"Домой. Мы спешим домой, в Аман. В Эндорэ еще вернемся, но Король должен услышать мою весть! Потому не ищите добычи, не рыскайте по лесам. Охота подождет. Быстрее!"

Никогда еще Оромэ не был настолько нетерпелив; порывистый и яростный, он любил охотиться на тварей во Тьме Эндорэ, но сейчас ему было не до погони за добычей.

Те, кого рвали мои псы в степи - кем были они? Не может быть! Это были не Дети! Это были твари, созданные Восставшим в насмешку над Детьми!

Свою свору Охотник догнал почти у самого берега Океана.

Домой!

Деревья расступаются на его пути, копыта Нахара едва касаются травы и песка. Некогда.

Запах соли. Пена на прибрежных камнях. Радостный лай псов.

Звенит повисшая над бушующими волнами серебряная дуга, пока свора стремительно мчится по ней в Аман вслед за Нахаром.

- Бегите, радуйтесь, - Алдарон, Повелитель Дорог, вновь принимает облик, подобный Детям Звезд. - Леса зовут нас, слышите?

И сам идет, развернув плечи, к опушке - немного побродить здесь, где звучит его Музыка. Успокоиться и собраться с мыслями перед разговором с Манвэ.

Потому что привезенные им вести - это неизбежная война.

- Вана, любимая! - яркая улыбка осветила до того сумрачное лицо Охотника. - Ты моя красавица, как славно, что я встретил тебя!

Тревога уходила, будто танец Ваны смывал всё беспокойство из сердца ее супруга.

Из кустов послышалось негромкое тявканье: какой-то щенок из ормари, учуяв возвращение Хозяина, хотел уже выбраться к нему на поляну. Но в этот миг земля отозвалась серебристым перезвоном копыт бегущего вглубь леса Нахара, - и, услышав вдали лай Своры, любопытный щенок мигом умчался встречать тех, кто поохотился.

- Твой танец - моя радость, - Оромэ попытался поймать супругу, но будто нарочно промахнулся, так быстро она крутилась. А может, и впрямь нарочно?

- Милая моя! - Охотник нежно обнял ее за плечи и прижал к себе, перебирая пряди волос, - Я нашел Детей. Они пробудились!

- Их Песнь прекрасна, как Свет Древ в Час смешения, любовь моя. Она подобна журчанью ручья, шелесту трав; их речь нежна и благозвучна, как пенье птиц, хоть и непохоже их наречье на валарин. Они чисты и открыты Миру, а в их глазах - сияние звезд Варды.

Охотник умолк, любуясь переливами оттенков волос любимой и вдыхая их аромат.

Тебе ли, радость моя, тревожиться из-за принесенных мной вестей? Не хочу я омрачать наше счастье.

- А к Королю я чуть позже направлю свой путь. Здесь, в наших Лесах, тревога покидает меня, и ты, мое счастье, ты - рядом.

И зашумел Лес, ловя ветвями летящий ароматный вихрь. Как поймать весенний ветерок, как удержать ускользающий след?
И распускаются цветы, наполняя воздух невесомой пыльцой, и колосятся буйные травы, и призывно трубят олени на лесных полянах, и где-то слышен веселый лай, и всё громче пение птиц - танцует Владыка Лесов, Оромэ-Охотник со своей вечно юной возлюбленной.

Милая моя... что?!

И прерван танец.
И вспоминает Охотник тревожную весть, что принес он из Покинутых Земель.

- Прости, девочка моя, но во мраке Эндорэ слишком опасно. Арда искажена Отступником, и твари бродят под Тенью. Я - Охотник, мой долг зовет меня туда вновь и вновь. Тебе же не место на войне.

Вот и сказано слово. Тревожной нотой звенит оно в Благословенной Земле.

о - Манвэ: Король, я вернулся в Аман.

