Самая младшая...

И вновь следопыт учуял гостью раньше, чем она возникла из лесного сумрака.
     - Здравствуй! - тихо произнес он. - Как хорошо, что ты пришла.
     - Я соскучилась...
     Она никогда не здоровалась. Она приходила к нему, чтобы разделить свое или его одиночество... И казалось, что они расстались только вчера...
     За все десять лет их знакомства она ни разу не сказала ему: "Здравствуй"! Но следопыт и не ждал. Он помнил, что она навсегда поздоровалась с ним при первой встрече, когда спасла ему жизнь.
     
     - Ты не хочешь остаться со мной навсегда?
     Умирающий с трудом открыл глаза. Над ним склонилась... девочка. Худенькая большеглазая девочка в белом платье, казавшаяся здесь, на поле битвы, чем-то неуместным. Совсем обыкновенная девочка лет четырнадцати. Она спокойно и молча ждала ответа, а он не к месту подумал, что в таких-то глазах можно утонуть и выплыть не захочется... Странный взгляд... Чересчур спокойный. Непонятно умиротворенный - на поле еще не утихшей битвы...
     - Нет... - прошептал он, сам не до конца сознавая, чему отвечает.
     - Жаль! - вздохнула девочка.
     И, решив что-то про себя, добавила:
     - Тогда надо спешить! - И легко подхватила его на руки.
     
     Очнулся он через неделю...
     Горницу заполняли запахи леса, омытого весенним ливнем, свежие доски стен и потолка светились в солнечных лучах. Через распахнутые настежь окна доносились птичьи голоса. И - как в детстве - удивился следопыт тому, как покой и мир леса навевают покой на душу человеческую.
     Боль прошла, усталость унес ветер... Следопыт огляделся.
     В глубоком кресле с высокой спинкой и резными подлокотниками сидела девочка. Та самая девочка... Она спокойно и умиротворенно глядела на него, по губам скользила улыбка.
     - Ты здоров! - заметила девочка. - Я рада.
     Тогда следопыт еще не знал... Тогда он еще удивился тому, что эта девочка ни о чем его не спросила...
     - Ты все это время просидела со мной? - поинтересовапся следопыт.
     - Да.
     - Устала?
     - Нет. - Усмехнулась как-то по-взрослому девочка. - Я никогда не устаю. - И, перебив себя, заговорила о другом. -.В конюшне тебя ждет лошадь. В сумках все необходимое на неделю пути. Оружие здесь, на лавке сложено. Соберешься уезжать - только лошадь оседлать останется.
     - Гонишь? - Усмехнулся следопыт.
     - Нет, - мгновенно ответила девочка, словно ждала этого вопроса. - Тебе пора. Да и не усидишь ты здесь сверх необходимого, разве не так?
     - А ты?
     - А я ухожу сейчас. Мне тоже пора.
     - Спасибо тебе... - начал следопыт и осекся, заметив, как на миг изменилась в лице его таинственная спасительница.
     - Не благодари меня, - с трудом выговорила девочка немного погодя. - Меня не благодарят.
     - Почему? - искренне не понял следопыт. И вздрогнул, встретив взрослый и жесткий взгляд.
     - Не догадался еще? - криво усмехнулась девочка, совсем не походя уже на ребенка. - Ну что же?..
     Она умолкла, прикрыла глаза и замерла. А затем прошептала:
     - Ты только не волнуйся, ладно?.. Все хорошо будет, поверь... И не бойся ничего... Я должна назвать тебе свое имя.
     
