Румил не торопясь брёл вверх по склону. Умения обмениваться чувствами ему уже было мало, хотелось большего. А вот недавно обретённые слова... Было так интересно давать имена тому, что видишь. И слова были... неисчерпаемы. Это занятие захватывало настолько, что Румил порой не видел и не слышал ничего вокруг.

Потому испуганные голоса он услышал не сразу, а лишь когда их стало много. И поспешил туда.

Элвэ сидел на берегу ручья, рассматривая найденный камень – свет звезд мерцал на ровной молочно-белой поверхности серебристыми искрами.
Вдруг – что-то изменилось. Тревожное чувство всколыхнулось в груди – словно порыв холодного ветра ожег кожу. В воздухе появилось что-то – напряженное, мрачно искрящееся… Гроза?
Элвэ вскочил и бросился к Озеру. Он чувствовал мысли, ощущения собратьев – настороженность, испуг – и что-то совершенно незнакомое. СТРАХ.
Вперед, быстрее – быстрее птицы, быстрее ветра!
Чувство опасности неприятным холодком пробежало по спине.
Только бы успеть!
Элвэ выбежал на берег, окинул взором стоящих квэнди. Кто-то замер, широко раскрытыми глазами смотря куда-то на северо-запад, какая-то девушка – нет, девочка – плакала… Кто-то бежал сломя голову, не разбирая дороги – Элвэ схватил его и крепко встряхнул, пристально глядя в невидящие глаза… Кажется, эльф очнулся. Элвэ отпустил его. Быстрое осанвэ: «Прячься!» Эльф послушал его.
Элвэ действовал по наитию – как когда-то, во время грозы.
«Быстро, прячьтесь!» - четкое осанвэ прозвучало приказом.
Пещера под водопадом, нора под корнями большой ели, тайная ложбинка, заросли кустарника – Элвэ мысленно перебирал все знакомые ему места, где можно спрятаться, укрыться – подсказывая всем, куда бежать.
Но многие не слышали, застыв. Элвэ пытался вывести их из оцепенения – жестко брал за плечи, сильно встряхивал и говорил – нет, приказывал – что делать. Эльфы слушали – но их было много… И с каждой минутой нарастала паника. Квэнди бежали, куда глаза глядят, спотыкаясь, наталкиваясь друг на друга, замирали в растерянности, не зная, что делать, спрашивали друг друга и не находили ответа.
Элвэ в отчаянии понял, что они не успеют, а значит, погибнут! И тогда откуда-то пришло понимание, что делать. Он сосредоточился и мысленно произнес – громко, всем, чтобы его услышали: «Слушайте меня!»
И его услышали. Квэнди вопросительно уставились на Элвэ. От неожиданности он вздрогнул – и понял, что сейчас от него ждут. Что нужно делать.
(о) Уверенность. Спокойствие. Твердость. Сила. Поддержка.
Образы текли сами собой.
«Все, кто на берегу передо мной – в пещеру под водопад!»
«Кто остался в лесу?»
В одно мгновение все стало удивительно просто и понятно. Страх перед неизвестной, странной грозой все еще оставался, но на душе Элвэ стало спокойно. Паника, чужой страх и сумятица перестали давить на сердце, липким туманом опутывая мысли. Разум прояснился и начал действовать ясно и четко.
Элвэ с улыбкой и непонятной радостью увидел среди перепуганных квэнди таких же, как он. Вот его брат помогает подняться споткнувшейся квэндэ – легкое соприкосновение мысли, понимание, уверенность, поддержка. Вот Айэнэ подталкивает ко входу в пещеру двух эльфов, помогая не поскользнуться на влажных камнях. Вот Морвэ, вспоминая, кто остался в лесу и сосредоточившись на осанвэ, подобрал на берегу большую палку – вернее, дубину, и быстрым шагом направляется к лесу…
Это спокойствие и уверенность тех, кого после назовут – вождями, почувствовали все. И, словно от искры загорается сухая трава и вспыхивает огромным пожаром, всех охватило новое чувство, прогнавшее страх. Мы.

