Прощание Боромира Привет, моя последняя дорога,
Ведущая, к несчастью, в никуда.
К бессмертию от дивного Разлога,
Привет, моя последняя дорога.
Веди хозяина расколотого рога,
Неси течением, прозрачная вода.
Привет, моя последняя дорога,
Ведущая, к несчастью, в никуда.
Колыбельная песня прилетающего по ночам Демона (демоническая колыбельная) Месяц серый мирно дышит
Под покровом облаков.
Голос полночи ты слышишь,
Голос мой, родная, слышишь
Через дым морозных снов.
Полно, полно мучить душу
Без покоя глядя в ночь.
Мыслей черных цепь разрушу,
Грез наивных цепь разрушу,
Словно пыль развею прочь.
На колени сядь, подушкой
Станет грудь тебе моя.
Колыбельную на ушко,
Еле слышно петь на ушко
В лунном свете буду я.
Звезды перечти до тыщи,
Спит пусть разум юный твой.
Что ты полночами ищешь?
Справедливость, знаю, ищешь...
Нет Утопий, ангел мой.
О, мольбы... Не мне, кому же?
Легкость крыл тебе дал Я!
Тело с головой не дружит?
Голова с душой не дружит?
Спи, родная, ты – моя...
Ангел Белый Ангел сидел на перилах
Серебристого в снеге моста,
Песню голосом нежным и милым
Пел, в зеркальную воду смотря.
С губ, что словно открытая рана
Пар прозрачный срывался смеясь.
Ангел, светом и златом убранный,
Веселился в предутренний час.
Расправлял белоперые крылья,
Медвежонка к груди прижимал,
Кудри медные в солнечной пыли
Ветер бережный робко трепал.
Ангел пел, просыпалося солнце,
Усмехнулся, и вдруг он пропал.
Голосок – перезвон колокольцев,
В поднебесье звучать перестал.
14.02.06
Воспоминания Мотылек, озаряемый полной луной,
Летал над холодной росистой травой.
Он с крылышек сыпал пыльцой золотой
На сонные глазки фиалки ночной.
...Сидела у дремлющей черной реки,
Смотрела, как тлеют в костре угольки.
Но даже шипящие сонно огни
Души успокоить моей не могли.
Все в мире не вечно, подобие сна –
Исчезнет. Истает и пепел костра...
Так счастье недолго, и жизнь так тесна,
Улыбка сойдет, и увянет листва.
Печалилось сердце. Ах, разум был прав!
И невыносимо, осколками став,
Не плакать, от боли смертельной устав,
Вдыхать едкий дым подпаленных трав.
Со временем легче промолвить слова:
Кострище затянет весною трава,
А сердце златая пыльца мотылька.
Но память (о, худшая кара!) жива...
07.01.06
Песня Миретэль Среди долины, полной трав и света,
Возле которой песнь слагает Море
И дремлет сладко в близкий час рассвета,
Тирион стены поднял белоснежные.
Волн шорохи о скалы прибережные
Никто не слышит в спящем Валиноре,
Где Галатилион цветет в разгаре лета,
Где ветер бродит по ночам в дозоре.
И свет Дерев касался склонов Туны.
Чрез Калакирию прорвался свет Амана,
Он море осветил и берег юный -
Луг Острова стал ярче и прекраснее.
Здесь дни светлы и ночи безопаснее,
И не пугает тень Морей Тумана.
Под вечер в эхе различимы струны
(наверно, арфы), голос Иаванны...
Подол плаща роса мне серебрила,
Гуляли мы, не уставали ноги.
Луна остановилась и застыла,
Нам слала сон и лучики морозные.
Для нас мерцали самоцветы звездные,
В усыпанном цветами тихом логе
Лежали мы. Сияли Сильмарилы,
И никуда не звали нас дороги...
Сон в летний полдень Летнего полдня всю прелесть узрев,
Под взглядом слепящих небес засыпая,
Не слышишь ни грома, ни вздоха дерев,
Ни ветра шуршащего нежный напев.
А солнечных зайчиков пляска златая
Щекочет лицо, веселясь и играя.
Чувствуешь запах ближайших лугов,
И слабые волны тихонько качают
Легкую лодку в тени берегов.
Строится ряд кучевых облаков:
Воздушные замки в сознаньи всплывают
Порадуют душу, согреют, растают.
Рыбки беззвучную песню поют,
Серебряным боком порою сверкая,
Плещут у лодки, с теченьем плывут.
Тайны покажет зеленый приют.
Их не забыть, день за днем проживая,
Под взглядом слепящих небес...
Осень в Лотлориэне Солнце тонет в кубке золотом.
Горький тает на губах закат.
Плачет в плащ мой, шитый серебром,
Бьющийся в осколки водопад.
Буду молча слушать разговор
Бронзовой изрезанной листвы
Кроясь в тени, словно хитрый вор.
