Смутное раздражение, заставившее Майтимо отправиться на рискованную прогулку, да еще прихватить с собой брата, прошло без следа.
И теперь юноша сам удивлялся, что на него нашло: так расстраиваться из-за неудавшегося ожерелья, бесталанным себя считать, да еще на отца злиться... мальчишество, глупость!
Майтимо стало совестно и захотелось поговорить с отцом, как-то загладить невольную вину. Только вот отрывать того от дел не стоило и пытаться - не поймет, а то и рассердится. Если бы можно было с чем-то важным прийти... с неотложным чем-то.
А что если...
Макалаурэ. Его песня - неумелая, но... живая. Похожая на неограненный камень.
Надо рассказать отцу.
Майтимо осторожно потянулся мыслью к Феанаро - надеясь и одновременно страшась, что тот отзовется.

Майтимо невольно вздрогнул и торопливо ответил:
(о) Отец, можно поговорить с тобой?
И сам не знал уже, хочет ли этого разговора. Но что, если отец обрадуется? И удастся увидеть в его глазах... пусть не любовь, так хоть интерес, приязнь. Лишь бы не наткнуться снова на отрешенный взгляд мастера, обдумывающего очередной замысел. Или на досаду, что оторвали от работы.
(о) Я приду - можно?

Майтимо то почти бежал, поддавшись надежде, что разговор получится, то резко замедлял шаг, когда верх брали сомнения.
Перед дверью кабинета он замер, собираясь с духом. Тихо вошел, остановился на пороге.
- Айа, отец!

- Соскучился,- вырвалось у Майтимо прежде, чем он успел прикусить язык.
Очень уж неожиданной была эта улыбка отца. Непривычной. И на душе от нее потеплело.
Принц опомнился почти сразу же и внутренне сжался: выгонит ведь сейчас. Ну... может, не сразу. Может, удастся обменяться парой фраз. А потом все равно придется уйти: не пристало сыну великого мастера проводить время в праздности. А тот, кто работой занят, соскучиться ведь не может. Некогда ему.
- Я хотел сказать... насчет Макалаурэ,- торопливо и оттого сбивчиво заговорил юноша.
Успеть бы. Заинтересовать Феанаро, пока тот не закрылся снова, не ушел в свои замыслы.
- Дар у него, отец.

- Нет,- Майтимо как-то разом успокоился и тепло улыбнулся, вспомнив вдохновенное лицо брата.- Не в мастерскую, отец. В горы.

- Я показал ему Белегаэр.
Недавнюю робость как рукой сняло. Майтимо смотрел на отца все с той же мягкой улыбкой.
- А он... создал песню.
Юноша потянулся мыслью к отцу: не слова передать, не мелодию - ощущение чуда, глубину, которую нельзя было не почувствовать даже за неумело сложенными строками.

"Потому что хотел увидеть, как ты обрадуешься,- подумал Майтимо.- Обрадуешься вместе со мной - и хоть ненадолго станешь ближе".
- Потому что... его ведь, наверное, надо учить,- сказал он вслух.

Взгляд Майтимо, только что радостный и живой, погас. Плечи поникли.
Юноша не мог понять, за что отец снова и снова упрекает его. Разве можно выбирать, обладать ли талантом и каким именно? Разве он, Майтимо, виновен в чем-то?
- Отец,- несмотря на все старания голос принца дрогнул от горечи,- Откуда берется дар? Почему?

Так вот оно что! Дело не в том, что дара у Майтимо нет - просто дар этот еще не проявился, не найден, скрыт. Значит, упрек-то был справедливым. Юноша покраснел. И тут же улыбнулся:
- Я буду искать, отец. Я найду.
Помедлил немного и все же решился спросить, хоть и боялся, что вспыльчивый Феанаро разгневается:
- А ты - нашел или создал свою дорогу?

- Да, отец,- юноша послушно вышел.
Остановился посреди коридора, растерянно улыбаясь, словно боясь поверить своему счастью.
- Я найду дорогу,- проговорил чуть слышно, сам себе,- Или создам, если потребуется. Я буду достоин тебя, отец.