* * *По белой тундре гуляют кони -
Уводят шпалы за горизонт,
Танцует ветер в пустой ладони,
Идет запястьем погодный фронт.
По белой ночи летают рыбы,
У синей птицы - чума и грипп,
Шлифует ветер небес изгибы,
Роняя наземь мажорный скрип.
По белым водам идут святые
Калёным строем на ржавый юг,
Разбился ветер на запятые
И ожиданье февральских вьюг.
По белой кости латынь в две краски -
Так вышло, Цезарь, и подпись Брут,
Пурпурный ветер листает сказки
Освобождая судьбу от пут.
По белой тундре гуляют кони -
Уводят рельсы за Млечный путь,
Танцует ветер в пустой ладони,
Течет запястьем мгновений ртуть.
* * *С неба падают звёздные крошки
В пятикнижный блокнот перемен,
В тёмной комнате черные кошки
Лунных зайцев сгоняют со стен.
Кот чеширский с улыбкою Будды
Засыпает в пакетики май,
Разливает из мелкой посуды
Третий нужный оранжевый чай.
От обрыва просроченных суток
В завтра тянется стрелочный мост,
Атипично смущает рассудок
Кот кусающий собственный хвост.
С неба падают звёздные крошки
На развод, на разлад, на размен,
В тёмной комнате черные кошки
Прячут истину в тени от стен.
* * *Воздушные замки упали в цене,
Полковнику пишут о старой войне,
Початые письма слетают с дерев
И кроют ладони полуночных треф.
Горелое солнце слепит тишину,
Полковнику пишут шестую войну,
В тылу и на фронте застой перемен,
Уходят мгновенья по ниточкам вен.
Ложатся под сердце свинцовые сны,
Полковнику пишут с забытой войны,
Латает бумага разрывы в душе,
Судьба неживая полвека уже.
Распятая память творит имена,
Полковнику пишут, что завтра война,
С утра на ресницах напалм и роса,
Наверно к потопу молчат адреса.
Воздушные замки упали в цене,
Полковнику пишут о новой войне,
Отставшие письма стучатся в окно,
Архангелы крутят немое кино.
* * * Под последнюю косит сводка
Новостей, после встречи с веком,
Спас в гранёных стаканах - водка
Пополам с тишиной и снегом.
Обветшала газет колода -
Тридцать лет ожиданью чуда,
Нет в гранёном стакане брода
Только времени спирт и смута.
Рваный парус, чумное знамя -
Жизнь безумная тень театра,
Спит в гранёном стакане память -
Незалеченный вывих кадра.
Неба сломана бесконечность -
Южный крест ближе на день к норду,
Ждёт в гранёном стакане вечность,
Журавлей улетевших к чёрту.
Под последнюю косит сводка
Новостей, после правки богом,
Спас в гранёных стаканах - водка
Под закуску ослепших окон.
* * * По охрипшим переулкам, опечатанным и гулким,
Ходят черти из шкатулки и слепые кузнецы,
Из нездешнего тумана, вынув паспорт из кармана,
В бой пошел герой романа - медный странник дон Кихот.
Выпив утром по хорею, сны играют в лотерею,
Украшают Норны рею нитью пуганной судьбы.
Корабли горят взлетая, в небе ждет подлодок стая,
Та, что желтая - шестая, поведёт их на восход.
Подгрызают корни Древа львы и сфинксы для сугрева,
Черный кот идёт налево пропивать каналов цепь,
На крыле моста и птицы прошлогодние зарницы,
Небо падает на спицы под прокуренный бостон.
Мимо призраков с изнанки гонят чижики фонтанку,
У атлантов спозаранку на поллитра перекур.
То ли морок, то ли глюки, выдыхают Лету люки
У раздавленной гадюки плачет бронзой сивый конь.
Бредит уровень потопа в два притопа три прихлопа,
Время спилось до галопа между соснами колонн.
У белья война с ветрами и альянсы с флюгерами
Взят на пулю юнкерами неотмоленный трамвай.
По дворам охрипшим рано ходят музы без охраны,
В платьях вольного шафрана, громко хлопая в ладонь.
Из туманного разлива, в стиле нео-примитива,
Без заказа и мотива, выпадает этот мир.
Навеяно купанием красного коня Красные пегасы ходят над рекой
Белым стихом-клином, вычурной строкой,
Оставляя в небе прочерки-следы,
Падают подковы в Чистые пруды.
Красные пегасы выйдут на заре
Разбудить прохожих, спящих в янтаре,
Заплутали в гривах ленты-облака,
Дремлет меж крылами призрак седока.
Красные пегасы, растоптав туман,
Тройкою вывозят солнце-талисман,
На уздечках тают звёзды-бубенцы,
Ловят просветленье кошки и творцы.
