Непосредственность брата всегда нравилась МАю. И там, где отец бы возмутился (впрочем, рискнул ли Атаринке _так_ обращаться к отцу?!), Майтимо просто улыбнулся и приветственно махнул рукой: забирайся ко мне, дескать.

Тот спрыгнул.
- В чем дело?

Майтимо осторожно взял брошь. Она было красивой, и про себя ВЫсокий отметил, что тонкость работы Куруфинвэ-младшего растет год от года... самому Маю никогда не сравниться с ним.
Но брошь ему не нравилась. Отделка - тонкая, а брошь - плохая.
Майтимо вслушался глубже. ОБраз матери - меднокудрой, осиянной светом Лаурэлина - встал перед ним. Сын почувствовал, что эта брошь сделана для нее. Он видел, что брошь будет ей к лицу.
Но брошь ему не нравилась. МАтушке - к лицу, но брошь - плохая.
Ничего не понимая, Майтимо глубоко сосредоточился. Он явственно видел, что эту брошь АТаринке делал в отцовой мастерской. МЕталл и следы инструментов до сих пор хранили тепло рук Феанора.
Но брошь ему не нравилась. Отцово золото - греет, но брошь - плохая.
- Что это? Объясни! - нахмурился Высокий.

- А если правду сказать? - сведя брови, Высокий стал на очень похож на отца.

- Атаринке-е-е... - прищурясь, протянул МАй: дескать, кончай темнить.

- Атаринке, что за секреты? Чье имя ты так упорно скрываешь? Что произошло?!

- Мелькор - друг нашего отца?! - изумился Высокий. - И... давно?

- Дру-уг... - медленно повторил МАйтимо.
Ему это явно не нравилось. И дело было даже не в том, что этот нынешний друг когда-то звался Черным Всадником - нет, Мелькор раскаялся и помилован, прошлое осталось в прошлом. Высокого тревожило настоящее.
"Если только Атаринке не ошибся  (а это возможно, он горяч и поспешен в решениях!), то отец в своем стремлении быть выше всех переходит все мыслимые пределы. Валар можно чтить, можно учиться у них - но дружить?! Дружба предполагает _равенство_!
Впрочем... слова о дружбе - это слова Атаринке. Я предпочту судить сам".
- Так что же, ты делал эту брошь вместе с Мелькором? - спросил Май вслух.

"Вдохнуть жизнь". Май не мог объяснить, чем ему так не понравились эти слова. И брошь... она так красива...
- Знаешь что, брат, - решительно сказал он, - я не слишком хороший советчик там, где дело касается камней. Давай послушаем КАрантира.

- Видишь ли... - МАй закусил губу, - я не слишком искусный мастер. Мне легко ошибиться. А Карнистир - мастер из мастеров. И его суждение будет ближе к истине. ПОйдем к нему.

----------------------------------------------
ООС. И таки мы пойдем, спорить не советую.

Мастерская Карнистира представляла собой просторный одноэтажный дом с огромными окнами, пробитыми во всех четырех стенах дома. Широкие столы, расположившиеся вдоль стен, были заняты самыми разнообразными приспособлениями и инструментами, а посреди комнаты стоял еще один стол. Сделал его в свое время сам Морифинвэ, для того, чтобы получить возможность делать короткие записи и зарисовки. Более всего стол по своей конструкции напоминал вощеную дощечку для письма. С той только разницей, что здесь вместо воска был песок - мелкий просеяный песок. Был там оставлен и довольно широкий край, для того, чтобы можно было просто писать рисовать, или мастерить что-то по набросанной на песке схемой.
Сам хозяин мастерской сидел в одном из двух больших деревянных кресел возле стола для записей и задумчиво мял в руках довольно большой кусок воска. Он вобще любил экспериментировать с материалами.

Карнистир почувствовал прикосновение к своему сознанию - осторожное, легкое, как касание ветра. и потянулся навстречу
-Майтимо?

- Можно. Не помешаете, - Карнистир улыбнулся про себя. Братьев он видел редко - быть может потому, что по природе свей был одиночка, но каждый раз бывал рад встрече.

