Просторный зал с высоким сводчатым потолком. Стены из гладкого серого камня. Чистый прохладный воздух. Зал почти пуст – лишь два кресла стоят рядом посередине. Простые, но удобные, с серой обивкой.
Сначала этот чертог кажется неуютным, но стоит сесть в кресло, и становится ясно предназначение зала: здесь нужно слушать. Не смотреть – здесь не за что зацепиться взглядом, даже гобеленов нет в любимом чертоге Намо.
Тебя окружает Музыка, и ничто не должно отвлекать от нее. Здесь звучит эхо Песни Творения.
Вслушайся – и судьбы живущих в мире со всеми деяниями, радостями и бедами откроются пред тобою.
Вслушайся – и быть может, прозрачнее станет на миг завеса, скрывающая будущее.
Вслушайся, если умеешь – слушать.

Намо неподвижно сидел в кресле, положив узкие руки на подлокотники. Длинные пальцы чуть шевелились в такт мелодии, в которую он вслушивался. Глаза Владыки Судеб были закрыты.

Ауле пел подарок любимой. Камень для него он выбрал давно - малахит, самый близкий к песне Владычицы Жизни. Словно трава под ветром его узор, словно удивительный лес, полный странных птиц и диковинных цветов... Малахитом выложен пол в подгорном чертоге, где зачарованным сном спит Майэ-Вестница. Вестница Пробуждения аулехини.

"Дети мои... Дети моей радости... Дети милосердия Единого... Как вы там, в Мире-под-звездами?... Крепок ли сон ваш?... Может быть, скоро, а может - уже смотрят на мир ваши темные глаза, может быть именно сейчас вы улыбаетесь красоте земли, пьете похладу горных ручьев, вдыхаете легкий воздух... Вспомните ли вы обо мне?... Ваша жизнь будет долгой, это я сумел вложить в ваши тела... а потом... потом...
А ведь о "потом" я и не позаботился!"

Ауле отложил недопетое ожерелье,звенья которого казались гирляндой живых листьев. Ничего, не так уж много осталось! А вот о детях надо позаботиться именно сейчас - лучше сделать все заранее, чем опоздать, мало ли?
Ауле сосредоточился и позвал Намо - без Владыки Судеб ему не справиться.

(осанвэ - Намо: Брат мой! Позволь прийти к тебе, у меня неотложное дело.)

"Прийти? В Чертоги?"
Намо задумчиво погладил кончиками пальцев подлокотник кресла.
Мандос – не единственное место, где Ауле мог бы поговорить с братом. И вряд ли Кузнец будет чувствовать себя здесь уютно. Он – творец. Работник. Вершитель. Не его это дело - вслушиваться в переплетения тихих мелодий бытия, улавливать малейшие изменения ритма и тембра,  угадывать, как будет развиваться мир, в котором каждая Песнь судьбы оставляет эхо.
Но Ауле пожелал именно прийти. Да еще и по неотложному делу.
Владыка Судеб удивленно покачал головой.
Ну, что ж.
(Осанвэ – Ауле: Брат мой, я жду тебя.)
В воздухе перед Кователем замерцало серебристое облачко.

Ауле коснулся рукой серебристого мерцания. Под ладонью Кователя облачко дрогнуло и стало похожим на завесу. Ауле отвел ее в сторону - и шагнул в просторный зал, тихий и почти пустой. Серый камень стен, словно сгустившееся эхо, высокие своды потолка... И - два кресла. Похоже, просьба Ауле не отвлекла Владыку судеб от каких-то важных дел, впрочем... Что важнее для Намо, чем покой и возможность слушать?

Ауле шагнул к свободному креслу, улыбнулся брату:
- Спасибо за приглашение и короткую дорогу к тебе! У меня действительно срочное дело... И - мне одному не справиться с ним.  

Лицо Намо осветилось ответной улыбкой.
- Садись, брат мой. Я рад буду помочь тебе. Но если дело твое важное - а я вижу, что это так,- спешка едва ли пойдет на пользу. Прежде, чем мы начнем разговор, посиди немного со мной. Вслушайся.

...эхо Песни Сотворенья,
                       эхо древнего Творения,
                                          стены-эхо, стены Эа,
                                                     память каждого мгновенья...
как переплетенье нитей -
               отраженье всех событий,
                                тех, что были, тех, что будут,  
                                    тех, что только снам подобны...
все небывшее былое,
                          все, что лишь "когда-то будет",
                            от сияющего неба и - до пропастей бездонных...

Хороводы образов и тем, от которых с непривычки кружилась голова, отпустили Ауле. Да, он по-прежнему слышал Темы, наполнявшие жилище Старшего из Феантури, но предчувствия прошлого и воспоминания будущего не захватывали так властно. Вала справился с потоком образов, теперь они текли мимо него, а сам Ауле стал словно скалой в бурном течении реки - реки Судеб.

- До чего же непостижимое место, эти твои Чертоги, брат мой! - восхищенно сказал Кователь. - И ведь пока они еще пусты... Что же будет, когда здесь появятся те, для кого ты их создал? И, брат мой, вот об этом я хотел бы поговорить с тобой.  

