(о) Ну надо же! Как ни обернусь деревом - ты тут как тут! Красивая свадьба, не находишь?!

-------------
ООС:  Майа Олорин, опять изображающий из себя энта. 

(o) А тебе доводилось видеть другие, Олорин? - насмешливо откликнулась белка, мазнув по стволу хвостом.
Но тут же посерьезнела:
(o) Красивая. Очень.

Майа ответил учителю легким поклоном и выступил вперед:

- Миру защитой ты служишь, Тулкас, муж сильнорукий,
Силу и доблесть, отвагу и честь ты собой воплощаешь.
Дар мой прими - золотого металла доспехи литые,
Яростный лев на нагруднике, взором пугающий злое,
Алые перья на шлеме, как символ победы великой,
Здесь и рубаха, сплетенная хитро из нитей металла.
Пусть охранят тебя в битвах грядущих от подлых ударов,
Пусть увеличится сила твоя, возрастет многократно!

Затем Артано обратился к прекрасной невесте Тулкаса:

-О, легконогая Нэсса, очей наслажденье и радость супруга!
Чем красоту твою можно украсить еще совершенней?
Все же дерзну пояском из бегущего стада оленей,
Злато-серебряных телом, глазами алмазно-гранатных,
Первый олень догоняет последнего посередине,
Листик дубовый - застежка, цветы и трава в сочлененьях,
Тонкий твой стан уловить. И эти златые браслеты
На руки белые вздеть, чтобы в танце веселом звенели.
Будьте же славны вовеки и счастливы вместе вы оба,
Тулкас, могучий воитель, и Нэсса, лесная плясунья!

Никто, наверное, не заметил, что Артано очень волновался, произнося поздравительные речи.

Тулкас смотрит на подарок недоуменно.
А в глазах - вопрос. Зачем это - ему? Ему, кто идет в битву, смеясь... НО не огорчится, если битв больше не будет.
Нэсса косится на мужа.
И понимает, что он не скажет ничего.

- Майа Артано, дары твои - радость для взора.
Примем их мы с благодарностью. Видно, недаром
Долго учился у Ауле ты - перенял все секреты,
Их в мастерство обратив. И теперь ты учителю, ровня.
о-Ауле. НЕ обижайся, брат! Это действительно творения мастера... Хотя то, что подарено Тулкасу, не кажется мне... добрым.

Миг - и дары Артано уже украшают прелестнейшую из Валиэр. Она поднимает руку и, услышав звон, неожиданно подмигивает майа.

о-Тулкасу: ну примерь хотя бы! Не обижай его...

И к сиянию рыжих волос прибавляется сияние золота. Тулкас ослепителен. Словно светильников на Арде стало три.

Эти доспехи пусть служат убранством для праздненств - не битвы,
Ибо надеюсь, что битвам на Арде не место отныне.

о-Нэссе, ворчливо: Вот уж точно - для праздненств... разве можно биться в такой сбруе?!
--Тулкасу: Не ворчи. никто не заставляет тебя носить их во время сражения. Зато ты в них такой красивый... Ну, улыбнись же, любимый!

И ВАрду дар - насторожил.
о-Ульмо: красиво это, конечно... но - зачем?
На мгновение Королеву охватывает знакомое уже беспокойство. Словно в переплетенных золотых нитях странной рубахи спряталось будущее - ещё не сбывшееся, но заложенное в Песне. Будущее, которое не было нужно никому - ни им самим, ни тем, кто придет от Эру. Когда-нибудь придет.
о-Варде: НЕ волнуйся. Это дар. Красивый дар. И принесен он от чистого сердца. Старейший не таков, чтобы отступать. Уж ты-то знаешь...
Мгновенная вспышка - в памяти, которая на минуту стала общей...
Синее сталкивается с черно-багровым...Это уже не игра - это схватка. первая их схватка.
о-Ульмо: Да. _Я_ знаю.
Словно возникла в радостной песне тревожная нотка, и не ушла, а осталась, не войдя в мелодию...

Повелитель Грез не слышит разговора. Но внезапно возникшее ненужное чувство - отметил.
о-обоим: У нас свадьба. Пусть же сегодня не будет печали и горя, горя о том, что возможно, случится, а может, и нет...

И обоим Аратар вдруг становится спокойнее.
Даже им.
ВАрда невольно улыбается:
Велика твоя власть, повелитель Снов и грез...
Это не власть. Это моя музыка. Это я сам, - улыбается в ответ Ирмо.