Красные пегасы оставляют след -
Алое прозренье и пурпурный бред,
Белым стихом-клином кружат над рекой,
Падают на сердце утренней тоской.
Карточное Знак зодиака - Трефовый Валет
Гуляет по зачитанным газетам,
По путеводным шпалам сорок лет
Босой идёт мечта до двери в лето.
Встают в пробелы радуги тузы
По случаю и просто так, от скуки,
Роняет небо Знаки на Весы
И письма в недочитанные руки.
Играет на подмостках Шут Червей
В заплатах рифм комедию удачи,
Покуда ясень не стряхнёт с ветвей
Решение пожизненной задачи.
Знак зодиака - Крашеный Валет
В обьятиях разношенного чуда,
По путеводным шпалам сорок лет
Гуляет стихотворная простуда.
* * *Ставка в покере Дель Арте
Медный бог и мятый грош,
Пляшет девочка на карте
И прострелянный Гаврош.
Белый клоун грустной масти
Вечный лишний в козырях,
Перепив червовой страсти
Заблудился в трёх дверях.
Арлекин - гулящий джокер
Без суфлёра входит в раж,
Значит в прикупе до срока
Красный трефовый витраж.
Битый туз меняет кожу
Роль, рубашку, век и грим
И уходит с боем в ложу
Пятый шулер-пилигрим.
Ставка в покере Дель Арте
Слов бубновые гроши,
Пляшет девочка на карте
Для прострелянной души
* * * Ферзь безумный - Арлекин
Топчет клеток мили,
Пляшет во поле один
Белые кадрили.
Пешки масти три креста
Бьют тузов десяткой,
Ставит джокер-сирота
Вечный шах вприсядку.
Врет шестёрка королей
Портя эндшпиль драмы,
Выпадают из ролей
На полставки дамы.
На кону полушка дат,
В прикупе планеты,
Обещает быстрый мат
Разворот монеты.
Ферзь безумный - Арлекин
Выйдя в демиурги
Пляшет во поле один
Черные мазурки.
* * *. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Я сама отдала мрак и холод души
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Для клейма нестираемой метой
|
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Дара Ливень, "Побратиму" |
На ладони Свет и Тьма
И заветы без клейма,
Разгулялось по скрижалям
Третье горе от ума.
На ладони чья-то роль
И пустующий глаголь,
Входит в штопор черный ворон
Напросившись на гастроль.
На ладони небеса
И кислотная роса,
Мерно капают со стрелок
Разливные чудеса.
На ладони сад камней
На песке прошедших дней,
Бьют козырные развилки
Карты прожитых теней.
На ладони Свет и Тьма
И столетняя зима,
Пляшет горькую в три краски
Наше горе от ума.
* * *. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . В камне горит туманно
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Роза восьми ветров.
|
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Дара Ливень |
Падают мимо правил
Звёзды чужих миров,
Маленький принц оставил
Розу восьми ветров.
Под фонарями звери,
Нищие и волхвы,
Настежь открыли двери
Пьяные в стельку львы.
Камни стекают в гору
Реки уходят вспять,
В небе нашел опору
Неопалимый ять.
Солнце заблудшей вирой
Падает на алтарь,
Бьется в оправе мира
Наших сердец янтарь.
Падают мимо правил
Звёзды, рассказы, сны,
Маленький принц оставил
Розе лоскут весны.
* * * Ходит по клеткам без компаса
Всадник без права на смех,
Рыцарь печального образа
Тот, что в ответе за всех.
В небе судьбы червоточины -
Значит шагнул за порог
Рыцарь заблудшей обочины,
Пленник скрещенных дорог.
Годы без роду и племени
Падают вверх с баррикад,
Рыцарь опавшего времени
Снова уходит в закат.
Сердцу не будет амнистии
От недошедших разлук,
Рыцарь непонятой истины
Путает линии рук.
Ходит по клеткам без компаса
Всадник - спаситель на час,
Рыцарь пропащего образа
Тот, что в ответе за нас.
* * * Небо черепичное,
Порченное сном,
Фурии тряпичные
Пляшут за окном.
С века пыльной помощью
Тихо спился Пан,
Расцветает полночью
Вороной тюльпан.
Лунные обиды
Лапают волну,
Рвут шальные иды
Времени струну.
Падают сирены
Мимо нотных стрел,
Перепутал вены
Скомканный пробел.
Небо черепичное,
Вызвало хандру,
Фурии тряпичные
Выцвели к утру.
Тянитолкайское Падение вверх, падение вниз,
Багряные реки стекают на бис,
Все ближе к ладони ладонь берегов,
На лике воды след пропащих богов.
Падение в точку, падение вбок
Качается маятник мимо и впрок,
Все ближе четвёрка последних коней,
Эпоха Полыни и белых теней.