Вянет лес... Глаза его пусты...
Кроны вспыхнут солнечным огнем -
Станет эхом песня-плач моя.
Все умрет, все станет угольком
В вечном ожидании меня.
Ветер шепчет средь пустых руин.
Свой последний я допью глоток,
Слыша волны - плещет Андуин,
Траурный незыблемый поток.
Ждать не будут долго корабли.
Дымкой путь почти заволокло.
Посмотрю, как скроются вдали
Братья крови. Время истекло...
Рождественская песня Ангелок качался на потухшей елке,
И висели скромно красные шары,
Отражая комнату: пыль на книжной полке,
Огоньки на свечках. Тишь ночной поры...
...Было любопытно мне с колючей ветки
Наблюдать, как падал серебристый снег
За окном на дворик. Звуки были редки -
Спал Берлин уставший, каждый человек.
Дверь открылась робко, задрожало пламя,
Оплывал по каплям золотистый воск.
В комнату шагнул грустный мой хозяин
И проник чудесный слабый запах роз.
Молодой мужчина в черном модном фраке
Бережно поставил нотные листы,
За роялем сел. В старом черном лаке
Отражались свечи. Пять уж бьют часы...
Музыка слетела с черно-белых клавиш,
Родилась волшебно, как из тишины
(нежности такой ты, Господь, не явишь!),
И достигла, может, неба вышины!
Музыка о том, что не будет с нами,
Что бывает только в сокровенных снах:
Верная любовь, крепче лишь с годами,
И в душе убитый к смерти дикий страх.
Слушая, расправил восковые крылья,
Я мечтал, вздыхая, хоть и горько знал:
В большинстве любовь обернется пылью,
Каждый перед смертью ведь всегда дрожал.
Только светлый голос старого рояля
Милую надежду в сердце пробуждал:
Сколько ни осталось – много или мало,
Все-таки получишь то, чего так ждал!
Ангелок качался на потухшей елке,
И висели скромно красные шары,
Отражая комнату: пыль на книжной полке,
Огоньки на свечках. Тишь ночной поры...
Девушка и Пес (К Екатерине Шибко) Чего ты плачешь, сидя на ступенях,
Лицо закрыли мокрые ладони. Странно...
Хотя, что странно в этом мире денег?..
Позволь побыть твоей собакой. Ладно?
Вот, я прилягу на холодный камень...
Позволь смотреть в глаза твои пустые.
Что погасило в них горячий пламень?
Я угадаю. Чувства непростые?
Да ты не бойся, я всего дворняга.
Лохматый пес, мне эта жизнь не нова.
Не можешь слышать? Ну... Ну и не надо.
Все есть в глазах - понятно и без слова.
Поплачь еще. Излечит раны время.
Забыть ты сможешь и тоску, и парня.
А в жизни есть и тяжелее бремя.
Ты знаешь, мир людей – все та же псарня.
То кинут кость, то гонит злая ругань
Меня подальше. Бог, что за напасть!?
И так они относятся друг к другу...
Да, видно должен этот мир пропасть.
И мы поплачем, сидя на ступенях,
Закрой глаза ладонями, я лапой.
Что
мы изменим в этом мире денег?
Да ничего. Так было, есть - и ладно.
Песня о Звезде Менельмакар поднялся, поясом сверкая,
Как предвестник битвы, битвы роковой.
А над Гранью Мира, звезды рассыпая,
Синий пламень вспыхнул в дымке голубой.
...Озарялись воды звездными лучами,
Под росой прохладной серебрился мох.
Хэллуина искры небо увенчали -
Вспыхнули, пропали! И раздался вздох...
Вдруг я ощутила легкую прохладу,
Словно к нежной коже прикоснулся снег.
Я узрела небо! А со мною рядом
«Эль!..» – воскликнул кто-то, указав наверх.
Из бездонной выси нам мерцали звезды.
Бормотал легенды Моря сонный плеск.
Ах, от восхищенья выступали слезы...
Или был в глазах просто звездный блеск?
Ты уплыл за Море, в Валинор Прекрасный,
Позабыл в заливе деву Миретэль.
Но еще я помню взгляд твой звездный, ясный,
И шепчу ночами Хэллуину: «Эль!»
Король умер, да здравствует король! «Король умер! Да здравствует король!» -
Отчаянно толпа на площади кричала;
Развязный шут играл всю ту же роль-
Ох, речь веселая! Бубенчиком бренчала!
Льстец повторял: «Великое начало!
Умри, мой лорд. Что ж, на челе чужом
Мерцать рубинам золотой короны!
Его все любят. На гробу твоем
Расселись с нового герба вороны.
Да! Много лет шутил я над тобой,
А ты смеялся... Времечко умчалось!
Забыта власть, и воин удалой
Догнать успел свою седую старость.