Морифинвэ ощутил легкое раздражение, которе часто, чаще, чем хотелось бы, охватывало его при разговоре со старшим братом. Нет, Майтимо он любил, но что поделать с вопиющей слепотой брата в некоторых вещах, просто не знал. "Как можно ТАК предлагать взглянуть на только что рожденное?! Слово мы говорим о пестром камне, случайно подобранном на дороге", - мастер с трудом удержался от того, чтобы скривиться и обернулся к Куруфинвэ.
- Ты позволишь мне взглянуть? - вопрос этот не был простой формальностью, Атаринке это почувствовал. То был жест уважения - к его мастерству и его творению.

Морио осторожно принял брошь из рук брата - словно ему передали готовую улететь бабочку, или какой-то иной необычайно хрупкий предмет. Кивнул. Почти машинально отметил, что техника - безупречна и, пожалуй, даже отец вряд ли смог бы указать хоть один изъян в работе. Все, начиная от огранки камня и кончая тончайшими завитками в узоре, было совершенно. Не замечая братьев, он отошел к окну и погрузился в созерцание.
Наконец, когда уже начинало казаться, что братьям придется как то напомнить Морио о себе, чтобы услышать хоть пол слова, Карнистир резко повернулся и внимательно посмотрел на Атаринке. Посмотрел так, словно видел своего брата впервые в жизни. Темный был необычайно серьезен.
- Куруфинвэ... - негромко уронил он. Замолк, словно подбирая слова. И вернул брошь - вернул с глубоким поклоном. - Ты мастер, брат, - Карнистир говорил просто, и вместе с тем торжественно, - Майтимо, что я могу сказать? - продолжил он, не отрывая глаз от лица Куруфинвэ. - У меня просто нет слов - их не хватает, а меж тем сердце у меня, кажется, готово разорваться. Я никогда не видел ничего подобного.

Куруфинвэ внутренне торжествовал: наконец-то ему как мастеру была оказана заслуженная похвала. Ему - и его изделию.

Майтимо кусал губы. Он слишком был уверен в том, что Карнистир не похвалит эту брошь. Слишком. И что теперь делать? Убеждать братьев, что безупречная работа - плоха.
"Но я же чувствую! Как же вы, два мастера, не видите, что в этой броши - беда!"

----------------------------
ООС
На нервах моих он играть собрался!!! Арфу себе, блин, нашел! 

А Темный улыбался. Что с камнями Куруфинвэ говорит так, как самому Карнистиру никогда не заговорить, Морифинвэ знал с тех пор, как первый раз увидел младшего в мастерской. То, что старший брат брал невероятным упрямством, через десяток ошибок и срывов, Атаринке давалось просто и легко. И вот теперь, понимая, что дар младшего брата входит в силу, Темный ощущал незнакомую ему прежде радость.
"Нда, вот тебе и младший братец, - думал он, - маленький-маленький, а вот ведь. Я за своими делами проморгал важное событие - у меня младший брат вырос, того и гляди меня обскачет, если уже не обскакал. Отцу эту брошь надо показать. Он оценит."
- Куруфинвэ, скажи, ведь отец еще не видел это, так? Покажи ему обязательно - уверен, он будет рад, - и тут спохватился. - Ба, что же это я гостей на ногах держу, пойдемте ка на улицу - там неподалеку скамейки вкопаны. Здесь у меня, видите, всего два кресла. Третьего хоть на пол сажай.
_______________
ООС "Беседку в саду" пусть описывает кто угодно - могу и я, если что. Май, думай, как будешь Куруфина выгонять. Или, Куруфинвэ, может ты сам "выгонишься"? Делать тебе больше нечего - с двумя старшими занудами тут сидеть. Пойди лучше папе брошку покажи. В конце-концов, можно ведь будет прописать, что папу ты не нашел, ибо он, как это ему свойственно, ушел "дружить с Мелькором". 

- Где сейчас отец? Сложный вопрос... - Карнистир покачал головой. - Я его последний раз видел, дай подумать... дней десять назад. Или даже больше. Но, по-моему, он все же сейчас где-то в Тирионе, так что найти его будет не так трудно. Он все равно зайдет или в мастерскую, или домой.