Падение в сердце, падение в ритм,
На тонкие свечи неправильных рифм,
Все ближе развилка изношенных вен
И пройденных клеток на память размен.
Падение в бездну, падение в рай,
На бред путеводный архангельских стай,
Все ближе ворота и медные львы,
И старых небес шестидневные швы.
Падение вверх, падение вниз,
В фанерное лоно забытых кулис,
Все ближе к слиянью судьба и сюжет,
На лике воды незачёркнутый след.
* * * В небеса уходит Троя
От героев и богов,
Миф немодного покроя
Мирит павших как врагов.
Деревянные пегасы
Взяли Трою на крыло,
Из божественных запасов
В город выпало Число.
Сходят с атласов на стены
Львы и вещие орлы,
Трою выведет из пены
Зов гранатовой пчелы.
Сплавит время, век и море
Огнегривая звезда
И упрямый Ворон вскоре
Скажет Трое "Навсегда".
За Олимп уходит Троя
В небо, в строки, в зеркала
Миф немодного покроя
Для истории зола.
* * * Дырявое небо не держит вино,
В кувшинах созвездий забрезжило дно,
Похмельные джинны гуляют по швам,
Спиртовые формы мешают словам.
Дырявое небо не держит дожди,
В четверг развернулась змея на груди,
Залётные рыбы ломают ковчег,
Уходит Титаник в затопленный век.
Дырявое небо не держит судьбу,
Оставили птицы гадалкам тропу,
Остывшими звёздами мажут Стрельцы,
Впадают опять в парадокс Близнецы.
Дырявое небо не держит цвета,
Желает знать радуга мненье листа,
Охотника ищут фазаны на час
И крашеный охрой заблудший пегас.
Дырявое небо не держит вино,
В кувшинах созвездий фальшивое дно,
Усталые джинны латают обман
Спиртовые формы, бутылка-роман.
* * * Плесните время на порог
Из мятых кружек старых строк,
Сегодня сбившись на хорей
Благовещает скрип дверей.
Сегодня исповедь причуд
И долгожданный страшный суд,
Приметы спящие в дожде
Благовещают по воде.
Вопрос блуждает в трех стенах
Цена ответа в Именах,
Без косяка и без вина
Благовещает тишина.
Итог - омега и стоп кран,
Текут слова из вечных ран,
Там где цветёт чертополох
Благовещает лишний Бог.
Плесните время за пролог,
Важней судьбы последний слог,
Размер дыхания - хорей
Важнее лжи календарей.
Теневое. . . . . . . . . . . . . . . . . . . Два часа. Два часа новый день!
|
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Марита де Руис |
Тень воды омывает мост,
Бой часов достигает звёзд,
Меж ударов и берегов
Тени шороха от шагов.
Ходят тени гранитных львов
По мотивам неспящих строф,
Неритмично шальной борей
Треплет тени от фонарей
Тень полуночной тишины
Заливает по горло сны
И безумной луны мигрень
Обнимает решёток тень.
Тени пачкают стен листы,
В окна вкладывают персты,
Спутав небо и дно дворов
Тают в люках иных миров.
Тени мыслей в тени шагов
Односложных творят богов,
Тень воды омывает мост,
Время ловит себя за хвост.
Крыши Крыши падают мимо туч
Разбивая небес сургуч,
На антеннах кошачий бог
В шерсти ловит эфирных блох.
Крыши едут за ветром вдаль
Где аккорд проводов - печаль,
Из глазниц слуховых окон
Мрак чердачный выходит вон.
Крыши ловят залётных птиц
На тоску черепичных лиц,
Поседевший вихор конька
Упирается в облака.
Крыши падают мимо туч,
Спит на скатах небес сургуч,
Там где дымом плетут венки
Между трубами сквозняки.
* * * Черно-белый ворон на цепи златой,
Как направо - песня и чужой запой,
А налево - сказка, ангел спит в метро,
Загоняют бесы лишний хмель в ребро.
Черно-белый камень на развилке трасс,
Коль направо - лошадь, без узды пегас,
А налево - сердце в кольцах-обручах,
Если прямо вечность о восьми лучах.
Черно-белый ветер утренних реформ,
Как направо - буря, трехстаканный шторм,
А налево - парус, сорванный с окна,
И девятым валом толкованье сна.
Черно-белый джокер верит ерунде,
Как направо ляжет - значит быть беде
А налево - тоже лихо да тоска,
Если только прямо, на изгиб курка.
Черно-белый ворон на цепи златой,
Как направо - песня, где припев - запой,
А налево - ангел улетает вдаль,
Превращает время лишний хмель в печаль.
* * * За шагом шаг, за слогом Бог, а за строкой острог,
Играют черти-сквозняки развилками дорог,
Распятья скрещенных путей пустеют третий день
А вдоль обочины цветет воскресшая сирень.
