Ульмо
Узкой полосой вдоль подножия гор Пелори тянется этот пустынный край. Свет Деревьев здесь - лишь неверный отблеск на самом краю неба. Это царство сумрака, глубоких теней. Отвесные горные стены неприветливы, и черны ледяные воды Великого Моря. Здесь не растут травы, лишь кое-где по камням - тусклые пятна мхов. Лишь самые отчаянные из эльдар порой забредают сюда в своих странствиях, но их не привлекают эти безжизненные земли.

Мелькор
Гляжу на восток в нетерпеньи,
Душа моя снова в огне:
Я пленник, по-прежнему пленник,
Хоть нет больше цепи на мне.

А воздух так приторно-сладок
И ласков магический свет.
Царят здесь покой и порядок,
Но жизни тут подлинной нет.

Мне в Амане светлом не место -
Все горше с течением дней.
Эндорэ! Мое королевство,
Покорное мысли моей!

Хорошее место. Здесь не так громко звучат чужие Темы,  и даже как-будто дышится легче. И если постараться не слышать Музыки, может на миг показаться - ты дома, в горах Севера. Не пленник - Владыка. Хозяин. И башни Удуна все так же высоки, и мечи звенят только в зале для тренировок, да еще на плацу. И не было, не было не было этой злосчастной войны. Не было поражения. Не было…

Но снова сомнение гложет:
Что там я, вернувшись, найду?
В Эндорэ забыт я, быть может,
Но Верные помнят и ждут.

В развалинах Темной Твердыни,
В лесах и горах где-нибудь,
Меня ожидают поныне
Те, кто разделяли мой путь?

Пусть держат незримые нити,
И давит невидимый груз,
Я вырвусь, вы только дождитесь.
Я вам обещал – я вернусь.

А ведь, казалось бы, проще простого - ветром со скал - и туда, через море, над тяжелыми волнами, над визгливо кричащими чайками - домой! Туда, где медленно разрушаются без присмотра северные земли, туда, где Сайрон пытается удержать контроль над Эндорэ - ему не справиться одному, он только Майя. Там нужен я, моя сила, моя воля. Я необходим Эндорэ!

Домой, домой, ДОМОЙ!

Нельзя.

Ведь ОНИ придут за мной. Придут и вернут обратно. В Аман. В Мандос. И тогда конец. И мне, и тем, кто там, в Ангбанде ждет моего возвращения. Конец.

Я слишком слаб сейчас. Я еще не готов. Надо ждать. Копить силы. Думать. Искать пути.

Я все равно вернусь в Эндорэ. Любой ценой, наперекор всему - вернусь.

Мелькор еще раз осмотрелся и начал спускаться вниз, ловко прыгая с уступа на уступ. Горы охотно отзывались на мелодию Ауле, которую Темный Вала воспроизвел почти в точности, и скалы, только что совершенно неприступные, меняли форму, ложась ступенями под ноги Старшей Стихии.

У кромки воды Мелькор остановился, критически осмотрел получившуюся лестницу, хмыкнул и вернул склону первоначальную форму. Вот так. Незачем оставлять следы.

От темных волн, лижущих каменистый пляж, веяло холодом.

Так похоже на…

Мелькор скинул одежду и быстро вошел в ледяную воду. Мощными взмахами выгреб на глубину, подальше от берега и перевернулся на спину.  Здесь, вдали от Деревьев, в небе были видны звезды. Только рисунок другой, чем в Эндорэ. И совсем нет облаков. Хотя… Это можно исправить.

Мелькор остудил воздух над собой - и из сгустившихся капелек влаги соткалось небольшое облачко. Некоторое время Темный Вала развлекался, гоняя его из стороны в сторону, но очень скоро мысли его вновь вернулись к насущным проблемам.

Итак, что мы имеем на текущий момент? Разрешение бродить по всему Аману - раз.

Облако под взглядом Мелькора завилось спиралью.

Йаванна меня теперь избегает - два. Я, кажется, немного перестарался, но, пожалуй, так даже лучше. И без того хватает желающих следить за мной. Если, конечно, Дарительница не ведет какую-то свою игру. Впрочем, нет. Не похоже. Плакала она вполне искренне.

Облако развернулось в прямую линию.

Так, и пора, наконец, разобраться с эльфами. Могут они быть полезны?

Облако приняло форму летящей чайки… неаккуратно… одно крыло оторвалось… ничего, прилепим обратно.