"Я уже услышал тебя,- мысленно ответил Охотнику Манвэ.- Твоя Музыка полна тревоги, брат. Что-то недоброе происходит в Эндорэ?"
Над головами Оромэ и Ваны пронеслась, звонко щебеча стайка разноцветных птиц. А чуть погодя легкий порыв прохладного ветра растрепал волосы двух Валар.
"Старший не собирается нападать,- Манвэ принял зримый облик, но к Охотнику обратился безмолвно: мелодии борьбы и опасности были слишком чужды вечно юной Валиэ, и Король совсем не хотел, чтобы Вана лишний раз слышала их.- Не собирается, потому что иначе ты сразу же поспешил бы ко мне, чтобы предупредить об этом. Если бы тебя просто огорчил вид земель, изувеченных Отступником, и утомил Диссонанс, ты обратился бы к Ирмо. Значит, дело не в этом. Что же произошло, Оромэ?"

Вана взглянула на лица обоих Валар, в глаза ступившего из ветра Короля, тихо рассмеялась, и кивнув головой каким-то своим мыслям душистым ветрком растворилась в воздухе. коснулась щеки Оромэ, прошептав охотнику что-то невразумительно ласковое, насмешливо взъерошила волосы Манвэ и растворилась в мелодии шуршащих листев леса.

------------------------------------------------------
ну и общайтесь без меня. не очень-то и обидно

- Детей Отца, - вслух произнес Охотник. Он скупо улыбнулся, но взгляд был тревожным.

Ветер приносит отголоски песни. Она звенит серебряными колокольчиками, нежная, как капли росы на траве. Дивная мелодия, хрупкая и доверчивая. Радостная и открытая миру.

Тихое журчанье ручейка, трели птиц сливаются с далекой песней - это голоса! Лес расступается. Широкое спокойное озеро. Танец светлых фигурок на другом берегу. Яркие искры костра летят к звездному небу.

- Они называют себя "квенди".

- Встретил? Нет, такого случая не представилось, да я и не стремился, - Оромэ нахмурился, - я же не Тулкас. Хотя теперь придется - Дети напуганы так, что испугались и меня.

Берег озера заливает серебряный свет, и танец прерывается - волнуется лес, перекликаются испуганные голоса, гаснет пламя костров...

- Они испугались меня и Нахара - потому что к ним приезжал какой-то Черный Всадник. И не один, а с Артано, тот был  в облике огромного черного волка, так что у меня сомнений нет - это был Мелькор.

- Думаю, что да, - Оромэ был мрачен, - Они ведь приняли меня за него, и, пока не поняли, что ошиблись, в ужасе пытались бежать в лес. Я слышал их страх, Манвэ: они боялись, что я схвачу кого-нибудь из них и увезу с собой! Они смелые: часть не бежала, а вышла мне навстречу. С камнями и палками против Стихии, представь себе!

Охотник покачал головой:

- Видимо, Старший похищает Детей против их воли и увозит к себе на Север. Я не понимаю, зачем ему это, но одно лишь воспоминание о его Музыке повергает Детей в ужас. Они любят звезды, они стремятся к Свету, а не к Тьме.

- Неизвестно, - покачал головой Охотник, - никто из них не возвращался к тому Озеру, иначе они бы не боялись так. Они очень любознательны, Манвэ, но неизвестное их пугает - и кто виноват в том, что лай моих собак не радует их, а повергает в трепет?

- А еще эти твари, ургхи, - Оромэ решил рассказать всё, - Дети научились от них защищаться, но металлического оружия у них нет.

- Творения? - Оромэ сердито нахмурился. - Скорее уж твари - раз они нападают на Детей! Ты спрашиваешь, кто их сотворил? Я не знаю. Немог же я поехать на Север к братцу Мэлько и спросить его об этом - без твоего ведома. То, что я услышал там, у Озера, - лишь страшная память о встрече с ургхи. Черная память, Король! И от памяти этой веет Диссонансом.