За поворотом сорок лет эдемских пустырей
Играют черти-сквозняки ключами от Дверей,
Ветрам прохожим три волхва отдали задарма
Скрижали треснувшие вдоль последнего псалма.
За приговором фонари и горе от письма,
Играют черти-сквозняки в осенние шторма,
Накрыла времени волна незавершённый век
С вершины рвется в облака пустеющий ковчег.
* * * Я становлюсь глиной
В мёртвой руке Бога,
Пахнет судьба тиной
Нет в ней давно прока.
Я становлюсь горем,
Проклявшим соль Лотом,
Мёртвым от слёз морем,
В бездну души бродом.
Я становлюсь мерой
Чёрной от слов гнева,
Пахнет вовсю серой
Мертвая ветвь Древа.
Я становлюсь ядом,
Ржавой чумной былью,
Хронос, пройдя рядом
Мёртвой обдал пылью.
Я становлюсь глиной,
Мёртвый не врал камень,
Пахнет судьба тиной
Ближе потоп на день.
* * * Капель чётных тихий голос
Прорицает: "Никогда...",
На ладонь упала соло
Невзошедшая звезда.
Гладит кошек мокрый ветер,
Бредит Моцартом вода
И опять за всё в ответе
Прогоревшая звезда.
В хмурых лужах Атлантиды -
Ворох пятниц и среда,
Топит старые обиды
Заплутавшая звезда.
Расцветают под погоду
Трын-трава и лебеда,
В джокер ранила колоду
Одинокая звезда.
Спирт с дождём в моём стакане
Прорицают: "Ерунда...",
Дремлет с мелочью в кармане
Невзошедшая звезда.
Неправильная сказка В сердце мира Зеркала осколки,
Полглавы до ядерной зимы,
Загоняют северные волки
Солнца круг за снежные псалмы.
Королева разливает стужу
По стаканам, Герда - пей до дна,
Ледники стучатся прямо в душу
И неясно будет ли весна.
У порога мёртвые олени
И пустые сани в стылый рай,
В серый лёд вмерзают сны и тени
И уставший ждать апреля Кай.
Опустилась занавесом вьюга
Разломала клинья журавлей,
Обнимает небо холод с юга
И в году - двенадцать февралей.
В сердце мира Зеркала осколки
Вёчный лёд и снежные псалмы,
Умирают северные волки
От дыханья ядерной зимы.
* * * От первого неба сделаем шаг -
Там рельсы сошлись без отсрочки,
Там поезд почтовый пробил зодиак,
Боясь опоздать на полстрочки.
От неба второго отходим на вдох -
Там рельсы звенят, как струны,
Там где-то в аккорде плацкартных эпох
Развилка и стрелка фортуны.
От третьего неба отступим на слог -
Там рельсов пунктир в ознобе,
Латает устало пробелы дорог
Архангел в оранжевой робе.
От неба четвёртого скомканный год
Идти нам по рельсам до рая,
Почти непечатно зовет на восход
Синиц непопутная стая.
От пятого неба отстанем на мир -
Там рельсы штрихуют вечность,
Невнятной божбой засоряет эфир
Забытая здесь бесконечность.
От неба шестого отходим на век -
Там рельсы белы от соли,
Там падает медленно радужный снег
На алое платье Ассоли.
От неба седьмого сделаем шаг -
Там рельсы сошлись без отсрочки,
Там поезд почтовый пробил зодиак,
Опять опоздав на полстрочки.
* * *На Сенатской вовсю разгулялась картечь,
Посчитавши каре бутафорией,
Что рыдать по вихрам, снявши голову с плеч,
Спляшем барыню с дурой Историей.
На Сенатской декабрь по колено в крови
Павшим очи, таясь, смежил ласково,
Умирает душа от свинцовой любви,
Станет снег ей посмертною маскою.
На Сенатской застрял призрак чьей-то петли
И сибирские ветры печальные,
Половине из нас - три аршина земли,
Остальным перезвоны кандальные.
На Сенатской, под вечер, двенадцатый год
Под копытами гвардии умер,
Не к добру утром был слишком красным восход -
Всё решила судьба накануне.
На Сенатской мы выпили залпом картечь
И признали каре бутафорией,
Что рыдать по вихрам, снявши голову с плеч,
Лучше барыню спляшем с Историей.
* * * Оживают гербы в полнолуние,
Сходят звери с картин и щитов,
На окне родовое безумие
Вороных укрощает котов.
Кружат в залах драконы карманные
И вальсирует ржавый доспех,
Тишину разгоняют незванную
Шёпот книжный и призраков смех.
С гобеленов пажи и охотники
Приобнявшись уходят в запой,
Короли и святые угодники
Витражи оставляют толпой.
