Варда пела. Пела впервые после того, как из мрака Эндорэ вернулись в пресветлый Аман победившие Айнур, приведя с собой пленника... Зачем была та горькая победа, если сейчас ничего не изменилось?
Что меня беспокоит? Я верю своему мужу. Он мудр и добр.
Варда творила звезды. И летела мелодия, не принадлежащая земле, одновременно хрупкая и неистовая, как хрупки и неистовы сами звезды Арды, символ вечной надежды на лучшее, символ силы Валар и самого Единого. Звезд над Эндорэ должно быть как можно больше. Только мучала Тинталлэ мысль, что их света может быть уже недостаточно, когда
сила айну Мелькора все-таки вырвется на свободу  
когда проснутся в Арде младшие дети. Она и сама не знала, откуда возникла в ней эта мысль.
Песнь неслась к небесам, и сгущалось пространство, наливаясь светом Илуватара, светом, который дарил надежду и успокоение, который так любили Эльдар...
Прекрасные звезды поют в вышине,
Прекрасные звезды поют обо мне,
О странник, зови, я беду отведу
Если смогу...
И, словно  отозвавшись на сомнение, вкравшееся в мелодию, спетую Тинталлэ, очередной шар вдруг приобрел легкий красноватый оттенок...
Варда досадливо поморщилась, но ничего менять не стала. Звезда получилась неожиданно красивой, хотя и необычной. Потом, позже, она выберет для нее подходящий путь. Позже.  
Что меня мучает? Ведь все наконец-то закончилось. Так говорит мой муж, и я верю ему. Все хорошо. ВСЕ ХОРОШО...  

- Всегда к твоим услугам, королева,- пришел безукоризненно почтительный ответ.

К Таниквэтиль Мелькор отправился пешком. Во-первых, очень уж не хотелось сбрасывать телесный облик. Во-вторых, ему надо было подумать.
Осанвэ Варды подозрительно напоминало приказ. Темный Вала быстро перебрал в памяти предшествующие события: визит Манвэ и Ауле и встречу с Йаванной под Древами. Впрочем, Кузнец был, очевидно, не при чем: с ним Мелькор отлично поладил и все, вроде бы, прошло гладко. Йаванна с ее желанием не оставлять брата одного? Не исключено. Хотя... "Может быть, ЭТО тебя заинтересует". Варда действует по приказу Манвэ? Возможно. Но ведь тот, вроде бы, предоставил Мелькору свободу действий. Так быстро передумал? Едва ли. Не с чего. Или это проверка? Тоже вариант. И все же интересно: по своему почину позвала брата Тинталлэ или по поручению мужа. Ладно, там видно будет.

Мелькор добрался до Таниквэтиль и украдкой поморщился, глядя на белую вершину, полускрытую облаками. Это было последнее место в Амане, куда ему хотелось бы попасть. Не считая Мандоса, впрочем. Стараясь утешиться этим сравнением, Темный Вала сменил облик - впервые со дня освобождения. Полет занял не больше нескольких минут, но и они показались Мелькору мучительно долгими.

Темный Вала воплотился рядом с Вардой - очень медленно, по меркам Поющих. Склонил голову в приветствии:
- Я здесь, королева.

- Я готов принять любой облик, какой будет угодно королеве,- смиренно ответил Мелькор.- Но прошу тебя, не заставляй меня возвращаться к прошлому, даже если это всего лишь оболочка.
Темный Вала слегка вздрогнул, словно от ужаса, и устремил на Варду умоляющий взгляд.
- Как бы я хотел действительно походить на брата! - судя по тому, как Мелькор смутился, эти слова вырвались у него нечаянно.

