------------------------------------------------------------------------
  Казарма волкавалерии, офицерская (сыгровка)
------------------------------------------------------------------------
Проведенная капитальная приборка не оставила своим вниманием и штаб. Поверх дерна, служившего когда-то спальными местами, разлеглись (настоящие!) набитые соломой тюфяки. Стены, некогда голые, теперь были украшены оружейными стойками. Железа набралось изрядно. Впрочем, кое-кто из сотников по привычке оставил и старые каменные топоры и гасила.
Посреди штаба вольготно разлеглась каменная глыба с грубо выглаженной верхней плоскостью. Орки гордо именовали ее "стол".  

Сайрон:
До начала первой стражи оставалось два часа. Доблестные уруки и снаги уже полчаса как должны были храпеть в бараках. Повелитель Сайрон переступил... то, что именовалось «порогом» офицерской комнаты.  

Хулгыр Болдог:
Орочьи сотники (относительно) тихо-мирно дрыхли на своих матрасах. Исключением был Хулгыр, в четверть голоса выговаривавший что-то здоровенному уруку со свежим шрамом на морде. Увидев Повелителя, оба орка вытянулись по стойке смирно и хором, будто месяц репетировали, вполголоса рявкнули: "Здра-жал-Ваш-родь!".  

Сайрон :
- Вольно! – скомандовал Сайрон. – Ты, - он ткнул пальцем в сторону рядового. – Свободен!
Дождавшись, пока урука сдует, словно ветром, и недовольно покосившись на захрапевших еще сильнее сотников (со спящего – какой спрос? Командир должен понимать – бойцы уста-али... Ну, а начнет пинками будить, что ж, служба есть служба...), майя начал разговор:
- Болдог! Завтра ровно в 10:00 состоится внеочередной общевойсковой смотр. На котором будет присутствовать сам Владыка. После смотра все отряды, отправляются на маневры. Следить за ходом учений буду я. Форма одежды походная, с полной боевой выкладкой. К назначенному времени ты обязуешься обеспечить должную подготовку. Особое внимание будет уделяться состоянию вооружений. Каждый боец должен к началу маневров получить трехдневный запас продовольствия сухим пайком, все фляги должны быть заполнены питьевой... ВОДОЙ!.. Задача ясна, Хулгыр? Вопросы есть?  

Хулгыр Болдог :
Осмелюсь доложить: по расписанию, завтра в патруль уходит сотня Горбага, послезавтра вернется сотня Поругша. Оставить их как есть?  

Сайрон:
- Да! Патрульных не трогать. Скажи только, пусть удвоят бдительность. Еще вопросы?  

Хулгыр Болдог:
Больше вопросов нет. Будет сделано!  

Сайрон:
Сайрон еще немного посверлил Болдога пронзительным взглядом, почему-то превратившимся в задумчивую рассеянность, коротко кивнул и вышел.  

А в это время...

Быхыра словно ветром сдуло из офицерской. Не дурак же он под ногами путаться, когда сам Повелитель Сайрон пришёл к болдогу. Быхыр рассудил, что команда "свободен" вряд ли значит, что он может болтаться где хочет. И, выскочив за дверь, помчался прямиком в казарму.
В огромной пещере помещается стая в сотню рыл. Мордами в подстилку и дрыхнуть... да. Дружный храп - кажется, каменные стены прогибаются.
Дневальный, и то широко зевает, прислонившись к стене.
Только у ближней подстилки валяются откатившиеся кости, да чуткие ноздри ловят запах бражки, да кое-кто не в ту сторону лапами почему-то уснул. Быхыр позволил себе шутку - скомандовал:
- Вольно!
Храп сразу прекратился. Послышались негромкие майтюги (*) и другие ругательства.
Дневальный, узнав его, замахнулся древком, но Быхыру было не до того: увернулся и, протопав по лапам вдоль стены к своему лежбищу, плюхнулся на живот. Придвинулся ближе к стене. Ворчание соседей он проигнорировал. Кажись, успел. Ещё не разошлись, базарят.

Орк внимательно слушал. Он случайно обнаружил, что возле его подстилки в стене есть трещина. За ней - вроде бы пустота. За ней - офицерская комната. И то, что там говорят, тут можно слышать.
Открытие произошло случайно - сосед Быхыра не так давно лёг головой в другую сторону и услышал бубнящие голоса. Решил, что это другие уруки переговариваются, и поднял бучу. Ему по голове настучали и забыли. А Быхыр задумался - он тоже иногда сквозь сон слышал тихое бормотание, но внимания не обращал - на фига? А теперь вот полюбил спать головой к стене.
Его раскусили быстро. Несколько рядовых поумнее и десятник Бырча. Но пока никто его не заложил. Что сделает болдог, если заложат? Убьёт. Волкам скормит.
Ничего важного никто так и не услышал. Ну, наряд на завтра. Ну, кем-то недовольны, ему надо лапами пошустрее шевелить. Ну, известно, когда в самоход лучше не ходить.
Быхыр не думал, что он узнаёт военную тайну. Он просто хотел быть живым и целым. А для этого надо знать, что замышляет начальство втихаря от уруков. А то пошлют в наряд - и отмазаться не догадаешься, если не знаешь, куда гонят - то ли за мясом в лес, а то ли камни для стены таскать.
Главное, что он слышал - к началу маневров... сухпай на три дня... фляги наполнить водой... патрульных - не трогать.
Шепот с соседней подстилки:
- Чё за толковища? - это Хуртык, мужик надёжный.
- А, бня. В поле все попрутся на три дня.

