Беда! Дом наш, нами любовно отстроенный и украшенный, начал рушиться прежде, чем мы довели до совершенства свое творение. Вражьи твари здесь. Они терзают плоть мира. Они уничтожают красоту, создаваемую нами. Даже младшим из нас они грозят, задавливая числом.

Ветер! ты облетаешь всю АРду на своих могучих крыльях...
Манвэ, мудрейший из Валар, услышь мои грозные вести!

Вода! Безбрежный океан и журчаший ручеек, ты просачиваешься всюду...
Ульмо, Врага не терпящий, узнай о беде наступившей!

Камень! Могучие кости кости Арды, опора всему живущему...
Ауле, грозный кователь, время оружья настало!

Земля!  Плоть Арды, жизнь Арды...
МАтерь-Яванна, ты видишь, как в мир ворвалось истребленье!

Звезды! В свете вашем счатье, и красота, и надежда...
Варда Пресветлая, слышишь чудовищный звук Диссонанса?

ПЕчаль... вот и пришел час твоего воплощения  Арде.
Скорбь... о Ниэнна, поведай, ужели ей в мире остаться?!

Мудрость - ты единая нам опора сейчас, когда приход беды может обезумить!
Намо Всеведущий, молви, как справиться с этой бедою!
----------------------------------------------------------

Примечание. Призвал Аратаров. На рядовых генералов гекзаметра не хватило.  :wink1:

Могучее и мерное дыхание океана на мгновение прерывается. Рябь идет по волнам, как торопливая речь.
"Он не из тех, кто отступает".
Ты сам это мыслил, Ульмо.
Ты знал.
Подарок Артано был предвестием... Или зря я - так? сразу?
И мерные волны теряют силу. Их сила ушла на голос зовущего. Росой.

...в мир ворвалось истребленье...

Осанвэ Оромэ ужасает Дарительницу Жизни. Живая плоть, направленная только на уничтожение других живущих? Уничтожение - ради уничтожения, а не ради пропитания?
Как можно было додуматься до такого Искажения?!

Ветви гигантского мэллорна вздымаются к небесам Арды. Листва встревоженно шелестит: "Слушайте все!" Лес расступается, пение птиц умолкает.

Достигнув края поляны, Йаванна Кементари принимает облик тех, кто Предпет. И всё живое в Альмарене ждет исхода Совета аратар.

Две темы, столкнувшись в предначалье, создали Диссонанс. И он стал рушить обе.
Так было в Музыке.
Так стало в Арде.
Диссонанс - это тоже Музыка. Как всё предпетое, он обретает бытие.
И рушит далее.
Теперь - рушит плоть Арды.

Окутавшись серым туманом, стоит Ниэнна. Серый туман скорби.

Манвэ обвел взглядом собравшихся и поднял ладонь, прося подождать.

Тулкас отважный, ты долго помощником был нам в твореньи,
Ныне настала пора защитить то, что создано было.
Время для Песни твоей. Тот, кто изгнан был, в мир возвратился.

- Время для Песни твоей,- просвистел ветер, взлохматив рыжие волосы Астальдо.
- Время для Песни твоей,- тревожно прощебетала птица, садясь на плечо Могучего.

- Время для Песни твоей,- мысленно повторил Манвэ.- Поспеши, брат.

Манвэ поколебался немного: не позвать ли и остальных Валар.
Нет. Все, кому следует знать об опасности, здесь. Те, кто могут - и должны - отвести беду. Остальным можно сообщить и позже.

- Что же узнал ты, Охотник? О чем ты хотел нам поведать?
Кто-то из Младших на севере встретил творения Вражьи?

-Рад я увидеть меж нами согласие, брат мой
Надо спешить нам, чтоб Мелькор узнать не успел о погоне!
И во время речи рыжеволосый богатырь уже начал терять плотность, и сквозь тело проглядывали травы и деревья.

Олень поскакал на север, протяжным кличем созывая своих помощников.
И вот уже мчится Охота, от земли до неба заполоняет она простор: скачут гордые олени и кони, над ними словно комья земли взлетают выше голов - то режут воздух крыльями грачи. Возле копыт скакунов стелятся серые тени... нет, то не тени, то гончие псы спешат по следу.
След - Музыка. Сила Врага. К средоточию ее рвется Охота.
Но не птицы - грачи, не звери - псы, не скакуны - олени и кони. То майар Охотника и существа, сотворенные его Силой.
НЕ разгуливать больше тварям Врага по северу, не ломать облик Арды, не топтать любовно выращенных цветов. Только не на тварей охотятся они сейчас. Встреться им тварь - разорвут мимоходом, не задержатся: иную добычу они ищут.
Силу Вражью выслеживают.
Как по ручью поднимаются от устья к истокам, так и по отголоскам Вражьей Темы ищут они ее сердцевину.

"Сколько времени у меня есть?"

Мелькор стоял, глядя вслед Тевильдо-ветру.

"Валар медлительны. Но не Оромэ. И не Тулкас."

Все было тихо, но Восставший не торопился вернуться в свою подземную крепость. Ждал, напряженно вслушиваясь в мелодии мира. Чужие мелодии. Пока чужие.

Все, как обычно. Только тревога становится все острее, только чутье подсказывает: опасность близка.

"Тулкас и Оромэ умеют решать быстро. Оба. И выполняют свои решения быстро. Если только их не остановит Манвэ. А он не станет их останавливать - теперь."

Действовать.
Сейчас.
Немедленно.
Нанести удар первым.
Успеть!

