В общем, я решил попробовать показать кусок того, что я сейчас пытаюсь написать. К Арде/Арте это не имеет никакого отношения, поэтому выкладываю сюда.
Покусы принимаются с благодарностью.
Если будет интересно, выложу еще.
(Там могут быть опечатки или какие-то грамматические неточности, у меня не работает сейчас проверка русского языка в Word)
------------------------------------------------------------
Дорогу осилит Идущий
Дорогу осилит идущий,
так прочь все сомненья – и в путь!
Martyel
…Начало…Ну что же, что же вы не смеетесь?!
Я стою на подмостках судьбы, облокотившись о леденящую стену.
Это, должно быть, страшно, когда тебе расстреливают. Но намного страшнее, когда над тобой смеются.
Впрочем, сегодня я узнал, что еще страшнее – ожидание смеха. Да что же вы не смеетесь?! Они стоят застывшей массой, как волны, что замерли в своем движении. Их глаза нацелены на меня, как прожекторы при расстреле. Рты чуть приоткрыты, и у каждого за зубами спрятан смертельный заряд – заряд смеха. Что же вы не смеетесь-то?!
Спасительная стена сзади (кстати, почему от нее так тянет холодом?) защищает спину. Я делаю шаг вперед. Потом еще один.
Теперь я стою прямо посередине сцены, открытый со всех сторон. Незащищенный.
Кажется, именно этого они и ждали. Для них я сейчас, должно быть, действительно смешон: одинокая фигура в незнакомых одеждах, непохожий на них. Сначала раздается один неуверенный смешок. На него – как эхо – откликается другой с противоположной стороны площади. И вот уже грохочет вся площадь.
Я стою, сжав зубы. Это очень страшно, когда над тобой смеются. Но они не увидят моего страха. И какая разница, что меня охватывает паника – они этого не увидят.
Я крепче сжимаю зубы. Мне очень хочется закрыть глаза, но я не могу.
Паника нарастает. Мне кажется, что вот-вот я закричу. Я уже почти кричу…
Какой-то странный звук на миг завладевает моим вниманием. Но я уже не успеваю понять, что это такое. Резкий толчок в грудь, туда, где бьется сердце – и я медленно (или мне так кажется?) падаю на дощатый пол. Спасибо тебе, мой убийца, ты ты спас меня. Когда расстреливают далеко не так страшно, как когда над тобой смеются.
…Шаг Первый…Прошагай через сотни лет
Или просто на месте стой –
Важен лишь первый шаг.
Из Книги Путей. Часть 1, стих 23.
Я иду по горячей улице. Именно горячей: на ней горячи и воздух, и стены домов, и камни, которыми она выложена – в общем, все. Такой же горячей кажется моя одежда и тюк у меня за спиной. Очень хочется остановится, снять его со спины хоть на минуту (он, между прочим, еще и тяжелый). Но я не могу – хозяин будет сердиться, если я задержусь хотя бы на мгновение. Правда, он и так будет сердиться, он всегда мной недоволен, но чем быстрее я приду, тем больше вероятность того, что он ограничится просто руганью, а не будет меня бить. Кстати, одна из причин, по которой мне тяжело тящить этот проклятый тюк – незажившие следы от побоев на спине. Что поделать, такова доля ученика. Будь я подмастерием, хозяин бы лучше ко мне относился. Некоторые мои… кхм… товарищи, даже пришедшие к нему учиться позже, чем я, уже давно подмастерия. А я все в учениках числюсь. Якобы то ли за леность, то ли за отсутствие способностей – но я то знаю, что дело совсем не в том. Да, в общем, все верно – я обыкновенный бродяжка, без дома, без семьи, за меня некому платить. И некому требовать от хозяина, чтобы тот учил меня и тому подобное. Он меня подобрал из жалости – как он говорит. Да, наверное, и искренне считает. На самом деле он получил бесплатного слугу. Разве что кормит (ну, если это можно назвать едой, но лучше, чем ничего).
Единственное, ради чего я все-таки оставался у него, - те крохи знаний, которые он мне иногда подкидывал. Такое случалось, если у него было особо хорошее настроение. Или когда ему надо было показать какому-нибудь балбесу, что то, что он требует так легко, что это может усвоить даже такой недоумок, как я.
Ну, насчет недоумка он все-таки неправ: вся кузнечная наука давалась мне очень легко, настолько, что иногда это даже меня самого пугало. Порой казалось, что я не узнаю что-то новое, а просто вспоминаю давным-давно забытое. Как говорят: кто однажды научился ездить верхом, никогда не разучится. Должно быть, у меня были какие-то способности.
Иногда мне кое-что показывали другие ученики или даже подмастерия. Кстати, часть тех изделий, которые они отдавали в зачет хозяину, сделана моими руками. Хозяину они понравились. Естественно, он не знает, что их делал я. И узнай он, доволен не был бы. И даже не потому, что его обманули те ребята, а потому, что мне не дозволялось работать. Почти не дозволялось.
Улица закончилась. Я свернул на другую, прошел по ней несколько аургов (аург – мера длины, примерно соответствующая 5 метрам), повернул в переулок и оказался у двери мастерской.
Похоже, у хозяина были гости: у дверей были привязаны два коня. Гости, по всей видимости, были непростые: во-первых, кони явно были породистые. Очень породистые – самых благородных кровей, не удивлюсь, если они были привезены из Мартанга (страна на дальнем юге, знаменитая разведением пород так называемых благородных животных, в том числе, коней). И на каждом была великолепная сбруя, стоившая, наверное, не меньшего самого коня. Честно говоря, странно было, что такие богатые люди пришли сюда, все-таки кузница, конечно, не самая бедная, но средненькая. Да и хозяин – мастер не боги весть какой.
Главная
Страниц: 1
