- Отличная работа, Сайрон,- отозвался Мелькор.
И замолчал, размышляя, как поступить с пленником.

До сих пор все майар, которые появлялись в Удуне, приходили туда добровольно. Кто-то, погостив, уходил петь в Эндорэ. Темный Вала не старался их удержать. Младшие Стихии, Песни которых не вступали в диссонанс с его Темой, были полезны. Должен же кто-то следить за порядком в дальних от Удуна уголках Эндорэ. Иногда Мелькор навещал своих знакомцев, реже кто-то из них гостил в Удуне. Восставший не слишком рассчитывал на их помощь в случае столкновения с Аманом, зато был уверен, что помогать Светлым они не станут. Хотя бы потому, что успеют привыкнуть к его Теме, которая звучала уже почти повсюду в Эндорэ, воплощаясь в каждой частице материи, в каждом камешке, в каждой травинке, в каждой клеточке живой плоти. Еще каких-нибудь четыре-пять веков, и в Эндорэ не останется ничего от Музыки Валар. Так что майар, еще не принесшим клятву, не останется ничего другого, кроме как присоединиться к Мелькору.

Да, но вот как быть с аманцем, захваченным в плен? Уничтожать неразумно, упускать нельзя. Ладно, главное – не спешить.

- Давай его в лабораторию,- распорядился Мелькор.- В секции Р-18 есть подходящая клетка. Как освободишься, сразу ко мне.

- Похоже, с ним будет немало возни,-
задумчиво сказал Темный Вала, выслушав рассказ Сайрона.- Насколько хорошо ты знал его прежде? Какие мелодии любит петь этот похититель волков?

- Свободу,- задумчиво повторил Мелькор.- Так для нашего... хм-м... гостя важна именно эта мелодия? Вот если, к примеру, сейчас отпустить его Музыку, как он поступит, по-твоему? Как бы ты поступил на его месте?

- С первого раза... Что ж, значит, пусть убедится, что он всецело в моей власти. А потом... Потом будет видно.

Медведь безостановочно кружил по пещере. Поначалу в его крохотной, по сравнению с тушей, голове так же безостановочно крутилось - надо искать берлогу, надо устраиваться на зимовку. Но чёрная пещера не годилась для зимовки! Где уютный выворотень сосны, под которым мягкая земля? Тут только когти скребут и клацают по камню! Где листья, из которых можно сделать подстилку? Здесь скверное место. Запахи чужих зверей. Запах волков. Его тут потревожат! Здесь нельзя спать. Отсюда надо уходить!
Зверь обнюхал решётку. С виду это были ветки, густо сплетённые, как в чаще, а по запаху, на который он больше полагался, - камень. Дальше виднелась скала и ощущался ветерок - выход отсюда. Медведь на пробу потряс передними лапами решётку. Она не поддалась. Медведь потряс сильнее. Каменные ветки не шелохнулись. Зверь попытался их перегрызть. Зубы скрежетнули по камню.

Он пытался выломать решётку, навалившись всей массой могучего тела. Не получилось. Заботы о зимовке уходили куда-то прочь, а их место занимала ярость и желание вырваться отсюда. Хищник, который поначалу был в благодушном настроении, сейчас всё сильнее гневался.

Утомившись от попыток освободиться, медведь улёгся на жёсткий пол. Когти его местами кровоточили. Он казался спящим, но не спал. Уши ловили звуки, ноздри следили за запахами. Где-то близко есть еда. Где-то близко есть враги. Он учуял волков - значит, и волки учуяли его. А уж его попытки выломать решётку и яростный рёв были слышны далеко. Ну и пусть! Пусть волки придут! Пусть решат, что он беспомощен. Может, один-другой из них зазевается...

Когда незнакомый зверь подошёл с той стороны каменных веток, медведь почуял его запах. Еда!

Будущая еда была достаточно близко, чтобы близорукие глазки медведя могли за ней следить. Охотник не шевелился. Еда смотрела на него и подходила ближе. В запахе еды не было страха.

(ООС: Насколько близко ты стоишь? Вплотную к решётке или нет? Есть смысл пытаться тебя ухватить?)

Еда подошла совсем близко.
Нет.
Недостаточно близко.
Медведь выжидал. Добычу нельзя было спугнуть.
Те, кто ест траву, держались бы подальше. Это хищник. Это охотник. Он попытается добраться до медведя. Пусть только просунет морду или лапу...

Каменные ветки, загораживающие путь, исчезли! Свет из коридора упал на медведя не точками, а большим ярким пятном.

Добыча сунулась в пещеру.
Медведь мгновенно ринулся к выходу.  Он готов был ловить еду кончиками когтей, но всё шло ещё лучше - неизвестный зверь подставился под удар тяжёлой лапы, под неостановимо катящийся на него вес медвежьего тела, а за ним маячил выход из этой плохой пещеры!

