Текст мне нравится. Читается легко, кое-где вызывает улыбку. И сюжет заинтриговал.

Но это действительно только отрывок, и по нему сложно судить о целом.

Когда напишется, было бы очень интересно прочитать.

Стебный  рассказ  из  жизни:

Итак, накануне потрясшего всю нашу дачу события у меня сильно чесалась ##па. Я не знала, как правильно истолковать это знамение, и обратилась за советом к Дашке. «О!» - задумчиво сказала она. «Жопа чешется к приключениям».
Решив не перечить судьбе, я принялась скорпулезно выискивать у себя в мозгу искомое приключение. Я ехала по длинной Лесной улице на велосипеде, вся погруженная в себя, в мысли, в чувства, в воспоминания, в рассуждения о жизни, меланхолично отвернула от дико взвывшей машины и наехала на зеленые кустики, аккуратными рядами посаженные вдоль забора. Хрупкие кустики ломались под падающим велосипедом, как горные елки под лавиной. Я встала, отряхнула дорогущий топик от добротно унавоженной земли, и сообразила, что это картошка тети Вали. А вот и она сама выбежала из-за забора… Переваливается на толстых ножках, груди аппетитно колышутся и ударяются то об подбородок, то об колени. Очки съехали набок, рожа зверская. Я приготовилась к тому, что меня сейчас с ног до головы обмажут йодом, забинтуют и заставят выпить пару чашек чая с шоколадными конфетами.
- Ах ты, …, ты хоть видишь куда едешь, …, …., … слепая!!!
Это она водителю, конечно.
- Всю картошку мне помяла, …, … мелкая!! Убирайся отсюда!!!
Нет, не водителю.
- Если я ещё хоть раз тебя здесь увижу, …, …. Пошла, пошла!!
Я невозмутимо подняла велосипед; вывезла его на дорогу, сломав при этом ещё один кустик – случайно – села и продолжила свой неспешный путь вдоль улицы. Слева за мной наблюдала соседка тети Вали, осуждающе мотая головой из стороны в сторону. Сама пострадавшая, охая, пыталась реанимировать тоскливые раздавленные кустики, и громко стала обсуждать этот случай с соседкой, не стесняясь в крепости выражений и вспомнив заодно, какая я шалава, неумеха, дура и авантюристка.
Ну что тут скажешь?.. Она была почти права.
Я задумалась над тем, что тетя Валя вообще по жизни очень любит обо мне поговорить с окружающими людьми, и зачастую говорит не такие правдивые вещи, как приведены выше. Благодаря тете Вале я в свои скромные 15 лет (на тот период) стала звездой местного масштаба. Слава о моих подвигах гремела среди кумушек подобно органу в соборе, и самой модной фишкой среди них стало в последнее время поджимать на меня губы.
Короче, приключение было найдено.
Я приехала домой и сообщила Динаре и Даше, что сегодня ночью состоится жестокая месть, разгорится борьба за честь не на жизнь, а на смерть, и кровавый рассвет ознаменует победу правых и поражение виноватых.
Динара не хотела обижать меня в лучших чувствах, поэтому скрепя доблестное сердце, согласилась составить мне компанию. Выбраться из дома незамеченными было практически невозможно, поэтому мы с ней обосновались на ночь у меня на втором этаже.
Дашку не отпустили.

…В эту торжественную ночь звезды не сияли. Луна хило бледнела сквозь облачную завесу, веяло свежим дымом с тлеющих торфяников и ветер доносил от леса кваканье лягушек. Две тени бесшумно крались по участку. Одна вытащила из-за пояса маленький фонарик, вторая прошептала «Может, не надо?» Первая неподкупно качнула головой и шепнула «Надо». При хилом свете фонарика две тени перебрались через низкий, но колкий забор и оказались на участке тети Вали.
Вот так вот, тетя Валя была моей соседкой.
Первая достала и маленького рюкзачка на спине большой острый нож и пошла в глубь участка. Вторая нерешительно топталась на месте, а потом присела на корточки и решила слиться с землей.
И вот он, решающий момент. Нож занесен над гордостью тети Вали. Вгрызается в оплот тетивалиного участка. Безжалостно кромсает, режет, скрипит и матюгается. Когда дело окончено, первая тень подходит ко второй, наклоняется и шепчет: «Хотелось сердечки вырезать, получились только квадраты. Жесткий, зараза!!» Дальше идет первая тень. Вторая в ужасе пригибается ещё ближе к земле.
И вот он, решающий момент. Карающий секатор в теплице режет тонкие нити, поддерживающие тетивалину гордость. Нити тренькают и рвутся одна за другой, гордость ложится на землю. Вторая тень испуганно шипит: «Хватит, хватит!!»
И вышла из теплицы первая тень, и устрашилась масштабам понесенных гордостью тети Вали потерь, и решила хоть как-то компенсировать неприятность. И сделала она вот что: прошла по участку и срезала все цветы, растущие на нем, и собрала огромный букет, и возложила на крыльцо, как последнюю дань убитой ею гордости.
Настал решающий момент. Тень решительно открыла калитку и вышла на Лесную улицу. За ней, робко семеня, явилась вторая тень. И пошли они гулять по ночной даче, словно два стенающих видения, и дышать свежим воздухом. Так месть свершилась.

Нас подняли в девять часов жестким стуком в дверь. Я с прямоугольными глазами пошла открывать. За дверью стоял дедушка и мямлил: «Там у тети Вали кто-то хулиганил на участке, она вас обвиняет». Динарка, проснувшись, испуганно хрюкнула. Я сонно пробубнила дедушке «Че ты городишь, дай поспать» и захлопнула дверь. Медленно оползла по ней, растеряв всякий сон. Только сейчас до меня стало доходить, что то, что мы сделали, не так уж смешно и прикольно, как казалось сначала.
Потом дедушка отбрехивался от тети Вали. Мы ей на глаза не попадались. Затем пришла Дашка. Глаза на лбу, возбужденная и веселая. «Вы это сделали!!». Мне было немного стыдно, но потом тоже стало весело.
В итоге, тетя Валя обежала с жалобой на нас всю дачу. Всем рассказала. Кто я такая, как выгляжу и кем являюсь. Но победа, так или иначе, была за мной. Доказать свои притязания тетя Валя не смогла. Она возмущенно подвязывала свои огурцы в теплице, хотя мой секатор славно поработал, и подвязывать ей ещё было долго.
И лишь потом, по прошествии двух дней, когда все более или менее улеглось, я решила приблизиться к её участку. Вечер был отменный. За мной, хихикая, пробрались подруги. Солнце косо смотрело на то, как я протянула руку к шлангу, оправила его, отвернула ручку полива до самого предела…
Солнце удивленно отражалось в множестве струй в человеческий рост, вылетающих их квадратных отверстий шланга, размотанного по всему соседскому участку.
И воцарился Петергоф.