...Луин уже сколько раз пожалел, что пошел на свадьбу. НЕ хотел ведь. Да Олорин уговорил. Вот ведь настырный - проще согласиться, чем спорить.  Только бы отвязался. Вон теперь, стоит деревом, с Тэйси воркует, наверное...
Луин скучал и брюзжал про себя. Праздники он не любил.
Нет, звезды - это ещё ничего. Но когда у Йаванны растения полетели, Луин возмутился. Ещё не хватало, чтобы рыбы запели. Или рубаха, которую Артано Тулкасу подарил,  вдруг в пляс пустилась вместе с Нэссой.
Можно подумать, Арду они творили только для того, чтобы иногда - в торжественных случаях - переворачивать все вверх тормашками.
Не любил Луин праздники. Толку от них никакого. Бепорядок один.

Нэсса замерла в полном восторге.
Олени всегда казались ей самыми близкими из творений Йаванны.
Как было радостно нестись с ними по Арде - сквозь Арду - в бешеном беге, ни о чем не думая...
"Смотри, не убегай далеко, рыжий олененочек..."
"Успокойся. Никуда я от тебя не денусь..."
Один из них - самый большой - подошел к ней и ткнулся мордой прямо в ладонь.
Она впервые за многие мгновения выпустила руку Тулкаса. И сделала шаг вперед.
Этот дар...
Он означал большее, чем просто - олени.
Она принадлежит им - отныне и навсегда. Так же, как и они ей.
Они будут сопровождать ее на Арде. Всегда и везде.
У нее есть не только Тулкас. У нее есть и творения Йаванны.
Она обняла оленя за шею, гладя гладкую спину...
Странно... Как будто с того самого момента, как она себя помнила - робкий сгусток зелено-коричневого тепла - ей не хватало именно оленей.
Они стали ее сутью.
Ее символом.
Ее жизнью.

Тулкас обеспокоенно смотрел на жену - уже жену.
Она словно забыла о нем. Забыла обо всем.
Он так привык, что ее жизнь - это он, что почувствовал некоторое разочарование при мысли о том, что у нее теперь есть кое-что ещё.
Её стадо.
Её олени.
Нэсса подняла голову и улыбнулась ему:
"Мой брат умен... Он знал, чего мне не хватает... А я - даже и не знала..."
И Тулкас улыбнулся.
Он поймал себя на мысли, что не может представить ее - без них. Хотя ещё мгновение назад эта мысль показалась бы невозможной.
"Я же говорил - рыжий олененочек."
Они окружили ее... И начался танец.
И все замерли.
Она подняла руки - и олени склонились перед ней.
Она повернулась... и словно само небо повторило ее движение.
И тянется рука...
"Ты обещал..."
Не примнется трава.
Сияют звезды.
А в молчаливом круге - двое.
Она летит вперед - и кажется, что за ней остается зеленый радостный след...
Он светится - сам по себе, и рыжий ореол охватывает легкую фигурку плясуньи...
Она останавливается, чтодбы дождаться... и опять становится грезой, которую нужно поймать...
И за ней рыжей тенью следует тот, кто всего ей дороже...
Она грациозна, а он - несколько неуклюж.
Она танцует всегда, а он - одни и единственный раз.
Она обвивает его, словно плющ, - а он стоит неколебимой скалой.
............................

* * *

Он пришел незамеченным, тот, чьего прихода одни - немногие - ждали с надеждой, другие страшились, третьи же готовились дать отпор.

Он пришел незамеченным, и духи, которых призвал он из глубин Эа, бесшумно следовали за ним.

Он был осторожен, он ждал подходящего случая. Долго ждал. И наконец дождался.

Музыка Арды звучала сейчас иначе: Стихии праздновали и радовались, и многие мелодии сбились с привычного ритма. Сияние Светильников было приглушено, звезды горели лишь над Альмареном, и сумерки окутали мир. Кто различит среди веселой неразберихи новые голоса, особенно, если их обладатели не хотят быть услышанными? Кто разглядит в ласковой полутьме мгновенно проскользнувшие тени?

Он пришел незамеченным. Изгнанник, называющий себя Владыкой Арды, явился забрать назад то, что считал своим.

Он смеялся, пел, шутил!.. Карлан разучился быть серьезным на время Весны.
«Время пришло!» - пела его душа вслед ветру-вестнику, закружилась в танце. Закружился и сам Горный Дух, симпатичная майэ подмигнула ему – и вот, они уже танцуют вместе. Со всех сторон к центру острова устремляются подобные им пары и группы майар. Девушка улыбкой поблагодарила за танец – и умчалась с другим партнером. Карлан недолго оставался в одиночестве, его тут же пленила красавица-подруга. Да и какое может быть одиночество в этом юном, прекрасном мире? Ведь Музыка, сотворившая чудо, - это Хор!..
_____________
Ну вот, родил... Вставлять где-то после Эонвэ "Время пришло", но не внутри диалогов.