Эллариэль, не, точно не подеремся
К тому же от части
Марита права (насчет грубости). Проблема в том, что мне и хотелось передать эту грубость и, скажем, "прозаичность" чувств. И еще раз спасибо на добром слове
Марита, мне только жаль, что прочитывается "стерва". По идее, совсем не должно.
И я его слеганца подправила, вот.
Я буду ревновать тебя к новым женщинам,
К нарядам, безвкусно на них навешанным,
Губам и, конечно, разделяющим ноги трещинам;
К их взглядам, лишенным моей нежности,
Рукам, холодным в своей небрежности,
Красоте, обреченной, как и моя, на убийство вечностью;
К друзьям, с кем ты разделишь несчастья и горести,
Ведь хочу владеть твоей печалью безраздельно и полностью,
Как своей потонувшей в глазах двадцатилетней молодостью;
К холостяцкой квартире и неуютной комнате,
Которая запахом моих духов никогда уже не наполнится,
А засыпая здесь, обо мне вряд ли вспомнишь ты.
Не буду ревновать тебя, пожалуй, только к той одной,
Которая станет тебе новой (надеюсь, последней) женой,
Подарит чудесных, похожих на отца детей –
Сколько ты хочешь? Троих? Четверых? Смелей!
С точки зрения бесконечности ты совсем еще молод,
Ведь тридцать три – даже не причина, а скорее повод,
Чтобы преуспеть на этом достойном поприще.
(Рада, что осуществишь это без моей помощи).
И еще парочка мелочей (становлюсь минималистом)
* * *
Усевшись на сколотый край потоптанной временем, но упорствующей пластинки,
Под тоскливые взвывы не чьи-нибудь, а самого Шаляпина,
Смотрю, как мелькают фрагменты хроники и красочные картинки
Событий из множества жизней, которые я прошляпила.
* * *
Солнце под тяжестью неба растаяло
И растеклось по верхам облаков.
Сердце под тяжестью взгляда расплавилось
И разлилось наводненьем стихов.