www.eanninskaya.ru

Екатерина Аннинская

Подорожник

Море кажется белым под светлым утренним небом. Флюгер в форме летящей чайки чуть слышно поскрипывает над острой черепичной крышей домика, стоящего у самого обрыва.

На столе в полутемной комнате догорают оплывшие свечи в тяжелых бронзовых подсвечниках. Тусклое, словно выцветшее пламя горит ровно, но не может разогнать полумрак.

Светловолосая женщина щурит темно-серые, будто мокрые камни, глаза и медленно ведет пальцем по неровным строкам в толстой потрепанной тетради.

- Почти все...

Она оглядывает расставленные в ей одной известном порядке разнокалиберные баночки, плошки и колбы, ступку с ядовито-лиловым порошком, обрубок чешуйчатого хвоста, неровные горки семян, терпко пахнущие пучки трав. Бросает быстрый взгляд на очаг, где в помятом котле вот-вот закипит вода - у стенок уже собираются пузырьки. Долго пришлось греть: огонь в умирающем мире дает все меньше тепла.

- Шестиперст из Ллэйн?- женщина поворачивает голову к рыжебородому мужчине, сгорбившемуся в кресле у очага.

И чуть заметно морщится: никак не привыкнуть к изменившемуся звуку собственного голоса. Вязкий воздух глушит его, как и другие звуки. И с каждым днем все заметнее.

Сколько миллиардов лет Ниттане? В Академии так и не пришли к единому мнению. И уже не придут. Они раньше других поняли, что мир дряхлеет. Принимали меры, искали средство, чтобы обновить Ниттану, перезапустить ее время. Потом - чтобы замедлить распад. Но в конце концов сдались и сбежали. В другие миры - чуждые, странные, опасные, но живые. В миры, у которых есть будущее.

- Я достал, - мужчина развязывает небольшой дорожный мешок и, порывшись в нем, выкладывает на край стола несколько увядших тонких стебельков с листьями, похожими на растопыренные пальцы. - И еще - вот. Зуб годовалого дракона. Ты не поверишь, сколько миров пришлось обшарить. Драконы много где попадаются, но подобраться к детенышу...

- Чуть позже, Ачоре, - мягко прерывает его женщина. - Когда мы закончим, я с удовольствием послушаю рассказ о твоих приключениях.

Когда закончим. Если закончим... Сколько времени осталось у них и у Ниттаны? Сколько дней? Да и дни-то становятся все короче вне зависимости от сезона... в Академии бы сказали: так не может быть. Говорят, впрочем, кто-то из них еще остался, изучает, исследует, описывает конец мира. Интересно, успеют они перейти куда-то в последний момент, останется еще такая возможность?

Какой будет смерть Ниттаны? И что случится с теми, кто вовремя не покинет гибнущий мир?

Женщина передергивает плечами и снова склоняется над тетрадью, рассеянно отводя левой рукой прямые светлые волосы, падающие на глаза. Последнее средство. Сложный рецепт, добытый в одном из миров. Три разных состава, которые, если их приготовить правильно, помогут вдохнуть новую жизнь в Ниттану. Один должен смешаться с воздухом, другой с морской водой, третий с подземным пламенем.

- Без подорожника нам не обойтись, - женщина сплетает бледные пальцы и хмуро смотрит на блеклый огонь свечи.

- Рискованно, Эшь, - качает головой Ачоре. - Это растение есть только в одном мире. Мы ведь уже искали. Может, получится заменить?

- Не получится. Если не добудем его, остается только... бежать, пока еще можно.

- Мир закрытый, - Ачоре встает и начинает беспокойно ходить по комнате. - В него не перейти, оставаясь собой. Придется там воплощаться. А потерять себя при этом... Сколько сталкеров сумели вернуться оттуда?

- Двое. Но они уже... ушли из Ниттаны. Совсем.

- Не могу их винить. Здесь даже дышать становится все труднее.

- Я не отступлюсь, - тихо говорит Эшь. - Почти все готово. И если получится...

- Ладно, - Ачоре останавливается посреди комнаты, скрестив руки на груди. - Раз другого выхода нет, я попытаюсь, но... Дай только слово, что если я вернусь с подорожником, но снадобье не сработает, мы уйдем сразу. В любое место, на твой выбор.

- Обещаю.

По комнате скользят легкие тени, серые, словно полустертые.

- Это последняя попытка, - твердо говорит Эшь. - Не получится - уходим. Только за подорожником отправлюсь я. Был уже такой опыт: и воплощалась в закрытых мирах, и себя не теряла, возвращалась.

