- Нет, Майтимо, - ответил Тёмный, - Тебе плохо и я это чувствую.
Морьо замолк на мгновение. Если бы брат действительно простил его, было бы облегчение.
- И мне тоже плохо, - продолжил он со вздохом, - Тяжело. Ты... не можешь простить? Что не так?

- Это получилось случайно, Майтимо, - Морифинвэ заговорил быстрее, - Теперь я понимаю, что не нужно было говорить. Но именно потому, что ты и сам хотел сказать, я не стал ничего скрывать. И я не знал насколько это важно для тебя. Но теперь я не могу сделать так, чтобы того разговора не было. Никто не может.
Морьо перевёл дыхание и продолжил:
- Я много думал о том, что ты мне сказал тогда. Ты считаешь, что я виноват в том, что отец отдалился от тебя? Так?

- Это ты не нужен?! Ты, Майтимо?! – Морьо коснулся рукой плеча брата, - Откуда такие мысли пришли к тебе? Ты же самый лучший мастер из нас всех! Да, верно, ты был с нами в самом начале. А это есть главное время в жизни. Начало пути. Именно ты указал его! Ты увидел! Есть у тебя дар, Майтимо. Это дар Учителя. Ты – мастер по феар. Это самый редкий дар. Возможно – лучший. И мы вовсе не уходим. Я не знаю, как остальные, но когда у меня что-то не ладится, я иду к тебе. Только к тебе, Майтимо. Потому что ты не просто старший брат. Ты чувствуешь и видишь то, что мы не видим в самих себе. И я снова не могу сказать за всех. Но о себе могу сказать точно – я всегда оценивал свои поступки по тому, как именно ты мог их оценить. Что бы ты подумал или сказал обо мне. Помнишь, ты сказал тогда о себе, что ты не любимый сын? Не знаю насколько это верно. Возможно – что неверно вообще. И не знаю, сможет ли это утешить тебя, Майтимо. Но ты – любимый брат. И это, я уверен, подтвердит каждый из нас.

Напряжение ушло.
Тёмный сразу это почувствовал. Но почему Майтимо "не ожидал"? Морифинвэ всегда казалось, что брат и так видит его отношение к себе. Оно ведь никогда не менялось, несмотря на давность того времени, когда он был ещё ребёнком. И, став взрослее, когда появились Куруфинвэ и близнецы, Морьо, глядя на "воспитательный процесс", только улыбался про себя, вспоминая своё детство в обществе брата.
Но только сейчас понял, что был слишком сдержан. Нужно было хоть иногда напоминать Майтимо, что он всё помнит, всё ценит... И сейчас, впервые увидев слёзы в глазах Майтимо, которого считал всегда очень сильным, не нуждающимся ни в чьей (тем более - его!) поддержке, Тёмный понял, насколько был не прав.
- Майтимо, это мне нужно благодарить тебя, - он обнял брата, сначала нерешительно, потом сильнее, -сколько бы ни прошло времени, я всегда помнил о тебе, и никогда не забывал, что ты сделал для меня. Просто... я думал, что тебе не нужны никакие напоминания об этом. Что ты и так всё знаешь. Да и не умею я красиво говорить.

Тёмный сел рядом с братом.

- За отца... Это я понял ещё раньше. Правда, пока что не разделяю твоих опасений. И ты тоже об этом знаешь.
Но почему за нас, Майтимо? Ты говоришь обо всех или о ком-то отдельно?

- Та брошь действительно очень красивая, Майтимо. Этого и ты не стал бы отрицать. Она совершенна. Потому что ни камень, ни металл не сопротивлялись при обработке. Они хотели именно того воплощения, которое мы видели. Да, Куруфинвэ сделал брошь не самостоятельно. Ему помогал Мелькор. А я действительно не вижу опасности в красивой вещи. По-настоящему красивой.
Может быть, ты объяснишь - что увидел ты? Я попробую понять...