Пока непонятно. Вожди наверняка преданны Валар. Пробужденные, предположительно, тоже.  Они помнят Эндорэ, но, скорее всего, не любят его, раз уж решились переселиться в Аман.

Нужны молодые эльфы. Энергичные. Даровитые. Любознательные. Добиться их доверия, привязать к себе, а потом… Что потом? Там видно будет. В любом случае, союзники мне не повредят.И еще надо заняться Майяр.

Облако налилось чернотой, и вниз медленно полетели снежинки.

Ульмо
Самое важное - это вода.
Дождь идёт. Капли шлёпают по листьям, шуршат по крышам, стекают в траву, собираются в маленькие ручейки. Ровный шум дождя - в лесу. Олень прядает ушами, и разлетаются крохотные капли. В городе - ручьи по улицам, пузыри по лужам, мальчишки прыгают под тёплыми потоками, что льются с неба. Радуги повсюду, и кто-то любуется ими, словно увидев в первый раз - восхищённое "Смотри!"
Ручьи торопятся к реке. Река собирает их, как мать - сорванцов, принимает из травы, подхватывает у причала, встречает из торфяного болотца. Воды катятся к морю.
Дельта реки. Здесь встречается солёная и пресная вода. Цвет у них разный, разный характер, и видно, как постепенно лёгкий речной поток, что скользит поверху, тоже напитывается солью и уходит в глубину, совсем слившись с морскими течениями.
Море. Вечное движение. Вечный непокой. Оно не умолкает ни на миг, не останавливается - но остаётся прежним. Прежним - покуда время или сила не изменит очертаний берегов и течений вод.
Земли на дальнем юге, за границей света, пусты и холодны. Пусть туда придёт тепло. Пусть придёт вода.
Сегодня.
Позже - птицы принесут на лапах икринки, и дуновение ветра оставит на камнях семена, и Дарительница Жизни не оставит тот край своим благословенным вниманием, и взойдут травы, и мелкие зверьки найдут себе там убежище.
Это будет не скоро. Но начнётся - сегодня.

Ульмо потянулся в глубины тёплого моря. Весёлые духи подземного огня уже подогревают воду: Ауле позвал их к морскому дну, чуть ближе, чем они жили раньше.
Осталось сплести течение, что унесёт этот жар к югу. По пути туда воды будут остывать. Море будет прогреваться постепенно. И отдавать тепло воздуху. Рисунок воздушных течений тоже изменится - медленно, неторопливо.
Всё ли готово? У обитаемых берегов течение сдвинется совсем немного. Будут большие волны, но они не захлестнут гавань. Там, южнее, майар уводят морскую живность от берега, а мореходы вытаскивают лодки на сушу. Ещё южнее - будет шторм. Можно сдержать его... но пусть будет. Заледеневшим берегам это не помешает.

...Снежинки падают в чёрную воду...
Кто-то забрался далеко на юг. Один. Не эльда. Кто-то из майар развлекается?
Мелькор...
(осанвэ Мелькору)
Сейчас тут будет буря.
(образ-осанвэ: сплетённое течение перекатывается ото дна к поверхности моря, распрямляясь, как древко гигантского лука, от Эльдамарского залива до Аватара. Гигантская волна взлетает - и обрушивается на скалы там, где свет деревьев уже почти не виден глазу.)

Мелькор
Мелькор, внезапно выведенный из задумчивости обращением Ульмо, от неожиданности едва не нахлебался воды.

Буря - это хорошо. Красиво. К тому же, интересно посмотреть, как работает Ульмо. Только вот, издали неудобно, а если вблизи, то придется сменить облик. Мелькор передернулся при одной мысли об этом. Развоплощение, которое когда-то было для него обычным делом, со времени освобождения из Мандоса вызывало почти панический ужас. И Темный Вала ничего не мог с этим поделать. Впрочем, сдаваться он не собирался. Каким бы чудовищным ни было прошлое, оно позади и будущему мешать не должно.

Мелькор послал Владыке Вод короткое вежливое осанвэ: Благодарю. Можно ли мне присутствовать?

Стиснул зубы и сжал кулаки, собираясь с духом.

Тьма, даже  решиться зайти в Сердце Боли было намного легче!

И справился-таки с собой, отбросил телесный облик. Еще одна победа. Крошечный шаг к восстановлению. К себе прежнему. К Дому.

