Феанаро вышел из мастерской, только убедившись, что самое сложное уже сделано, а с остальным сыновья справятся и без него. К тому времени золотистый свет Лаурелин уже совсем погас, а в десткой мастерской уже почти не осталось следов пожара. Зато сам Феанаро был перепачкан сажей с головы до ног, так что пришлось потратить ещё немного времени на то, чтобы вымыться и переодеться.
Когда мастер вошёл в кухню, с его мокрых волос ещё стекала вода.

Феанаро вытер волосы, тряхнул головой.
- Мне всё равно, у тебя всё одинаково вкусно.

- Нервный, - мастер принялся за еду. - Близнецы успели незаметно вырасти и от безделья не знают, куда себя деть.

- Больше, чем самостоятельность, я поощрял в них умение думать. Пусть сначала освоят эту премудрость, а потом начинают проявлять всё остальное.

- Если что-либо способно отбить у них желание творить, значит, этого желания никогда толком и не было. - Фыркнул мастер. - И лучше пусть они никогда не возьмут в руки инструмент, чем станут бездарно переводить камень. А наказание они заслужили давно, слишком долго им всё сходило с рук. Хватит, не маленькие уже, должны отвечать за свои поступки.

- Если это не каприз, а действительно стремление феа, его видно и так. Мне не требовались ничьи подсказки, чтобы понять, что мне интересно. И я сам искал себе учителей. Они нолдор, а не слепые котята, не способные даже найти блюдце с молоком, пока их туда не ткнут носом. Почему-то у Куруфинвэ и Морьо таких проблем не возникало, Тьелкормо тоже не спрашивал моего совета, когда увлекся охотой. И Кано получил лютню не из моих рук. Так что не оправдывай их. Единственное, к чему тянутся их сердца, это баловство. Так пусть хотя бы научатся отвечать за свои поступки! И давай не будем больше об этом.
Он отставил все еще полную тарелку и поднялся из-за стола.

Феанaро сам не понимал, куда идет, пока не оказался в мастерской. Захлопнув за собой дверь, он прислонился к ней спиной, а потом просто сполз на пол.
На душе было удивительно пусто. Не было злости, боли, ничего не было. Только какая-то усталость, тягучая и опустошающая. Наверное, ему должно быть больно, обидно, в конце-концов. Наверное. Только не было. Может, он был готов к чему-то такому? Может быть, они с Нерданелью и не были никогда близки? Так и не поняли друг друга? А может быть, он просто привык к одиночеству...
Пусть так, пусть. Но когда родился Майтимо, они оба были так счастливы.. Неужели и тогда они были чужими? Не верю.. Но тогда почему? Что изменилось? Настолько, что жить вместе стало невозможно.
Феанаро терпеть не мог недоговоренностей, а ждать не любил еще больше. Поэтому он тряхнул головой, встал и пошел обратно к дому.
/давай я тебя в коридоре поймаю?

Феанаро остановился, опершись рукой о перила, и несколько мгновений молча смотрел на жену. То ли вспоминая что-то, то ли наоборот, желая запомнить ее до мельчайших подробностей. И только потом спросил:
- Зачем?

Феанаро шагнул вперед и обнял жену, прижал к себе. Эру, каких глупостей он понапридумывал! Вся его обида разбилась об один испуганный взгляд.
- Ничего не бойся, melda. Я здесь. Все будет хорошо.
Он и правда, в это верил. Близнецы испугались потому, что их еще никогда не наказывали, вот и все. Да и не на год же их разлучают..
- Все в порядке, - спокойно повторил он.

- Хорошо, - Феанаро успокаивающе поглаживал жену по плечам. - Я о чём-то таком и думал. Давай ещё раз поговорим об этом завтра.

- Что-то мне подсказывает, что на сегодня я сыт. - Усмехнулся мастер.

Феанаро кивнул.
- Тебе помочь?