     Она проводила следопыта до ворот.
     - А знаешь? - сказал ей следопыт на прощание. - Я рад, что мы вот так встретились.
     - Не боишься? - с еле заметной насмешкой поинтересовалась девочка.
     И ответил ей следопыт не задумываясь:
     - Нет. Не боюсь.
     Стемнело... Как-то сразу смолкли птицы, стих ветер, замер лес...
     - Ну, прощай! - улыбнулась девочка. - Рада была познакомиться.
     - До свидания! - медленно и отчетливо поправил ее следопыт.
     Стерла девочка с лица улыбку, поглядела на гостя долго и внимательно...
     - Ну и шутки у тебя!
     - А я не шучу.
     - Ты странный... - задумчиво заметила девочка. - Я никогда не встречала таких, как ты... Что ж?.. Может быть, и загляну на огонек, раз уж ты не против... Езжай! Тропинка выведет из леса, а там разберешься... Езжай, да не оглядывайся назад!.. Иначе - сам понимаешь.
     Следопыт кивнул, погладил гриву лошади, взлетел в седло и направил лошадь в ворота.
     - Погоди, - окликнула его девочка. - Не ищи этот дом - не найдешь! Но когда-нибудь ты устанешь от борьбы, одиночества, тоски... Может быть, тогда ты передумаешь?.. Вспомни тогда: этот лес тебя ждет, этот дом тебя ждет. И я... Я тоже тебя жду.
     
     Вторая их встреча случилась только через год.
     - Рад тебя видеть, - улыбнулся следопыт. - Ты не за мной, случайно?
     - Только если ты надумал остаться со мной! - рассмеялась девчонка, усаживаясь к костру.
     
     Короткие ночные встречи у костров... Долгие разговоры за жизнь... Шли годы... Следопыт становился старше, а девочка не менялась...
     - Тебе надо повзрослеть, - полушутливо предложил ей однажды следопыт.
     - Я знаю... - задумчиво протянула девочка. - Не ты первый мне это советуешь...
     - А кто еще? - удивился следопыт.
     - Сестры! - пояснила девочка и надолго замолчала.
     Следопыт не попытался ее развлечь. Он знал, что девочка никогда не молчит без цели.
     - Понимаешь? - снова заговорила она. - Они правы. Они всегда правы. И ты тоже прав. Но я... Я не хочу. Я просто не могу...
     Как хотелось следопыту спросить ее, сколько же ей на самом деле лет?.. Не спросил. Не решился... Никому, ни одной живой душе не признался бы он, что боится. Да и не поверил бы никто... Но себе следопыт не лгал. Он боялся. Не за себя, как ни странно. Он очень боялся ее огорчить. Он помнил... Воспоминания причиняли боль, не затухающую с годами... Он помнил...
     
     - Я люблю тебя! - кричала она ему, безуспешно пытаясь вытереть слезы. - Ты - смертный, а я люблю тебя! И ничего не могу с собой поделать!.. Ну? Что скажешь?.. Ну скажи же! Скажи, что меня нельзя любить! Я сама это знаю, слышишь?.. Меня любят только психи да отпетая мразь!.. Скажи, что ненавидишь меня!.. Да не молчи ты!..
     Ничего ей не ответил следопыт: не мог он ей солгать. Он ее не любил. Но всю ночь он утешал расстроенную девочку. Девочку, которая была намного старше, чем он мог себе представить.
     - Прости меня... - упавшим голосом попросила она утром. - Мне нельзя так... срываться. Беда будет... Страшная, непоправимая беда... Прости меня, пожалуйста... И... Я больше не приду...
     Повернулась и молча пошла прочь.
     И, преодолев ком в горле, Следопыт прошептал:
     - Приходи, маленькая! Я буду ждать...
     
     Он помнил. Помнил каждую из их встреч, каждое слово, каждый взгляд... Иногда она приходила просто помолчать... Сидела, следя за языками пламени... Он ждал этих встреч, он научился угадывать ее появление заранее. Он знал, что девочка по-прежнему его любит и не мог простить себе эту ее любовь... Безответную... Безнадежную...
     
