- Я благодарен тебе за помощь, королева,- с холодной учтивостью ответил Мелькор.- И готов продолжать.
Еще несколько звезд загорелись над белой вершиной Даханигвиштелгун и одна за другой сорвались вниз, выстроившись цепочкой. Свечение их было безупречно ровным, и каждая в свой черед погасла точно в ладони от границы отгороженного Вардой пространства.
Темный Вала вопросительно посмотрел на Тинталлэ.

Темный Вала едва не отшатнулся. Слишком внезапным был удар. И слишком сокрушительным.
Огромным усилием воли Мелькор вернул лицу бесстрастное выражение, отчетливо понимая, что почти наверняка успел выдать себя.
- Я слишком давно не был в Эндорэ и вряд ли когда-нибудь буду,- очень ровно ответил он.- Едва ли я теперь могу судить о том, что понравится его обитателям. Впрочем, эльфы прежде любили твою Музыку, Варда. А то, что ты спела сейчас, воистину прекрасно.

- Они больше не мои Айнур, королева,- все тем же бесцветным голосом сказал Мелькор.- Наши прежние Песни умолкли, и новым уже не звучать. Нет смысла вспоминать прошлое - от этого ничего не изменится. Мой дом теперь Аман.
Он равнодушно пожал плечами.
- Да, наверное, тем, кто пел когда-то со мною, могли бы понравиться такие звезды. Когда-то их привлекало новое. Но зачем это нужно тебе, Варда?

- Не имеет значения, что для меня легче, а что труднее, Тинталлэ,- в глухом голосе Мелькора послышалось ожесточение.- Если бы я хотел замолчать, у меня была отличная возможность сделать это. В Мандосе. Как видишь, я выбрал - петь. Пусть и чужие Песни.
Темный Вала внезапно смягчился и осторожно коснулся руки Варды.
- Звезды принадлежат всем... сестра. Красота новой мелодии равно порадует и эльфов, и Поющих. Но почему ты вдруг озаботилась чувствами бывших моих майяр, Тинталлэ?

- Какую надежду хочешь ты дать им, Варда? - еле слышно спросил Мелькор.- На что?

Сначала Мелькор боялся, что Варда желает заманить его майяр в ловушку. Что его замысел подать знак не только сорвался, но и поставил под угрозу свободу соратников. Начни Темный Вала уговаривать королеву отказаться от идеи падающих звезд, и она наверняка почуяла бы подвох. Единственное, что ему оставалось, это старательно изображать равнодушие и безволие, в надежде, что Тинталлэ поверит, будто новая мелодия родилась случайно, а не была частью плана.
Впрочем, Мелькору почти не приходилось играть отчаяние. Ему действительно впору было выть, проклиная себя за неосторожность. Потому что теперь то, что должно было принести ангбандцам надежду, накличет на них беду. Потому что, стоит им догадаться, что Восставший жив, как Тевильдо тут же помчится в Аман, где его уже будут ждать. «Впрочем, этого я не допущу,- мрачно подумал Мелькор.- Хотя бы этого. Даже если мне придется в открытую схватиться с Валар». Конечно, исход боя был ясен заранее. Что ж, зато Кот успеет уйти. «Нет,- тут же одернул себя Восставший.- Я еще жив, а значит могу что-нибудь придумать. Не все потеряно».
И потом, оставалась надежда, что соратники не поймут знак.
- Они не виноваты, что выбрали тебя,- говорила, между тем, Варда, и Мелькор видел, что она искренна.- Ты не виноват, что ты такой, какой есть. Они могли бы вернуться…
Это оказалось последней каплей.
- Нет! - почти вскрикнул Восставший.- Нет, Тинталлэ, не надо!
Он забыл, что надо скрывать свою музыку, не замечал, как начинает меняться облик - на тот, истинный, который остался в прошлом. Сейчас это было уже безразлично.
- Ты сама говоришь, что тяжело петь чужое, что мучительно носить диссонанс в себе - это так, Варда,- Мелькор говорил торопливо, словно боясь, что Тинталлэ перебьет его.- Но я могу выдержать, у меня сил достанет, у них - нет. Без меня эти майяр ничто, они все потеряли, они слабы и не опасны. Что вам до них теперь? Вы ж получили меня, я пою то, что хотите вы. Несколько майяр - что они могут? Вы победили, Варда.
Склонил голову и добавил почти шепотом:
- Пощади их… сестра. Прошу тебя.