Мелькор чувствовал, как нарастает напряжение, как могучая воля Ульмо подчиняет воду, связывает, притягивает. Вот сейчас отпустит - и соберется обманчиво гладкое море тяжелыми, глянцево поблескивающими складками, вскипит пеной, ударится в берег: мощь против мощи, ярость волн против несокрушимости камня.

Буря - это ведь и моя Песнь - добавить бы к Музыке Ульмо мою Тему - дыбом поставить море, закрутить бешеными водоворотами, швырнуть на берег. Пусть поднимется ветер, сгустит воздух, пригонит исчерна лиловые тучи. И острые росчерки молний рассекут небо от горизонта до горизонта. И лопнет кора земли, и выплеснется огненная кровь, зашипит, встречаясь с водой, обратит ее в клубы пара и застынет черными сгустками. Так, как это было в начале. В самом начале мира, когда каждый из нас пел, как просила душа, безоглядно, бесстрашно, искренне.

Петь снова - так. Всего себя вложить в Музыку, и пусть потом заточат, уничтожат - неважно, ведь я успею выплеснуть Тему свою. Эхо голоса моего останется в мире, в каждой грозе его, в зное и в холоде, в снежных вершинах, в подземном пламени, в хрустале ледников и в безумии смерчей. Петь…

Но вместо этого Мелькор лишь осторожно подхватил Тему Ульмо, подпевая старательно, как неуверенный, но прилежный ученик-Майя. С той лишь разницей, что не делал ошибок: каждая нота была идеально подобрана  и безупречно вплеталась в Песнь.

И это он называет бурей! Какая тоска…

«Снова пауза. Ты опять предоставляешь мне повести Песнь дальше, принять решение, сделать выбор. Что это? Знак доверия? Или проверка? Скорее второе. И нет времени на раздумья, да и бесполезно пытаться угадать твой замысел. Я ведь не ты, Ульмо. Твоя Музыка никогда не была и не будет созвучна моей, я могу лишь повторить ее, скопировать, подхватить. Но я не способен сам спеть чужое. Только свое. А значит, Диссонанс неизбежен. Если же я замешкаюсь, промолчу, ты не дашь, конечно, угаснуть мелодии, но это будет - отказ ответить на твой вопрос. Закрытость, равносильная признанию, что я не изменился, что я - иной, чем вы. Ты расставил мне ловушку, Владыка вод, и очень искусно, надо сказать. Что ж, брат, я попадусь в нее. Но кое-что ты все-таки не учел - я не позволю тебе услышать всю мощь моего вновь обретенного голоса. Я буду петь, Ульмо, раз ты этого хочешь. Но - вполсилы.»

Катятся тяжелые волны, но теперь менее слажен их бег. Вот, повернув резче, чем нужно, новое течение ударилось в берег, вкипело пеной, замкнулось водоворотом, но тут же выправилось и двинулось дальше - Мелькор с подчеркнутой готовностью подправлял мелодию, подстраивал ее к Теме Ульмо, и приглушенный голос его звучал, хоть и не совсем в унисон с общим хором, но достаточно тихо, чтобы Диссонанс оставался мельчайшими неточностями, лишь слегка царапающими слух, но не разрушающими музыку.

Тяжелая масса воды навалилась на берег и с шумом отхлынула, играя захваченными камнями. А на уступе темной от влаги скалы осталась сидеть одинокая фигурка - совсем крошечная на фоне Пелори.

«Я рисковал,- думал Мелькор, наблюдая, как постепенно разглаживаются волны и все спокойнее и ровнее дышит море под ним.- Глупо, неоправданно рисковал. Мне нельзя было петь с ним. Мне вообще не следует петь с Валар. Рано или поздно кто-нибудь догадается. И тогда конец. Да и то, что случилось сегодня… сойдет ли мне это с рук?»

Темный Вала еще раз вспомнил каждую ноту только что сотворенной Музыки, сопоставил с прощальным осанвэ Ульмо и решил, что на этот раз, пожалуй, обошлось.

«Но если я откажусь петь, это также вызовет подозрения. Значит… надо иметь дело лишь с теми, кого легко обмануть. С Детьми. Да и Манвэ предлагал мне учить их. Вот и предлог… Стоп! А если и это - ловушка? Хотя… похоже, другого выхода нет.»

Приняв решение, Мелькор легко поднялся и зашагал прочь от берега. Не оглядываясь.