Темный Вала внимательно наблюдал за Тинталлэ из-под полуопущенных ресниц. Вот она встряхнула головой - так отгоняют неприятные мысли. Или нежелательные. А то, как она вздрогнула при появлении брата. И эти ее слова насчет опасности нынешнего сходства Мелькора с Манвэ.
«Уж не для тебя ли оно опасно, сестрица?»
Темный Вала давно уже понял, что нравится женщинам, и принимал это, как должное. Кто знает - быть может, за холодностью Варды скрывается желание подавить совсем иные чувства? Это не так уж трудно было проверить, но… играть этим Мелькору не хотелось. Даже с врагом. Даже несмотря на все выгоды возможного союза. Не хотелось.
«Впрочем,- постарался он найти рациональное объяснение своего решения,- Тинталлэ не из тех, кто способен потерять голову от страсти. Она уж скорее мне голову снести позаботится. Чтобы избавиться от искушения. Что ж, буду искать другие пути в Эндорэ».
- Свет…- взгляд Темного Валы затуманился,- Да, я стремился к нему. И позже, обратившись ко Тьме, я всегда помнил о Свете.
«Когда-то я действительно предложил тебе союз, Поющая Звезды. К счастью, ты отказалась. Ты была тогда мудрее меня и почувствовала, насколько разнятся наши мелодии, я же думал лишь о том, как ты могла бы усилить мою Тему. Ты не пожелала петь со мной в Чертогах Отца, а ныне я вынужден подпевать тебе. Право, порой я думаю, что Единый не прочь позабавиться… на свой лад. Что ж, посмотрим, чья шутка удастся лучше!».
- Да, конечно, я с радостью помогу тебе, Тинталлэ. Правда…- Мелькор застенчиво похлопал ресницами,- я никогда не пел звезды. Но я быстро учусь.

Мелькор одобрил про себя действия сестры. В сущности, она создала нечто сходное с его лабораторией. По назначению, разумеется, не по размаху.
Песнь Варды резала слух, впрочем, как и все мелодии Амана, но была несложной. Тем более, что Мелькору доводилось наблюдать за работой Эленлиндо. Да он и сам как-то спел пару звезд в Эндорэ. На пробу. После чего отложил дальнейшие опыты на неопределенный срок: слишком много было дел на земле. Кое-какие идеи, правда, у Мелькора были, да все некогда было их проверить. А жаль. Как бы сейчас пригодились! Пытаться осуществить то, что он задумал, под носом у Варды - это не Йаванне под Древами голову морочить. Если Тинталлэ хоть что-то заподозрит - конец. Но сделать это необходимо. Другого шанса послать весть соратникам может не быть еще долго.
Мелькор медленно перевел дыхание, заставляя себя успокоиться. Варда, скорее всего, заметила его напряжение. Что ж, вряд ли это ее удивит. Как же тут не волноваться: первая ведь звезда. Темный Вала придал лицу выражение величайшей старательности - точь в точь, как у учеников Сарин, когда майэ устраивала им проверку. И запел.
Рядом с первой звездой загорелась ее точная копия.

Ловушка! И в то же время шанс.
Но как передать весть так, чтобы Варда не сообразила, в чем дело, а соратники поняли?
Мелькор молчал, всем своим видом изображая безуспешно скрываемую неуверенность, а сам лихорадочно прокручивал в уме варианты. Изменить форму? Цвет? Заставить звезду менять яркость? Сложить рисунок-созвездие? Но кто сумеет прочесть по звездам коротенькое послание: «Я жив и помню о вас?»
Кто?
Эленлиндо!
Ну, конечно же! Только бы он догадался.
Темный Вала прикрыл глаза, вызывая в памяти образ Менестреля… разговоры с ним… первую песню, которую тот спел Мелькору, придя в Удун.
«Звездным танцем во Тьме рассыпается дождь – моя Песня».
Звезды - и дождь. Ливень из капелек света. Падающие звезды.
Поймет или нет?
Эта песня была сложена Эленлиндо уже в Эндорэ. В Амане ее не знает никто. Кроме Мелькора.
Поймет. Должен понять.
Темный Вала посмотрел на Варду:
- Я постараюсь, сестра.
Петь свое было бы легко и приятно. Подпевать Варде - по крайней мере, терпимо. Но то, что требовалось сделать сейчас, было тяжело. Взять за основу мелодию Тинталлэ и вплести несколько фрагментов, услышанных когда-то от Эленлиндо. Еще раз, чуть по-другому. И еще.
Над головой загорались все новые огоньки - Мелькор старался поместить их как можно выше. Силы неумолимо таяли, на лбу выступила испарина. Темный Вала пел, продолжая удерживать связь с уже готовыми звездами.
Последняя.
Теперь - подтолкнуть.
Капельки света одна за другой устремились вниз.
Мелькор тихо ахнул и бросил на Варду растерянно-виноватый взгляд.