Вихрем промчаться над землей - туда, где в пещере дремлет голодная Пустота. Касаться ее отвратительного сознания снова... нет, лучше потратить немного времени на воплощение.
- Мору! - во весь голос, так что со стуком катятся вниз мелкие камни с осыпи и эхо испуганным зверем мечется в темноте пещер.- Пора настала, Мору, и я позволю тебе насытиться, как обещал. Но помни о клятве!

Не справиться теперь с Валар в открытом бою: слишком силен Тулкас, и непримиримо враждебна его Музыка Теме Мелькора.
Значит, надо победить их без боя.

Вновь сброшен облик - теперь Мелькор мчится на юг, к Альмарену. Предупредить своих майар.
Успеть.

И ответом ему, подтверждением того, что решил правильно, словно дальний звук рога - Музыка Оромэ. И тут же - вторая Мелодия. Чужая. Враждебная. Насмешливая. Невыносимая.

"Вовремя! Как же вовремя ты предупредил меня... друг!"

Мелькор петлял, уходя от погони, сбивая врагов со следа.
Врагов?
Нет, уже одного врага. Охотника Восставший больше не слышал. И это было гораздо хуже, чем если бы Оромэ внезапно оказался у него на пути.

"Майар предупреждать уже некогда. Да и в Альмарен не сунешься: ждут меня там. А издали перепеть Четырнадцать даже я не смогу."

Северный Столп был совсем близко.

"Мору пожрет мелодии Света, Диссонанс будет слабее на Севере. Крепость уцелеет. Хорошо, что она пока вся под землей."

Мелькор остановился, сосредоточиваясь, заставляя себя забыть о Тулкасе, который неотступно его преследовал, об Оромэ, который, скорее всего, искал Северную твердыню.
И Запел.
Могучий голос его тараном ударил в основание Светильника, ворвался в чужую Музыку, терзая нити мелодий - прочные, они все-таки поддавались, лопались одна за другой.

Столб начал клониться, свет замерцал.

У нее уже почти не осталось ни сознания, ни личности. Впав в подобие анабиоза, Паучиха недвижно сидела в глубине пещерной темноты. Единственным, что еще позволяло ей существовать, был Голод. Он стал заменой всех ее мыслей, всей ее памяти. Голод становился ею, она становилась его воплощением. Ожидая знака, Мору уже не осознавала, что ждет чего-то.
Внезапно все вокруг наполнилось звуком - это был Зов. Вместе с ним пришла Сила - всего лишь сила голоса Зовущего, но ее достало, что бы Мору очнулась, вспомнила, понимая - время пришло.

Осознав собственную свободу, Мору ринулась к выходу. Оказавшись на поверхности, она уже не увидела Поющего, но она слышала. Слышала, как меняется мир, как он рушится, как ненавистный свет корчится, проливаясь в диссонанс.

Мору кричала, но никто не слышал ее почти радостной ярости - осязаемая волна Тишины раскатывалась от нее, заставляя умолкнуть, исчезнуть ломающиеся мелодии Света. Она неслась тенью во внезапно опустившейся тьме туда, где Мир стал пищей. Вцепиться в его рану, выпить его до капли - весь.

Ауле вздрогнул от боли: там, на Севере Тема Мелькора столкнулась с его Музыкой, разрушая ее.
Остановить. Немедленно.
Воля Кузнеца встала стеной на пути чужой Песни. Две Силы столкнулись - словно волна ударилась о скалу. Ударилась, но не разбилась. Трещинами пошел, казалось бы, несокрушимый гранит, а волна ударила снова. Яростная. Сметающая любые преграды. Торжествующая в разрушительной своей мощи.
Слишком далеко. Будь Кователь там, рядом с Иллуином, он мог бы еще попытаться удержать Столп. Только не успеть уже. Да и не соперник Ауле Мелькору в открытом бою. Тут на Тулкаса вся надежда.
Ауле упал на одно колено. Неловко уперся дрожащей от напряжения рукой в землю, пытаясь удержать равновесие.
Столп на Севере рухнул.
По Эндорэ прошла судорога.

А Ирмо уже спешил к поляне.
Не из-за Варды.
Она - оправится от удара.
От удара по ее сути.
Ей не нужен был никто.
Помощь - Владычице звезд? Сама эта мысль казалась кощунственной.
Ирмо спешил, ибо больше не чувствовал Хора.
Тревогой полнился воздух - Стихия Короля.
Воды Севера пылали Светом звезд.
Ревели охотничьи рога. И музыка Смеха и праведной Битвы смешалась с темою Гнева и Разрушения.
Больше не было Хора.
Лишь Диссонанс царил над миром.
И не было здесь Эру, чтобы сплести несогласие мелодий в новую гармоничную Тему...
"Что могу сделать - я? Что? Всех моих сил не хватит, чтобы утешить тех, кто вот-вот потеряет свой мир и свой дом".
Ирмо даже не стал воплощаться.
о-Манвэ: С Вардой все будет хорошо. Не волнуйся. Даже твой брат не может убить Валиэ.

"Спасти!"
Как мать в минуту опасности забывает о себе, становясь ради дитяти самой могучей, самой сильной, способной закрыть от любой беды, любой угрозы, - так и Ниэнна в этот страшный час была воплощением не скорби, но защиты и заботы.
«Майар! Сюда! Сбросьте облик и – сюда! Только вместе мы можем уберечь Арду!
Аратар! Не тратьте силы на фана. Сейчас время не Валар, но Стихий!»
Сквозь смертоносные волны Диссонанса устремляется призыв Ниэнны. И майар, кто оцепеневший в ужасе, кто мечущийся в страхе, слышат его – и торопятся к Альмарену.
Уже нет острова посреди прекрасных вод: облик вздыбившейся земли изменен неузнаваемо. Но есть – оплот Музыки.
Последний оплот Музыки в хаосе и пламени, охватившем Арду.