Ракиты наклонился слабый куст,
Ах, ты любил один под ним сидеть...
Вино допито, и бокал твой пуст.
Сон долог! Глазу солнца не узреть.
Ты выпил яд! А я, твой верный раб,
Во время двух торжественных событий
Уйду на службу (хоть и стар, и слаб),
Его мне веселить, над ним глумиться.
Таков мой рок – прислуживать убийце!»
«Король умер! Да здравствует король!» -
Отчаянно толпа на площади кричала;
Развязный шут играл всю ту же роль -
Ох, речь веселая бубенчиком бренчала!
Льстец бормотал: «Все началось с начала!..»
Ты прости меня... «Мне приснился опять Валинор...»-
Залилась моя лютня слезами.
Ты прости меня, друг Феанор,
Мне приснился опять Валинор.
Свежесть дня и пречистый снег гор...
Мне б обратно все теми ж стезями!..
«Мне приснился опять Валинор...» –
Залилась моя лютня слезами.
* * * От чужих глаз спрячь меня,
Старая добрая ива.
В тонких зеленых ветвях,
Возле крутого обрыва.
Ты, дорогая, скажи,
Что же замолкли струны?
Песня уже не дрожит -
Голос дрожит юный.
Вроде все с пальцами в лад,
Новые песни не хуже.
«Что же замолк ты, бард?» -
Сердце в февральской стуже.
Знаю, отходит апрель -
Розовеют веселые вишни.
«О чем грустить, менестрель?»
О том, чего не увижу.
Мне не взглянуть в глаза
Той, что осталась в трактире.
«Что ж не останешься, а?»
Тесно мне в этом мире.
Спрячь от
её глаз меня,
Старая добрая ива.
В тонких зеленых ветвях,
Возле крутого обрыва.
* * * Когда иду под молодой луной
По полю спелой золотой пшеницы,
То лютня дремлет за спиной.
Я слушаю, что мне расскажут птицы
Я раньше думал: ночь - печаль, покой...
Теперь в ночи мне никогда не спится.
Как только ночь - и я вдруг сам не свой,
И мне постыли враз родные лица.
Голубка думала, что ухожу к другой.
А я бегу к струящейся водице
И припадаю к сладкой, ледяной.
Ручей поет. И я хочу забыться.
Наутро я в волнении, немой,
Сжимаю лютню, не успев умыться,
Пишу стихи дрожащею рукой
О том, что мне пропели ночью птицы.
И глажу струны лютни дорогой.
Теперь в ночи мне никогда не спится.
Весенняя зарисовка Закат опустил на улицы сны,
Сны нежные и розоватый дым.
Тепло... Люблю дыхание весны!
За руки взявшись с ветром голубым
Люблю гулять по городу тоски,
Все время отдавать мечтам пустым,
Бродить, вдыхать апрельский аромат
И быть влюбленным враз во все подряд.
Вечером Сиреневые тучи не спешат
Сгореть в костре рубинного заката.
На клене листья, трепетно дыша,
Покрылись алым. Воздух полон мятой.
Скрипит калитка, затворяя сад.
Закончен день. Придет кто кроме ночи?
В стекле окон пожары догорят –
О чем-то дом задумается молча.
Что будет завтра? Но зачем мне знать?
И липа шепчет грустно предсказанья.
Рассвет придет... Бег время не унять,
Лишь передумывать вечерние мечтанья.
Туман, как месяц: бледен он и сед.
Плывет в мой сад, забыв про приглашенья.
Тропа, где ветер свой оставил след
Прикрыта светлой синеватой тенью.
В тумане лет истают города,
И жизнь замрет, дремотою объята.
Сияет ярко юная звезда
Над потухающей полоскою заката.
04.05.06
* * * Звезды меркнут...
Но пред смертью я вижу их снова...
Я молюсь им,
Чтобы снова назад не вернуться!
Чтоб навечно
Меня Мандоса тени забрали.
Чтоб забыться
До смерти времен от проклятья.
Я ощущаю
Этот холод предательской стали.
Нет надежды –
Нет покоя уставшему нолдор.
Я же знаю.
Я же знаю – опять на рассвете
Я открою
Глаза цвета печального моря.
Это просто –
Все имеют свои недостатки.
Мой – всех хуже.
Он – проклятье негаснущей жизни.
Бог безмолвен.
Он же не был создателем Песни.
Валы смеются
Издевательски: «Ты – феаноринг!»
Завещание Тонкой нитью во мгле растворится
Дым последней угасшей свечи.
Дождь в окно мое громко стучится.
Не открою – стучи, не стучи.
Ветер мертв – завтра туч не развеет,
Дождь, как знак неизбежности тьмы.
Когда
я умру... Будет светлее,
Пусть и в день самой хмурой зимы.
Но не смогут согреть ваши слезы
Дух замерзший в аду иль в раю.
