Намо неподвижно сидел в кресле, положив узкие руки на подлокотники. Длинные пальцы чуть шевелились в такт мелодии, в которую он вслушивался. Глаза Владыки Судеб были закрыты.

"Прийти? В Чертоги?"
Намо задумчиво погладил кончиками пальцев подлокотник кресла.
Мандос – не единственное место, где Ауле мог бы поговорить с братом. И вряд ли Кузнец будет чувствовать себя здесь уютно. Он – творец. Работник. Вершитель. Не его это дело - вслушиваться в переплетения тихих мелодий бытия, улавливать малейшие изменения ритма и тембра,  угадывать, как будет развиваться мир, в котором каждая Песнь судьбы оставляет эхо.
Но Ауле пожелал именно прийти. Да еще и по неотложному делу.
Владыка Судеб удивленно покачал головой.
Ну, что ж.
(Осанвэ – Ауле: Брат мой, я жду тебя.)
В воздухе перед Кователем замерцало серебристое облачко.

Лицо Намо осветилось ответной улыбкой.
- Садись, брат мой. Я рад буду помочь тебе. Но если дело твое важное - а я вижу, что это так,- спешка едва ли пойдет на пользу. Прежде, чем мы начнем разговор, посиди немного со мной. Вслушайся.

- Мои Чертоги ждут тех, для кого они предназначены,- задумчиво сказал Владыка Судеб.- Лишь тогда они обретут свой истинный голос. А пока ты слышал лишь эхо. Но почему ты заговорил о Детях? Неужели...
Прозрачные глаза Намо удивленно расширились, длинные пальцы легко коснулись руки Кузнеца.
- Неужели они уже пробудились в мире? Но ведь я ничего не слышал. И Манвэ не говорил об этом. Откуда же...

Намо кивнул, внимательно глядя на брата. Он помнил эту мелодию, родившуюся еще до прихода Тулкаса в мир и задолго до того, как Арда была подготовлена к приходу Детей. Помнил, как качнулся мир, как нарушилось хрупкое равновесие сил, как изменилась внезапно Музыка Ауле, отступив от Хора, став опасно похожей на Тему Восставшего. Помнил, как вслушивались и ждали они вдвоем: он и Манвэ. Как готовы были остановить второго Валу-Отступника. Уговорить, заставить образумиться. Присоединись тогда Ауле - да не только он, любой из старших Айнур - к Мелькору, Восставший получил бы решающий перевес.
Сам ли Ауле почувствовал зарождение Диссонанса или Эру вмешался, изменив чуждую миру мелодию так, чтобы она смогла влиться в Хор? Ни Манвэ, ни Намо не знали этого наверняка. Не стали и спрашивать у Кователя. Ауле не отступил от Темы Единого, этого было вполне достаточно. Останавливать его не пришлось. А Мелькор так и остался одиноким в своем бунте.

- Я слушаю тебя, брат,- бесстрастно сказал Намо.

__________

ООС: с Оромэ согласовано.

"Дети Единого,- отметил про себя Намо.- Значит, ты не сам преодолел Диссонанс, брат. Эру остановил тебя. И все же ты с нами - не с Мелькором".
- Что тревожит тебя? - спросил Владыка Судеб.

- Ты хочешь, чтобы я создал для них Зов,- задумчиво проговорил Намо.- Как для майар. Но для этого нужно, чтобы несколько их феар достигли Мандоса. Твои Дети уже пробудились, брат? Если нет, я вряд ли смогу помочь. Тема Восставшего искажает все мелодии в Эндорэ.

- Не смогут,- Владыка Судеб покачал головой.- Но создать зов до прихода твоих Детей в мир я не могу. Придется ждать.

- Узор на гобеленах все чаще кажется непонятным и запутанным с тех пор, как в Эндорэ правит Отступник,- сказал Намо.- Но быть может, ты сумеешь разглядеть на них своих Детей, когда кхазад пробудятся.

- Да, если Старший еще не успел его переделать,- Намо поднялся.- Вайрэ поможет нам.
В воздухе снова заклубился серебристый туман, а когда он рассеялся, братья были уже в Чертогах Сплетающей Нити.

Намо отрицательно качнул головой. И мысленно окликнул супругу:
(о) Вайрэ, нам нужна твоя помощь.

- Здравствуй, сестра, - склонил голову Кователь, - Позволь посмотреть на твои гобелены... На те, что показывают узоры Эндорэ.