По берегу, время от времени пиная сапогом мокрую гальку, идёт Финвэ. Лучший способ подумать над чем-то сложным – это отвлечься от дел и пойти прогуляться. Что он и сделал. Ну просто неохота идти домой! Опять что-то делать… Нет. Пока нет. Лучше просто идти, смотреть на набегающие на берег волны и ни о чём не думать.  

Мелькор принял облик Перворожденного на порядочном расстоянии от озера. Лучше прогуляться пешком, чем рисковать снова напугать Воплощенных. Правда, опыт с эльфийкой показывал, что устрашились Пробудившиеся тогда не самого Валы - образа, принятого им. Жаль, красивый был образ. Яркий. Величественный. Хотя, пожалуй, и вправду тяжеловатый для восприятия Детьми.
Что ж, теперь Мелькор будет осторожнее. Подружится с эльфами, добьется их доверия - и в конце концов они сами изберут его своим правителем. Да, именно так. Сами. Они иные, чем орки, и подход к ним нужен особый. В конце концов, Перворожденные стоят того, чтобы с ними повозиться.

Квэндо сидит на плоском камне у самой воды. Он чинит сандалию: продергивает шнур и завязывает узел. Смотрит из-под руки: кто там идёт по берегу?
- Айа, Финвэ!  

Финвэ поднимает руку в приветственном жесте. Подходит к Тэлве и тоже здоровается
- Айа, Тэлве!
Тоже садится на ближайший камень. Устанавливается молчание, но это, кажется не смущает квенди. Иногда хорошо просто помолчать в обществе друга. Впрочем, можно и поговорить, если у кого-то из сидящих появится такое желание.

Тэлве покосился на Румила, бродящего не так уж далеко. Быстрая усмешка, словно мелькнула в небе чайка:
- Смотри, Финвэ - Румил снова погружен в размышления. Пожалуй, он сейчас не заметит, если деревья ходить начнут.

(OOC: на языке образов это выглядело бы как
Обращение к Финвэ - улыбка - сосредоточенное лицо Румила - вокруг него хоровод деревьев - Румил смотрит на деревья без всякого удивления - он снова сосредоточен)   

Проследив за взглядом Тэлве, Финвэ хмыкает:
- Какие там ходячие деревья! Это мелочь, не заслуживающая и капли внимания нашего мудреца! То ли дело самый обычный камень, валяющийся на берегу. Вот поистине чудо из чудес!
Меняет тон с ироничного на чуть-чуть более серьёзный.
- Интересно, над чем это Румил так задумался?

Трое Воплощенных сидели на камнях у самой воды. Отлично.
Мелькор еще раз придирчиво осмотрел себя и остался доволен: внешне его отличали сейчас от Перворожденных только рост и покрой одежды.
Вала решительно вышел из-за деревьев на берег и направился к эльфам.
- Айа!
Он в точности скопировал жест, которым приветствовали друг друга Пробудившиеся, и широко улыбнулся.

Мелькор посмотрел на угрюмого эльфа в синей рубахе, с некоторым недоумением. Такого холодного приема он не ожидал. С чего бы?

Темный Вала ответил на безмолвный вопрос Воплощенного успокаивающе-дружелюбным осанвэ и вдруг узнал Перворожденного. Это же тот самый эльф, который когда-то вышел к Мелькору из кустов! Он еще слово тогда смешное сказал: "Урка", кажется.

Отступник еще раз приветливо улыбнулся всем троим и поискал, куда бы сесть. Не обнаружив подходящего камня, увеличил один из мелких до нужных размеров и удобно устроился на нем в нескольких шагах от Детей.

Шорох веток, шаги по камням, приветствие.
Тэлве посмотрел, кто там ещё вышел на берег. И ответное "Айа", радость-от-встречи, замерло на губах - этого эльфа Тэлве ещё ни разу не встречал.

Это было похоже на взгляд с высокого дерева или вершины холма - когда за привычным кругом вещей вдруг открываются новые пространства. Где-то в мире есть другие, подобные нам? Мы не целое, мы-все-говорящие лишь часть... чего?

Незнакомец взглянул на камешки, что в изобилии рассыпаны по берегу. И мир как бы поплыл, растянулся. Небольшой камень, обычный камень вдруг - вырос. Сам по себе. Нет, не сам по себе. Теперь это была глыба, на которой удобно сидеть и смотреть на волны... И её сделал такой незнакомец. Изменил этот камень.