Три сухие бордовые розы
Положите в могилу мою.
Крест не нужен, и «Реквием» славный
Пусть замолкнет на день похорон.
Мне не нужно ни помпы, ни славы,
Только флейты загадочный стон.
Каждый смертный забудет про душу,
Что так долго средь вас прожила.
Больше ваш я покой не нарушу,
Написала я все, что могла.
Брату Не печалься и не думай
О вопросах без ответов.
Жизнь бежит рекою шумной,
В ней еще полно секретов!
Больше ничего не жалко,
Все растает в теплом лете.
Посмотри, как солнце ярко
Через стену ливня светит!
Босиком пройдем по лужам
Под лучами и под тучей.
День прошедший нам не нужен –
Мир сегодня станет лучше.
А давай опять, как было,
До того, как повзрослели –
Вспомним все, что позабыли,
Будем делать, что хотели.
Вспомним все стихи и песни,
Помечтаем, посмеемся.
Мы всегда ведь будем вместе,
Даже если расстаемся!
26.05.06
Стихи Кто-то из окна высыпал бумажки,
Ветер подхватил их и понес с собой.
И листки летели – беленькие пташки,
С новой неизвестной никому судьбой.
И читает ветер почерк торопливый,
Вслух читает громко грустные стихи.
Ухватила веткой белый листик ива
И роняет слезы, слезы из трухи.
Лист второй растаял средь цветов черешни.
Бережно укрыло деревце листок,
Что б обрывок песни этот ветер вешний
Ни в какие дали вновь не уволок.
А листочек третий уронился в воду,
И теченье речки смыло все слова.
Что в стихах печальной сделало природу?
Не узнают люди, не узнаю я.
Прошагал дождь мимо, тихо, на носочках,
Радугу на туче он нарисовал;
Два влюбленных голубя – белые две точки.
Вот о чем, наверно, кто-то написал...
* * * Мне обратиться б ангелом незримым,
Днем чтоб тенью плавать за тобой,
А в ночи шептать: «Засыпай, любимый!» –
Жить твоим дыханьем и твоей судьбой.
Легкие как ветер ангельские крылья
Охраняли б верно сон твой и покой.
И одно лишь слово – это – твое имя,
Повторял бы нежно тихий голос мой.
Но нет, я не ангел, и я не прекрасна.
Увы, я не ангел, моя ль в том вина?
Мечтаю достойной тебя быть напрасно.
Я – скромный поэт, и смущенье – стена.
И каждую ночь восклицаю безгласно:
«За что же, за что же ты любишь меня?»
Ночь Тени цепких лап на синей стене,
Не пугают, что схватят вот-вот.
Последняя звезда из разных огней
Собралась покидать небосвод.
И порвалась на гитарной струне
Эта странная песня-экспромт.
Уже не спешу, смотрю, как в окне
Проживается тягостный год.
Погаснет звезда, несколько строк
Канет в глубокий омут времен.
Что же мне сделать, чтоб все было впрок?
Время, как счетчик, мотает мой срок.
Снова забылась пара имен,
Стихи чьи закрыты на лучший замок.
В дороге В клочья порванные тучи
над дорогой пролегли.
Голос грома, гулкий, звучный,
Раздается издали.
Ливня пыль приносит ветер
Мне в открытое окно.
Вон гора, в багровом свете,
Наливается свинцом...
Льется дождь стеной глухою
Над болотами застыв,
Быстрой вспышкой золотою
Означая каждый взрыв.
И гроза, злясь по-пустому,
Пожирает небеса.
Вьется все скорее к дому
Из асфальта полоса.
Цветет сирень Цветет сирень, цветет сирень,
Не спится летней ночью мне.
На стенах тусклый свет и тень,
Луна в распахнутом окне.
А в поздних трелях соловья
Мне чьи-то голоса слышны,
Слова, знакомые слова
Звенят на фоне тишины.
И над оливковой листвой,
Что нежно треплет ветерок,
Звезда блестит во мгле густой,
Как счастья дивный островок.
Цветет сирень, цветет сирень.
Конверт открытый на окне...
Еще один окончен день,
Один из тысяч лучших дней.
Письмо. И подчерк мне знаком.
Я жадно смысл его ловлю...
Дремлю и думаю о том,
Как сильно этот мир люблю!
* * * «Два часа. Два часа новый день!» –
Прогремел с башни бой часов.
На перила моста легла тень.
На мосту тихий шорох шагов,
Шарканье джинс об асфальт.
Противно, что в воздухе гарь.
Тишина. Никого. И не жаль.
Тишина. Обопрусь о фонарь.
Постою, в горизонт погляжу,
Где сливается небо с рекой.
И кого до полуночи жду?
Никого. И болтаю с собой.
Что гнетет? Не могу я понять.
Пустота. Или боль. Или страх?
Ветер воет под небом опять,
Завязал узлы в волосах...