По портретам записки любовные
Львы разносят под грифонов грай,
Наплевав на свои родословные
Ходят рыцари к дамам на чай.
Оживают гербы в полнолуние,
Сходит время со стен и щитов,
На окне родовое безумие
Вороных запрягает котов.
* * * Ходят тучи над Рекою,
Нимфы пляшут для Чужих,
Пьют с пророческой тоскою
Спирт сатиры на троих.
Ходят мертвые герои
Мимо вечного огня,
Где пугает призрак Трои
Обгорелого коня.
Ходят музы и богини
Прячут ржавое руно
За холсты небесной сини
И за звёздное сукно.
Ходит Хронос запоздалый
И дыханием легко
Поднимает парус алый
Над обломками Арго.
Ходят тучи над Рекою
Ждут предсказанных чудес,
Пьет с трехстопною тоскою
Проводивший всех Гермес.
* * *Кот принимает форму пространства
Или пространство форму кота,
Там где есть кошки - нет постоянства
Там где нет кошек - лишь пустота.
Кот темноту растворяет во взгляде
Или она растворяет кота,
В комнате темной времени пряди
Нежно ласкают хозяйку хвоста.
Кот, заигравшись, ловит мгновенья
Или мгновенья ловят кота,
Призраком, эхом, радужной тенью
Ходит за кошкой чья-то мечта.
Кот выбирает Деву дороги
Или Она выбирает кота,
В слове творенья путает слоги
Рыжая кошка из решета.
Кот принимает форму пространства
Или пространство форму Кота,
Там где есть кошки - нет постоянства
Там где нет кошек - лишь пустота.
Амберское Сложен веер Отражений,
Принцы выбились в тузы,
На иконе достижений
Три янтарные слезы.
В Лабиринтах пьяный дворник
Выметает сказок пыль,
Рядом с ним кемарит вторник
И несбывшаяся быль.
Пепел Карт заносит ветер
В Лунный Город на гастроль,
Джокер-Гамлет на рассвете
На судьбу меняет роль.
Без борьбы Мечи и Звери
Тихо чахнут третий срок,
В запечатанные двери
Бьётся Век-Единорог.
Сложен веер Отражений,
Скомкал Хронос календарь,
Избежали изменений
Только звёзды и янтарь.
* * * (на "Скоя'таэльское - I" Даэ) Пламя лижет Колесо,
Смерть выходит из Лесов,
А навстречу ей другая
На калёной стали зов.
В петлях старые дубы,
В них гостинцы для судьбы,
Ходят Вольные отряды
По хвосты и по гробы.
Загоняет смертный стон
Глубже в сердце Дикий Гон
И лежит ненужной тряпкой
В клочья порванный Закон.
Виноватых, правых нет,
Кровь с ладони пьёт рассвет,
И ему плевать кто умер
И какой он дал обет.
За живых ушедших в бой
Плачут мёртвые росой,
Дым от душ сгоревших в гневе
Через небо полосой.
Повернулось Колесо,
Смерти дышат в унисон,
В две косы не успевают
Жать для павших вечный сон.
* * * Бьётся Лев с Единорогом
Над Сансары колесом,
Стала пешка лишним богом,
Отказавшись стать ферзём.
Королевы от простуды
Пьют с Котом коньяк мечты,
У него улыбка Будды
И в бубенчиках хвосты.
Рыцарь белый ходит пеший -
Конь резвится в облаках,
Был Шалтай стал Книжный Леший,
Воскрешенный в черепках.
Клетки строятся по чину
В восьмицветное каре,
Разум путает причины
И плутает по Игре.
Бьётся Лев с Единорогом
Над просроченной судьбой,
Это быть не хочет богом
Пешка ставшая собой.
* * *Равнины просветлённого бетона
Губами ловят пыль времён больных,
Бог вырезает души из картона
И шлёт на журавлях перекладных.
На белом шуме выцветших окраин
Рисует ночь неправильные сны,
В них Авелем убит бродяга-Каин
Вернувшийся с Пунической войны.
Эфир переполняют спазмы Духа
И шёпот пьяных солнечных ветров,
Упавшим звёздам ни пера ни пуха
Желает скрип уставших флюгеров.
Слабеет пульс открытых вен дорожных,
Меняет ритм биенье площадей,
Выходят из укрытий осторожно
В мир тени, что отстали от людей.
Равнины просветлённого бетона
Раскрашены гуашью темноты,
Бог вырезает души из картона
И клеит на мгновения-листы.
* * * Звезда моя опавшая,
Дырявый небосвод,
Мечта совсем уставшая
Находит млечный брод.
Звезда моя приблудная -
Свеча на алтаре,
Горит печаль лоскутная
В рифмованном костре.
Звезда моя попутная
Проспала поворот,
Танцует блажь минутная
Пророческий фокстрот.
