Тхориэн заняла место по правую руку от Сайрона на одну ступень ниже, чем невозмутимый в своей строгости первый помощник. Она умело подвела глаза черным, так что сейчас они казались почти бездонными, стянула роскошные локоны в немыслимо сложную прическу, которая сначала идеально-гладко, волосок к волоску, обнимала голову, а потом устремлялась вверх гордой, переплетенной тонкими золотыми нитями пирамидой. Точеные плечи майэ были нарочно открыты для всеобщего обозрения, тем более что на ее шее сейчас красовалось массивное колье из крупных темно-фиолетовых аметистов. Тяжелое, черное с золотом платье, струилось мягкими, тщательно продуманными складками. – красота, но красота скорее недоступная и пугающая, нежели привлекающая. Этакая суровая придворная дама – самовлюбленная и надменная красавица.
Она то и дело слегка покусывала губы, вживаясь в свою роль в грядушем маленьком удунском спектакле.
Главное, не улыбаться. Йорту! Как же трудно не улыбаться!
Ах, давно уж Тхори не было так весело.

Для создания симметрии Сарин стояла у трона по левую руку. Низкий рост майэ удачно скрывали каблуки и высокая, затейливая прическа, этакая башня из сложного переплетения кос. Совершенно непонятно, как она вообще удерживалась на голове. Ярко-вишневое платье с треугольным вырезом и длинным шлейфом, фигурными складками лежащим на ступенях трона. Платье было отделано тончайшим кружевом, цвета слоновой кости. А в вырезе на почти не видной золотой цепочке висела виноградная гроздь из крупных рубинов (тоже абсолютно неясно, почему цепочка до сих пор не оборвалась от этой тяжести). Рубиновые браслеты широкими полосами обхватывали запястья и такая же полоса фигурной спиралью в три ряда оплетала темные волосы, которые сегодня казались почти черными.
Майэ смотрела куда-то вдаль, рассеянным, несфокусированным взглядом. Она ждала начала представления.

Высокие двери Тронного Зала распахнулись. Открытый проем заполнился белым сиянием. Лучи света на мгновение прорезали величественный мрак и образовали прямую дорогу, которая оканчивалась в нескольких шагах от подножия трона. Когда сияние угасло, взорам собравшихся предстала процессия из Танвио и десятка орков-гвардейцев. Эскорт, выполнив почетную обязанность по доставке гостя к месту встречи, тут же удалился.
Майя выглядел безупречно. Складки серой хламиды причудливо струились, блестящие детали отделки сверкали еще более ослепительно, на бледно-золотистых волосах покоился венец с вделанным надо лбом матово-серым камнем. Камень, впрочем, только казался серым. Внутри он искрился всеми цветами радуги, а под разными углами зрения становился белым, голубым, черным, темно-синим, фиолетовым, пурпурным... Правильные черты лица Танвио словно светились изнутри. Фигуру майя окружала призрачная смесь серебристо-золотого сияния, похожего на свет Тельпериона и Лаурэлина в час Смешения Света Дерев. Этот видимый эффект преследовал сразу две цели. Показать принадлежность гостя к обитателям Амана. А также сделать хорошо различимым для каждого из присутствующих в условиях недостаточной освещенности собственный наряд.
Чем ближе Танвио подходил к трону Мелькора, тем слабее «сиял». Здесь освещение намного ярче. Майя остановился ровно на том же месте, где при его появлении в зале оборвались путеводные лучи. Серебристо-золотое свечение не угасло совсем. В него странным образом вплелись отблески огня, темного пламени Удуна. Четче обозначились тени на складках одежды, глаза под густыми ресницами казались черными... Танвио отвесил церемонный поклон и произнес, выпрямившись:
- Приветствую тебя, Вала Мелькор, в твоем замке!

Как бы то ни было, Танвио представлял собой сейчас Запад. Так сложилось. Надо держать лицо. Что он и делал по всем правилам. Сам Манве, пожалуй, одобрил бы и внешний вид, и поведение. Раньше Танвио никогда не доводилось находиться в центре внимания. А тут столько чести ему одному! Почему-то майя ничуть не волновался, как будто всю жизнь провел не в унылых коридорах Мандоса, а при дворе Королей и каждый день только и знал, что приветствовал Владык. Танвио невзначай начал эту игру и теперь наслаждался. Он оценил тонкие переходы света-тени в Тронном Зале, одобрил цветовое решение, архитектуру помещения, выбор места для собственно трона и величину возвышения. Темные майяр, как живые изваяния, дополняли зрелищность картины. Некоторых из них Танвио знал по Альмарену, некоторых видел впервые. Все строгие и серьезные. Однако какие-то детали подсказали внимательному ученику Намо, что по большей части эта серьезность напускная. Вон та красотка с голыми плечиками, так и блещет черными глазищами... А Сарин... Какой шутник поставил ее на каблуки? Надеюсь, она не собирается в них ходить? Эта плетельщица в бытность свою у Вайре умело спотыкалась даже на ровном месте... Артано у Мелькора, пожалуй, лучше, чем у Ауле. Вон, какой важный! Небось, его тут никто не ругает. Он сам, пожалуй, всех ругает... Но больше всего Танвио умилился, узнав в грозном белом тигре добрейшего Тевильдо. Наверное, Кот – единственное в Арде существо, у которого нет врагов...