Что-то в прошлом тревожит меня.
«Все забудь, холоднее стань!»
«Не могу.» – А моя ль вина?
Мне в привычку запомнить дрянь.
Я без мыслей пойду – налегке.
Оглянусь – вот моя беда.
Я замру, и луна на реке
Отразится путем в никуда.
Депрессия Нечеткие тени прогнивших крестов,
На фоне опавших кленовых листов.
Деревья нависли над каждым из них
Сплелись меж собою. А ветер затих,
И серый саван из льняных облаков
Застынет на небе на веки веков.
Намек на тропинку бежит средь теней,
Хрустит каждый лист, словно кости людей,
Давно погребенных под черной землей,
Оставленных миром, забытых судьбой.
Заброшенный замок, скрипящая дверь.
Пристанище мертвых, секретов, потерь.
Все окна забиты, огромнейший холл
Прохладен и пылен, шатается пол,
И кажется, ступишь ты шаг или два –
Провалишься вниз, где пречерная мгла...
Застонет, заплачет душа наверху,
Откликнется кто-то ей в темном углу.
По лестнице, где нет ступеней давно,
Спускается призрак. Ему все равно
Стоит на пороге там кто или нет,
Он хмур, он забыл, что есть солнечный свет,
И лишь подзабытая в сердце беда
Тревожить и злить его будет всегда.
Он молча проплыл и пропал у стены,
Вот, снова завыли... Что дни сочтены,
Что мир так жесток, что погибла любовь...
И льется, как слезы, багровая кровь
Из серых глазниц, их блуждающий взгляд
Похож на взор статуй украсивших сад.
Ты бродишь средь их, ищешь угол пустой,
Чтоб так же побыть, говорить сам с собой.
А что себе врать и чего-то скрывать?
Я тоже люблю иногда здесь бывать...
13.06.06
Рисунок Поэта Беседка в тени приозерного парка.
Солнечный путь по зеркальной воде.
Шпили костела, на серой звезде
Ютятся вороны – и им очень жарко!
Рисую углем этот ветер уставший,
Чуть ощутимый на коже лица,
Волны (на берег плывут без конца),
Листик зеленый, с березы упавший.
И яркое небо с обрывками тучек,
Глубже, чем море, его бирюза.
Смотришь наверх – и слепятся глаза
(В них прыгает ярко-оранжевый лучик).
Горячий песок еще тихого пляжа,
Мягкие травы, манящие лечь.
Снег, белый снег, что так просто поджечь!
Жаль, на листке только черная сажа...
---
Кто-то сидит над трудом Эпиктета,
Или мечтает о славе царей.
Я, среди разных ученых людей,
Предпочитаю прекрасности света.
Шум дождя Поднимусь и распахну окно,
Кто-то вновь заплачет и застонет.
Не зови, ведь не придет никто,
Словно я один в притихшем доме.
Я не сплю уже... шестую ночь?
Не хочу ни плакать, ни смеяться –
Ты ушла. А это все точь-в-точь
Будто сон. Нет силы просыпаться.
Шум дождя, как песня, но без слов.
Треплет ветер шелковые шторы.
Я устал, а в перерывах снов
Мне мерещатся плывущие узоры...
Шум дождя... Чуть теплится восток.
Призывает чей-то голос нежный.
Торопясь я выйду на порог –
Никого. И никакой надежды.
Воспаленных не поднять мне глаз
К небесам, опять ища ответы.
Нужно жить... Но я (в последний раз)
Встречу с болью белый луч рассвета.
Сплин Свет из пасти камина лежит на полу,
На лице – дальних стен не достал.
Захотелось вина, но разбился бокал.
Темно-красный ручей - по столу.
Танец рыжих огней со сноровкой лисы
Прожигает записок листки;
Роза в вазе роняет свои лепестки
Каждый час, заменяя часы.
Я от мира далек, отдан в власть полумглы,
Огражден запотевшим стеклом,
Что могло быть моим неизбежно ушло,
Мне оставлена кучка золы.
Затупилось перо - обжигая ладонь
Положу на дымящийся тлен.
Вспыхни яркой звездой и моих темных стен
И ушей моих скрипом не тронь!
* * * В стальные рельсы и в воздух алый
Впиталось солнце, с зеркальной стали
Глядит лукаво и жаром пышет -
Смотреть под ноги глаза устали.
Считают ноги без счета шпалы,
А мысли вьются все выше, выше.
В глубоком небе мелькают птицы,
И дым; как будто под Аустерлицем.
Мечты и мысли: то жажда славы,
То тянет просто взять и влюбиться,
Поэтом стать или утопиться...
Путь запасной проточили травы.
Стоят вагоны, стоят, ржавея,
Идешь по солнцу, что в рельсах млеет,
И солнца отсвет подобен флагу...
Удушье – ветер дышать не смеет.