На бледных щеках Мелькора вспыхнул румянец. Всего на несколько мгновений, но этого должно было хватить, чтобы Варда оценила, насколько брат устыдился своего промаха.
- Я только хотел быть полезным тебе,- глухо проговорил Темный Вала, глядя в землю.- А потом мне вдруг подумалось, что летящие звезды могут быть очень красивы.- Он горестно посмотрел на Тинталлэ.- Я отвлекся всего на мгновение - и… не удержал мелодию. Я не хотел! - он почти кричал.- Я не хотел, Варда!
Будь на месте Владычицы Звезд кто-нибудь из Феантури, Мелькор ни за что не отважился бы на такую игру.

"Та-ак, перестарался. Ладно, буду работать аккуратнее".
- Прости меня, сестра,- Мелькор посмотрел Тинталлэ прямо в глаза.- Я вовсе не желал обидеть тебя. Я знаю, что я не пленник. Прошу тебя, давай продолжим.

«А ведь я тебя здорово раздражаю, сестрица. Только ты, в отличие от Манвэ, плохо умеешь скрывать свою неприязнь. И вот, что занятно: сперва почти потребовала, чтобы я пел с тобой, а теперь чуть ли не гонишь. Нет, тебя не Манвэ подослал: он не может не знать, что ты плохо владеешь собой. Стало быть, сама. А зачем? Меня ты хотела проверить или себя?»
- Летящие звезды могли бы порадовать Детей в Эндорэ,- Мелькор сделал вид, что не услышал предложение Варды «не петь сейчас больше».- Мелодия, связывающая небо с землей. Эти,- он кивнул на огоньки, беспомощно повисшие на границе «мастерской»,- я упустил случайно. Но что, если спеть такие нарочно, Тинталлэ? Хотя,- Темный Вала вздохнул,- я не уверен, что сумею повторить это. Жаль, могло получиться красиво.

- Я постараюсь, сестра.
«Похоже, с Даханигвиштелгун придется спускаться ползком,- невесело подумал Мелькор, собирая остатки сил для новой Песни.- Впрочем, неважно. Лишь бы затея удалась».
Новая звезда некоторое время повисела над головами Поющих - и вдруг сорвалась вниз, светясь все ярче, по мере падения. Полет завершился ослепительной вспышкой - и огонек погас в паре ладоней от границы «мастерской»: Темный Вала рассчитал все со скрупулезной точностью. Он, правда, вынужден был добавить в музыку звезды кое-что от себя, но постарался спеть это как можно мягче, ближе к Теме Варды. И все же контраст между апофеозом мелодии и ее резким окончанием, почти обрывом, получился характерный. Слишком характерный, пожалуй.
Мелькор умолк, с трудом восстанавливая дыхание.

Темный Вала ожидал от Варды чего угодно: недоверия, насмешки, гнева. Но только не помощи. Прикосновение Королевы звезд было неприятным, почти болезненным: он не мог сейчас закрыться от ее музыки.
- Диссонанс ранил нас всех, Тинталлэ,- произнес Мелькор вслух.- Теперь это в прошлом.
И заставил себя расслабиться, принимая силу. Нельзя, чтобы Валиэ заподозрила, что он ощущает.
- Благодарю, сестра,- сказал он, с трудом скрыв облегчение, когда мучительница, наконец, отпустила его руку.- Ты хочешь, чтобы я спел новую мелодию сам?

И снова Мелькор ответил на осанвэ вслух.
- У меня нет тайн от брата, Варда,- он спокойно посмотрел ей в глаза.- Да, мне сейчас нелегко. Нелегко возвращаться к себе после многих веков заблуждений. Нелегко заново учиться творить. Но я справлюсь, Тинталлэ, ведь рядом со мной любящие братья и сестры, не так ли? И Арда по-прежнему нуждается в заботе Старших Стихий - всех пятнадцати. Что до звезд, королева, то я пока не настолько искушен в их музыке, чтобы спеть так, как ты хочешь. Я легко могу ошибиться. Если ты не желаешь вспышек, лучше спой их сама, а я послушаю и поучусь.

