iolf
Новичок
Вне Форума
Я люблю этот Форум!
Сообщений: 24
|
Стихи по Толкиену Гвиндор Это осень сгорбилась понуро В глубине моих холодных комнат… Не проси прощенья, друг мой Турин, Я не судия твоим поступкам. Разреши не знать твоих стремлений, Разреши мне ничего не помнить, Просто посидеть, поджав колени, С мертвой розой. Высохшей и хрупкой.
Дай мне быть надломленным и старым, Дай мне отдохнуть от всяких мыслей… Вечер дышит дымом, дышит хмарью, Над горами воет дикий ветер. Снова по холмам сухим и бурым Осень гонит сморщенные листья… Не проси прощенья, друг мой Турин, Я не знаю, что тебе ответить. Даэрон И ветер резкий, и дело, считайте, к ночи, А он все гладит темные деревяшки, Сидит, под нос плаксиво себе бормочет В том смысле, что скопытилась, мол, бедняжка. - Одна, наверное, помнишь ты это лето, Одна со мною стонала тогда и пела... Сидит менестрель и плачет: сломалась флейта. Дурак какой-то… * * * Скажи мне, попутчик мой, серый дождь, Не видел ли ты в лесах Ту деву, прекрасней которой нет, Чьи очи бездонны, и звездный свет Запутался в волосах?
Скажи мне, попутчик мой, ветер злой, Видал ли ты хоть на миг Ёё среди серых лесных теней, Поющую звонко, как соловей, И радостно, как родник?
Скажи, мой попутчик, седой туман, Не встретил ли ты еще Ёе, дожидавшуюся утра, Доверчиво спящую у костра, Укрывшись одним плащом?
Короткими были былые дни, Мои золотые дни, Пока моя радость была со мной, Покуда за ней не пришел иной, Она же ушла за ним...
Теперь же умолкли ее шаги И всюду, куда ни глянь, Осыпалась выцветшая листва, И некому более танцевать Среди золотых полян. * * * Посмею ли петь тебе, если мой голос слаб, А струны рвутся под пальцами, дребезжа? Посмею ли звать тебя в час, когда хлынет мгла И дрогнет в страхе нагая моя душа?
И что мне до имени - имя всего лишь звук, До странствий, в которых, кажется, я погиб... Я просто хочу опуститься лицом в траву, Которая еще помнит твои шаги.
И в жизни, и в смерти, которые суть удел (Ну, если понятия эти имеют суть) Я жду тебя, не желая терзаться тем, Что выпил чашу - сейчас ее унесут;
Что я читал наши судьбы и помню текст, Но переложить на музыку не смогу; Что эхом откликнется каждое мое "Где Ты?" - все на том, нехоженом, берегу.
И осень рассыплет листву на путях твоих, Зима укроет под белым твои пути, И я буду ждать тебя тысячу лет земных - И все равно не смогу тебя обрести.
К чему мне эстель, нелепая наяву, - А сны мои достаточно глубоки... Я жду весны, чтоб уткнуться лицом в траву, Которая еще помнит твои шаги...
***
Где ты? В шуме прозрачной от солнца листвы, В отголосках чужого, но очень похожего смеха Я искал тебя, только напрасно. Я пытался, но это нельзя ни забыть, ни избыть... Ни простить... тоже рифма... а может, усталое эхо Прежних дел и страстей... Прежних лет, когда песни слагались вот так, на ходу, Когда небо, как водится, чище казалось и выше, А трава - зеленей... Знаешь, я уже понял: я больше тебя не найду, Но вот это - последнее! - ты постарайся услышать: Благословляю тебя...
***
Не надо обо мне жалеть… Развернут свиток на столе, И между двух соседних строк – Изгрызенное мной перо. Не надо обо мне жалеть… Рисунок пальцем на стекле. Забытый меч. Забытый лук. Забытый плащ висит в углу. Не надо обо мне жалеть… Пятно – уже засохший клей. Набросок – правда, вкривь и вкось, - Овал лица и прядь волос. Незатворенное окно. Трактат, заброшенный давно. И тишина звенит, как медь… Не надо обо мне жалеть.