Темный Вала молчал, ошеломленно глядя на Варду. Он не приписывал ей жажду мести - ни ей, ни кому-либо еще из сородичей. В конце концов, разрушенный Удун стоил уничтоженного Альмарена, а заключение в Мандосе даже в сравнение не шло с падением Светильников. Едва ли аманцы могли теперь желать еще какой-то виры.
А вот перепеть мир, заставить умолкнуть чуждую Тему - и Диссонанс - это, с точки зрения Восставшего было бы логичным продолжением Войны Стихий. Собственно, доведись ему одолеть собратьев, он поступил бы именно так, обустроив всю Арду по своему вкусу и разумению. Поющие оказались бы перед выбором: принять его Музыку или покинуть мир. И Мелькор совершенно не понимал, почему Валар не пожелали воспользоваться плодами своей победы. «Несчастные отступники-майяр» остались хранителями Темы Восставшего в Эндорэ. Да, умница Сайрон наверняка вел себя осторожно и за соратниками следил. И все же аманцы, по мнению Мелькора, поступали на удивление легкомысленно, чтобы не сказать глупо.
«Глупо? Или, наоборот, исключительно разумно. Ты нашла оружие, против которого я бессилен, Тинталлэ. Никакими угрозами или хитростями ты не добилась бы этого. Но твое великодушие связывает меня по рукам и ногам надежнее любых оков».
Растерянность в глазах Мелькора сменилась неподдельным восхищением.
«Ты мудра, Варда… Ты победила меня… почти. И теперь я в долгу перед тобой. Но у меня есть и еще один долг, превыше всех прочих. Моя Музыка».
Ухватившись за эту спасительную мысль, Восставший почти овладел собой. Мелодия его зазвучала ровнее, и облик прекратил изменяться, остановившись на полпути между аманским и эндорским - странная смесь мягкости и решительности.
- Сестра…,- Мелькор осторожно сжал кончики ее пальцев.- Благодарю тебя… Не ожидал…
Он отвернулся, но не настолько быстро, чтобы Варда не успела разглядеть заблестевшие на глазах слезы. Медленно сосчитал про себя до ста и вновь посмотрел в лицо Тинталлэ.
- Ты позволишь мне помочь тебе? С летящими звездами. Знаешь, им ведь действительно будет легче…
Восставший печально улыбнулся.

- Тинталлэ,- очень мягко сказал Мелькор,- я не хочу снова быть источником диссонанса. Понимаешь?
Выдержал паузу и добавил:
- Я останусь в таком облике, если для тебя это имеет значение. Но петь прежнюю свою Тему не стану.

- Вернемся к нашему делу, сестра,- предложил Мелькор.- Тем более, что ничто не мешает нам петь по очереди, не так ли? Не беспокойся, я буду осторожен. Ты можешь убрать барьер.
Теперь в нем не осталось и следа недавней показной робости - лишь спокойная уверенность мастера.

«Начинать»! Это было частью Музыки Мелькора и его сути. То, что родилось прежде его Темы, то, что было заложено в нем от начала.
Первый шаг в неизвестность. Первые ноты рождающейся мелодии. Первый язык пламени.
Пьянящая сладость риска, жгучее любопытство, свобода без границ.
Начало.
Темный Вала не улыбнулся в ответ Тинталлэ - только посмотрел благодарно. Новая - своя - мелодия требовала воплощения, и он уже не мог этому противиться.
Творение Мелькора мало походило на ласковые звезды Варды. Зеленоватый свет его был жестким и колючим - ледяные иглы, пронзительный холод одиночества, звонкая чистота северного воздуха. Не надежда звучала в этой мелодии - упорство и мужество. Не было нежности в ней, но была сила. Тревога вместо спокойствия - словно предостережение. И еще вплелись в эту музыку пронзительные ноты тоски по дому, хотя и против воли Поющего.
Поток Ильмен подхватил светящийся комочек и медленно понес к северо-востоку. Там, над Ангбандом, где должны были сохраниться отголоски Темы Восставшего, звезда изменит цвет, нальется багровым - и скатится вниз, погаснет в полете. Лишь след останется - кроваво-красный росчерк - - словно небо вспороли огромным когтем. На несколько мгновений всего, но этого должно хватить. Сайрону.
Следующая Песнь прозвучала гораздо мягче - словно воспоминание о давнем счастье. И звезда загорелась теплым, золотистым светом. Ее полет будет плавным, словно падение осеннего листа. Мелодия для Сарин.
Цвет третьей звезды все время изменялся - от серебристого до пурпурного, от зеленоватого до золотого. Тевильдо.
Четвертая - алая, словно горный мак, - предназначалась Тхориэн. Пятая, мягко мерцающая серебром - Сильмэ. Шестая, похожая на каплю темного меда - Эленлиндо. Изумрудно-зеленая - Киэлмэ. Сиреневая - Мориннарэ. Светло-голубая - Луину. Ослепительно-белая - Джару. И еще две таких же, летящих рядом, - для Динен и Мурэ. Фиолетовая, отливающая пурпуром,- Эсхельну.
Еще несколько звезд, уже из последних сил: лиловая, лазурная, розовая, цвета молодых листьев, парочка белых, три красных. Незачем Варде знать точное число оставшихся в Эндорэ сподвижников брата, если она вдруг догадается, что у каждой мелодии был свой адресат. Впрочем, игры с цветом вполне могли сойти и за развлечение.
Наконец, Мелькор умолк и устало опустился на камни, глядя вслед уплывающим огонькам.

И снова Тинталлэ повела себя иначе, чем ожидал Мелькор. Не стала петь свои звезды, но дополнила мелодию брата. Дополнила так, как ему бы и в голову не пришло.
- Спасибо, сестра,- тихо сказал Темный Вала, и на сей раз он был вполне искренен.- Ты воистину даруешь надежду.
Он сидел, обхватив руками колени и неотрывно глядя на северо-восток. Туда, где одна за другой исчезали только что спетые им звезды.
"Эндорэ ждет тебя, друг мой! Скажи, сколько нам ждать?"
"Я не знаю, Тевильдо. Не знаю, сколько придется вам ждать меня. Но одно я мог бы повторить тебе, если бы ты меня сейчас слышал: я вернусь, имлаи. Я вернусь, обещаю".