Что-то большое, незнакомое, но не хорошее, а плохое?
Румил пытался разобраться в сбивчивых образах, отвечая на них успокаивающе и ободряюще. Но он так и не понял, что же случилось. Трава, квэнди, опасность, неуверенность... Эхо странной, незнакомой музыки в мыслях Ингвэ и Тэлвэ.
Нет, всё равно непонятно. Нужно взглянуть самому.
Квэндо пересёк поляну. Ни страх, ни смелость были ему ещё неведомы, и чувство, которое заставило его отвести в сторону ветви кустов, мешающие смотреть, было - любопытство, жажда познания.

Открытость, которой квэнди встречали всё новое в мире, сыграла с Румилом плохую шутку: тому, что он увидел, не было названия, это и впрямь был ужас, непонятный и оттого ещё более ужасающий. Эльф замер не дыша.
Когда Румил смеялся - он сам был смехом. Когда думал - был мыслью. Был радостью встречи, был вкусом воды и ягод, был жаждой всё знать и понимать. Сейчас он стал страхом, отторжением, неодолимым желанием броситься прочь. Все эти чувства вихрем кружились у него в голове, и из них будто само родилось новое слово.

- Урргха, - произнёс он, едва шевеля губами. И в этот миг отделил свой страх - от себя самого. Дал ему имя. Оказался вне этого страха, словно защитился от него словом. Будто бы незримая стена встала вокруг него - подобная той сосредоточенной задумчивости, из которой его можно было вывести только встряхнув за плечо, но на сей раз это было не погружение в себя и мир, а нежелание понимать и знать нечто, появившееся в этом мире.

Румил отпустил ветку и попятился.

Страшные существа - существа ли? - остановились. От одной из теней отделилась фигура, отдаленно напоминающая квэнди, шагнула куда-то в сторону. Тинвэ продолжал медленно пятиться, прижимая к груди судорожно стиснутые кулаки. И споткнулся в конце концов. Повалился навзничь, порывисто сел... и встретился глазами с одним из Них. Жуткая звериная морда с оскаленной пастью - и светящиеся глаза травяного цвета. Осмысленные. Нет, хуже - Тинвэ на миг показалось, что тварь не просто умеет понимать, подобно квэнди. В ее взгляде была какая-то запредельная мудрость - не поиск, не озарение, как у Румила, а... знание. И ни злобы, ни доброты - полное безразличие. Холод.

И вот этот-то равнодушный взгляд неожиданно вывел эльфа из оцепенения. Тинвэ быстро перекатился на четвереньки, вскочил и молча бросился прочь.

Индис шла, не разбирая дороги. Точно злой ветер коснулся  и тела ее и души. Странный, небывалый холод. Травы гнутся и повторяют: «Не быть твоему счастью.»  Деревья плачут, сгибаясь почти что оземь:»Не видать и тебе счастья.» Примолкли птицы, затаились шорохи лесных мелких созданий. Охваченная тоской и тревогой, она ощущала голос брата, но где и как ей найти его? Кто-то из Перворожденных, объятый ужасом кинулся  прочь. Кто-то был поражен постигшим его…тем новым, для чего нет слов в языке и чувств в душе и потому вовсе не мог двигаться и лежал странно неподвижный. И совсем немного было тех, кто был спокоен в заботе и крепок в поступках своих. Наверное, брат где-то рядом, с ними, она почти  это ощущала. Квэндэ почти неожиданно для себя вытерла слезинку со щеки. Странное состояние овладело Индис. С одной стороны, душа ее тосковала и сердце ее было с теми, кто лежал сейчас без памяти. Дух ее рыдал и  впервые Перворожденные узнали слезы, тоску, печаль и скорбь, так легки были их дни ранее. И она уж  знала, что никому как ей придется до дна испить этой печали чашу. Но она отчего-то ведала, что место ее именно здесь. Чувство – и действие. Какие разные. Можно быть смятенной душой и в тоже время не все уступать этому – холодному ветру. Жесткому ветру. Жестокому ветру, не дающему сделать и вдоха. Мертвящему дыханию этого, Чему Нет Названия..