     Однажды о ее появлении предупредило отчаяние. Девочка брела ему навстречу, глядя сквозь него невидящим взглядом... Ее платье на сей раз было серым, перетянутым в талии широким кожаным ремнем, на котором висел длинный охотничий нож в потертых кожаных ножнах.
     - Что с тобой, маленькая? - с тревогой спросил следопыт, осторожно взяв ее за плечи. Девочку била дрожь.
     - Мне страшно!.. - прошептала она. - Там... - неопределенно мотнула подбородком - сражение. Пять дней уже без перерыва... Я устала... Я так устала... Там столько... Столько...
     - Не надо, - мягко перебил ее следопыт. - Не говори ничего.
     Он усадил девочку у костра, укрыл плащом и сунул в руку кружку чая.
     Ничего этого девочке было не надо. Но как же приятно было сидеть у костра, закутавшись в теплый шерстяной плащ, пить чай из деревянной кружки, слушать негромкий голос гитары...
     И незаметно для себя она уснула, хотя и не нуждалась в сне.
     
     И ни разу не задала девочка следопыту тот вопрос, с которого началось их знакомство. Наверно потому, что ответить на него следопыт не мог.
     
     Десять лет. Ловушки. Засады. Патрули с описаниями его внешности. Предательство друзей. Скитания. Чужбина. Все крепнущее ощущение безнадежности, бессмысленности происходящего... И лютое, глухое одиночество, лишь ненадолго прерываемое радостью редких встреч. На одиннадцатый год следопыта нашло письмо.
     "Мы готовы! - говорилось в письме. - На этот раз все будет иначе. У нас есть оружие, есть люди... Даже деньги есть! Нам нужен ты - наш вождь! Вернись, брат! Лучше умереть свободным на родине, чем жить на чужбине".
     
     Где же ты? - думал он. - Ты же знаешь, как мне тебя не хватает!.. Помнишь, ты сказала когда-то: "когда-нибудь ты устанешь от борьбы, одиночества, тоски..."? Сейчас я уверен, что могу найти тот лес, заветную тропинку, которая выведет меня к твоему солнечному терему... И на крыльце меня встретишь ты...
     Ты бы знала, как мне хочется выйти в путь! Но меня снова ждет война. Последняя на этот раз. Ты знаешь? Мой народ готов восстать. В шестой раз за полвека. И я должен быть с ними, понимаешь?.. Давай, встретимся на поле боя, а? Я так давно не видел тебя... Задай мне снова тот вопрос, ладно? Я отвечу: "Да!"
     Он ждал... Он надеялся... Шли дни. Она не приходила.
     
     В горном замке властвовал лунный свет. Он прорывался через проломленную крышу тронного зала, скользил по мозаичному полу, по мраморным стенам, сторонясь лишь колоннады, в которой ворочался мрак. Лунный свет очерчивал контуры башен и крепостных стен, освещал закрытые тысячелетия назад ворота, заливал беспощадным и безжизненным светом усеянный скелетами внутренний двор.
     Трое стояли посреди тронного зала: седая старуха с клюкой, пожилая женщина и четырнадцатилетняя девочка. Все были одеты в черное.
     - Помогите, сестры! - просила девочка. - Не за себя прошу я. Даже не за него! Я прошу за его народ, который снова проиграет войну! И убьют всех, даже детей!.. Нам же ведомо, какая сила обрушится на них!.. Неужели зло всегда будет побеждать?
     Две женщины с бесстрастными лицами слушали девочку. И молчали.
     А она говорила. Горячо. Яростно. И голос ее звенел.
     
     - Ты закончила? - перебила ее наконец старшая сестра.
     - Почти! - жестко ответила девочка, встречая холодный и страшный взгляд сестры своим, не менее жутким взглядом. - Я готова немного повзрослеть. Вы этого хотели?.. Я готова.
     Две женщины переглянулись. Старшая кивнула средней. И та нарушила свое многовековое молчание:
     - Что ж?.. Король хорошо поработал. Он собрал в свое войско великое множество отъявленных негодяев, давно заслуживших право свидеться с нами. Полагаю, будет правильно предоставить им это право во время первого сражения. Пусть же народ твоего смертного победит!
     