- Мои Чертоги ждут тех, для кого они предназначены,- задумчиво сказал Владыка Судеб.- Лишь тогда они обретут свой истинный голос. А пока ты слышал лишь эхо. Но почему ты заговорил о Детях? Неужели...
Прозрачные глаза Намо удивленно расширились, длинные пальцы легко коснулись руки Кузнеца.
- Неужели они уже пробудились в мире? Но ведь я ничего не слышал. И Манвэ не говорил об этом. Откуда же...

- Я не знаю, Намо, - вздохнул Ауле, - Я хотел поговорить о своих Детях.

Намо кивнул, внимательно глядя на брата. Он помнил эту мелодию, родившуюся еще до прихода Тулкаса в мир и задолго до того, как Арда была подготовлена к приходу Детей. Помнил, как качнулся мир, как нарушилось хрупкое равновесие сил, как изменилась внезапно Музыка Ауле, отступив от Хора, став опасно похожей на Тему Восставшего. Помнил, как вслушивались и ждали они вдвоем: он и Манвэ. Как готовы были остановить второго Валу-Отступника. Уговорить, заставить образумиться. Присоединись тогда Ауле - да не только он, любой из старших Айнур - к Мелькору, Восставший получил бы решающий перевес.
Сам ли Ауле почувствовал зарождение Диссонанса или Эру вмешался, изменив чуждую миру мелодию так, чтобы она смогла влиться в Хор? Ни Манвэ, ни Намо не знали этого наверняка. Не стали и спрашивать у Кователя. Ауле не отступил от Темы Единого, этого было вполне достаточно. Останавливать его не пришлось. А Мелькор так и остался одиноким в своем бунте.

- Я слушаю тебя, брат,- бесстрастно сказал Намо.

__________

ООС: с Оромэ согласовано.

- Тебе многое открыто, брат. Меня беспокоит будущее моих Детей, - начал Кователь и чуть позже добавил, - Хотя... Они и дети Единого тоже. Теперь.

"Дети Единого,- отметил про себя Намо.- Значит, ты не сам преодолел Диссонанс, брат. Эру остановил тебя. И все же ты с нами - не с Мелькором".
- Что тревожит тебя? - спросил Владыка Судеб.

- Мои Дети смертны, Намо, - ответил Ауле, - так же, как и те, что будут Вторыми... И мне не нравится, что их феар могут остаться в Эндорэ.

- Ты хочешь, чтобы я создал для них Зов,- задумчиво проговорил Намо.- Как для майар. Но для этого нужно, чтобы несколько их феар достигли Мандоса. Твои Дети уже пробудились, брат? Если нет, я вряд ли смогу помочь. Тема Восставшего искажает все мелодии в Эндорэ.

- Нет, Намо, мои должны пробудиться после Первых Детей Эру. Их ещё нет в Эндорэ, - Кователь ненадолго замолчал, - А ты уверен, что феар кхазад смогут распознать зов для майар?

- Не смогут,- Владыка Судеб покачал головой.- Но создать зов до прихода твоих Детей в мир я не могу. Придется ждать.

- Хорошо, я буду ждать, - вздохнул Ауле, - Надеюсь, на гобеленах Вайре мелодия кхазад тоже получит воплощение.

- Узор на гобеленах все чаще кажется непонятным и запутанным с тех пор, как в Эндорэ правит Отступник,- сказал Намо.- Но быть может, ты сумеешь разглядеть на них своих Детей, когда кхазад пробудятся.

- Возможно ли сейчас увидеть на гобеленах хотя бы то место, где я оставил кхазад? - спросил  Ауле с надеждой.

- Да, если Старший еще не успел его переделать,- Намо поднялся.- Вайрэ поможет нам.
В воздухе снова заклубился серебристый туман, а когда он рассеялся, братья были уже в Чертогах Сплетающей Нити.

Здесь было почти так же тихо, как и в Чертогах Намо. Ауле подошёл ближе к брату, и спросил, оглядывая помещение:

(о)
А мы не помешаем Плетельщицам?

Намо отрицательно качнул головой. И мысленно окликнул супругу:
(о) Вайрэ, нам нужна твоя помощь.

Облик Вайрэ вскоре соткался из серебристого тумана, обрел четкость и ясность. Она шагнула к супругу, посмотрела в глаза Ауле и поприветствовала его легким кивком:

(о) Чем я могу вам помочь?

- Здравствуй, сестра, - склонил голову Кователь, - Позволь посмотреть на твои гобелены... На те, что показывают узоры Эндорэ.

- Прошу тебя, проходи и смотри, - Вайрэ отступила в сторону, движением руки указывая направление: дальняя стана дрогнула, расплываясь серым туманом, а затем перед Ауле возникла извилистая тропа, окруженная развернутыми гобеленами. Тропа уходила вдаль - и терялась за плавным поворотом.

- Ты увидишь то, что творил сам, и то, что пели твои майар

о: Намо, что хочет увидеть Кузнец? Моя помощь будет нужна?

--------------------------
ООС: Ребята, нам главное не повториться. Потому что переигрывать более поздний эпизод мне очень не хочется. А мы четко выруливаем именно сюда.

http://venec.com/nw/aman/aman50.htm