Сначала его "увело" озеро - медленная вода, отражения звезд, тихий, но внятный голос волн, набегающих на галечную отмель... Из темной воды поднимались прозрачные струи тумана, сплетаясь в странные образы: огромные птицы, высокие горы, странные цветы... Новэ смотрел на туманные картины, чувствуя, что вот-вот поймет их значение... но видения таяли, оставляя странный холодок в груди - Новэ еще не знал, какими словами передать его: словно кто-то позвал издалека, но понять не получилось... и - теперь неясно - кто звал, да и - звал ли?...
А потом пришла чужая песня. Она была именно такой - чужая, чуждая, другая, непохожая. Она звала и уводила ,но не так, как озеро, нет, она звала в путь без цели, без оглядки, даже без спутников... Она - манила... Так, как манит танец водяной змеи: дивно прекрасно, но опасно и - может быть - больно... И все же Новэ готов был ответить, поддаться и пойти и - уйти... Но и эта песня - тоже ушла.
Не бесследно.
На смену ей, а, быть может, перекрыв ее, слившись с ней и заглушив, как более мощный поток пересиливает более слабый, пришел страх. Это было что-то такое, рядом с которым просто невозможно находиться! Что-то настолько иное, настолько невыносимое, что Новэ показалось: легче вообще не быть, нежели быть рядом с этим! Новэ бросился бежать...
...и остановился, "налетев" на видение, словно на дерево в темноте.
Странные существа, так похожие на квенди, но почему-то одетые в железо... их много... они - на равнине перед скалами... Высокие скалы, странно-ровные, словно все волны всех рек и озер оглаживали их... И - в этих скалах-стенах - средоточие невыносимого! Но ведь эти привидевшиеся квенди - прямо у скал! и - они не бегут... они... они....

"Они держатся! Значит, можно выдержать? Значит, и я - могу?
Да, я - могу"

Новэ оглянулся, даже сделал несколько шагов в сторону того - и в это время "услышал" Эльвэ.
"Брат мой... Я слышу, да, я знаю - мы можем справиться. Мы - можем."
Новэ остановился и принялся напряженно прислушиваться - кто-то находился поблизости, но не отзывался на осанвэ. Квэнди - их Новэ слышал тоже - уже справились с паникой, каждый, кто был хоть чуть тверже, старался помочь другим... Ольвэ, Айэнэ, Морвэ - это даже какую-то палку подхватил... Новэ окликнул его:
(о) Осторожней! Здесь кто-то есть! Не напугай ее сильнее, чем этот!
И - сам себе удивился: откуда-то он точно узнал, что заблудившийся или потерявшийся квендо - квендэ. И даже понял, кто именно...
- Индис!
Новэ "слышал" горькую печаль, незнакомое, ледяное отчаянье, необъяснимую тоску... "Слышал" - и шел на них, словно на свет костра вдалеке... Ледяного костра...
- Индис! Подожди! Вернись!

Уйди! Исчезни! Не будь!
Кто-то из Детей, скрытый деревьями, коснулся сознания Мелькора, и были в этом мысленном обращении страх, отчаянная решимость и… мольба.

Темный Вала немного поколебался: он никак не ожидал, что вызовет у Предпетых ужас. Неприятие.
Пожалуй, лучше будет покинуть Детей на время. Пусть успокоятся. Позже можно будет вернуться и понаблюдать за ними, не воплощаясь. Может быть, тогда он поймет, почему они так испугались, эти странные существа.