     Они не понимали ее. Но они ее любили по-своему... Да и могло ли быть иначе? Она же - их сестра! Она носила то-же самое имя, что и они обе! Последняя, самая маленькая...
     Самая младшая Смерть.

Так ведь не во всем мире воюют... А для Смерти вообще нет расстояний.
А 14 лет... Да, психология, конечно. Когда творение Мира началось, сестры уже были...

Война - это красная нить, похоже.  Держи песню на тему:
http://www.youtube.com/watch?v=GNpy6PQJpXE
Взгляд в вечность.

Не уловила Цоя

Зато пленилась историей о звездах-драконах. Что-то она мне напоминает... 
(И не всем очевидно, что из тезиса "тот, кто любит и любим, всегда сильнее всех" немедленно следует _причина_, почему Тот-Кто-Сильнее всегда сильнее.)

И настал День Творения, и создали тогда великие Боги твердь, море и небо. К полудню взрастили они леса и луга, сотворили степи и пустыни, проложили реки, устремив их к морям, и украсили лик Мира озерами. И населили они небо птицами, леса и степи - зверями, воды - рыбами... К закату сотворили великие Боги крылатых драконов, искусных в магии, меняющих облик и исполненных всякого знания. И только к полуночи был создан род людской.

Так говорит "Книга Сотворения".

И началась война людей с драконами. И погиб бы род людской... Но не ведали драконы дружбы и верности, и не помогали даже собратьям  своим, попавшим в беду. Не признавали они власти над собой, и только личные желания были для драконов важны.
Эта война, в которой люди отстаивали свое право жить, для драконов была лишь забавой. Опасной забавой, но тем более увлекательной. Не часто удавалось людям убивать драконов, хотя меткие стрелы порою повергали наземь крылатый ужас небес. Гораздо чаще сгорали в негасимом драконьем пламени села и города.
Но люди боролись за жизнь. Они не были мудры, но хитрость и осторожность помогала им выжить. Не были они и сильны, но их упорство и чувство единения противостояли всемогущим и бессмертным драконам - старшим детям Богов.
И случилось чудо: надоела драконам забава. И улетели они в иные миры, где нет рода людского. А те, что остались, залегли в вечную спячку. И не видели с тех пор в Мире ни одного дракона...

Так говорит легенда.

В 5702 году э.л. Федерация Сарис предъявила республике Тоднар территориальные претензии. Официальное заявление Верховного Протектора Сариса, составленное в ультимативной форме, содержало требование вернуть Сарису Центральную равнину, завоеванную племенами тодо-нэор в 4375 году э.л. у империи Сарисо-ирч, и составлявшую 69% территории республики.
Никто в республике не принял эти претензии всерьез.
В 5704 году Федерация Сарис без объявления войны вторглась в Тоднар. В первый месяц  войны войска Сарис заняли территорию пяти областей, население которых было полностью уничтожено в течение следующих двух недель. Городам, существовавшим во времена империи, возвращались древние названия.
Армия Тоднара была вынуждена отступать под напором десятикратно превосходящего врага, имевшего к тому же абсолютное господство в воздухе после уничтожения республиканских ВВС.
Только через год наступление Сариса удалось приостановить, но ресурсами для контрнаступления Тоднар не располагал.
В 5707 году...

Так говорит История.



- Прошу Вас, капитан! Генерал ждет.
- Оружие оставлять? - через силу пошутил Кроос, однако адьютант только рукой махнул.
- Командующему ВВС республики - можно.
- Какой командующий? - разозлился Кроос. -  Какие ВВС? Я - только капитан, а в моих ВВС полторы сотни юнцов, едва закончивших авиашколы!
Адьютант молча вытащил из ящика письменного стола папку, протянул  ее Кроосу и осведомился:
- Ваше личное дело. Знаете, сколько в нем представлений на звание? И все, представьте себе, с пометкой "отказ представленного"!
- Да знаю я! - с сердцем ответил Кроос. - Ну не может генерал полком командовать! А у меня - только полк! И мой полк и есть  -  все наши ВВС!
Адьютант спокойно сунул папку обратно в ящик стола и сухо заметил:
- Полгода назад летал ты один. Помнишь?
- Помню...
- Входи, Кроос. Он ждет...
Кроос вошел.

