- Олени любят яблоки,- бормотал себе под нос Тэлвэ, отрешенно разглядывая праздничную поляну.
Снедь кое-где рассыпалась по земле, но часть угощения осталась нетронутой, и квэндо в конце концов отыскал нужную корзину.
- Можно сделать так, чтобы урргха перестал быть,- Тэлвэ выбрал несколько плодов покрупнее и так же медленно двинулся обратно к белому зверю.- А если урргха понравятся яблоки, может быть, он больше не захочет есть квэнди? Или это не урргха?

- Это не тот Всадник,- неохотно ответил Эльвэ.- Другой. Но мы пока не знаем, чего ждать от него.
Квэндо хмуро глядел вслед удаляющемуся Ах-хару, разрываясь между долгом защищать нисси и долгом быть рядом с братом в минуту опасности.
- Я должен идти, Мириэль,- сказал наконец.- Будь же благоразумна.
И бегом кинулся догонять опасного зверя.

- Ай-нур,- завороженно повторил Тинвэ и тоже уселся на траву, неотрывно глядя на Белого Всадника.

Как им объяснить, не испугав? Они так любопытны и открыты миру сейчас, и глаза Детей - в них будто мерцает отблеск звезд Варды.

Зеленый холм посреди цветущей долины. Два дерева, сплошь покрытые золотыми и серебряными цветами. Светящаяся роса стекает ручьями к подножию холма. Прекрасная женщина несет чашу, полную сияния, на вершину высокой горы. Она поднимает руки - и в небе загораются новые звезды.

- Это Аман. А-ман, наш дом, - медленно, светло улыбаясь, проговорил Оромэ.

Красивые светлые дома Валмара. Дуновение ветерка - и звенят колокольчики на платье светловолосой девушки, так похожей на Индис. Она смеется, бежит, раскинув руки, навстречу ветру - и взмывает в небо золотистой птицей. Белый Нахар скачет по зеленому лугу к опушке леса. И улыбается Охотник.

Как же им неуютно - а ведь мы создавали Арду для Детей. Что же ты сотворил, братец Мэлько...

- Аман. Наш дом. Дом Аинур.

Белый Всадник торопит коня - на Запад. Серебряный мост дугой выгибается над синими волнами широкого моря. Другие мужчины и женщины встречают его в краю, где струится Свет. Они о чем-то беседуют, а затем Оромэ возвращается. Иные Аинур подходят к Озеру - и звезды разгораются ярче, тени меркнут, а Черный Всадник скачет прочь.

- Арда. Ваш дом.

Лес. Тишина. Ласковые травы. Шелестящие листья. Говор ветра, заблудившегося в ветвях... Синяя гладь озера. Квенди поют и танцуют. Белый Всадник сидит у костра. Искры летят в темно-синее небо - к серебряным и золотым звездам.

Тинвэ некоторое время сидел молча, размышляя. И когда снова посмотрел на О-ро-мэ, взгляд его был уже не восторженным, но пытливым.

Зеленый холм с двумя светящимися деревьями. Аинур и Оромэ сидят на траве. Рядом с ними сидит Черный Всадник.
Вопрос.

Тинвэ подумал некоторое время. Показал на себя и собратьев:
- Квэнди.
Показал на О-ро-мэ:
- Аинур.
И вновь перешел на мысленную речь.
Белый Всадник. Взрослый лис.
Тинвэ. Лисенок.
Черный Всадник и его волк.
Вопрос.

Тинвэ куснул губу: посылать такие образы Белому Всаднику было неприятно. Как и вообще вспоминать их. Но не спросить он не мог.

Чудовище, убившее Нэнле и едва не покалечившее самого Тинвэ.
Жуткая тварь со щупальцами, напавшая на Финвэ и Тингрэлла в пещере.
Злобные существа, похожие одновременно на хищных зверей и на квэнди, от которых чудом спаслись Мэгли и Пэтрон в дюжине звездных кругов пути от Озера.

- Урргха,- невольно передернувшись, выдохнул Тинвэ.

И добавил еще один образ:
Черные лисята.
Вопрос.

Эрендис стояла, глядя на чужака без малейшей приязни, хотя и без страха.
"Лисята, значит. Но лисята вырастают и покидают родителей. Мало того, что ты лжешь, Всадник, так еще и лжешь неумело".
Красивые губы изогнулись в недоброй усмешке.
Лисята в норе. Они растут. И уходят прочь. Они ищут себе пару и роют новые норы. И забывают о той норе, где жили малышами, и о той лисице, что выкармливала их своим молоком.
Мы должны будем сделать так же?
В осанвэ девушки отчетливо чувствовалась издевка.