Звезда моя случайная -
Опавший бубенец,
Разлита осень чайная
По братинам сердец.
* * * Добрый вечер Командор,
Поболтаем до восхода,
Выпьем вечности кагор
За бродягу дон Кихота.
Командор, судьба слепа,
Да и мы с тобой незрячи,
Ночь из лунного серпа
Нам плеснёт вина удачи.
Командор, ты заходи,
Донна Анна будет рада,
Выпьем звёздные дожди
Под ворчанье листопада.
Командор, кончай грустить,
Мрамор тает от печали,
Тянет Бог надежды Нить
Сквозь небесные скрижали.
Будем живы, Командор,
Час остался до восхода,
Выпьем вечности кагор
И дождёмся дон Кихота.
* * * Расцветает радужный склероз,
Пляшет Пан по дыму папирос,
В чарке спирт разбавленный собой,
Тишина выходит на разбой.
Чайный шторм, кофейный ураган,
День - разрытый временем курган,
Опустите тихо веки штор
У судьбы сегодня перебор.
Дикий пляс - цветенье трын травы,
Мёд зелёный принесли волхвы,
Я безумен, муза ты права,
Завяжите туже рукава.
Год закручен мёртвою петлёй
Пересыпан рифмой и золой,
На часах осеняя хандра
И томленье в области ребра.
Расцветает радужный склероз,
От стихов у истины цирроз,
В чарке спирт небесно-голубой
Кое-как разбавленный собой.
* * * Полтора рассвета, полтора заката,
Льётся с неба память - по глотку на брата,
Облачное море, парус одинокий
Радостно гоняет ветер босоногий.
Заигрались в дружбу птицы и дельфины
Им больные звёзды упадут на спины,
Облачное море, тихой грусти доза,
Парус одинокий - алая заноза.
На обрывках пены призрачные замки
Сорванные башни попадают в дамки,
Облачное море, скомканные волны,
Парус одинокий рвётся выше, вольный.
Полтора рассвета, полтора заката,
Льётся с неба память - по судьбе на брата,
Облачное море, вечер бесфартовый,
Парус одинокий - тонет непутёвый.
* * * Я не вспомню, что живу,
Я опять убит за кадром,
Пало яблоко в траву
Опечаленным закатом.
Мне бы крикнуть или спеть
Но разбит на хрипы голос,
На оставшуюся треть
Поседел опавший волос.
Мне б дорогу, да коня
И зовущий свет в окошке,
Но три века не меня
Выбирают счастья кошки.
Мне бы чашу, да без дна,
Выпить разом и забыться,
Немоты полутона
Не дают тоскою спиться.
Я не вспомню, что живу,
Я убит в четыре хода,
Пало яблоко в траву
Заготовкой для восхода.
* * * Пересечение судьбы и старых кинолент
В одном парижском кабачке, где Норны пьют абсент,
Там с листопадом на столе танцует пьяный май
И ставят на кон ангелы свои билеты в рай.
Пересечение чудес и одиноких карт
В одном забытом кабачке, где в бочках бродит март,
Там заплывают корабли в открытое окно
И бог роняет серебро на алое руно.
Пересечение дорог и цезаревых ид,
В полуподвальном кабачке, где спился Вечный жид,
Там вдохновлённый юрким бубенчиком шута
Школяр рисует на стене улыбку от кота.
Пересечение судьбы и старого вина
В одном парижском кабачке, за два глотка до дна,
Там с листопадом пляшет вокруг столов печаль
И ставят на кон ангелы бутылочный грааль.
* * * Пусть Луна нам будет пухом,
А Хароном жёлтый лист,
Пьёт душа на память с Духом
Из ладоней звёздный твист.
Пусть в пустыне между стёкол
Сорок лет живут стихи
И хранит бумажный сокол
Наши лишние грехи.
Пусть в дыхании мгновений
Будет пауза для нас
И поможет от сомнений
Непутёвый чайный спас.
Пусть за ветхой дверью в лето
Нас по будням будут ждать
И в один конец билетом
Будет школьная тетрадь.
Пусть Луна нам будет пухом
Когда мы сожжём мосты,
Пьёт душа на память с Духом
Семизвёздные мечты.
* * * Пятый, лишний всадник - заспанное лихо -
Конь идёт аллюром часового тика,
Рядом Зверь бумажный в предвкушеньи драки,
Лживые пророчества разбудили Знаки.
На траве подковы и круги в три ряда,
Млечный путь, истоптанный, истекает ядом,
Плачет Зверь бумажный от предчуствий вещих,
Пятый, лишний всадник тушит взглядом свечи.
Выцветшие шторы впитывают небо,
Три звезды полынных на горбушке хлеба,
Пахнет Зверь бумажный ладаном и пылью,
Пятый, лишний всадник пьян последней былью.