Кабинет командующего был похож на своего хозяина. Генерал, привыкший за тридцать лет службы к гарнизонному быту, не признавал роскошных интерьеров. Просторный  и светлый, его кабинет был обставлен стандартной мебелью, главным элементом которой был огромный стол с картой района боевых  действий, занимавший почетное место в центре кабинета. А видавший виды письменный стол в углу отличался запустением. Командующий войсками республики лишних бумаг не терпел.  "Зачем мне штаб, если бумаги валяются у меня на столе?" - Спрашивал он, бывало. И бумаги не валялись.
Генерал стоял у окна и любовался дождем.
- Разрешите, господин генерал? - спросил Кроос, входя.
- А, здорово, парень! - слабо улыбнулся генерал, обернувшись к вошедшему. - Входи, входи... Чаю хочешь?
- Так плохо? - негромко уточнил Кроос, заранее предполагая ответ.
Он знал генерала уже лет десять, с тех пор, как тот, майор еще, небрежно отложил его новенький диплом в сторону и проворчал: "Бумажки не летают и не стреляют! Можешь на него поставить чайник!.. Чаю хочешь?" Что ж? Кроос тогда быстро доказал, что не зря считался лучшим в выпуске... Потом он стал лучшим в полку. А теперь за ним охотится вся авиация Сариса, и жуткие слухи, распространяемые о нем и его "семерке" вражеской пропагандой, являются лучшим из дипломов капитана Крооса, командующего ВВС республики..

- Хуже некуда, - вздохнул генерал и ткнул пальцем в карту. - Вот, гляди сам. Здесь они начнут  наступление. Завтра, на рассвете...
Кроос поглядел. И все понял. Наступление противника было намечено в горном районе, где по всем  законам стратегии нельзя было наносить главный удар. Там невозможно было прорваться без огромных потерь. Там взвод мог неделями противостоять полку. Там... Там у противника был сорокакратный перевес в силах и четыре сотни истребителей на прифронтовых авиабазах. Прорвавшись, противник выходил на равнину... Десятки городов, тысячи деревень... Миллионы людей, обреченных на смерть. Кроос даже сейчас, на третьем году войны не понимал, почему враг творит геноцид,  полностью уничтожая население захваченных территорий. В его голове не укладывалось, как можно мстить потомкам за разгромленную тысячу лет назад их предками империю? Как можно в наши цивилизованные времена расстреливать женщин и детей? Кроос не понимал, как могли настолько сойти с ума решительно все жители Сариса. Не мог понять...
Кроос понимал только, что отступать некуда.

