Йаванна пела осень.
Валиэ свернулась клубочком среди корней старой липы, впочем, старой ли? Что такое время жизни одного древа для Стихии, старшей, чем весь этот мир. Дарительница Жизни именно так и чувствовала себя сейчас. Старшей. Или старой?
Нет, ни трепетная весна, ни буйство летней зелени не подходило под это странное непривычное настроение. Осень – мудрая, задумчивая, золотая. Маленький островок зрелости среди сияющего безвременья Валинора.
Желтый лист медленно спланировал прямо на ладонь. Легкий, полупрозрачный, испрещенный сеткой тонких прожилок. Йаванна тихо вздохнула – почему так тревожно на сердце? А ладонь, казалось, никогда не забудет ТО прикосновение.
Мелькор.
Валиэ зябко передернула плечами – какой же горький привкус у смеси из жалости и недоверия. И, словно в поисках защиты одновременно от тягостных мыслей и озноба, потянулась мыслью к особому теплу, сквозь толщу земных недр, в глубину, в Кузницу.
Осанвэ Аулэ: Муж мой... Любимый... Мудрый... Я жду тебя в моем Саду. Очень жду...

- Ауле...
Валиэ доверчиво прижалась лбом к могучему плечу мужа.
- Мне холодно.
Она виновато улыбнулась.
«Ведь, наверняка, отвлекаю его от чего-то важного... Пальцы, такие сильные и такие нежные, в мелких пятнышках угольной пыли, - значит, прямо из кузницы... "
И тут же невольно проскользнула еще одна, совсем иного рода мысль.
"Интересно, встречался ли он с Мелькором после... после освобождения?»
И Йаванна поняла, что от наваждения, вызванного встречей со "старшим братом" не так-то просто отделаться.
- Холодно, и... Это все Мелькор!
Выдохнула она, и зачастила, пытаясь побыстрее выплеснуть накопившееся в душе беспокойство.
- Знаешь, когда я увидела его... стоящим возле возле Дерев, касающимся их своей мелодией... моим первым чувством был страх, а первым желанием – чтобы он исчез, убрался с этого холма. Куда угодно, - обратно в Мандос, за Грань...
И вот теперь мне стыдно, и...
Йаванна с надеждой заглянула в глаза Кузнеца.
- Ведь на самом деле, единственное, что может по-настоящему излечить нашего брата после Серого чертога и вернуть его голос в Хор, а тему в гармонию с темами других Стихий, - это наша любовь и наше доверие?
Вопрос  каким-то укором повис в теплом воздухе.
А Дарительница Жизни, опустив взгляд, добавила чуть слышно.
- А я... Я, кажется, не могу дать ему ни того, ни другого.

Йаванна грустно вздохнула.
- Ты слишком великодушен, милый.
Мелькор, тот, прошлый Мелькор, которму суждено было исчезнуть в тишине Серого Чертога, никогда не был Мастером. Разве Истинный Мастер может с принебрежением относиться к творениям других Мастеров? И разве Вала Мелькор в прошлом не преложил все возможные усилия, чтобы уничтожить созданное всеми нами?
Нынешний Мелькор, - если нам повезло, и он, действительно искренне раскаялся, возможно сумеет однажды стать Мастером...
Дарительница жизни закусила губу.
- Ты спрашиваешь, что сделал Мелькор Древам?
Он их сначала напугал, что вполне в духе нашего брата, а потом обманул, изменив тему, что...
Валиэ чуть понизила голос
-...еще более в духе нашего брата. Нашего брата, которго мы так давно знаем.
Она прижала пальцы к вискам.
- Милый, я совсем запуталась. Он говорил со мной, так... Так... О том, что он пытается петь с нами, пытается обрести гармонию с мелодиями Валинора.
А я ищу в его поступках ложь, ищу прежнего Мелькора, и сама не знаю, чего боюсь – боюсь найти, или боюсь не найти...