Вслеск эмоций Варды немного успокоил Мелькора, который был уже не на шутку встревожен ее чрезмерной проницательностью. Победа достается тем, кто умеет владеть собой. А тот, кто невовремя поддается чувствам, показывает противнику уязвимые точки. Тинталлэ сейчас проявила слабость. Что, впрочем, не делало Владычицу звезд менее опасной.
Темный Вала быстро прикинул возможные варианты дальнейшего хода событий и решил рискнуть.
- Ты несправедлива ко мне, королева,- сказал он очень тихо, с горечью в голосе.- И жестока. Впрочем, не все способны прощать.
Он умолк, сжав побелевшие губы и опустив ресницы, словно пытаясь восстановить самообладание. Наконец, снова посмотрел в глаза Тинталлэ.
- Ты, конечно, вправе не верить мне, но я не причиню вреда Детям. Никогда. А звезды...
Он отвернулся от Варды и запел. Новая звезда скользнула вниз плавно, медленно угасая в полете.
"Как издыхающий от старости заяц,- с тоскливым отвращением подумал Мелькор.- Так изуродовать красивый замысел!"
Впрочем, взгляд его, вновь обращенный на Тинталлэ, был совершенно бесстрастен.
- Так лучше, королева?

- Я благодарен тебе за помощь, королева,- с холодной учтивостью ответил Мелькор.- И готов продолжать.
Еще несколько звезд загорелись над белой вершиной Даханигвиштелгун и одна за другой сорвались вниз, выстроившись цепочкой. Свечение их было безупречно ровным, и каждая в свой черед погасла точно в ладони от границы отгороженного Вардой пространства.
Темный Вала вопросительно посмотрел на Тинталлэ.

Темный Вала едва не отшатнулся. Слишком внезапным был удар. И слишком сокрушительным.
Огромным усилием воли Мелькор вернул лицу бесстрастное выражение, отчетливо понимая, что почти наверняка успел выдать себя.
- Я слишком давно не был в Эндорэ и вряд ли когда-нибудь буду,- очень ровно ответил он.- Едва ли я теперь могу судить о том, что понравится его обитателям. Впрочем, эльфы прежде любили твою Музыку, Варда. А то, что ты спела сейчас, воистину прекрасно.

- Они больше не мои Айнур, королева,- все тем же бесцветным голосом сказал Мелькор.- Наши прежние Песни умолкли, и новым уже не звучать. Нет смысла вспоминать прошлое - от этого ничего не изменится. Мой дом теперь Аман.
Он равнодушно пожал плечами.
- Да, наверное, тем, кто пел когда-то со мною, могли бы понравиться такие звезды. Когда-то их привлекало новое. Но зачем это нужно тебе, Варда?

- Не имеет значения, что для меня легче, а что труднее, Тинталлэ,- в глухом голосе Мелькора послышалось ожесточение.- Если бы я хотел замолчать, у меня была отличная возможность сделать это. В Мандосе. Как видишь, я выбрал - петь. Пусть и чужие Песни.
Темный Вала внезапно смягчился и осторожно коснулся руки Варды.
- Звезды принадлежат всем... сестра. Красота новой мелодии равно порадует и эльфов, и Поющих. Но почему ты вдруг озаботилась чувствами бывших моих майяр, Тинталлэ?

- Какую надежду хочешь ты дать им, Варда? - еле слышно спросил Мелькор.- На что?