Знать это - очень полезно. Жаль, откладывается дельце с оружейником. Зато в поле можно поймать зайца или куропатку, а сухпай припрятать. Фляги, опять же. Рискуя изрядной трёпкой, флягу можно аккуратно потерять. Пожалуй, надо бы договориться с Вашнагом насчёт фляги... их терять надо с умом, не больше два на сотню, а то начальство озвереет. Раз будет Быхыр, два будет Хуртык. А Вашнаг в долгу не останется, у них в мастерских не так строго, они аж ухитряются из чего-то горлодёр гнать.

Вот и Бырча подзывает его. Заводит разговор насчёт волчьей упряжи. Хуртык в это же самое время громко ругается с Архагом, вот-вот сцепятся, на них уже втихаря ставки делают. И никому неинтересно, о чём там десятник с рядовым говорит, волчья упряжь - скучища смертная.

Вопль проснувшегося десятника - и драка так и не состоялась. Орки разбредаются по подстилкам, урвать немного сна. Быхыр спит спокойно. В поле будет хорошо... он учуял след дикой свиньи и крадётся, чтобы споймать её свинёнка. И во сне шевелит лапами.

(*)Майтюги - ругательства с упоминанием разнообразных Повелителей, то есть майар. Пример: "Чтоб тебе Мыша башку отъела". При начальстве не употребляется.  

Утро выдалось свежим. Дыхание собиралось в пар. Первый помощник Владыки заканчивал расстановку объединенной армии на плацу перед трибунами. Владыка появится ровно в назначенное время – 10:00. И начнется смотр.

Орки не любили строевую подготовку, но более-менее прилично научились держаться на марше компактными группами, быстро рассыпаться и вновь собираться в нужном порядке по команде. Им привычнее сражаться в сотнях. Несколько сотен грозили превратиться в толпу. А сейчас армия насчитывала многие тысячи солдат. Кроме пеших были и всадники. Сложнейшая задача – заставить всех действовать согласованно. Частично эта задача решалась беспрекословным подчинением командиру. А командир получал указания от другого, высшего, командира. В конце концов, армия подчинялась Главнокомандующему. Уроки подчинения солдатам Владыки давали регулярно.

Сайрон взобрался на трибуну и окинул взглядом результаты усилий. Сотники торопливо расхаживают по передним рядам, одергивая нерях, чаще всего – воображаемых. А ну, как Повелитель да сам Владыка придерутся к внешнему виду!.. Позвякивало оружие у тех, кто переступал с ноги на ногу. Над утоптанным до звона плацем стоял гул приглушенных голосов. Да изредка покрикивали сотники и вестовые. Волки под всадниками Хулгыра скалились и тихо рычали. Все вместе образовывало ощущение напряженного ожидания.

Вот она – армия Удуна, единая, как монолит! Служим Владыке!!!

Это приветствие еще не прозвучало, но оно жило в каждом сердце. Такие торжественные моменты призваны выносить главное на поверхность. Простой солдат начинает чувствовать себя чем-то большим, чем говорящим зверем, желает чего-то большего, чем лишнего куска мяса в обед... Редко у кого из орков находились подходящие слова для выражения этого чувства. Сопричастности. Единства. Высшей цели.

Ровно в десять на трибуне показалась высокая фигура в черном, и на плацу стало так тихо, что казалось, можно услышать, как касаются земли редкие снежинки. На голове Мелькора вместо привычного ремешка был на этот раз серебряный венец, на поясе висел меч в простых  темных, ничем не украшенных ножнах. Ветер чуть шевелил длинный плащ.
Темный Вала выдержал точно рассчитанную паузу, пристально оглядывая замерших в напряжении солдат и офицеров, и, наконец, произнес:
- Приветствую вас, воины Цитадели Севера.
Нарочито негромкий голос его разнесся, тем не менее, по всему плацу.
- Служим Владыке! - раздался в ответ рев тысяч орочьих глоток.
- Начинай, Сайрон,- Мелькор сказал это, не поворачивая головы, застыв, словно изваяние.
Не живое существо он сейчас - символ.
Олицетворение Силы и Власти. Великий бог Удуна и Эндорэ.