У часов песочных обе колбы в ранах,
О себе гадает вечность на каштанах,
Ровно Зверь бумажный рвёт чужие цепи,
Пятый, лишний всадник гонит море в степи.
Снова истончается ложь на циферблатах,
Ангелы и черти - как один в халатах,
Тлеет Зверь бумажный в предвкушеньи драки,
Пятый, лишний всадник рассыпает Знаки.
* * * Выходит бред из сумрака нелатанной души,
Перекуём предчуствия на истины гроши,
Стирают мыслей тени различия эпох
И снами расцветает судьбы чертополох.
Слепые окна плачут по будущим дождям
Текут потоком слёзы по мятым площадям,
Срывает ветер тени со спиленных Дерев
И этим усмиряет блажной, погодный гнев.
Моих сомнений море, забыв про берега,
Ушло налево после рыданий четверга,
Год тлеет тень, коснувшись зажжённых сигарет
И засыпает пепел на зеркале портрет.
Во тьме огни далёких и неслучайных встреч,
Давно висит над миром тупой и ржавый меч,
Сложил прохожий будда журавлик из теней
И опустил знаменьем в ладони ждущих дней.
Рыцарское нетипичное Ехал рыцарь - бить драконов,
Великанов и форель,
Под угрюмый скрип вагонов
Пил в купе палёный эль.
Ехал рыцарь мимо славы,
Мимо мельниц ветряных,
Мимо липовой заставы
И знамен берестяных.
Ехал рыцарь до конечной,
До затишья на гербе,
До окалины сердечной
На мече и на судьбе.
Ехал рыцарь сквозь ненастье,
Холостой не по годам,
За надеждою на счастье
И горошиной для дам.
Ехал рыцарь несолидный
И совсем небоевой,
Под вагонов скрип ехидный
Пил с драконьей головой.
* * *Ночь рифмует чай безумный и заныканные сны,
К счастью вместо серафимов - шестикрылые челны,
На страницах опечатки - след неведомых зверей
И кричит пробитым басом птица редкая - хорей.
Ночь в историях и байках от сапог и до ушей,
Пляшут контрданс от печек сорок радужных мышей,
Поперёк забытых сказок, вдоль почти цензурных слов
Хоровод ведёт хвостатый пьяный в дудку крысолов.
Ночь разбила на запчасти перелётную судьбу,
Бьют часы шальной морзянкой Норнам спятившим по лбу,
Листопад неосторожный грудью падает в окно,
Где прозренье разливает допотопное вино.
Ночь гоняет пятой лапой рой блохастых миражей,
Разум спятивший добавил восемь новых падежей,
По страницам ходит табор непридуманных зверей,
Красит перья синей краской птица редкая - хорей.
Стыло-осеннее (навеяно неработающим отоплением и отключённым электричеством) Из дождливой мятой шторы
Крылья шьёт себе душа,
Стёкла капель заговоры
Заливают не спеша.
Снова сердце солнца хочет
За сто лет не став взрослей,
Третий день со спицы кочет
Рвётся стопить журавлей.
Тишиной блажит погода,
Мокнут облачные мхи,
В стылом небе нету брода
Только вилами стихи
Нет рассвета и заката
Только спазмы серой мглы,
Утепляет грусти ватой
Время сонные чехлы.
Из дождливой мятой шторы
Шьет душа крылатый зонт
Мерно капель заговоры
Размывают горизонт.
Антилиричное Королева осень, в мятой телогрейке,
Собирает в парках из-под пива тару,
Сплетничает свита - мокрые скамейки,
И танцуют танго гипсовые пары.
Королева осень пьёт мгновений брагу,
Напиваясь быстро до чертей опавших,
Шьёт картавый ветер облачную сагу
И читает на ночь для домов уставших.
Королева осень матерится в рифму,
Достаёт дождями перелётных кошкек,
Призрак пожелтевший томно курит приму,
Сизый дым роняя в лабиринт дорожек.
Королева осень - крашеная стерва
Пристаёт к прохожим и гадает в спину,
Опадают с веток крести, буби, черви
И опять в пасьянсе лишь хандра-кручина.
Королева осень, в мятой телогрейке
Собирает в парках чудеса с загибом,
Сплетничает свита - мокрые скамейки
И танцуют танго карусель со скрипом.
* * *Куй железо, пей вино
Вечность - слабое звено
Жизнь под знаком вещей "рыбы"
Как дурное домино.
Там где кони у реки
Расшнуруем башмаки,
По воде пройдём босыми
И заглянем за буйки.
Клюнет жареный петух
Троекратно божий дух,
То залётная надежда
Разыгралась в прах и пух
Тройка сивых горбунков
Затоптала рысаков,
Лепота - прибой выносит
Тушки вымерших врагов.