Ощущение силы, изменяющей мир, нахлынуло и откатилось, как волна. Незнакомец, похожий на квенди, был иным. Он говорил, он улыбался - и он ощущался в звучании мира, как камешек, упавший в воду. По миру пошли круги - и успокоились.

(Осанве Финвэ и Румилу: изумление от чудесной починки сандалии, собственное огромное любопытство, не меньших размеров сомнение...)
Прочно затянутый узелок на веревке вдруг расплёлся сам, и перетёртые волокна соединились, снова став одним целым. И всё это - под внимательным взглядом незнакомца...
Похожий-на-нас.
Улыбка. Приветствие. Помощь. Похож и в этом... почти.
Тэлве решил, что несмотря на все странности -  с этим существом можно познакомиться.
(Осанве незнакомцу: приветствие, интерес, дружелюбный вопрос.)

Финвэ пока не вступал в разговор, предоставив любопытному Тэлве общаться с пришельцем. Нет, не то, чтобы ему не было интересно. Но сейчас… сейчас лучше просто посмотреть.   
Финвэ ответил на осанве Тэлве собственным удивлением от чудес, совершённых незнакомцем, добавил лёгкое предостережение, напоминание о возможной опасности…
«Нет, ну почему я опять предполагаю самое худшее? Мне ведь уже говорили – не стоит видеть опасность в каждой тени и за каждым деревом! С другой стороны – не самое худшее качество, мне кажется. А этот странный гость… очень похож на нас, но то что он делает…это не под силу квенди. Кто же он? На Того, Чёрного совсем не похож, говорит с Тэлве, интересно, о чём?  Зачем  пришёл?"
Финвэ уловил слабую тень переданного пришельцем Тэлве послания. Что-то не то! Прямо в глубине души всё всколыхнулось. "Значит, пришёл с предложением защиты?! Аххх, сила, покровительство… Или мы неразумные беззащитные животные, чтобы предлагать нам это? Он что не понимает, что это оскорбление? Даже не назвал своё имя, не рассказал, кто он и откуда, как можем мы ему доверять? Он не друг нам, вообще не знает нашего народа, мы не знаем его. Да это же глупость какая-то."
Финвэ решил вмешаться в разговор. Выделил из своего кипящего от возмущения разума мысли, наиболее отчётливо отражающие охватившее его недоумение. На лице появилось холодное непонимающее выражение, с оттенком раздражения. Но сам тон послания был отстранённо-вежливым, разочарованным.
Удивление. Возмущение. Разочарование в том, что интереснейший гость заговорил в таком тоне. Разве нам нужно чьё-то покровительство? Мы разумны, мы свободны и можем сами защитить себя. Ты – чужак, незнакомец. Доверия нет. То, что ты предлагаешь…непонятно и неприемлемо. Оскорбительно.

Ответ "Успокойся. Я друг" Румила не успокоил.
Вопрос был не о том. Спрашивал "какова твоя природа" - а в ответ получил просьбу (настойчиво - как отец говорил бы ребёнку) успокоиться. И уверение в дружелюбии.
Этот говорящий не понял, о чём я его спрашивал? Или понял - и не ответил?
Настороженность.

Камень на берегу, выросший во много раз.

Огромная сила. Квэнди изменяли предметы, и могли бы из обного большого камня сделать много маленьких - но не большой из малого.
Это словно дождь, падающий обратно в тучу. Вода, сама текущая вверх по склону. Камень, выпущенный из руки и упавший вверх. Чтобы случилось так, кто-то должен это сделать. Так не бывает само.
Но мы ищем, где песнь камня перетекает в песнь ножа, музыка трав - в музыку нитей, в пение вышитого узора. Так, чтобы  нам было удобно. Если бы я захотел сделать удобное сиденье из камня, я взял бы глыбу... обтёсывал бы её много дней. Приложил бы силы. И этот пришедший - тоже приложил силу. Много больше, много легче, чем мог бы любой из нас. И... наперекор природе камня?

Румил не обратил было внимания на починенный ремешок сандалии, но изумлённое, восхищёное, испуганное осанвэ от сородича настигло его и рассказало, что случилось.

Последние сомнения исчезли. Настороженность. Уверенность.
Осанвэ двум квэнди (OOC - девушек Румил пока не видит.)
(Это не один из нас. Это существо иной природы. Облик, что мы видим, лишь - облик. Суть - иная.)

