Казарма орков-пехотинцев была вырублена в Твердыне уже после того, как все пристойные места разобрали. Зато пехотинцев было много, и рубить камень они готовы были сколько угодно, пока их кормят – камень не рубит в ответ. Соответственно казармы получились хорошие. Правда, не без маленьких несоответствий.
Так, например, если через казарму кавалерии протекал ручеек... Точнее, втекал ручеек, а выползало, медленно и тягуче, удобрение для полей, обогреваемых балрогами. То в казармы пехоты ничего подобного не втекало. Соответственно, и не вытекало, но выносилось на собственных спинах в направлении тех же полей.
Такие мелочи не мешали оркам. Казармы их представляли собой длинные прямоугольные бараки, выходящие в общий коридор. В каждом бараке проживала сотня орков с сотником и двумя полусотниками. У каждого орка – своя подстилка для лежания – солома – и подставка для оружия и доспеха, она же единственная мебель. Сотники и полусотиники живут так же, как орки-рядовые, за исключением сундучков для всякого необходимого командирского припаса.
Дальше по главному коридору вырубили служебные помещения – штаб и рядом с ним – комнатку командира, а также, чуть глубже, в направлении коридоров Балрогов – кухни и кузницу. В кухнях соответственно готовился хавчик на всю казарму, а в кузнице – оружие и доспехи. Выходило пока не очень – и то, и другое, но командир твердо верил в потенциал бесконечного количества орков за бесконечное число поопыток случайно сделать нечто путное.
Кроме того, с другой стороны казармы один отросток вел к яме для оправки. После того, как несколько орков, не желающих признать необходимость пользоваться исключительно данной ямой, отправились в нее вниз головой, (затяжной прыжок 10 метров, да будет ваш череп крепок и несгибаем – и не все оттуда выбрались...) в казармах царила относительная чистота.