- Попробую, наставник!- радостно отозвался Артаресто,- Странно, но я совсем не чувствую усталости.
- Спасибо,- повернулся он к скале, погладив шероховатый камень.

Особый характер...Артаресто подошел ближе и провел по камню рукой, но почти сразу отдернул ладонь. Сопротивление ощущалось слишком явно.
" Я ничего не сделаю плохого, даже камушка не возьму с твоего склона, просто позволь мне подняться наверх".Он снова коснулся скалы, отторжение исчезло, осталась лишь настороженность, как если бы ему сказали:"Попробуй".
Особенность характера он понял быстро. Гора словно играла с эльфом. Он ставил ногу на уступ и вдруг оказывалось, что перед ним голая стена и даже не за что ухватится рукой. А потом столь же внезапно появлялась такая нужная трещинка.Артаресто понадобилось собрать все мужество и терпение, гора словно испытавала его на прочность.Времени добраться до вершины понадобилось намного больше, чем первый раз. Оказавшись наверху ,он едва смог подняться на ноги.

Артаресто опустился на камень возле Карлана.
- Справится с заданием сочетанию металла и камня было проще,наставник.Признаюсь, дважды я хотел позвать тебя на помощь.

- А как?-озадаченно спросил Артаресто,- Разве мы можем воспринимать  силу от камня?

Артаресто лег и даже прикрыл глаза, чтобы лучше сосредоточится. Вначале он ничего не ощутил, кроме тепла нагретого лучами Древ камня, потом показалось, что это тепло проникает внутрь тела и разливается по нему, словно он выпил  кубок вина. Тепло усилилось, теперь уже словно жидкий огонь бежал по всем жилам, стало так горячо, что Артаресто не выдержал, открыл глаза и сел.
- Ой...

Артаресто кивнул, потирая все еще горевшую спину:
- Да, гоора снова преподала мне урок: не брать на себя лишнего.Но зато теперь я готов в обратный путь.
Артаресто чуть вздохнул, представив, какие шутки могут ждать его при спуске.

Артаресто перебрал крючья. Одно он четко понял - гора не потерпит грубого насилия, но попытаться уговорить ее можно.Немного подумав, Артаресто выбрал светлую закленную сталь, легкую и прочную по контрасту с темным базальтом горы.мелодия камня была протяжной и низкой,но звучала в одной тональности с высоким и чистым голосом стали.
Взяв молоток, Артаресто вогнал первый крюк в небольшую щель в камне.

Ободряющее осанвэ наставника вселило уверенность. Артаресто попробовал крюк, тот сидел прочно. Нолдо закрепил веревку, перебрался ниже.Главное было не потерять ведущую тему мелодии, которая  созвучна песне мелалла. Пару раз он ошибался и тогда крюк со звоном отлетал от скалы.
И все же, дорога вниз  медленно и уверенно намечалась вехами сверкающего металла.Гора не  сопротивлялась, а Артаресто с удивлением видел, как головки крючьев образуют на сером камне замысловатый узор. "Камень может не только принмать или сопротивляться, но и учить. Когда вернусь, я обязательно повторю все в серебре на сером мраморе."
Последний крюк, земля. Артаресто сдернул и смотал веревку.Оглянулся в поисках Карлана.

Артаресто едва удержался, чтобы не бросится обнимать Карлана.
- Это твоя заслуга , наставник...Спасибо, что научил меня разговаривать с горами.

***

Морифинвэ работал в этот день, как никогда. И всё его существо словно пело вместе металлом, принимало любую Мелодию легко и просто, как вдох и выдох. Работал быстро, точно и слаженно.
Новые творения рождались не в кропотливом труде, но в непостижимом содружестве мастера и металла.

Впервые Карнистиро сделал что-то из железа. До этого он никогда с ним не работал. Только пользовался инструментами.

Тёмный сидел за столом в мастерской и разглядывал свои изделия.

Восемь тонких звенящих браслетов белого золота, переливающиеся радужные алмазные огни на внешней поверхности дужек. 
Для матери.

Два набора стальных миниатюрных инструментов для гравировки по камню в азуритовых футлярах.
Для отца и Куруфинвэ

Серебряный филигранный венец, с огранённым изумрудом посредине.
Для Майтимо

Небольшая агатовая шкатулка с тонкими стальными витыми струнами.
Для Макалаурэ.

Стальной охотничий нож притягивал взор не меньше, чем изящное украшение. Голубовато-серое лезвие, элегантная рукоять белого нефрита, украшенная лишь маленьким тонким узором у самого черенка. И белые нефритовые ножны, с таким же лаконичным узором стальной проволоки.
Для Тьелкормо.

Ярко-красный шлифованный рубиновый шар, переливающийся мелкими звёздами, на блюдце белого золота.
Для Артаресто.

Два малахитовых высоких подсвечника с золотыми подвесками.
Для Учителя.

И ничего ни в одном изделии нельзя было ни прибавить, ни убавить. Такая работа уже никогда не устареет. Её невозможно улучшить, можно сделать что-то другое, но превзойти невозможно.

Морифинвэ не осознавал этого, но впервые сам любовался своими работами, а не просто отмечал, что они хорошо выполнены. В каждом изделии звучала новая Песня, которой раньше Морифинвэ никогда не слышал...

Карлан неслышно зашёл в мастерскую и некоторое время стоял у двери, наблюдая за выражением лица ученика. Потом майа подошёл ближе к столу, и Морьо поднял голову, ощутив рядом чьё-то присутствие.
Учитель и ученик не говорили, только улыбались, глядя друг другу в глаза.

Дверь комнаты отворилась с едва слышным шелестом. Морьо посмотрел на спящего Артаресто, тихо подошёл к столу и положил на него рубиновый шар.
Также неслышно Тёмный прилёг на кровать, и как только голова коснулась ложа, сразу уснул.

Морифинвэ никогда не просыпался так медленно, и так поздно. Последние видения улетали всё дальше, уступая место новым событиям и новым делам.
Тёмный открыл глаза, но подниматься не спешил. Он смотрел на брата, занятого рисованием. В мыслях Морифинвэ всё чаще называл Артаресто братом и получалось это удивительно легко...