(Осанвэ всем троим: Берег, каким его видит Румил. Волны озера. Деревья. Небо. Трое квэнди - в точности такие, как сейчас. Больше на берегу никого нет.)

Эльф встал и пошёл прочь, не оглядываясь.

Финвэ внутренне напрягся, поняв, что это и есть Чёрный Всадник. "Сидит, разговаривает, похоже, пока опасности нет... Румил, несомненно, поступил, правильно - просто встал и ушёл - о чём говорить с порождением тени... Вот только - любопытный Тэлве всё ещё колеблется между интересом и отвращением, не дело оставлять его здесь одного. И...возможно, поговорить всё-таки с Чёрным, как-то отвадить его от появления среди квенди, узнать, что ему от нас надо, в конце-то концов?" 
На лице Финвэ отразилось некоторое сомнение.
Ты - нежеланный гость. Образ ужасающего огромного существа, как Финвэ увидел тогда Всадника. Ты приносишь зло. Я - не верю тебе. Вопрос - что сделать, чтобы ты не приходил к нам?

Мириэли было страшно. Прижимая руки в груди, она смотрела на происходящее, и ужас пробирал ее до костей.
Незнакомец был сильнее их. Сильнее многократно, неизмеримо, непостижимо. И он смотрел на них - как на птенцов. КАк на пищащую забаву. Он не желал им зла - это было видно, но и выражение приязни на его лице не было искренним. Он не зол. Он - равнодушен. Он может изменять их также легко, как вот этот камень.
Мириэль бросилась бы бежать - но этим она бы выдала свое присутствие.

Мелькор почувствовал присутствие еще одного Воплощенного. Точнее - Воплощенной, судя по мелодии. И, в отличие от сородичей, от которых исходило отчетливое ощущение страха и недоверия, эта квендэ, была открыта.

"Может быть, она поможет разрядить ситуацию?"

Другие Дети, похоже, не видели эту девушку. Что ж, не стоило раньше времени привлекать к ней внимание. Сначала - осторожно подготовить почву. Внушить симпатию и доверие. Потом - побудить вступить в разговор.

По-прежнему глядя на черноволосого эльфа, Мелькор послал девушке осанвэ: приветливая улыбка, интерес.

Для Мелькора, порядком раздосадованного холодным приемом, ответ девушки оказался приятной неожиданностью. Похоже, nisi у Перворожденных смелее и любознательнее, чем neri. Надо это учесть на будущее.
Дружелюбие эльфийки было так приятно, что новое осанвэ Мелькора получилось более непосредственным, чем он сам хотел: радость от встречи, благодарность, уважение. И - образ: те же щенки, но один из них внезапно встает и открывает глаза. Видно, что он крупнее, сильнее и самостоятельнее своих собратьев.

Они напрасно боятся меня,- отозвался Мелькор, по-прежнему не глядя на девушку.- Я не желаю им зла. Путь мастера - поиск, путь мастера - риск. Меняя мир, ты неизбежно изменяешься сам. Помня об осторожности, мастер должен забыть о страхе. Быть может, тебя не понимают сородичи, но в Эндорэ есть место, где - поймут. И будут рады.

Симпатия, сочувствие, интерес... за ними ощущалось, лёгкой тенью, прикосновением ветерка, что-то неприятное. "Моё и только моё". Чёрный Всадник смотрел на квэнди, как сам Тэлве мог бы смотреть на уютный дом, на красивую глиняную чашку: что-то полезное, нужное, красивое.
Но и не совсем так: никто из квэнди не взял бы того, что ему не нужно; никто из квэнди не отказал бы собрату в том, что нужно тому. Я сам не захочу того, что мне не дадут с радостью. А этот... пожалуй, захочет. И возьмёт. Силой. Сейчас он хочет, чтоб мы были... его. Или с ним?
Мы ведь не дом, не нож, не вышитая рубаха...
Поступить так, как Румил, просто встать и уйти, Тэлве не мог, хотя порой накатывало страшное воспоминание и хотелось убежать. Но ему нужно было понять. Разобраться.
...Сила - и круги на глади мира...
С Тэлве сейчас никто не говорит. И угрозы пока нет. Всадник и Финвэ общаются... не слишком приветливо... буду пока поблизости. Подумаю.
Эльф наклоняется и подбирает несколько мелких камешков, которыми в изобилии усеян берег. Выбирает из них плоские, округлой формы. Устраивается на большом камне, так, чтобы краем глаза видеть беседующих.
Примеривается и запускает камешек по глади озера. Камешек отскакивает дважды и, булькнув, уходит в воду.

