Анайрэ наклонилась над огромным кустом роз - белых с розовой каемкой, ароматных, пушистых. Она улыбалась - вот вернется дочка с охоты - порадуются вместе. Иногда Анайрэ казалось, что Арэдэли лучше было бы родиться мальчишкой - не девичье дело забавы Оромэ, зря отец ей так много позволяет. Но - любимица она у Нолофинвэ, избаловал.

А сыновья давно выросли, но часто приходят в гости - вспомнить детство, проведенное в этом доме, поговорить, поделиться радостью новых открытий, творения свои показать...

Да, этот куст можно и пересадить подальше от крыльца. Разросся.  

- Айа, Нерданэль, - обернулась та,ь взглянула на куст и рассмеялась, - Что, кто-то из твоих сыновей теперь учится у самой Йаванны? Я таких необычных роз и во сне не видала!

- То есть как это не знаешь? - удивленно переспросила та. Тон, которым говорила гостья, был странным - тревожным и... Анайрэ не могла подобрать верных слов, но беспокойсво охватило и ее.

- Они решили сделать тебе сюрприз, и потому скрывают, у кого учатся, да? - обнадеживающе улыбнулась она старшей невестке.

- Не поняли? Нерданэль, пойдем в дом, я тебя такими дивными плодами угощу. Пойдем, а? - Анайрэ понимала только то, что сама ничего уже не понимает. - Там и расскажешь - ты так говоришь, будто я знаю, у кого из майар учатся твои сыновья. А ведь это не так - и отчего ты недовольна?

- Что, все? - от изумления Анайрэ едва не выронила корзину с виноградными гроздьями. - И старшие тоже?

- Не то чтобы очень хорошо знаю, он ведь, в отличие от тебя, к нам не заходит, - откликнулась Анайрэ, - как-то странно у них с Нолофинвэ: братья ведь, а избегают встреч. А что - неужто Феанаро и за мыслями сыновей следит? Зачем? И что такого они могут о нем подумать?

Она поставила корзину на стол:

- Угощайся, он сладкий. Знаешь, я слышала, что вы с Феанаро не ладите, но не очень-то верила. Это рпавда, что он, когда недоволен, даже кричит? Что, не только на тебя, но и на детей?

- То есть как это "нестрашно, когда кричит"? Что... - Анайрэ в изумлении всплеснула руками, - что может быть еще страшнее, я и представить себе ничего хуже не могу. И в чем ты не можешь тягаться с Валар, да и зачем?

- Раз молчат - может, им стыдно тебе признаться, что они не правы? Или... или они что-то еще от тебя скрывают? А знаешь, мой средненький такое в детстве иногда мог учудить. Когда придумывал что-то и не хотел рассказывать ни мне, ни Нолофинвэ. Но твои ведь уже все выросли!

- Что же они потерять-то могли? Даже если я положу рубашку сына не на обычное место - мне стоит лишь закрыть глаза, как тут же и увижу, где она, - мягко улыбнулась Анайрэ. - Но ты сказала "словно"... А может, они придумывают что-то необычное, а у них пока не получается? Может такое быть?

- Не уверены? - переспросила собеседница. - А зачем делать то, чего не знаешь, хочешь или нет? Если чего-то не могут - это как раз понятно, не всё сразу получается, и нетерпение у них как бы не отцовское. Но если не хотят - то зачем?

- Творят, чтобы понять? Ну, это я могу представить, - облегченно улыбнулась Анайрэ. Все мы так творили - в детстве, когда учились понимать душу ткани или цветка, ты ведь помнишь, да? Быть может, твоим сыновьям иногда хочется опять побыть детьми?

- Но почему? - Анайрэ так удивилась, что старший брат ее мужа ищет какой-то выход для сыновей - взрослых сыновей!
- Почему они не ищут выход сами? Свой путь, а не указанный отцом? Ну, младшие твои еще очень юные, а остальные? Твой третий сын - если он подмастерье, то ведь у самого Оромэ! И какое отношение имеет мастерство к взрослению? 

- Но это же ужасно! - воскликнула Анайрэ. - Только один путь?! Это... это страшно! Нерданэль, ты не говорила об этом со своим отцом? Быть может, он поговорит с Феанаро? Он ведь его ученик, быть может, к мнению Учителя из Перворожденных он прислушается? Лишить свободы выбора - такое я только в детстве слышала в сказках о Черном Всад...

Нолдиэ запнулась, глаза ее округлились:
- Черный Всадник дает твоим сыновьям - что?