Оставь их сейчас,- безмолвно окликнул Темный Вала увлекшегося помощника.- Вернемся в Удун. Они слабее, чем я ожидал. А я не хочу, чтобы главным чувством, которое я им внушаю, был страх.

Мелькор бесшумно и очень медленно вернулся к коню. Одним неуловимо-быстрым движением вскочил в седло. Надо, чтобы Пробудившиеся увидели: он уходит. Не стоит развоплощаться у них на глазах.
Он пустил коня шагом, чувствуя, как постепенно слабеет страх Детей, которым был напоен воздух.

Слушаюсь, Владыка! - отозвался Сайрон. И с неудовольствием прервал охоту. Ему уже начинало здесь нравиться...
Волк бесшумно растворился в окружающих тенях, и вскоре его черный силуэт сопровождал удаляющуюся фигуру всадника.  

Наконец, Мелькор счел, что отъехал достаточно далеко. Конь и всадник исчезли одновременно - лишь порыв ледяного ветра хлестнул по земле.

Морвэ упрямо шагал в сторону леса. Там было что-то незнакомое, непонятное, оно вызывало какие-то странные чувства, и это не нравилось эльфу. Он не очень понимал свои чувства, но среди них четко осознал одно: ощущение опасности. Поэтому Морвэ крепче сжал палку в руке и направился вперед. Опасность следует встречать лицом - это он понял еще давно...
Каждый шаг давался с трудом, словно приходилось идти против ветра, мир вокруг менялся и все громче звучал по-иному, но Морвэ упрямо шел вперед.
Впереди показалась одинокая фигура эльфа. Морвэ присмотрелся и бросился вперед:
- Айа!
Отшвырнув бесполезную палку, он взял Тинвэ за плечи, поддерживая:
(о) Беспокойство. "Что с тобой?" "Что случилось?" "Что там?" Помощь.

Морвэ инстинктивно обнял Тинвэ, прижал к себе, пытаясь согреть.
Опасности уже не было - он откуда-то это знал. Теперь настало время бороться с последствиями...

(о) Тепло. Ласка. Забота. Друзья. Костер. Тихие волны озера. Душистый ветер. Шепот листьев.

Морвэ не знал, что сказать Тинвэ, чтобы он очнулся. Перестал быть ТАКИМ.

(о)Зеленая трава на лугу и большие красные маки. Ильмэрэ плетет венок. А на озере Новэ пытается поймать руками рыбу. Поймал и отпустил. Финвэ кидает в воду камешки. На темном небе промелькнула падающая звезда...

Морвэ вздрогнул. Удивленно вскинул брови, после чего мотнул головой, отгоняя видение.

(о) Все хорошо. Страшное - далеко. Друзья рядом, у озера.

- Пойдем.

Эльф подобрал палку и нахмурил брови, вспоминая о чудовище. Крепко взял Тинвэ за руку и повел к озеру.

(о) Образ яркого большого костра, стреляющего рыжими искрами. Тинвэ и Морвэ сидят у костра.

В мир снова возвращались звуки. Писк мыши показался необычайно громким в грохочуще-безмолвном мире. Услышав его, Нэнле открыла глаза. Ужас закончился. Она непонимающе смотрела на свои руки, все в зелёном травяном соке - за траву, что ли, хваталась? Что же это такое было всё? Был голос, он звал. Был страх. Непонятно. Не хочется об этом думать.
Ей было страшно оставаться здесь одной. И Нэнле пошла к берегу. Шорохи и тени леса не раз заставляли её замереть и испуганно вслушиваться. Но это каждый раз оказывались белка, или птица, или ветерок в ветвях.
А вот уже виден берег, там развели огонь.

По траве протянулась тень, и у Нэнле на миг перехватило дыхание. Но это просто кто-то из квэнди прошёл между ней и костром.

-Индис, - Ингвэ вскинул голову. Сейчас он разрывался между невозможностю оставить Тэлвэ и желанием броиться на встречу сестре. - Индис, я здесь!