Как представитель Запада, где права Мелькора владычествовать в землях вне Амана считались, мягко говоря, сомнительными, Танвио нашел вопрос опасным. И ответил на него очень осторожно. Но в то же время правдиво:
- В Эндорэ меня привело желание смотреть своими глазами, Вала Мелькор. Арда больше Амана.

- Я видел разное, - неторопливо начал Танвио свой рассказ. – Видел моря на юге и востоке...

... Волны набегают на песчаный берег... Ощущение соленых брызг на лице... Направо и налево только море и песок, сколько хватает взгляда... Бескрайний простор... Никого и ничего... Горизонт затянут тучами... Скоро грянет буря...

- Видел земли из огня...

...Черное и красное... Камень и огонь... Земля корчится в судорогах... Из трещин в небо взмывают фонтаны пара... Гора раскалывается надвое... По склонам стекают языки жидкого пламени... В воздухе кружатся хлопья черного пепла...

- Видел ледяные просторы...

...Пронзительный холод... Равнодушная белизна... Совершенная чистота... Ледяные горы... Ледяные реки... Ледяные цветы-кристаллы... Тишина... Покой...

- Видел буйство жизни...

...Трава высотой с дерево... Деревья высотой с гору... Папоротники, хвощи, секвойи, лианы... Влажный воздух пахнет болотом... Нечто, напоминавшее древесный ствол, оказывается ногой огромного животного... У рептилии толстый живот и мощный хвост... Длинная шея возвышается над кронами леса-гиганта... В небесах парят странные крылатые создания... Несмолкаемый шум... Крики, визг, рев... Рычание... Блеск мелких красноватых глазок на зеленой, бородавчатой морде... Раскрытая и очень зубастая пасть...

- Видел запустение...

...Мертвая земля... Камень здесь боролся с камнем, да так и застыл в вечном противостоянии... Ничего не растет на выжженной до звона, растрескавшейся почве... Только остатки былого великолепия, сотворенного когда-то Йаванной... Тянутся кверху изломанные руки-ветви одинокого, иссохшего деревца... Но если прислушаться, можно уловить тихое журчание подземного ручья, слабое биение жизни... Спят надежно укрытые семена трав, кедров, кленов... Спят личинки насекомых... Спят в скорлупках заживо погребенных гнезд невылупившиеся птенцы... Кто знает?.. Вдруг им еще суждено пробудиться?..

- Видел пробудившихся Детей... – Танвио на этот раз обошелся без картинки-образа. – Только они меня не видели.

- Был я во многих местах, но не во многих задерживался.

Танвио мог бы объяснить истинную причину. Чем дольше он ходил по Эндорэ, тем больше ему хотелось обратно в Аман. Потому что нигде не нашел нормального, привычного, уютного жилья. А построить свое не умел. Или не хотел довольствоваться малым. То ли дело – всевозможные Чертоги Валар!.. Замок Мелькора приятно удивил Танвио. Вполне подходящее место для обитания. И можно не спешить с возвращением. Позорным, недостойным возвращением. Признанием собственной несостоятельности... Танвио был готов надавать Мелькору тысячи клятв и обещаний, если потребуется, лишь бы оказаться, наконец, под нормальной крышей в нормальном замке!.. Разумеется, ни одно из этих чувств никак не отразилось на внешнем, равнодушно-холодном облике майя.

- И вот, теперь я здесь, на севере Эндорэ, в Черном Замке Валы Мелькора.

Танвио закончил речь вежливой улыбкой.

- Благодарю, Вала Мелькор, - ответил Танвио на предложение погостить. – Пожалуй, я останусь на некоторое время.
«Не выгонят! – майя облегченно вздохнул про себя. – И обошлось без клятв»...
Судя по выражению лица гостя, он согласился пожить в замке исключительно из уважения к хозяевам, и вовсе не потому, что ему некуда идти.
- А в Амане  я числился среди майяр Намо.

...Ничего не поет...
Куда бы ни ушел, печальная судьба «безголосого» везде настигнет... Однако Танвио не собирался показывать кому бы то ни было, как сильно его задевают подобные сравнения... Майя приподнял бровь:
- Помогают учителю, не жалея сил, разумеется.