- Вале сопротивляться не могут? Майтимо, есть подчинение вынужденное, когда не хватает сил на сопротивление. И ты подчиняешься, но твоя феар кричит, что ты этого не хочешь. А там.. там было подчинение добровольное, даже не подчинение - желание измениться.
Но те примеры, которые ты приводишь, это... нарушение порядка, я его не увидел. Вернее - не почувствовал. Скорее - оно просто чужое, но не неправильное. Как еслибы мы захотели жить под водой. Мы бы не смогли. Но это не значит, что вода - враг, что она - нарушение порядка.
Чужое нам непонятно. Возможно, от того, что мы не можем понять - мы опасаемся его. И, наверное, это правильно. Хотя мы можем пропустить из-за страха что-то важное или очень интересное. Но также этот страх может оказатья для нас спасительным.
Так твоя тревога связана с Мелькором? Ты думаешь, что он теперь захочет обратить внимание на меня?
Это вряд ли, Майтимо.
Мелькору интересен наш отец, а также и то, что ему интересно.
Я уже давно не интересую отца. Очень давно.

Последние слова Морьо произнёс спокойно и тихо, но вздох, вылетевший с ними выдал пережитое им страдание. Если не настоящее, то - прошедшее, утихшее...

- То, что я умею работать с камнем и металлом, отец знает, конечно, - ответил Морьо, - только... он, наверное, не может мне передать свои знания. Атаринке похож на него не только внешне, но внутренне. Поэтому отец взялся обучать его. Язык камней, который понимаю я, другой. Отцу он непонятен. А мне не понятно - как он разговаривает. И ещё что-то важное..., - Морьо замолк на мгновение, подбирая слова, - Языку камней. понятному мне, можно обучить любого, было бы желание... А вот то, что умеет отец, невозможно передать всякому. Наверное, можно передать Куруфинвэ. В общем, мы по-разному понимаем язык камней. И в своё время это очень рассердило отца. Но когда я понял в чём дело, я перестал переживать и оставил мысли о том, чтобы что-то ему доказывать.

- Может быть ты и прав, Майтимо. Но мне почему-то кажется, что отец не заинтересовался другим языком от того, что узнал о нём от меня. Если бы это был дедушка, тогда, возможно, всё было бы по-другому...
Наш отец не станет учиться у сына, - улыбнулся Морьо, - да мы идём разными путями, и это, наверное, ставит между нами какую-то преграду.
А в следовании своему пути каждый из нас похож на него. Разве что Куруфин пытается следовать пути отца. Только... я думаю, что если идёшь за кем-то след в след, то не оставишь своего следа.
И ты тоже идёшь по своему пути, но пока что тебя привлекает другая дорога. Может, пора  уже посмотреть себе под ноги, а не глядеть в сторону, Майтимо?- снова улыбнулся Морьо.

- Я о твоём даре, Майтимо. А глядишь ты в сторону потому, что не хочешь его замечать. Ты ведь сам высказал сожаление о том, что стал мастером. Но ты не стал им лишь в понимании отца. Ведь он признаёт только то мастерство, которое делается руками. А у тебя дар иной. Я уже говорил и повторю снова. Ты - мастер по феар. Обрати внимание на свой дар. Это я хотел сказать.

- Мы же многого не знаем, Майтимо. Не знаем даже дружба ли это? Вот ты сам сказал, что отца интересует всё новое. И я тоже так думаю. Может быть в общении с Мелькором он и находит что-то новое...
Почему ты считаешь, что отец сходит со своего пути? Ты что-то почувствовал?

- Что "или", Майтимо? - Тёмный с тревогой посмотрел в глаза брата.

Морьо внезапно рассмеялся. Громко и заразительно.
- Похитить Феанаро!- сказал он сквозь смех. - Хотел бы я на это посмотреть!
Смех замолк также внезапно, как возник.
- Нет, Майтимо, я не верю в возможность желания Мелькора как-то использовать дар отца. Это несовместимо с харктером Феанаро. Поэтому, я думаю, что твои подозрения преувеличены. Отец не мог не почувствовать фальши. Он слишком хорошо слышит, и при малейшем изменении мелодии он не позволил бы Мелькору даже близко подойти к себе, не то, что разговаривать.
Могут ли Валар меняться? Не знаю, Майтимо.
Но одно вижу ясно -  Мелькор не такой как все. И отец наш тоже - сильно отличается от всех эльдар. Может быть, это именно то, что их сближает...