- Ниттана слабеет, и наши способности вместе с ней. Ты опытнее, конечно. Но если ты все забудешь, я не уверен, что смогу тебя вытащить.

- Я не забуду. И вернусь очень быстро. Время в том мире течет по-иному - помнишь? Я могу там родиться и прожить несколько лет, но сюда вернусь прежде, чем закипит вода в котле. Не тревожься.

Она садится в кресло у очага и закрывает глаза. Постепенно дыхание ее затихает. Ачоре тревожно вглядывается в отрешенное лицо подруги. Если она не вспомнит себя, если ее сознание не вернется, заплутав, увязнув в чужом мире, ее тело здесь умрет через несколько дней. Если, конечно, Ниттана продержится так долго.

Он выходит из домика и по крутой тропинке спускается к морю. Усилившийся ветер гонит к берегу волны в мохнатых шапках пены, обдает дождем сверкающих брызг человека, одиноко стоящего на берегу. От горько-соленой воды глаза начинает щипать, и Ачоре жмурится, прикрывая лицо ладонью.

Шквал быстро стихает, растеряв силу, и волны вяло плещутся, опадая. У листвы деревца, притулившегося на выступе скалы, мертвенно-серый оттенок, словно зелень покрыта пылью.

Ачоре возвращается в дом. Эшь по-прежнему не шевелится. Вода все-таки закипела, и надо спешить, пока огонь еще согревает ее, потому что снадобья должны быть приготовлены здесь, в Ниттане.

Ачоре садится в свободное кресло, ожесточенно теребя и дергая рыжую бороду. Ждать больше нельзя.

* * *

Почему-то ей захотелось остановить машину и прогуляться по тропинке, ныряющей в придорожный лес. Странная блажь. Хотя... почему бы и не отвлечься ненадолго от суеты. Несколько минут для себя - вдохнуть запах летней листвы, вслушаться в пение птиц... откуда тут чайки? Померещилось, конечно. Нет здесь ни моря, ни озера, ни даже крупной реки.

За деревьями раздались звонкие голоса, и она посторонилась, пропуская стайку ребят, несущихся наперегонки навстречу. Один из мальчишек, рыжеволосый, лет десяти на вид, внезапно отстал от остальных и пристально посмотрел на нее, забавно сморщив нос, словно пытаясь что-то вспомнить. Неуверенно присел на корточки, сорвал какие-то листья и протянул ей. Подорожник.

- Вот... - сказал, выпрямляясь. - Это... искали?

- Спасибо, - машинально ответила она. - Ачоре?

Незнакомое слово - имя? - вырвалось само, и она удивленно моргнула.

Рыжий растерянно уставился на нее, потом помотал головой, словно отгоняя наваждение, развернулся и помчался догонять приятелей.

Женщина повертела листочки в пальцах, не зная, что с ними делать, и зачем-то сунула в сумочку. Пора было возвращаться к машине.

Через несколько дней она полезла в сумочку за пудреницей и наткнулась на увядшие листья. Повертела их в руках, усмехнулась над своей рассеянностью. И тут же нахмурилась: в душе всплыла неясная тревога, совсем как в детстве и юности, когда она видела странные сны о других мирах - ошеломляюще-яркие, они забывались почти мгновенно при пробуждении, оставляя лишь чувство острой тоски по чему-то несбыточному. Женщина чуть заметно поморщилась. К счастью, это все в прошлом. Вот уже несколько лет ей ничего такого не снится.

Она подошла к мусорной корзине, брезгливо держа подорожник кончиками пальцев, но внезапно остановилась: за окном мелькнуло что-то белое. Чайка? Да нет, не может...

А в воздухе уже разливался солоноватый запах моря с терпкими нотками водорослей. На мгновение ей показалось, что порыв ветра бросил холодные брызги в лицо, и она зажмурилась.

* * *

Над белым морем кружат чайки. И, словно одна из них, бьется чайка-флюгер над крышей маленького островерхого домика, бешено крутится на ветру - будто хочет вырваться и присоединиться к остальным.

В комнате у очага безжизненно уронив руки, сидят двое - рыжий мужчина в дорожной одежде и невысокая женщина со светлыми волосами до плеч. Веки опущены. Застывшие лица походят на маски.

Бледное, полупрозрачное пламя еще горит, давая достаточно тепла, чтобы вода в котле кипела.

Женщина открывает глаза, поднимается, подходит к столу и аккуратно кладет на него увядшие листья.

- Осталось третье снадобье, - вполголоса говорит она. - Теперь это будет быстро, Ачоре. Ты, наверное, станешь взрослым там, может, даже состаришься, но я успею к тебе и приведу обратно. Потому что теперь у нас будет, куда вернуться.