Какой-то скорый бежит, скорее
Стуча в такт сердцу, стуча в такт шагу.
Метемпсихозы - туманным рядом:
Несут то желтым осенним садом,
То по тенистой пустой аллее,
Гроза июня с дождем и градом,
Песок сквозь пальцы стек водопадом...
От семафора слух сатанеет.
Гадание Коридор зеркал
Смеющуюся маску
Явил мне опять.
Черно-белый мим, кто он?
Кому улыбается?
По кому плачет?
Капля смолы застыла
На белой щеке.
Мне знаком хорошо смех,
Смех этого клоуна.
Между двух зеркал,
Пылает между нами
Желтая свеча.
Где-то сияет солнце
Тысячью ярких свечей,
Где-то бабочка
Тихо плывет по ветру;
Пьет росу с цветов.
Где-то горы и моря
Ожидают героев.
Кто-то напишет
О них много историй
С милым концом,
Они станут легендой,
Легенда станет сказкой.
Их след в мире
Унесет дикий ветер,
Рассыплет песком.
Я стану серым песком
И черной жирной землей.
Я – миф, я - песня
Не спетая никому.
Сгорела свеча...
Дым медленно обволок
Мой маленький мир ночи.
Я отстраняюсь
От зеркала подальше –
И лицо исчезает
В складках покрывал ночи,
В многочисленных книгах.
Зеркальный призрак
Ревностно будет хранить
Все мои тайны:
О том, что я думала,
О том, кто дал ему жизнь.
История одного города Я блуждаю, промокнув до нитки
В переулках безлюдных и мрачных.
Этот город без тени улыбки,
С тенью слез ловко горести прячет.
Дождь поет монотонную песню,
Капли нежно по коже стекают,
Под несменной свинцовой завесой
Время нет. Но, возможно, светает...
Никогда и никем не любимый,
Этот город не знает границы.
Через души, неслышно, незримо
Так печаль темным паводком длится.
Впереди - парк пугающе черный,
Но мой дом все равно его ближе.
Я вздохну тяжело, обреченно.
Да хоть крикну! – никто не расслышит...
Наступая в пенистые лужи
По дороге иду уже слепо.
Неужели мой город не нужен
Ослепляющее синему небу?..
Эриль Перед зажженной свечой расступается мрак,
Что-то блеснуло – из ножен сверкающий нож
Лег на ковер под свечу, и тревожная дрожь
Руки мои охватила – то страх или знак?..
Высыпал светлые досочки перед собой.
Вырезал палочки, буквы на каждом из них –
Рунный набор. Этот вечер прохладен и тих,
Вечер хорош для занятия рунной волшбой.
В плошке сгорают опилки от ясеня, дым
Все обволок, пинта пива играет в крови,
Голову кружит прибой океана листвы,
Песня чья кружит, как Мунин, над мраком густым.
Время торопит. И лезвием острым веду
Я по запястью, а кровь собираю на сталь.
Красные капли на руны... Мне крови не жаль.
Сон... Это сон в полупьяном бреду.
Тихо ступаю во мгле, покидая избу.
Тенью крадусь под луной в посеребренный лес.
Тайные руны, от ветра, земли и небес
Силу вбирайте, узнайте у мира судьбу.
Замок привидений Село за лесной оскал
Солнце и погасло.
Ветер звезды расплескал,
По небу размазал.
А в вершинах острых скал
Замок в темных красках.
Черный ров и черный вал -
Мрачно и опасно.
Этот замок пылен, стар,
В серой паутине,
Всюду пепел и нагар,
Кто зайдет – тот сгинет.
Век над ним курится пар,
Запах старой тины.
И болотный душный жар,
Словно он в низине.
Но лишь выглянет луна
В полночь ночи ясной –
За стеной встает стена,
Пол, столы и яства.
Вновь, как встарь, поет струна
В вальсе диком, страстном.
Здесь мертвеет тишина,
Время здесь не властно!
Словно Феникс, вдруг восстал
Замок по-над садом.
Пыль с подсвечников согнал
Жаркий ветер ада.
Эхом замок застонал,
Полон меда, яда.
Время зла! Начнись же бал,
Мертвецам услада!
Взмах рукой – и вот пожар
Свечек злато-красный.
Дивное круженье пар
В музыке прекрасной,
Ну и что, что червь сожрал
Платьев блеск атласный?
Радость мертвых! Час настал!
В полночь ночи ясной...
Но, лишь первого луча
Свет коснется тени –
Все разрушится опять,
Все опять исчезнет.
Вновь заснет в пыли свеча,
Опустеют стены,
Кто здесь пел, и кто кричал?..
Память лишь нетленна.
Ровно год пройдет, тогда
С призраками вместе
Возвратится мы сюда –
В замок в гиблом месте.
Выйдет бледная луна –
Петь мы будем песни.
