Тингрелл вздохнул и снисходительно глянул на юного нолдо. Что он может понимать? Вырос на всем готовеньком, пороху не нюхал...
- Хороша жизнь была только в начале. А потом всякие вокруг шляться стали, плюшками нашими баловаться, да дев таскать. Ладно бы взаймы брали, так безвозмездно и безвовратно.
Ваниа снова вздохнул, вcпоминая про забытое впопыхах в Эндорэ сердце.

- Так мы, это, факелов тогда еще не придумали, - смутился Рыжий. - А в потемках черных всадников искать, все равно что черную кошку в темной комнате. Можно было бы, конечно, по запаху плюшек идти, так эти, с Севера хитрые были, сначала с плюшек начинали, а потом уже девами заканчивали. Видать, голодно у них там.

- Ишь, ты смелый выискался! - задетый за живое воскликнул Тинг. - Среди аманских кроликов легко героем быть. А в майа  или в валу ты когда-нибудь стрелял?

- А я, между прочим, стрелял! - не сдержавшись, похвастался Тингрелл, гордо выпятив грудь. - И ничего, Ни так ничего, ни этак. Зато теперь с тронов Великих пыль смахиваю - работа не пыльная. И ананасы с рябчиками жую. За подвиги.
Воспоминание о родном озере и потаенном месте с качелью снова напомнило о пустом месте в груди, которое тут же стало заполняться горечью обиды. На тех, кто остался.
- А ну, их. Они сами нос воротили! Оромэ им не то, Оромэ им не это! Да приниси им Свет Амана на блюдечеке с голубой каемочкой. На всем готовеньком жить захотели! - принялся изливать он наболевшее благодатному слушателю.

Рыжий опасливо покосился по сторонам и склонился к уху Курво.
- В том то и дело. В самого! Этого, которого выпустили. Поэтому на Таникветили и отсиживаюсь, как на безымянной высоте. Cюда-то он не заглядывает, - с непонятной тоской в голосе прошептал ваниа.

Взгляд Тингрелла снова стал снисходительным. Ну что с этого нолдо возьмешь, кроме анализа, или брямки для Варды. Молодо-зелено, куда ему высшую мудрость осознать. Ваниа продолжил наставительным тоном.
- Мастер, он и есть мастер. Только молотком стучать, а как подумать, так без ваниар слабо, да? Вот тебе расклад. Мелькора поймали? Поймали. В тюрьму... то есть, в Мандос, - быстро поправил оговорку эльф, - посадили? Посадили. Есть еще в Амане враги - нет. А в Сирых Землях - вся его майарская мафия осталась. Нашим-то недосуг - эльдар, как овец, пасут на лугах аманских, а мориквенди там пусть себе сами разбираются.

От такого оборота Тинрелл опешил, но восторженное незнание нолдо истиного положения дел улыбнуло.
- Мелькоровы то Мелькоровы. Уж кто бы сомневался, только не я. И это, смотрите по дороге сапоги не размочите - в море. Нас то на острове возили, а вас кто катать будет?

- Это что, заговор? - вскинул бровь Тингрелл, и еще раз огляделся, вдруг какой-нить орел подслушает.

- Ну, если тааак, - протянул Рыжий в раздумье. - А ваниар много набралось?

В медовых глазах заплескалась полузадушенная тоска. - А я, я тоже с вами хочу!

Тингрелл почувствавал себя очень неуютно - как баран между двумя стогами сена. Вот если бы раздвоиться, тогда бы можно было бы и Манвэ с Вардой созерцать и на качели у Вод Пробуждения покататься, и...
Эльф мужественно оборвал свои мечтания и покачал головой.
- Нет, ваниар не вернутся. Они сюда семьями пришли, и ломать их не станут. Это я один тут такой - не пришей Нахару хвост. Да, и как они валар оставят без присмотра? Те совсем на своих тронах окаменеют от горя. Кто с них пыль сдувать будет, птиц отгонять, чтобы не гадили, где не попадя? - неспешно прикидывал Рыжий.
Поднявшись на ноги следом за Атаринке, Тингрелл решился:
- Я приду. Только знаешь, - он немного замялся. - Мне краска нужна. Такая, чтобы смыть нельзя было, чтобы навсегда.
Медовые глаза умоляюще уставились на феаноринга.

Тингрелл внезапно порозовел, как красна девушка,  накрутил рыжый локон на палец и вздохнул.
- Вот это! Гуталин здесь не прокатит. Понимаешь, краска такая нужна, чтобы под нолдор замаскироваться. Не Нерданелью же прикидываться. А так Мелькор, может, не признает, и в ваши стройные ряды затесаться легче будет.