Коридор, из которого тянуло сквозняком, привёл в тупик. В стене был пролом, и довольно-таки большой, но его загораживали прочные прутья. Медведь попытался выломать оконную решётку. Она не поддавалась.
Зверь покружил по пещере, вернулся ко входу - и увидел, что на месте входа сейчас сплошная стена. Почти сплошная. Оставались щелочки, но зацепиться за них и отвалить камень было невозможно. Когти скрежетнули по металлу.

----------------
ООС: Я правильно понимаю, что дверь за мной закрылась?
Дверь деревянная или я правильно понимаю, что железная?
Водопровод там есть или нету? Если есть, я из него пью и успокаиваюсь. Если нет, всё крушу. :teeth2:

В непроницаемой завесе вокруг разума Ррао возникла первая трещина. Тот, кто был заперт чужой Силой внутри кокона непонимания, внезапно нашёл выход. Трещины разбивали корку, мелодия рвалась вовне из скорлупы, из замкнутой в кольцо Песни Медведей.

Пустота, стеной окружавшая майа, не исчезала, но дробилась в почти неощутимую пыль. Он был окутан облаком этой невидимой пыли, он почти мог видеть сквозь неё - но нечётко, нерезко.

То, что звучало вокруг, хлынуло к нему - и Ррао увидел-услышал-ощутил: камень стен, переломанные стулья, осколки кувшина на полу, лес за окном. Песнь камня, песнь дерева, песнь жизни. Вокруг медленно и мучительно разворачивался огромный мир. Внутри так же болезненно разворачивалось - "я. я есть. я это я. я Ррао".

Картина простых медвежьих чувств росла вширь, сразу во все стороны, перетекала в понимание всего, что было вокруг, из ощущения перерастала в знание, находящееся "снаружи" предметов. Это знание захватывало всё новые и новые пространства: так возвращались память, опыт, умения, характер...
Теперь Ррао понимал, что пещеры не были пещерами, что его противник не был зверем. Он знал, кто это. Трудно было бы не узнать. Песнь звучала повсюду, и эта же самая песнь вела майа, заставляя его вспоминать, кто он такой.

Это была беда. Поражение и превращение в зверя тоже было бедой, но то, что происходило сейчас, было ещё хуже. Ррао попытался сопротивляться. Он смотрел не на мир сквозь мельтешащую пыль пустоты, но прямо и только на эти осколки, отказываясь видеть что-то кроме них. Он возвращал медленно раскручивающиеся внутри мелодии своей сущности к одному:
Я медведь.

Я Поющий. Но я не стану петь там, где поёшь ты.

Это ответил уже не медведь.
Майа.

ООС: На уровне Музыки, "что я вижу?"

Поневоле слыша его мелодию, Ррао удивился. Он не ощущал враждебности. Кроме своей.
После гнева и ярости, которые обрушил на него Артано, светлый майа ожидал того же самого, лишь во сто крат сильнее, и от Мелькора. Он готов был сражаться  - только чтобы не погибнуть покорно, поскольку понимал, что бой со Старшей Стихией ничем хорошим для него не кончится.

Но доброжелательность? Это было совсем неожиданно. И тоже означало беду. Тем худшую, что пока совершенно непонятную.

Майа не принял кувшина. Чуть отступил назад.

Вся эта показная мягкость ничего не значила. Главнее было то, чем она оборачивалась. Железная решётка клетки. Захлопнутая стальная дверь. Стеной стоящая вокруг чужая Музыка, от которой всё вокруг казалось липким, скользким, расплывчатым.

На миг его взгляд метнулся к запертой двери - и вновь устремился в никуда, вслед за пылинками пустоты, будто смотреть на что-то здесь было выше его сил.

- Разве Артано не сказал тебе? - слова получались как-то неуклюже, будто разучился их произносить. - Я исправил искажённые мелодии. Это не твои волки.

Майа прислонился к стене. Он по-прежнему не глядел на Мелькора.

(отыграно с R2R по почте; дальше - роль передана Альвдис)

Ррао молчал. Собирал силы. Ждал.
Расположение воплощённого тела в пространстве его сейчас мало
волновало. Настолько мало, что овеществлённая иллюзия не моргала и не дышала.
Майа искал выход. И не находил. До каких-то пределов он был свободен, но потом начиналась чужая Тема, и в ней нигде не было просвета.
Пальцы нащупали ошейник. Здесь чужая Тема подступала совсем близко, запрещая даже самые простые действия.
Начать отсюда?

Музыка Ррао взметнулась, извернулась, он рвался прочь, он менялся, отталкиваясь от того, что держало его, он уклонялся и уворачивался.
Внешне - лишь молчание, лишь замершее у стены тело. И - незримая борьба, щедро
растрачивающая резервы, выплёскивающая всё в один миг, не оглядываясь,
не размышляя.

- Не трать силы попусту, Ррао,- Мелькор смотрел на него с участием.-
Ты не сможешь избавиться от этой мелодии - ее пел я. Но я могу убрать
ее - если ты перестанешь видеть во мне врага. Сядь,- сказал уже
властно.- Поговорим.

- Почему ты так боишься меня? - по-прежнему очень мягко спросил Мелькор.- Я не собираюсь наказывать тебя за волков.

- А что стал бы делать ты, Ррао, если бы я, например, тебя отпустил, м?

- Что делать тут? - Мелькор улыбнулся.- Ну, например, петь. Ты ведь за этим и явился в Эндорэ, верно?

- Зачем же мне тебя гнать? Оставайся. Тебе ведь по душе Эндорэ, верно, Ррао? Иначе ты пел бы в Амане вместо того, чтобы прийти сюда.

- О каком Законе ты говоришь? - Мелькор казался искренне удивленным.