Может быть (а как нам знать),
Мы оттуда не вернемся!?!
Падший ангел Расправляя крылья,
Тщетно расправляя крылья
Я протягиваю руку
К нежно-золотому небу.
Серебристый ветер
С бабочками кружит в танце,
И со мной играет.
Звуки голосов доносит.
Я рукой хватаю
Облако и солнца лучик.
Разжимаю пальцы –
Ветер развевает пепел.
На горячем ветре
Тщетно расправляю крылья.
Он срывает перья,
Жаром разрывает горло.
На девятом круге
Рядом с изнемогшим Дисом,
Зря ломаю крылья –
Льдом я обросла по бедра.
Я рыдаю горько,
К небу протянувши руки -
Небеса не слышат
Плача и молитв из ада.
На Перекрестке Миров В краю далеком, без названий,
Где все встречаются миры,
В проулке, в городе Желаний,
Скрываясь от дневной жары,
Вьюнком обвитые скамейки
Стоят у уличных кафе.
Поют из окон канарейки,
Ленивый кот спит на софе.
Уставший мим в берете белом
Один за столиком сидит,
Сегодня он не занят делом,
Его гармоника молчит.
Звенит бубенчик на дорожке,
Звучит чеканный быстрый шаг –
Лошадка лихо тянет дрожки,
И долго слышится: «Цок – цак…»
Воркуют голуби на крыше,
Смеется кто-то за углом.
И пахнет сладкой ватой, вишней.
В руке теплеет сок со льдом…
Мой друг, запомни это место
В тенистом переулке Снов,
Когда-то вновь мы будем вместе
На Перекрестке всех Миров.
Sol Victus Песок в моих часах весь в нижней чаше,
Садится солнце – тени все длиннее.
Бродить под сенью осени не страшно,
Она – приют ушедших поколений.
Когда сияет солнце – гаснут свечи,
И пламя, и стихи - все канет в Лету.
Но раны время быстрое излечит,
И мотылек стремиться будет к свету.
Но где-то нет рассвета и заката,
Где все секунды слиты в слово «Вечность»,
Оледенев душой легко там спрятать
Наивную и детскую беспечность.
Там нет зимы, но там же нет и лета...
Уйду в раздумьи в тень осин и сосен,
Но не ищи, ты не найдешь ответа,
Куда ушла навеки Леди Осень.
Звездопад …Ангелы снисходят
С хрустальных небес,
Праведных проводят
К воротам рая,
Звезда златая
Упала за лес.
…Серый медвежонок
Сидит у окна,
Видел он спросонок
Огня полоски.
Желтее воска,
Рыдала луна.
…О чем неизвестно
Задумался он,
Сидит на кресле
Печальный мишка.
Чуть слышно дышит
Листва за окном.
…Черные глазенки
Глядят в высоту –
Черточкою тонкой
Зажглась дорога –
Спешит друг Бога
Исполнить мечту.
* * * Пришел склероз – завяли помидоры,
Утихла страсть к элегиям и одам,
И под звездою северной Авроры
Я сплю, забыв, кто я, откуда родом.
Поглуше занавесьте, мама, шторы,
Поите молоком и чаем с медом.
Я с головой залезу в свои норы
В глубь одеял, где быть люблю особо.
«А где болит?» – «Лекарств не надо горы,
Намажьте мозг зеленкою и йодом.»,
Я в полусне представлю помидоры,
Горячие, как чай, с зеленым медом...
Не буду думать, как там блеск Авроры,
Приму спокойно окончанье года,
Тоскливый танец муз и Терпсихоры.
А надоест... Вернусь к стишкам и одам.
* * * Наш луг прикрыт шелк
овой тенью,
Что бросил круг златых дерев.
Внимай костер и ветер пенью,
И повторяй чудной напев.
Час предрассветный – час блаженный,
Час солнца белого огня.
И блеск созвездий драгоценный
Тускнеет перед светом дня.
Короче ночь, и жизнь короче.
Но нам ли размышлять о том?
Пока заря воюет с ночью,
Свою мы песню пропоем.
Росой туман покроет травы,
Свет серой матовой луны
Излечит в каждом сердце раны,
Заполнит бездну пустоты.
Тоска по землям неизвестным,
И по ушедшим в мир иной
Уйдет из сердца с болью вместе
В день прошлый тропкой золотой.
Наш круг прикрыт шелковой тенью,
Слились ручьем все голоса,
И звон гитары с птичьей трелью,
И с треском теплого костра.
Форма Сознания Почему так грустно шепчет дождь
На холодном языке воды?
Ход времен назад не повернешь,
Осень – здесь. Смотри, её следы...
Потускнели лица у берез;
Нервный ветер, голову сломя,
Мчит - сметает запах поздних роз,
Он от горя вышел из ума:
«Вот Конец! Близка Граница, Свет!»