«Хочешь знать, Вала Мелькор? Ты, правда, хочешь знать? – холодно сказал Танвио самому себе. – Ну, так слушай же!..»
Красивое лицо майя изобразило вежливую улыбку.
- Мой учитель, как верно заметил любезный хозяин замка, не любит петь и предпочитает тихое уединение веселому обществу. Потому и воздвиг свои Чертоги на самом краю острова Валар, где свет Дерев не столь ярок. А из редких окон, выходящих на западные склоны гор Пелори, виден внешний океан. Говорят, если присмотреться внимательнее, можно различить даже Грань Мира... Впрочем, - снисходительно улыбнулся Танвио, - это развлечение утомительно для глаз. И все, кому по их словам довелось видеть край земли, имеют разные впечатления...

- Что такое Чертоги Намо? – майя пожал плечами. – Кому, как не Валар лучше знать. Это творение Намо и его часть. Никто из учеников не может похвастаться, что исследовал все Чертоги. Есть видимые всем приемные покои, есть рабочие комнаты, есть хранилища, куда пускают только подготовленных...

Увлекшись рассказом, Танвио прикрыл веки. Вновь мысленные образы помогали слушателям побывать там, где бесшумными призраками обитали учитель Намо со своими немногочисленными учениками.

...Серый гранит колонн, темный пурпур занавесей, лиловые сумерки в углах, серебристый туман скрытых проходов... Зал за залом, словно бусины, нанизанные на нить коридора... Вправо, влево – двери, похожие на те, из которых только что вышел, а за ними – точное (или все же не точное?..) подобие пройденного пути... Словно тысяча зеркальных отражений...

Если вглядеться пристально, видимые очертания расплываются, все тонет во мраке... Если мрак гнездится в сердце...

Или видишь самого себя со стороны...

Или встречаешь кого-то, кто дорог тебе... Заговори – ответит, протяни руку – коснешься, быть может, не поверхности зеркала...
Если пришел с вопросом, увидишь ответ... «Так уже было», - скажут гобелены Вайре... Ничто не ново... Ничто не вечно... Только Память... И она существует ровно столько, сколько звучит Музыка Мира...

Смотри, запоминай, думай... И тебе откроется Закон, сплетающий нити Судеб... Часть Замысла Единого...

- Памятью живущих прирастают Чертоги Намо, а укрепляются размышлениями учителя и его учеников...

Танвио остановился, как будто в сомнениях, стоит ли рассказывать Владыке Тьмы о некоторых тайнах Владык Света?.. Желающие могли прочитать по лицу майя о положительном решении этого щекотливого вопроса.

- Вала Мелькор любезно предоставил мне возможность изучить свой великолепный замок... Пожалуй, я отвечу тем же, раскрыв маленький секрет Чертогов Намо, - улыбка Танвио напоминала улыбку хитрого кота. – Впрочем, в Амане нет секретов. И я не нарушу никаких законов своим честным рассказом о пережитом...

Майя снова прикрыл глаза и начал новую главу повествования:
- Скрытый внутри лабиринтов отражений есть еще один, малый чертог... По чистой случайности мне удалось проникнуть туда... Вход в него строго воспрещен... И совершенно правильно, как можно убедиться из последующего... Эта опрометчивость едва не стоила мне рассудка... – голос Танвио звучал ровно, слова вплетались в образы.

...Серое...

Оно наваливается со всех сторон... Серое...

Оно не поёт... Серое...

Оно гасит звуки и краски мира. Чем сильнее напрягаешь чувства, тем скорее они умрут. Ничего не видно, не слышно... Серое...

Оно гасит желания. Чем сильнее напрягаешь волю, тем скорее она ослабнет. Ничего не хочется... Серое...

Оно отнимает даже память. Чем сильнее открываешь память, тем скорее она опустеет... Серое...

Оно не терпит ничего, кроме себя... Серое...

Я... Кто я?.. Меня – нет. Есть – Серое...

Тишина... Пустота... Серое...

Майя рисовал образы, один впечатляющей другого, и думал про себя: «Видно ты позабыл, Вала Мелькор, что Намо называют Владыкой Судеб. Его голос редко звучал в Музыке. И каждый раз это был приговор. Вряд ли ты обрадуешься, когда твой брат споет тебе...»

Сарин молчала. Она знала про это место Чертогов. Никогда не видела, никогда не была там, но всегда знала. Наверное это была одна из причин, по которым она ушла из Амана. Не хотела больше оставаться там, где есть ТАКОЕ. 

Эленлиндо почувствовало, что его охватил жестокий озноб. Про себя Майя порадовался, что не был частым гостем Чертогов Покоя.