- Прорвутся? - спросил, наконец, Кроос.
- Нет! - Отрезал генерал. - Не прорвутся. Но город придется оставить... Сейчас мы эвакуируем население.
- На северо-восток, через реку? - уточнил Кроос.
- Да, - вздохнул генерал. - Семьдесят тысяч человек...
Генерал немного помолчал,  а потом грохнул кулаком по столу:
-Эх, знать бы раньше! Хоть на пару часов бы раньше! Уже всех переправили бы...
Перед глазами Крооса встало... Горная долина, в которой собрались семь десятков тысяч мирных людей.  А впереди - бутылочное горло переправы. Впереди - жизнь!.. И вокруг, на холмах, оскалившиеся боеголовками и орудийными стволами батареи ПВО. И на их пультах - ветераны. Волки ПВО, которых так ненавидит пропаганда Сариса. На пультах - люди, которым не нужны приказы. Небо давно расчерчено на сектора, пальцы на кнопках... Они уже почти мертвы, и знают это. Но они сделают все, чтобы спасти людей. И не смогут...
- Мы не успеем к рассвету! - с трудом продолжил генерал. - Наше счастье, что у противника стратегической авиации нет. А у тактической потолок маловат, так что над горами не пройдут...
- Я тоже не пройду, - усмехнулся Кроос. - Но я все понял, господин генерал.  Я полечу. Только я долго не продержусь, Вы же понимаете!
- Да забудь ты про чины! - рявкнул генерал. - Я бы  сам полетел, ты знаешь! Но отлетался я. Два года, как  отлетался!
- Знаю, командир, - серьезно и тихо ответил Кроос. - Все нормально будет. Я продержусь. Только бы на переправе все гладко прошло...
- Будет гладко, парень. Не сомневайся, - пообещал генерал, никогда не дававший пустых обещаний. - Они все понимают.
Помолчали. Потом генерал как-то неуверенно предложил:
- Может, личную эскадрилью свою возьмешь?
- Нет смысла, - покачал головой Кроос. - Мальчишки еще. Ни у кого из них нет опыта горных полетов... Там же  в ущельях летать придется, а они еще не умеют. Только погибнут бессмысленно. Жаль... Пусть учатся, пока могут. Через полгода у нас опять будет военная авиация. Если мои мальчишки не погробятся теперь.  Береги их, командир. И... - меняя тему и тон. - Полчаса я попробую продержаться. Это... - Кроос немного подумал. - Это примерно до  восьми утра. А мою эскадрилью прикажи перебросить к переправе. Там они полезнее будут. И передай, что если хоть одна ракета в переправу угодит... Ну, они меня знают... Разреши приступать?
Генерал помолчал, поглядел Кроосу в глаза и сумрачно ответил:
- Двигай. И... спасибо тебе...
Кроос кивнул, отдал честь, повернулся и направился к двери. И, тогда услышал упрямый и твердый голос своего давнего командира:
- Живым вернись! Это приказ!..

Светало... Где-то на юге в это время танковые колонны вползали в горы, артиллерия начинала обстрел оборонительных позиций армии республики. И каждую дорогу, каждую горную тропу заполняли войска южан. А  с аэродромов уже взлетали истребители, чтобы бомбить переправу, забитую беженцами. Семьдесят тысяч человек в это время переправлялись через стремительную горную реку. Налет авиации противника обрекал их на смерть. И спасти их мог только один человек. Один пилот. Один из лучших в мире пилотов. Капитан Кроос.
Ну вот и пожил своё, думал Кроос, поднимая в воздух свою "семерку"... Теперь бы продержаться  подольше...
Он знал этот район. Он до войны здесь служил в авиаполку, от которого уже на десятый день войны остался он один. Три довоенных года он летал в здешних лабиринтах. Налетал несколько тысяч часов, стараясь заглянуть в каждое ущелье, облететь каждую гору... Как чувствовал - пригодится. И вот теперь пригодилось! Никто в мире не знал этот район так, как он. Кроос выбрал ущелье, которого противник не сможет миновать.  И там, в природном лабиринте, вражеские истребители можно будет встретить.И попробовать в одиночку продержаться против полусотни. Здесь - в лабиринте - это было не так безнадежно, как на равнине... Эх, ракеты надо бы поберечь...
Он успел глянуть на часы, поймав в прицел первого. И дал очередь из пулемета.

"э.л." - сокращение от "эпохи людей"?

В Сарисе явно что-то не то с идеологией.

Цитата:

Хех, удивил Покажи в литературе хоть один мир, где "всё то". Про него же читать не будут.
Вызывают неимоверное уважение авторы типа Хольма ван Зайчика. У него в Ордуси много чего происходит, но насколько же культурно разруливается!

Цитата:

Богатая тема, однако. Всех спасти
И драконы. Может, ещё какие силы за кадром дремлют?