***
- Отчего ты бледен, менестрель? Что же твоя лютня не у дел? - Нем я стал с сегодняшнего дня. Любит дочь твоя… но не меня…
- Отчего ты бледен, менестрель? Ну-ка спой, как ты певал досель! - Я не петь, сказать иду тебе: Дочь твоя замыслила побег…
- Отчего ты бледен, менестрель? Или кто задеть тебя посмел? - Государь, не здесь моя душа. Без нее не петь мне, не дышать…
- Что ж, иди… В заснеженном бору Сел и флейту выпустил из рук. Стелет вьюга мягкую постель… Отчего ты бледен, менестрель…
***
То ли я далеко ушел, То ли в чаще таких лесов Нет простора для голосов... Одиночество. Хорошо... Здесь тихи и светлы ключи, Здесь зимой очень мягок снег. Успокоеные навек, Я и флейта моя молчим. А когда прорастет трава, Одевая пологий склон, Мне приснится хороший сон - Мне приснится, что ты жива.
Келегорм Вечер по-осеннему мутно-ал, В сумраке угрюмые стынут горы... Как-то странно знать, что Нарготронд пал... Я любил... наверное... этот город. Подбираю правильные слова, С каждым разом медленней и труднее... Как-то странно знать: Лютиэн мертва. Я любил... наверное... как умею... От кострища стелется низом дым, Листьями октябрь собирает жатву... Как-то странно, думаю, быть живым И любить... наверное... нашу Клятву.
Келебримбор
Мне только сегодня сказали, что он убит, И я до сих пор не дышу – я боюсь поверить. Я помню: за этим гонцом закрывались двери, А я в них смотрел, не мигая: «Не может быть…» Ему говорили, наверно, а он не внял… Он ждал меня… звал меня… но не случилось чуда, Ведь я же поклялся, что сыном ему не буду… И тысячу раз: я не мог не уйти оттуда. И тысячу раз: атаринья, прости меня!..
Куруфин
Уходящий, просто уходи И не спотыкайся, уходя. Все, что ожидает впереди, Спрятано за струями дождя. Уходящий, вот тебе порог - Чтобы только раз перешагнуть. Я ль тебя в сплетении дорог Подойду высматривать к окну? Каждый путь по-своему хорош И одним концом ведет во тьму. Не спрошу тебя, куда идешь. Я не сторож сыну моему.
Маглор
Вот этот. С искалеченной рукой. Надломленный. Обугленный как будто. Безумным взглядом каждую минуту Кого-то рядом ищущий с собой. Нет, он не болен. Не садись к нему, Не слушай зарифмованные бредни. Он слишком далеко ушел во тьму. Он - Песнопевец. Проклятый. Последний.
Тургон
Сколько раз ты снился мне, белый город, Сколько раз ты виделся миражом, Обелиском в память друзей и жен, Умерших меж Аманом и Эндорэ! Как давно ты виделся – гордый, строгий… Ты был смысл мой, жизнь моя – или бред? Был таким, как выстроен, - или нет? Одному мне грезился – или многим? Воплощен. Чтоб в мрамор теперь одеться, В белый мрамор, в шелк золотой знамен… Семь имен дарю тебе, Семь Имен И одно свое выстуженное сердце.
***
Поэты нынче не в чести, Стихи не в чине. Уменье драться и грести Нужней мужчине. Так называемый вокал Уже не годен... - А я тебя, поэт, видал О прошлом годе. Ты будешь много спать и есть У нас в обозе. Ты будешь громко петь про честь, Ветра и грозы. Но чуть ответственный момент - Ты ноги в руки... А главный жизненный струмент - Мечи да луки. Мы тоже тренькаем на ём С утра до ночи, А спеть - приспичит, так споем Чего захочем, И будет слушать недосуг Твои эклоги... Бери суму, любезный друг, И брысь с дороги.
***
Время, может быть, и лечит, но не даром. Время, может быть, и лечит, только плохо. На стене висит невзрачный календарик - Тот, где летоисчисление в Эпохах. Поздним вечером, упрямо и печально Над линованным листом ссутулив плечи, Келебримбор, отодвинувший паяльник, Пишет в Химринг, уничтоженный навечно. Ночью, щурясь на мелькающие фары, Очень тихо - для соседей незаметно - Даэрон, сжимая старую гитару, Повторяет, что Тинувиэль - бессмертна.
Будем списывать на то, что все бывает, Что рисуют не одним углем и мелом... Улыбается улыбкой Корабела Невеселый билетер в речном трамвае.
|