Сначала Мелькор боялся, что Варда желает заманить его майяр в ловушку. Что его замысел подать знак не только сорвался, но и поставил под угрозу свободу соратников. Начни Темный Вала уговаривать королеву отказаться от идеи падающих звезд, и она наверняка почуяла бы подвох. Единственное, что ему оставалось, это старательно изображать равнодушие и безволие, в надежде, что Тинталлэ поверит, будто новая мелодия родилась случайно, а не была частью плана.
Впрочем, Мелькору почти не приходилось играть отчаяние. Ему действительно впору было выть, проклиная себя за неосторожность. Потому что теперь то, что должно было принести ангбандцам надежду, накличет на них беду. Потому что, стоит им догадаться, что Восставший жив, как Тевильдо тут же помчится в Аман, где его уже будут ждать. «Впрочем, этого я не допущу,- мрачно подумал Мелькор.- Хотя бы этого. Даже если мне придется в открытую схватиться с Валар». Конечно, исход боя был ясен заранее. Что ж, зато Кот успеет уйти. «Нет,- тут же одернул себя Восставший.- Я еще жив, а значит могу что-нибудь придумать. Не все потеряно».
И потом, оставалась надежда, что соратники не поймут знак.
- Они не виноваты, что выбрали тебя,- говорила, между тем, Варда, и Мелькор видел, что она искренна.- Ты не виноват, что ты такой, какой есть. Они могли бы вернуться…
Это оказалось последней каплей.
- Нет! - почти вскрикнул Восставший.- Нет, Тинталлэ, не надо!
Он забыл, что надо скрывать свою музыку, не замечал, как начинает меняться облик - на тот, истинный, который остался в прошлом. Сейчас это было уже безразлично.
- Ты сама говоришь, что тяжело петь чужое, что мучительно носить диссонанс в себе - это так, Варда,- Мелькор говорил торопливо, словно боясь, что Тинталлэ перебьет его.- Но я могу выдержать, у меня сил достанет, у них - нет. Без меня эти майяр ничто, они все потеряли, они слабы и не опасны. Что вам до них теперь? Вы ж получили меня, я пою то, что хотите вы. Несколько майяр - что они могут? Вы победили, Варда.
Склонил голову и добавил почти шепотом:
- Пощади их… сестра. Прошу тебя.

Темный Вала молчал, ошеломленно глядя на Варду. Он не приписывал ей жажду мести - ни ей, ни кому-либо еще из сородичей. В конце концов, разрушенный Удун стоил уничтоженного Альмарена, а заключение в Мандосе даже в сравнение не шло с падением Светильников. Едва ли аманцы могли теперь желать еще какой-то виры.
А вот перепеть мир, заставить умолкнуть чуждую Тему - и Диссонанс - это, с точки зрения Восставшего было бы логичным продолжением Войны Стихий. Собственно, доведись ему одолеть собратьев, он поступил бы именно так, обустроив всю Арду по своему вкусу и разумению. Поющие оказались бы перед выбором: принять его Музыку или покинуть мир. И Мелькор совершенно не понимал, почему Валар не пожелали воспользоваться плодами своей победы. «Несчастные отступники-майяр» остались хранителями Темы Восставшего в Эндорэ. Да, умница Сайрон наверняка вел себя осторожно и за соратниками следил. И все же аманцы, по мнению Мелькора, поступали на удивление легкомысленно, чтобы не сказать глупо.
«Глупо? Или, наоборот, исключительно разумно. Ты нашла оружие, против которого я бессилен, Тинталлэ. Никакими угрозами или хитростями ты не добилась бы этого. Но твое великодушие связывает меня по рукам и ногам надежнее любых оков».
Растерянность в глазах Мелькора сменилась неподдельным восхищением.
«Ты мудра, Варда… Ты победила меня… почти. И теперь я в долгу перед тобой. Но у меня есть и еще один долг, превыше всех прочих. Моя Музыка».
Ухватившись за эту спасительную мысль, Восставший почти овладел собой. Мелодия его зазвучала ровнее, и облик прекратил изменяться, остановившись на полпути между аманским и эндорским - странная смесь мягкости и решительности.
- Сестра…,- Мелькор осторожно сжал кончики ее пальцев.- Благодарю тебя… Не ожидал…
Он отвернулся, но не настолько быстро, чтобы Варда не успела разглядеть заблестевшие на глазах слезы. Медленно сосчитал про себя до ста и вновь посмотрел в лицо Тинталлэ.
- Ты позволишь мне помочь тебе? С летящими звездами. Знаешь, им ведь действительно будет легче…
Восставший печально улыбнулся.

