- Брат…
Мелькор сказал это вслух, очень тихо, но безмолвное очарование поляны сразу нарушилось. Так камень падает в воду, порождая круги.
Темный Вала остановился на краю поляны. Обычно бледное лицо его сейчас казалось совсем бескровным.
- Брат, я говорил с Ниэнной.
Мелькор забыл о своем намерении загладить обиду, возможно, нанесенную им Лориэну в парке Валмара. Не заботило его и то, что как-то слишком уж быстро нашел он в Садах Владыку Снов. Словно Ирмо ждал брата.
Сейчас было важно только одно.

Мелькор бессознательно сделал несколько шагов вперед, остановился рядом с Лориэном.
- Что значит: больше нет? О чем ты говоришь, Ирмо? Что с ним произошло?

- Что с ним случилось?! - Темный Вала схватил Владыку Сновидений за плечо, рывком развернул к себе.- Говори!
Страх за Сильмэ переплавился в ярость, слепую, неудержимую.
- Говори, Ирмо Лориэн! - повторил Мелькор, крепко встряхнув брата.
Трава под ногами Восставшего почернела и рассыпалась пеплом, словно ее коснулось пламя.

Мелькор внезапно сник, безвольно уронив руки, словно вспышка гнева отняла у него все силы.
"Он не слышал, шел вперед…" Совсем, как тогда, перед воротами Удуна - так же нелепо, бездумно бросился в безнадежный бой, собой заслонил. ЗАЧЕМ?!!"
Темный Вала опустился на землю, обхватил руками колени, уперся в них подбородком.
"С отчаяния? От безысходности? Но я же говорил с Тевильдо, он же ДОЛЖЕН был передать им, что я вернусь. Быть может, Сильмэ не дождался его? Или рассказ Кота показался ему слишком страшным? Или… ТЕВИЛЬДО НЕ ВЕРНУЛСЯ?"
Мелькор едва не застонал от этой мысли, да только дыхание перехватило. Дернулся, как от боли, наткнулся взглядом на Ирмо, моргнул удивленно, не узнавая, не понимая - этот-то здесь откуда.
Медленно, словно с трудом, поднялся, огляделся потерянно, как будто впервые увидел поляну. Сдвинул брови, пытаясь собраться с мыслями.
"Нет. Не могу сейчас думать об этом. Позже. Один. Я… что-то должен был выяснить здесь. Что-то… важное".
- Он что-то хотел сказать мне, да? Что? Ты ведь… слышал,- голос хриплый какой-то и тихий, совсем чужой голос.
Рука непроизвольно прижалась к груди - туда, где пульсировал, словно пытаясь вырваться, жгучий комок.

Мелькор упал ничком, до боли сжимая виски ледяными пальцами. Впервые - не зная, что делать. С беспощадной отчетливостью понимая, что - опоздал. Непоправимо. Безнадежно.
Не вернуть, не помочь, не спасти, не пробиться к нему.
Сильмэ… Тоненький, словно эльфийский подросток. Почти по-девичьи изящный. Не воин. Целитель.
"Сгорел дотла, рассыпался пеплом, не подхвачен ветром, не ушел в землю.. был - и нет".
Поздно.
"А ведь жил бы в Удуне, возился с орками. Друзей бы среди майяр себе нашел. Бродил по Эндорэ. Пел бы.
Если бы не война.
Я не имел права проигрывать эту войну, я должен был отбиться любой ценой… а мог ли? неважно - я должен был.
Можно выдержать плен, можно найти способ бежать, можно вернуть себе власть над Эндорэ и заново выстроить крепость. И утраченную силу можно восстановить. Но как вернуть того, чья мелодия оборвалась?"
Трудно дышать, и глаза отчего-то жжет под плотно сомкнутыми веками, и кажется, струйки воды щекочут щеки… откуда? неважно…
"Что ты наделал, мальчик? Зачем? Отчего ты так мало верил в меня? Почему не дождался? И как же - как?! - тебя отпустили другие?
Или - некому было тебя отпускать?
Что, если - там - никого - не осталось?
Невозможно!
Но ведь невозможным казалось и поражение. Невозможным казался плен. И то, что натворил Сильмэ - тоже невозможно. Нелепо. Бессмысленно. Чудовищно глупо.
Или есть что-то, о чем я не знаю? Что-то, не известное ни Скорбящей, ни Ирмо. Что-то, что знал один Сильмэ. Что-то ведь заставило его поступить так. Что?
Мелькор приподнялся на локтях. Не открывая глаз, на звук, подполз к роднику, опустил горящее лицо в воду.
Стало немного легче.
Отодвинулся, снова уронил тяжелую голову на траву.
"Он шел к тебе. Это страшно - любить".
"Вот в чем разгадка. Они ведь тоскуют по мне не меньше, чем я по ним. Я прошел через смерть, а они - ждали меня. Ждали три тысячи лет, не зная, сумею ли я пережить Мандос. А что такое Серый Чертог, они видели. К сожалению.
Сильмэ мог узнать об этом от кого-то из тех, кто слышал рассказ Танвио. И не выдержал.
Не-ет, Ирмо. Любить не страшно. Страшно - терять тех, кого любишь. Не все способны вынести это. Сильмэ не смог.
И Тевильдо едва не погиб ради меня. Нет - не только ради меня. Он спросил тогда: "сколько нам ждать?" - "нам". Он был посланником, вот что. Он должен был принести весть обо мне в Эндорэ. Сайрону. Сарин. Тхориэн. Эленлиндо. Силь…
Но если Кот не вернулся…"
Мелькор судорожно перевел дыхание.
"Если... даже... Кот... не вернулся, то могли уцелеть другие. Сайрон сильный, он справится. И Тхориэн тоже. Сарин… она лишь кажется слабой. Нет, она выстоит. Эленлиндо… Не знаю. Надеюсь. Кто бы ни остался в Эндорэ - я вернусь к ним. Я послал знак - это поддержит их. Поможет дождаться".
Он вновь потянулся к воде и принялся жадно пить - по-звериному, прямо из родника. Острая тоска отступила, сознание прояснилось, и словно бы даже сил немного прибавилось - ну, понятное дело, ручей-то, надо полагать, не простой. Лориэнский.
Мелькор сел, несколько раз с силой провел ладонями по лицу.
- Сильмэ нет,- сказал вслух, жестко, топя в словах ужас, заставляя себя принять, наконец, это знание.
- Сильмэ нет,- повторил уже спокойнее.- Я не забуду его. Но я должен петь дальше.
"Сейчас - после Мандоса, в сердце чужой музыки - я бессилен. Но это не значит, что так будет всегда. Я вернусь в Эндорэ. И если даже не смогу вернуть Сильмэ, по крайней мере, позабочусь об остальных".
Темный Вала поднялся и вздохнул полной грудью, окончательно приходя в себя.
- Я - должен - петь - дальше,- сказал раздельно, обращаясь к серебристым елям.- И я буду петь дальше.
Зная Ирмо, можно было предположить, что Мелькор не сможет уйти с поляны, пока в мелодии его звучат ноты горя или ярости. Что ж, он достаточно овладел собой. И уж во всяком случае, не нуждается в опеке.
Темный Вала уверенно подошел к краю поляны. Ветви елей зашевелились, словно в сомнении, и, наконец, раздвинулись.
Путь был свободен.