...Или сон, смертельный для души?
Паникует ветер. Пьяный бред.
Грань вдали, зачем же к ней спешить?
Он, как факт, бросает желтый лист,
Гонит дальше крепости из туч.
Что ты омываешь, ливень? Чист
Бледный город, как рассветный луч.
Вой, вой ветер: «Мокрая дыра!
Дни мои! Всем нам пришел конец!!»
Знаешь, Осень – это не пора,
Осень – форма мыслей у сердец.
Мох вздыхает Мох вздыхает под ногой,
Кровью льет брусничный сок,
Еле видною тропой
Стала нитка паутин.
Плющ запутался у ног,
Что-то шепчет ветерок
Под кивание осин.
Дух воды из мелких луж
Хитро зрит, кого б схватить.
Черной лентой верткий уж
Смог скользнуть в поток травы.
Воздух воли, жажда жить...
Спать... Кровать – седые мхи,
Ворох пламенной листвы.
Королевская Охота Протяжно трубит позолоченный рог,
Откликнулось в пуще бездомное эхо…
Туман на низины росистые лег,
И тень - на листву цвета лисьего меха.
Все луки – за плечи, а стрелы в колчан.
Не слышно сверчков из-за громкого смеха.
Звенят стремена, рыжий ветер-смутьян
Эльфийские кудри запутал, как смог.
А этот народ ветром осени пьян.
Опалы озер у изгибов дорог,
И красное золото ветряных сосен.
Но где? Где же дом, белоснежный порог?
Тропинкой светлеющей юная осень
Свой шлейф протащила, шурша по траве,
Разбрызгав по лугу брусничные росы.
»Кто первый?» –
»На спор!». И до сени густой
Взлетают листы и песок. –
»Догони-ка!» Трепещутся флаги с вечерней звездой.
И птицы взлетели от звучного крика
Над белыми стенами, по-над листвой:
– Откройте ворота! Вернулся владыка! The Phantom Of The Opera ...роза на снег сине-белый легла,
Ленты атлас промок.
Ты свое слово не уберегла –
Роза на снег сине-белый легла.
Знает лишь Дьявол, здесь, в сердце - игла.
Кто виноват? Бог?..
Роза на снег сине-белый легла -
Ленты атлас промок...
* * * Разрушены все замки, убиты все драконы,
И мир другой нам видится в окне.
Никто не поднял с пола разрубленной короны –
Разрушены все замки, убиты все драконы.
Ушел последний рыцарь, и не в чести законы,
А меч стал украшеньем на стене.
Разрушены все замки, убиты все драконы,
И мир другой нам видится в окне.
Параллельные миры Я иду, глядя под ноги,
Никуда не устремляясь,
По сереющей дороге,
Очень глупо улыбаясь.
Парки, скверы, стадионы,
Недокрашенные стены.
Шорох, шумы, телефоны,
Сувениры, манекены.
Я иду средь гама, смеха,
Позабыв про дом и ужин.
Мимо скейтер вдруг проехал –
Окатил меня из лужи.
Три эльфийских толкиниста
С деревянным ятаганом
Над "орчонкою" нависли –
Все привычно и не странно.
Я иду тропинкой тонкой.
Во-о-он высотка средь бурьяна...
Во дворе пацан с девчонкой
Несговорчивой, хоть пьяной.
Вновь по лестнице на пятый (!) –
Лифт мужик какой-то чинит.
Дверь открылась непредвзято.
Запах кофе капучино...
Кошкин Сон Заснула на кресле
Шотландская кошка.
Привязана – к месту,
К хозяйке – немножко.
Точеные когти
В пушистых перчатках,
С ухмылкою ротик,
И шерстка в порядке.
Довольно мурлыча
Сны видит кошачьи:
То мышка-добыча,
То новенький мячик...
И кошку не трогать,
Коль вас не просили!
У кошек все строго,
Когда разбудили!
На пальчике рана -
Кровь выступит сразу.
Блестят под диваном
Два фосфорных глаза.
Лицо Моего Города Невпопад березы и каштаны.
Огороды. Дальше магазины.
И асфальт растрескавшийся, старый.
Не Мариты город, а Марины.
Вот ларьки... Закрылись что-то рано.
Рядом стройка. Проволока, палки.
У каркаса нового фонтана
Малыши играют в догонялки.
На перилах набережной черных
Зацепилось лето волосами.
Этот город, был когда-то мертвый,
И сейчас не полный голосами.
На отшибе мира, перерытый,
Пережженный запахом завода.
Кисло хмурясь, город позабытый
Прячет солнце в прозелени водной.
Пара улиц, море переулков.
А по ним машины. Все – проездом.
Это эхо? Шаг протяжно-гулкий...
Скалят пасти темные подъезды...
Главная
Страниц: 1 
Семинар:: Marita de Ruis (47) (Прочитано 113192 раз)