- Тинталлэ,- очень мягко сказал Мелькор,- я не хочу снова быть источником диссонанса. Понимаешь?
Выдержал паузу и добавил:
- Я останусь в таком облике, если для тебя это имеет значение. Но петь прежнюю свою Тему не стану.

- Вернемся к нашему делу, сестра,- предложил Мелькор.- Тем более, что ничто не мешает нам петь по очереди, не так ли? Не беспокойся, я буду осторожен. Ты можешь убрать барьер.
Теперь в нем не осталось и следа недавней показной робости - лишь спокойная уверенность мастера.

«Начинать»! Это было частью Музыки Мелькора и его сути. То, что родилось прежде его Темы, то, что было заложено в нем от начала.
Первый шаг в неизвестность. Первые ноты рождающейся мелодии. Первый язык пламени.
Пьянящая сладость риска, жгучее любопытство, свобода без границ.
Начало.
Темный Вала не улыбнулся в ответ Тинталлэ - только посмотрел благодарно. Новая - своя - мелодия требовала воплощения, и он уже не мог этому противиться.
Творение Мелькора мало походило на ласковые звезды Варды. Зеленоватый свет его был жестким и колючим - ледяные иглы, пронзительный холод одиночества, звонкая чистота северного воздуха. Не надежда звучала в этой мелодии - упорство и мужество. Не было нежности в ней, но была сила. Тревога вместо спокойствия - словно предостережение. И еще вплелись в эту музыку пронзительные ноты тоски по дому, хотя и против воли Поющего.
Поток Ильмен подхватил светящийся комочек и медленно понес к северо-востоку. Там, над Ангбандом, где должны были сохраниться отголоски Темы Восставшего, звезда изменит цвет, нальется багровым - и скатится вниз, погаснет в полете. Лишь след останется - кроваво-красный росчерк - - словно небо вспороли огромным когтем. На несколько мгновений всего, но этого должно хватить. Сайрону.
Следующая Песнь прозвучала гораздо мягче - словно воспоминание о давнем счастье. И звезда загорелась теплым, золотистым светом. Ее полет будет плавным, словно падение осеннего листа. Мелодия для Сарин.
Цвет третьей звезды все время изменялся - от серебристого до пурпурного, от зеленоватого до золотого. Тевильдо.
Четвертая - алая, словно горный мак, - предназначалась Тхориэн. Пятая, мягко мерцающая серебром - Сильмэ. Шестая, похожая на каплю темного меда - Эленлиндо. Изумрудно-зеленая - Киэлмэ. Сиреневая - Мориннарэ. Светло-голубая - Луину. Ослепительно-белая - Джару. И еще две таких же, летящих рядом, - для Динен и Мурэ. Фиолетовая, отливающая пурпуром,- Эсхельну.
Еще несколько звезд, уже из последних сил: лиловая, лазурная, розовая, цвета молодых листьев, парочка белых, три красных. Незачем Варде знать точное число оставшихся в Эндорэ сподвижников брата, если она вдруг догадается, что у каждой мелодии был свой адресат. Впрочем, игры с цветом вполне могли сойти и за развлечение.
Наконец, Мелькор умолк и устало опустился на камни, глядя вслед уплывающим огонькам.

И снова Тинталлэ повела себя иначе, чем ожидал Мелькор. Не стала петь свои звезды, но дополнила мелодию брата. Дополнила так, как ему бы и в голову не пришло.
- Спасибо, сестра,- тихо сказал Темный Вала, и на сей раз он был вполне искренен.- Ты воистину даруешь надежду.
Он сидел, обхватив руками колени и неотрывно глядя на северо-восток. Туда, где одна за другой исчезали только что спетые им звезды.
"Эндорэ ждет тебя, друг мой! Скажи, сколько нам ждать?"
"Я не знаю, Тевильдо. Не знаю, сколько придется вам ждать меня. Но одно я мог бы повторить тебе, если бы ты меня сейчас слышал: я вернусь, имлаи. Я вернусь, обещаю".