«Диссонанс... Болезненное столкновновение Тем – обжигающая боль, от которой нечем защититься – у духов нет ни ушей, чтобы заткнуть, ни глаз, чтобы зажмурить. Вечное воспоминание... напоминание... Так давно и так недавно»

Видение, открытое Ауле, разворачивалось в сознании Йаванны, переплетаясь с образами из ее собственной памяти.

«Обсидановые клинки... Так вот, как он это видит... С трудом затягивающиеся шрамы в мелодиях братьев и сестер. Мелькор – черные грани смертоносного лезвия, опасно мерцающие сквозь свет силы... Оно теперь часть его, ему суждено раз за разом полсовать этот мир остротой обсидана... И, - Ауле неправ, - это уже не заноза... Причудливое переплетение черноты и сияния все теснее... Это... Для того, чтобы вырвать ЭТО из мелодии старшего брата, нужно искромсать всю его Тему... Такие шрамы не заживают...»

- Если же нет, то что?

Дарительница жизни вся как натянутая струна – напряженные плечи, напряженный голос, в густой зелени оргомных глаз притаились ледяные осколки тревоги.

- Творчество! О Великий Эру! – В тихом восклицании Йаванны вовсе не прозвучало радости, скорее наоборот. – Мне ли не помнить творчество нашего брата. Имя ему было искажение. Было... А как будет, - это знание сокрыто от нас, и прозорливый Намо, как всегда, хранит молчание.
Дарительница жизни неуверенно встретила вопросительно-нежный взгляд мужа.
- Мелькор жаждет петь... Тут я тебе верю, любимый. После стольких веков тишины он стремится петь, как животное, изнуренное жаждой, из последних сил рвется к воде. Творчество – это его спасение, тут ты прав. Спасение. И возрождение. Но что принесет оно нам? Арде?
Милый, ты уверен, что готов рискнуть судьбой своих творений ради любви к вновь обретенному брату?

Глаза Дарительницы Жизни блеснули зеленью.
- Я не верю Мелькору... Предоставленному самому себе... – Заметила она немного язвительно. – Я слишком хорошо помню, что наш брат умудрился натворить в Эндорэ. Другое дело, если он действительно будет учиться петь с кем-то вместе.
Мы приняли решение – дать Мелькору шанс – свободу и возможность жить с нами в Амане. Это замечательно. Но, наверное, этого мало. Мы должны делать что-то сами, а не ждать, пока наш старший брат явится сам и попросит о сотрудничестве, не ждать, пока он опять «выберет свою дорогу» , а выбирать вместе с ним.
Кто-нибудь назовет то, что я предлагаю, «присматривать», я же говорю – заботиться.
Милый, я буду тебе очень благодарна, если ты возродишь у Мелькора интерес к кузнечным делам. К песням камня, к творчеству. И еще более благодарна, если при этом... – тут голос Йаванны приобрел особую выразительность  - ты не будшь надолго оставлять его одного в кузнице. Особенно с твоими учениками-эльдар...

- Наш брат владеет особым обаянием и великим даром убеждения. Чтобы понять его истинные интересы и стремления, нужно быть чуть поопытнее, и прожить чуть подольше, чем любой из Эльдар. Он ослепляет, но не греет. В этой вспышке пламени обычно видно начало захватывающего пути, но конец его скрыт во мраке.

Йаванна вздохнула, задумчиво поглаживая кончиками пальцами шелковистую траву.

- Захочет ли он повлиять на Детей? Конечно, захочет. Как и каждый из нас. Я... Я чувствую... Я знаю, как вы похожи, ты и Мелькор.

Дарительница жизни нервно сцепила пальцы. Теперь она не глядела на мужа, - то, что она собиралась сказать, не распологало к прямому взгляду.

- Два... два мастера. Я боюсь, что, будь у Мелькора возможность выбирать среди Эльдар сторонников себе, он обратит свои взоры на тех из них, кто сейчас рядом с тобой, милый. Так уже было.. однажды...

Это был почти запрещенный прием, - напоминать Ауле про Артано, - Йавана это понимала. Поэтому имя мятежного майя так и не прозвучало под небесами Амана.

- Поэтому я прошу тебя... Просто, просто будь внимательнее к своим ученикам в присутствии Мелькора...