Похоже, Воплощенные предлагали игру. Мелькор улыбнулся, подобрал камешек, бросил - тот запрыгал по глади озера. Три раза - Мелькор остановил его легким движением мысли. Взглянул на босоногого эльфа, молчаливо приглашая его продолжить. На черноволосого пока не смотрел, хотя ни на миг не оставлял его без внимания - скрытого внимания.

Кроме того, Темного Валу по-прежнему интересовала та девушка, с которой он, вроде бы, нашел общий язык. Немного выждав, Мелькор послал ей новое осанвэ: предложение присоединиться к игре.

Мелькор повернулся к девушке, сделав вид, что только что заметил ее и широко улыбнулся:
- Айя!

Эрендис послала ответное осанвэ:
Огонь. Сила. Восторг перед Силой. Огонь согревающий.

Осанве, вдруг пришедшее от Эрендис, было странным: то, что у Тэлве вызывало отвращение, желание зажмуриться, ей казалось - привлекательным?
Её мысли были, пожалуй, в чём-то созвучны с тем, что ощущал сам Тэлве. Восхищение силой и умением, не сравнимыми с тем, что могут даже искуснейшие из квэнди.
Но у Тэлве собственные чувства вызывали отторжение, словно что-то останавливало его у самого краешка, не давая поверить пришельцу.

И в ответном осанве эльф постарался выразить как можно отчётливее:
(Опасность. Большая опасность. Внимание. Осторожность.
Огонь обжигающий, лесной пожар.)

Мысленный вопрос к Финвэ: (Что делать? Лицо Эрендис. Любопытный рыжий зверёк, что беззаботно высунулся из норы. Хищная птица падает на зверька с неба.)

Опасность?! Эрендис усмехнулась: опасность была для нее тем, что и составляло смысл жизни. Искать опасность. Одолевать невозможное. Одолевать свой страх перед опасностью.
Она ответила Телвэ:
Птица, взмывающая в небо
Подумав, уточнила образ:
Птица, взмывающая в небо над горящим лесом

И мысленно обратилась к МЕлькору:
Прости моих сородичей. Их так страшит всё то, что неведомо.

Кажется у Финвэ появились какие-то мысли, относительно дальнейшего хода беседы. Он взял ещё один камешек, взвесил в ладони, тщательно прицелился, кинул в воду – камень отпрыгнул от воды одиннадцать раз, прежде чем уйти на дно. Эльф придал лицу наиболее презрительное выражение, какое только смог изобразить, и мысленно обратился к Мелькору. Осанвэ его было - не образы, а слова, дабы быть максимально точным.  

Вижу, ты уже нашёл союзницу. Ты – разобьёшь наш народ. Ты – Искажение. Тебе – вообще – не – должно – находиться - здесь. Я – чувствую. Мы  для тебя – вещи, не более. Я скажу – мы все скорее умрем, чем примем твоё «покровительство». Впрочем, тебе не составит труда именно вычеркнуть нас из Песни, верно…урргха?

И, глядя в спину уходящему не-другу, Финвэ с некоторым торжеством и облегчением невольно издал короткий негромкий смешок – как будто бы Чёрный сделал именно то, чего Финвэ и добивался. Не глядя, Финвэ швырнул в воду гальку, которую он всё это время неосознанно судорожно сжимал в руке. Короткие всплески прыгающего камешка – двадцать один раз.

Эрендис гневно взглянула на него:
Что ты знаешь о полете, ты, смотрящий только под ноги?
Высокомерно вздернув подбородок, она пошла к лесу. Но в ее мыслях не было и тени внешнего спокойствия.
Камешек в ладони? Нет. Скорее - камешек и гора. Что значит камешек перед ней? Чем быть рядом с ним?

Осанвэ Мелькору:
Я приду. Может быть. Позже.

Эрендис вошла на опушку леса и вдруг лицом к лицу столкнулась Мириэлью. Или среброволосая Вышивальщица сама вышла на нее?
Во взгляде Мириэли светилась улыбка - так мать одобрительно смотрит на дитя.
И - ласковое осанвэ:
Ты права. Даже если ты не хочешь признаваться другим в своем правильном поступке.