Чужая горечь заставила заныть сердце.
Оромэ... Что он чувствовал, придя в покинутые, изувеченные земли - и не найдя отклика?
Что почувствуют Валар, узнав, что они - майар, певшие новый прекрасный мир в Эндорэ - отказались от Старших Стихий? Манвэ, варда, Йаванна... Их облики промелькнули перед глазами и исчезли.
Чужая грусть сжала сердце сильнее... и вдруг отпустила, словно ее и не было.
Чужая музыка - музыка Охотника, музыка других, музыка противников его единственного друга растворилась в мелодиях этого мира.
Мира, который принадлежал теперь Вале Мелькору. И тем, кто пел с ним свою Музыку.
Отличную от музыки остальных ВАлар.
Но отличное - не значит менее прекрасное.
"Переживут", - почти равнодушно подумал Тевильдо и понесся на Север.
о-Мелькору: "Владыка, здесь был Оромэ. И он ушел. Угрозы нет".
И - после паузы, с бешеной, почти незнакомой радостью: "Он пришел собрать майар и увести их в свою землю. Но не взять обратно эту. Они сдались!"

-Нет, конечно, - махнул хвостом кот. - Я хотел быть уверенным, что его приход - это не ответ на гибель... - Тевильдо запнулся было, но потом повторил тверже, - на гибель Альмарена. Что они действительно избрали себе новый дом... и оставили нам эти земли.
Я следил за ним. И дождался, пока он уйдет. И все.

-Я не слышал. Если и ушли, то только те, кого уже почти нет... с разорванной мелодией. А заметил ли...Я не могу сказать точно. Может быть, он и заметил, но никак не проявил этого. Надо было, наверное, предупредить тебя сразу же об этом визите. Но я счел, что и без меня найдутся те, кто это сделает . Я не хотел выдавать себя. Хотя я рисковал, конечно. Если Оромэ пришел бы с враждою в сердце, я мог и опоздать...

-Хмм... значит, мое осанвэ все равно бы не помогло? - скорее утвердительно произнес кот. - Эх, умел бы я перемещаться мгновенно. Миг - и  вместо побережья оказываюсь в Цитадели!
Кот рассмеялся, показывая, что эта нелепая фантазия - лишь шутка. И он сам это понимает.

Кот, впрочем, был занят исключительно важным делом. Успокоившись, он вспомнил о своем долге друга и склонности оборотня и живо подлез под руку МЕлькора - гладь, мол.

Тевильдо внимательно посмотрел на друга.
-Изменить? Чтобы я мог перемещаться мгновенно? Я был бы рад, но... Мелькор, а ты делал такое с айну раньше?

-Я догадывался, - пробурчал Кот, насмешливо щуря глаза. Впрочем, он уже чувствовал, как от кончиков лап и хвоста по загривку к разуму подкрадывается азарт, смешанный с явной опаской, которая придавала азарту еще более интригующие - вкусные - нотки. - А ты уже придумал, что можно сделать?

-Нет, конечно, - усмехнулся Тевильдо. - А это имеет значение?

Тевильдо открыл глаза.
ЧЕстно говоря, он все же не рассчитывал, что Мелькор начнет перепевать его вот так, сразу. ПОэтому когда Вала, недолго думая, запел, Кот в ужасе зажмурился и искренне пожалел, что способности передвигаться мгновенно у него пока нет. В первый и последний раз в жизни майа готов был предпочесть обществу друга все, что угодно. Даже общение с ВОлком.
Однако кончилось все неожиданно быстро и без всяких последствий.
Только внутри образовалась какая-то непонятная пустота.
Тевильдо внимательно посмотрел на Владыку Удуна. ТОт явно волновался.
-Ну, как меня зовут, я еще помню, если ты об этом - промурчал Кот.

Придя в себя, Тевильдо почему-то задумался о Тхори. И задумался так, что осанвэ Владыки настигло его уже не на башне.
Мышь была именно мышью и занималась крайне интимным делом - гналась за оленем. Ужас животного был почти физически ощутимым, витал в воздухе. Олень явно устал. Охота подходила к концу.
Мешать Тхориен было не то что невежливо, но и просто опасно - упустив добычу, Мышь могла полоснуть виновника острым когтем, не разобрав, кто именно ей помешал.
"Все получилось. ПОдожди немножко, пожалуйста", - отозвался Тевильдо, продолжая наблюдать из-за толстого ствола за развернувшейся на его глазах драмой и одновременно пытаясь справиться с собственными эмоциями, к счастью положительными, которые полностью завладели его разумом.
Мышь сверху спикировала на оленя. Из разорванной огромным когтем шеи фонтаном брызнула алая кровь. ОЛень забился по земле.
тевильдо не выдержал. Дожидаться, пока подружка насытится, было уже выше его сил.
"Тхори!" - позвал он.
Мысль ушла в пустоту.
Мышь принялась за еду.
"Тхори!" - восторг сменился ужасом.
Мышь продолжала есть, не обращая на его зов никакого внимания.
И тут Коту стало страшно.
"Киэлмэ", - неуверенно позвал он, отчаянно стараясь ни в коем случае не настраиваться на ее мелодию - мгновенное перемещение, как выяснилось, требовало много сил.
Никакого ответа. Даже ощущения закрытости - и того не было.
Только пустота внутри стала еще пронзительней.
Тевильдо зажмурился.
"Сайрон", - он сделал это почти машинально, уже понимая, что ответа не будет. Ни от кого. Никогда.
Разве что...
"Мелькор!" - отчаянное, полное ужаса осанвэ настигло Мелькора именно в тот момент, когда не рассчитавший траекторию Кот материализовался прямо в воздухе и в довершение всех своих бед бухнулся прямо в ручей, подняв тучу брызг.

-Работает, - кот выбрался на берег и принялся яростно отряхиваться. - Еще как работает. ТОлько я теперь никого не слышу. И меня не слышат. Понимаешь?!!!

-Я не музыку не слышу! Я осанвэ потерял! - завопил Кот, понемногу осознавая размеры катастрофы. - Я Тхориэн звал, Киэлмэ звал, даже Волка твоего драгоценного! И не слышу никого! И они меня! ТОлько с тобой получилось.

* * *
Исправлял он долго. Раз за разом менял мелодию майа - то осторожно и понемногу, тревожно вслушиваясь в каждый звук, то решительно, словно нащупав, наконец, решение.
- Пробуй,- нетерпеливо выдыхал после каждой попытки.
И Кот пробовал.
Иногда он переставал слышать мир или Музыка казалась ему непривычной и непонятной. Порой терял способность петь сам. Возможность мгновенно оказываться в любом месте то исчезала, то, наоборот, требовала меньше сил, чем вначале.
Только вот осанвэ не возвращалось. Даже с Мелькором один раз пропало, но это Вала быстро исправил.
Надумай Валар явиться в этот момент в Эндорэ, они могли бы надеяться застигнуть брата врасплох: досада на неудачу и тревога за друга не позволяли Восставшему прекратить попытки.
Время шло, силы, которые Мелькор безоглядно вкладывал в изменение мелодии майа, понемногу таяли, а решить задачу по-прежнему не удавалось.