Пальцы Сайрона побелели, судорожно вцепившись в рукоять меча. Левая рука сжалась в кулак. Неизвестно почему, первому помощнику вспомнилось Сердце Боли. А место, нарисованное Танвио, было еще страшнее... Для кого готовил эти покои... гостеприимный Намо Мандос?..

Тхориэн закусила губу, - боль словно удерживала ее от падения в серую глубину. Нет, это не глубина, у этого нет «глубины», там нет ничего. Для того, чтобы «перестать быть», не обязательно быть смертным, у всего рано или позно найдется конец – конец дыхания, конец желаний, конец музыки. И тогда все станет серым, и течение времени потеряет смысл, и остатки памяти просочатся стуйками песка сквозь обрывки нот, и «серое» заберет все, что когда-то было дорого без остатка...
Неужели нам суждено закончиться вот так? Так просто и так... страшно?
Не хочу!
Ториэн хотелось кричать, но она молчала, с окаменевшим в неподвижной красоте (красоте ли) лицом. Все, чего ей хотелось в это мгновение – забыть, немедленно забыть только что увиденное. Жаль, что бессмертие предполагает в том числе и долгую хорошую память...

Несмотря на расчет, столь сильная реакция Темного Валы и его майар на «откровения» явилась для Танвио полной неожиданностью. А враждебность, с которой и без того внушительный змей принял облик еще более ужасный, даже испугала. Майя непроизвольно сделал шаг назад, лицо побелело. Снова взять себя в руки и принять вид гордый и независимый стоило Танвио значительных усилий. Разумеется, он тут же прервал мысленный рассказ и постарался, как мог, сгладить возникшую неловкость.
- Прошу меня извинить, - голос майя переполняло искреннее раскаяние, - если рассказ не доставил удовольствия. Поверьте, побывать там было намного неприятнее. И я еще сильно разбавил краски в описании... Право же... Не хотел...
Внешность Танвио выражала самое искреннее сожаление, подчеркнутое прижатой к сердцу рукой и слегка наклоненной головой. Свет, окружавший майя, тоже стал вдруг каким-то теплым, проникновенным. Краем глаза Танвио с опаской косился на страшного медведя. «Надеюсь, оно не кинется на меня прямо сейчас... Надеюсь, в Темной Цитадели не принято проливать кровь невинных прямо в Тронном Зале... Вала Мелькор производит впечатление мудрого Владыки... Надеюсь, он не допустит ничего непоправимого...» - успокаивал себя майя.

Ледяная волна. Обрывки серой паутины рвутся в клочья, летят прочь. Враг, только что бывший повсюду, исчез. Остался только испуганный майа-пакостник, беглец из Амана. И приказ "Не трогать!"

Повинуюсь, Владыка.

Ррао с трудом вернулся к реальности. Шумно выдохнул - выдох перетёк в шипение, в едва слышимый шорох сплетающихся колец змеиного тела. Змей чуть раскрыл пасть, показав изогнутые зубы, откачнулся назад, замер - по-прежнему готовый нанести молниеносный удар.

«Что это было? Для чего Намо понадобилось творить такое? Средоточие памяти Арды - и в самом сердце его, как червоточина, место, память отнимающее, убивающее всякую Музыку. Зачем?»
«Пусть пищей тебе станут мелодии Света - тем самым ты отплатишь за помощь мне, ослабишь Диссонанс и утолишь свой голод,»- Мелькор едва не вздрогнул, вспомнив давний разговор с Мору. Что, если Валар решили взять на вооружение его же идею?
Диссонанс ранит всех.
«Надо будет побеседовать с Танвио с глазу на глаз. Узнать как можно больше. Если то, что майя показал, оружие, он оказал мне поистине бесценную услугу. Я успею подготовиться.»
- Благодарю тебя, майя Танвио, за интересный рассказ. Ты желанный гость в Наурворн-эн-Удун,- сказано это было так, словно ничего не случилось, разве что голос Мелькора звучал чуть хрипловато.
Темный Вала вежливо улыбнулся, давая понять, что аудиенция закончена.

"Ну, и чего, спрашивается, он ждет?"
Впрочем, по взглядам майя в сторону двери нетрудно было догадаться, чего. А удивление с примесью насмешки, с которым гость смотрел теперь на Владыку Севера, полностью настроило струны по нотам.
Танвио невольно сделал именно то, что заставило Мелькора мгновенно взбодриться и оправиться от потрясения: попытался навязать чужие правила.
В улыбке Темного Валы появился легкий оттенок иронии, глаза едва заметно сузились, соболиная бровь изогнулась.
- Цитадель проводит тебя, майя Танвио. Чувствуй себя, как дома.