Подъезжая к поляне, Ольвэ явственно услышал приближение новых мелодий. Они чем-то напоминали волков - но только отчасти. Главной темой в них был Свет - свет, струящийся от белого Всадника и от его Аххра, правда совсем не такой ослепительный. Словно те не-волки были частью странного гостя. Белый Всадник - Черный Всадник, белые почти-волки - черные волки... а что, если у всего есть своя противоположность и в то же время пара? Что, если в землях, откуда приехали гости, тоже есть квенди? Достигнув Оромэ, эльф обрушил на него целую цепь видений.
 (о) Тьма-Свет, Свет-Тьма - рядом, не сливаясь. Мир, затянутый клетчатым пологом - белое, черное, белое, черное. Зеленое дерево-дерево, с чьих ветвей льется свет. Квенди. Знакомые фигуры вдруг наливаются светом - таким же ослепительным, как и Белый Всадник. Они садятся на маленьких Аххров и несутчя по упоенной светом земле, краски которой теряются в этом блеске, и срывают с деревьев круглые серебряные плоды, приближаясь к светящемуся Озеру... У вас тоже есть квенди? Вопрос, готовый превратиться в утверждение.
-Спасибо, Тэлвэ, - нагнувшись прямо с коня, Ольвэ взял из рук эльфа яблоко. Спрыгивать вниз он не стал. Он понимал, что Всадник не отдаст ему этого... зверя? Нет, Аххр был чем-то большим...
Эльф собрался с духом и послал ОРомэ еще одно видение.
Нахар. Много Нахаров. Все похожи друг на друга, как две капли воды, только разного роста. На одном из них сидит ОРомэ. На другом - поменьше - Ольвэ. Робкая просьба.

Махтан услышал ЭТО.Пение лесного ручья и властное бряцание...так льдинка ударяется о льдинку; но ОНО прочнее льда и твердое...как камень. И еще -  оно может сиять. Как яблоко на дереве. Как звезды на небе.
Он застыл, ища глазами Финве.
ООС: Ты слышал? Ты слышал это7 - прозвучал его беззвучный вопрос.

Индис встала и осторожно подошла к Ольвэ и Нахару. Протянула руку и коснулась животного. Мягко, словно боялась спугнуть. Квэндэ не боялась его, наоборот - Нахар ей очень нравился.
Нежность. Тепло. Ласка.

* * *
Этот лес был темен и пах по-другому. Словно сумерки, в которых покоилось Эндорэ, тоже пахли, придавая особую горечь знакомому аромату цветов, листьев, и трав.
Мощные лапы отталкивали землю, и она мчалась назад, неся на себе деревья и поляны.
Псы молчали.
Внезапно горечь в воздухе усилилась, и Оромэндил услышал топот легких ног и звонкие голоса, серебристыми колокольчиками звеневшие над лесом.
Стая затаилась.
Дети - а Оромэндил даже не сомневался, что это именно они - прошли мимо.
"Ой, мы нашли Детей... Надо сообщить Оромэ. Кажется, это те, кого Старшие Стихии почему-то ждут-не-дождутся"
И внезапно кто-то из МЕньших - животных, которые стараниями Йаванны стали куда умнее, быстрее и крепче, но в глубине души так и остались охотниками за дичью и не желали размышлять больше, чем это было необходимо - разразился звонким заливистым лаем.
ТОпот ног стал громче и ритмичнее, а вот мелодия серебряных колокольчиков-голосов стала испуганней и сбивчивей.
"Добыча?"
"Это не дичь, Эру Единый! Это дети! Сколько раз повторять - не брешите попусту!"
Но сделанного больше не поправить.
Оромэндил с досады перемахнул через большой куст малины и повернул стаю ближе к Озеру.
"Еще раз услышу хоть звук - ухо порву!" - грозно предупредил он по осанвэ.
Стая мчалась вокруг Озера.
Оромэндил попытался было дотянуться до Охотника, но тот почему-то был закрыт для осанвэ.
Внезапно черные влажные ноздри расширились.
"ДОбыча!"
Оромэндил замер на месте, навострив уши. Черная тень пса закрыла звезды.
Впереди хрустнула ветка, зашуршал лист... и из-за ствола прямо на пса выскочил большой серый заяц.
Клацнули огромные клыки, кровь брызнула на землю.
Закончив трапезу, Оромэндил облизнулся, победно гавкнул и кинулся догонять стаю.
Можно было уже не таиться.
Горьковатый, но такой чудный запах исчез.