Куй железо, пей вино
Вечность - глупое кино,
А под знаком вещей "рыбы"
Мы привыкли жить давно
* * * Незаметно бронзовый мальчик
Вырос и упал с пьедестала,
Не зовёт флажками сигнальщик
Поезда к перрону вокзала.
Монитор ушел в кругосветку
Где-то век назад, ещё в школе,
Завалили мусором ветку
К станции на Якорном поле.
Белый шарик в лузе от борта,
Выцвели совсем звездопады,
И давно в развалинах форта
Найдены все двери и клады.
Разомкнулись грани кристалла,
Разошлись мосты, вышли сроки,
Каравелла спит у причала,
Колокол молчит у дороги.
Но глаза закрыв вижу - флаги
Треплют Ветерки над дворами,
Искорку на кончике шпаги,
Звёздный жемчуг под флюгерами.
* * * Мы с тобой существа беспокойные,
Нецензурные, непристойные,
Белый клоун и панночка рыжая,
Нам судьба за жизнь врёт, бесстыжая.
Мы стобой существа непутёвые
Негламурные и неклёвые,
Белый аист и лебедь с веснушками,
Нежность шалая с завитушками.
Мы с тобой существа опоздавшие,
Невоскресшие и непавшие,
Белый всадник и дама бубновая
И любовь у нас бестолковая.
Мы с тобой существа неудачные,
Чёт - весёлые, нечет - мрачные,
Белый клоун и панночка рыжая,
Складно врёт судьба нам, бесстыжая.
* * * Насадно дышит Вечный город,
Не отражаясь в облаках,
До снов и счастья вечный голод
Идёт в скрипучих башмаках.
Плутают улицы неспешно,
Стираясь в выцветшую пыль
И вещий сумрак неизбежно
До ночи превратится в быль.
На старых плитах дни распяты,
На фонарях висят века,
Горгулий пристальные взгляды
Опасней и острей клинка.
Лежат на саване брусчатки
Давно остывшие ветра,
На стенах множит опечатки
Непроходящее вчера.
Надсадно дышит Вечный город,
Дыханью в такт брюзжат ключи,
До снов и счастья вечный голод
Сгорает в пламени свечи.
* * * Перекрёсток седьмой судьбы,
Камень врёт, что направо счастье,
Сели вороны на дубы
И в раскладе опять ненастье.
Перекрёсток меж да и нет
Незаметен прохожим душам,
Тихо мысли плывут на свет
По штормящим и вечным лужам.
Перекрёсток чужих следов
И божественной окаяни,
Клин пропущенных поездов
В звёзды падает над ручьями.
Перекрёсток пропащих слов
И нечитанных блудных писем,
Непрощённых листов улов -
Снов и памяти экзорцисы.
Перекрёсток судьбы восьмой -
Кости, порванные штандарты,
Кружит во небе вран немой,
Вместо перьев роняя карты.
Утоплое... Потеряла кота улыбка,
Град апостольский смыл прибой,
Утонула златая рыбка,
У старухи опять запой.
А в корыте звезда шальная
Втихомолку блестит на дне,
Утонула судьба штрафная
Наконец во девятом сне.
Во палатах на стенах строки
Проступают который год,
Утонули во чарках сроки
Избавления от невзгод.
Ветер носит обрывки звона
И окурки дурных вестей,
Утонула в реке корона
В тихом омуте без чертей.
Потеряла кота улыбка,
Город рухнул за облака,
Утонула златая рыбка,
Не дождавшися старика.
* * * Сшиты крылья из блеклых штор,
Из бессонницы и тумана,
Вышла звёзды щипать во двор
Лошадь белая из стакана.
По страницам гуляет Лель
Будит свистом видений свору,
Оседлал полуночный хмель
Лошадь белую у забора.
Крепче водки ночная тишь
До похмелья глоток горбатый,
Скачет в небо по спинам крыш
Лошадь белая - бред крылатый.
Утреннее рассветно-бредовое На пятак мне плесните рассвета
И отсыпьте мгновений на грош,
На излучине алого цвета
Смотрят в море Ассоль и Гаврош.
В облаках разбросали дороги
Проходившие на хрен волхвы,
Заросли на Олимпе чертоги
Вдохновенным быльём трын-травы.
В небе крашенном охрой похмельной
Растворяется напрочь душа,
Накрывает волной акварельной
Экстатичный облом куража.
В предвкушении битого чуда
Лотос цветом махровым цветёт,
Кроет время надежды простуда
Сивым матом сердечных частот.
Над равниной шал
ого рассвета
Пролетает крылатый фрегат,
На излучине алого цвета
Проступает грядущий закат.
Главная
Страниц: 1 
Семинар:: Алан(Shandar) (54) (Прочитано 140713 раз)
