* * *
- Вайвэ,- негромко сказал Ленвэ, выслушав сбивчивый рассказ,- уводи нисси и детей. Койрэ, Эрлах, пойдете с ними. Остальные - за мной.
Лес укрыл беглецов. Деревья сплетали ветви за их спинами, трава выпрямлялась, терпкий аромат свежей зелени заглушал запах, который мог бы выдать квэнди охотникам.  Сородичи Ленвэ чувствовали и любили лес лучше, чем те, кто жил ближе к Озеру. И лес был им надежным другом и защитником.
Нэри во главе с Ленвэ, держа наготове стрелы и бесшумными тенями скользя от дерева к дереву, двинулись туда, откуда прибежали испуганные женщины. На помощь квэнди, оставшимся у Вод Пробуждения.

"Эльвэ, ты плохо слушаешь! Чего ты переполошился? Это вовсе не урргха. если бы это было урргха, оно бы звучало так...", - осанвэ прервалось, потому что Ольвэ, припав к шее коня и рискуя свалиться на землю, пытался накормить Нахара яблоком. Наконец ему удалось дотянуться до морды, и мягкие губы коснулись его ладони. ВЫпрямившись, квендо продолжил:
"Если бы это было урргха, оно бы не звучало так странно. Будто чего-то боится".
"...Владыка, мы нашли Детей... ну, я так думаю. ТОлько стая, кажется, напугала их. Мы слишком давно не охотились в Эндорэ, наверное... Мне не пришло в голову запретить подавать голос - я думал, что любому щенку ясна разница между дичью и детьми, они и пахнут-то не особо вкусно..." - Оромэ никогда даже и не думал, что его майа может испытывать столь сложные чувства. Оромендилом явно владели одновременно досада на себя самого, смущение и сильное опасение, что вырвавшийся у Сероухого лай навредит знакомству с Детьми, на которых за их отсутствие, походи, успели поохотиться все виды тварей, живущих в Эндорэ, включая самую большую, самую сильную и самую опасную, приходящуюся его Владыке по загадочной воле Эру родичем.

- Это не урргха, а собаки, - Оромэ улыбаясь шагнул навстречу сердитому квендо.

"Храбрые эти Дети - но вот с таким оружием от тварей старшего братца они, пожалуй, не отобьются".

о: Оромэндил, призови стаю и уводи ее на Запад. Здесь не место для Охоты, а я вас догоню. Вскоре.

Хоть они в Йаванной и изменили мелодии той, первой, стаи, но всё же собаки в своре Охотника были отдаленными потомками волков Артано. Не стоит им встречаться с Детьми - сейчас.

Белый Всадник протянул к среброволосому квендо правую руку - ладонью вперед: покажи, мол, что это у тебя за поясом, подкрепив жест мысленным образом.

- Собаки - это Охота, - спокойно сказал Оромэ, внимательно рассматривая костяной нож.

Стая белых псов несется по степи, и злобные существа, похожие и на квенди, и на хищных зверей, в панике бегут от нее.

Кажется, именно этих существ назвал словом "уррхга" вон тот синеглазый квендо? Слово звучало неприятно, но весьма подходило тем тварям.

- Собаки ищут урргха. Охотятся. Уррхга - враги. Собаки не ищут квенди. Собаки - друзья. Защита.

И тут Охотник достал из седельной сумы свой охотничий кинжал - один из подарков Ауле. Магии в нем почти не было - лишь светилось лезвие, будто и не во Тьме Эндорэ, а в Благословенном Амане.

- Возьми, - он вложил рифленую рукоять в ладонь Эльвэ, - это тебе.

Махтан не мог отвести взгляда от клинка. Свет звезд? Молния? Плеск ручья? Вспышки пламени?
Он мог петь, и не только песней своего воплощения. Тонкое, завораживающее гудение прочно воткнувшегося в твердое клинка.
Прочный и гибкий. Хрупкий и способный противостоять почти всему.
Непохожий..ни на что из виденного ранее.
Грация. Сила.
Казалось, он откликался на какие-то неясные, тихие-тихие, но страстные, зовущие, алчущие и тоскующие интонации.
Они были вокруг. Где? Что-то заставляло его озираться.
Они звали Махтана.
Именно его.
Они ждали. Они тосковали по нему.

- Здесь, - Оромэ улыбнулся, - нет урргха, нет Охоты для моих собак. Здесь дом квенди. Собаки испугали квенди в лесу, они вернутся в Аман.

Он вздохнул с легким сожалением: выполнить просьбу золотовласого юноши было невозможно. Даже если бы Охотник мог наполнить Светом этот лес, это тут же привлекло бы внимание Отступника. Впрочем, в одиночку это было ему не по силам, и не его это мелодия...

Но как светятся надеждой глаза Детей! Как звезды.

Ольвэ со вздохом сожаления спрыгнул со столь понравившегося ему - кого? Скачет... Ска-кун. Скакун!
Ольвэ счастливо рассмеялся и, погладив напоследок нового друга, подошел к Эльвэ, внимательно рассматривая нож.
(о) Может, я и беспечен, но зато никто не может сказать, что я обижаю гостя подозрением! Дай посмотреть, а?

------
Вот всегда так! Ведешь себя прилично - и ничего.  А начинаешь приставать и вредничать - получаешь подарок!  после этого остается только удивляться - и чего на свете так мало темных? Вредным-то быть выгоднее! 

- Мы вернемся. Мы прогоним урргха. Я еду в Аман, - Оромэ говорил медленно, короткими фразами, тщательно подбирая слова: язык Детей, чьи мысли сейчас были открыты, становился всё понятней.

- Я расскажу в Амане о вас, эльдар, Дети Звезд. Я вернусь. Я вернусь не один. Я приведу других айнур. Мы защитим вас от Черного Всадника. Он сильнее собак, но все айнур сильнее его. И тогда урргха больше к вам не придут.

Охотник подошел к Нахару, обвел взглядом собравшихся на поляне, - Дети смотрели по-разному: мало кто сердито,  многие с любопытством или тревогой, но все - с надеждой.

Одним движением Оромэ взлетел в седло, положив ладони на холку белоснежного скакуна, улыбнулся:

- Ждите нас, эльдар, мы - вернемся!

***
Светлой молнией мчался Нахар сквозь лесную чащу, серебристой песнью звенели ландыши и колокольчики, кусты и деревья расступались перед Белым Всадником.
На Запад, с вестью о пробуждении Детей спешу я, но ждите - я еще вернусь!