Тарг находился недалеко от трибуны. Сегодня он пойдет с войсками, но только в самом конце. Когда пойдет гвардия. А сейчас он смотрел на то, как идут тщательно вымуштрованные сотни.
 
  Даже не просто идут. Сотни бежали легкой трусцой, охотничьим бегом - они могут бежать так долго, очень долго... Подбежав к трибуне, по команде переходили на шаг - десятники и командир впереди, оружие обнажено, орки-бойцы - единой массой за ними. Массой, но не толпой - орки не натыкались друг на друга, не лезли вперед, каждый знал, где он должен быть. Перейдя на шаг, они не толпились, не наступали друг другу на лапы - они не раз и не два бегали так. Проходя мимо трибуны, орки вскидывали кулак - десятники же салютовали обнаженным оружием. Это была задумка Тарга - показать, что по крайней мере десятники владеют оружием достаточно, чтобы на ходу выполнять им сложные движения, и не зацепить соседей - а значит, чему-то научат и бойцов.

Пройдя мимо трибуны, сотни вновь переходили на бег, и, повернув, скрывались с глаз Владыки и майар. Тарг слегка нахмурился - снаги, бегущие в хвостах сотен, иногда поворачивались, пытаясь поглядеть на Владыку, и начинали сбиваться с ритма, цепляясь за соседей, но ни один не упал, и ни один не потерял части оружия или снаряжения. Кроме того, ни один из бойцов не оглянулся назад - правильно, на бегу нельзя оглядываться. Но - время. Пора идти к своим сотням.

Гвардия проходила последней. Все - в черном, с черными же щитами, в тяжелых стальных доспехах... Сотни не бежали, но шли быстрым шагом, почти равным по скорости бегу обычных войск. Приближаясь к трибуне, Тарг, идущий впереди, рявкнул команду: "Стройсь!" - и первая сотня, не замедляясь, одним отточенным движением разбилась на две шеренги по полсотни бойцов в каждой. Тесно сомкнулись щиты первой шеренги, превращая ее в непробиваемый строй, ощетинившийся сталью, и меж ними скользнули острия копий второй шеренги, готовые атаковать из-под прикрытия щитов первой. Один десяток, включающий командиров и несколько лучших бойцов, остался за спинами второй шеренги, готовый мгновенно поддержать строй, если врагу удасться проломить его где-либо... Движение сотни значительно замедлилось, но, тем не менее, сотня неостановимо двигалась вперед, готовая сокрушить любого противника и пройти по телам. Перед трибуной каждый воин по команде вскидывал руку с оружием, приветствуя Владыку коротким полурыком-полувыдохом, и продолжали движение. Пройдя мимо шеренги, они вновь перестраиваились и быстрым шагом уходили. Сотня за сотней, сотня за сотней... Стальной кулак.

После волкавалерии проходит небольшая пауза. Балроги ждут, пока последние орки пройдут плац. И затем - выходят...

А точнее - вылетают. Ещё точнее - _вылетает_, довольно медленно (парад всё-таки), единая масса огня. Вначале она примерно в два роста орка, шириной той же, что колонны волкавалерии. Огонь заполняет весь плац, не выходя, однако, за его пределы; трибуну огонь не задевает. На трибуне, однако, несколько жарко, и не только физически; и Владыка, и тем более майар чувствуют единую мощь огня, готового пожирать всё, что окажется на пути.

И вот огненная масса начинает вытягиваться ввысь. Организованно и зачаровывающе красиво она, сужаясь по длине плаца, превращается в гору, возвышающуюся перед трибуной, потом - в огненный столб, уходящий в небо перед Владыкой. Воплощённый полководец мог бы и потерять самообладание перед таким вот парадом - но Мелькор видит не только глазами. И поэтому он знает, что этот столб - _его_ мощь. Готовая действовать по _его_ приказу.

Столб вдруг рассыпается - и теперь уже вертикальная стена огня заполняет плац. Стена, через которую не пройдёт ничто...

Потом концы стены заворачиваются, движутся друг к другу - и вот уже плац окружён вытянутым овальным огненным барьером.

Затем барьер распадается на подобные Воплощённым фигуры огненного цвета. Это - Балроги. Впервые нарушая молчание, они громовыми голосами восклицают хором - "Слава Повелителю! Слава Владыке! Слава! Слава! Слава!"

Чинно, небыстро, с достоинством проходят они по плацу кругом, так чтобы каждый лично прошёл перед Владыкой - успевая вскинуть "руку" и выбросить вверх огненный бич, проходя мимо него. Те, кто уже прошли, удаляются с плаца. Последним идёт Готмог, наиболее ярко-алый из всех. Остановившись напротив Владыки, вскидывает руку и он - и бич в этой руке с шипением пролетает надо всей площадью плаца, не вяходя за пределы его и никому не повредив. Затем Готмог становится на одно колено, кланяется Владыке - и тут же, обратившись в огненный вихрь, взлетает и довольно быстро улетает с плаца вслед за остальными.