(ООС: Ну, это он думает/ощущает, что неостановимо. Полтонны скверного настроения. )

Что-то ухватило медведя за загривок. Сила рывка была такова, что его крутнуло - да и сам он развернулся к неожиданно возникшему препятствию, к "добыче", которая ускользнула и внезапно очутилась у него за спиной. Продолжая это движение-разворот, медведь врезал врагу всё с той же левой лапы.

(ООС: Сорри, ему щас не до интонаций и вообще пофигу, на каком боку тюбетейка.   Если бы до того - тогда да, можно было его успокоить. А сейчас вряд ли. Хотя шансов у него никаких, но он же этого не понимает...

Давай прикинем диспозицию. Допустим, мишка у нас первый раз бил левой, слева направо. Чтобы на пути лапы не оказаться, Мелькору надо отступить для себя вправо, для мишки влево. Потом он слева же от медведя ловит его за шкирку, а зверюшку нерастраченная инерция уводит слева направо. Он вокруг правого плеча разворачивается, и ему удобно, опять же, с левой лапы приложить. )

Медведь ткнулся носом в каменный пол.
Враг оказался сильнее. Но он был ранен, запах его крови щекотал ноздри зверя. Пусть давит. Клыками не рвёт, когти, если и есть, сквозь густую шерсть пока не достают. Инстинкт говорил - сейчас нужно притвориться, нужно переждать, пусть враг истекает кровью.
Медведь перестал вырываться, только подался в сторону и немного развернулся, чтобы тяжесть противника приходилась не на шею, а на спину.

Тяжесть исчезла. Но косолапый не спешил вставать. Он ждал, когда хватка врага ослабеет. Что-то обхватывало горло - не сдавливало, но и не разжималось. Медведь глухо заворчал и шевельнулся. Помеха на шее не стала ни сильнее, ни слабее. Звеь мотнул головой, потом рванулся вперёд. Попытался отмахнуться от того, что держало его - когти зацепились за сталь. Медведь рявкнул и попытался разорвать то, что мешало, или стащить через голову. Не получилось. Зато в бесхитростном сознании наконец прояснилось - "Это не живое. Я застрял в этой штуке. Это не враг".

Ррао высвободил лапу. Поняв, что враг, победивший в короткой борьбе, не держит его, он не стал снова затевать драку. Это была не его пещера, не его земля, и он вовсе не хотел оспаривать права более сильного зверя, чтобы утвердить здесь свою власть. А выход из пещеры манил его - еда, вода, путь в лес, - и медведь, рыкнув напоследок, стал отступать к двери. Он держался так, чтобы не упускать противника из виду.

Выход снова закрылся. Теперь они были заперты тут с врагом. Никакой еды. Никакой воды. И незнакомый зверь тут же бросился на медведя. Если бы Ррао мог уйти - он бы ушёл, не стал драться.
А раз они оказались заперты здесь, и выживет тот, кто съест другого - то нужно было убить, чтобы не стать пищей. Или (нашёптывала изломанная, изменённая Песнь Медведей) хотя бы как можно сильнее ранить соперника. Чтобы он не ушёл отсюда. Чтобы хромал, чтобы не нашёл себе подругу, чтобы стал лёгкой добычей волков.

Медведь потоптался на месте, склонив голову и выбирая удобное положение для нападения. Он внешне не выказывал ярости, не предупреждал о нападении рычанием или ощетинившейся шерстью - просто тяжёлая лапища мелькнула в воздухе, чтобы обрушиться на врага.

Выход из пещеры снова был свободен.
Медведь не стал преследовать отступившего врага. Лишь поднялся на задние лапы и грозно зарычал, давая понять, что он не убегает, а уходит победителем. Опустился на все четыре и попятился к выходу, не сводя злобного взгляда с Мелькора.

Пещера оказалась огромной. Ррао шёл и шёл по туннелям, а они всё не кончались. Он выбирал путь вверх, ловил ноздрями ветерки. Здесь не было никакой дичи, даже летучих мышей. Не было и воды. Один раз тропа вывела медведя к тому, что показалось выходом - оттуда дул ветер, там было видно небо и горы. Но дыра эта выходила на гладкую скальную стену, и спуститься там было никак нельзя. Подняться - тоже. Зверь посмотрел вниз, развернулся и потопал обратно в поисках другого пути. Он был уже достаточно голоден, чтобы по своим следам вернуться к незнакомому зверю и попробовать убить его. А ещё можно было затаиться и посмотреть, что тот ест и куда ходит на водопой.

Тут медведь обнаружил, что не находит запаха своих следов и не помнит этой дороги. Коридоры, подъёмы и повороты были совсем другими.
Он остановился. Понюхал пол. Убедился, что оставляет следы. Постоял немного. И снова двинулся вперёд.

------------------------------------------------------
OOC: Ну хоть ты-то будешь? Очень кушать хочется...