Быков Д. Борис Пастернак.–М.,2006.–893 с. _ (Жизнь замечательных людей)

Многих знакомых энергия, расторопность и писучесть Быкова ошеломляет. Ну он буквально везде повсюду. Везде встретишь. И в каких количествах! Написать ажно 900 страниц без малого, «Орфография" еще только сдана, а сколько совместных работ!
Сама же по себе серия ЖЗЛ немножко смешная: задуманная Горьким как серия светских житий для молодежи, сейчас она вдохновенно наполняется просто биографиями исторических личностей, подражание которым явно нежелательно. Вон, запросто «Ивана Грозного» издали, сама видела.
В данном случае объект рассмотрения вполне достойный, без смехотворной компрометации автора.
Что у Быкова хорошо? Четкость и библиографичность. Три возраста, три цвета времени Пастернака. Погруженность в эпоху, вплоть до сопровождения актуальными на момент освещения событий газетными текстами как приметами времени. Очерки о произведениях. Портреты современников, и не только литераторов. Собственный взгляд на предмет, попытки обобщения, например, попытки вывести циклы исторического развития России.
Почти нет ненавистного мне физиологического историзма: "Пушкин почесался» и если бы да кабы.
(Даже пир в посмертии какой-то деликатный и тактичный,без булгаковщины, которая плодится после известного фильма с дикой силой.)
Нет волнительного обсасывания жывотрепесчущих проблем: была ли Ивинская агентом КГБ, или как? И что там с женой у него вообще?
Нет навешанных ярлыков и Быков начитанность свою дарит непродвинутому читателю увлекательно, а начитанному легко.
Что нехорошо: опять же огромадность повествования. Иногда барочная избыточность и уход в рассуждения. С христианством у него нехорошо вышло, это любой богослов скажет. Пастернак стихия скорее всего, ему эта…заорганизованность единобожная далека как я не знаю. А стихи на евангельские темы скорее отражают настрой поэта на гармонию, которая воспринималась через призму именно этого вероучения. Тему он взял громадную, но к концу усталость автора чувствуется, он уже не так вдохновенен и подробен.

Василькова И. Террариум:Книга стихов.– М.,2004.– 76с.]

Совсем небольшая книга, в отличие от предыдущего опуса.
Но это маленькое издание – и по тиражу тоже – держит удар не хуже уязвимой биографической эпопеи. Не помню у кого, но было очень точно сказано, что интеллигентная русская женщина уже писательница. Книга обладает всеми достоинствами качественного женского литературного продукта: отличные привязки к времени и месту, знание природы, информационная емкость стихотворений, эмоциональная насыщенность текста, умение дать яркую и точную образную картину. Поэт лапидарна и обладает своим взглядом на действительность. Ее вдохновляет равно как повседневность, так и необычайное; она равно внимательна как к «Предзимнему укрыванию роз», к медитации «В позе лотоса» и к «Наоборотному миру», сияние которого ведет моих современниц за пределы этого мира точно детей за гаммельнским крысоловом. Но ориентиры ее верны и азимут исправен; неслучайно в первой своей жизни И.Василькова была геологом, и поэтому каменными подземными розами ее можно зачаровать, но не погрузить в сон : слишком ярка магическая сила огня, силен поэтический темперамент и точны естесвеннонаучные знания. Ее влекут не только земные и витальные сущности; ее зачаровывает водная стихия, обаяние времен года, которые в нашей полосе выглядят как смена эпох, мир гречесих мифов,русской литературы
Удивительно симпатично то, что она не боится писать о женском и с высоты опыта; конечно же,это «она» завершает ее книгу – ог том, что не кончена женщина,не кончен человек нив каком положении, ни в какой возрастной позиции.
По яркости, непосредственности, сведести и нестандартности восприятия книга – молодая. По насыщенности, драматизму переживаний в повседеневности – зрелая и прекрасная.
Страницы ее переложены степными травами средней полосы, лепестками болгарских роз, шуршат песком южных морей, сухо сатчат кусочками вулканической пемзы далеких островов
Я совершенно не знаток размера и рифмы и поэзию анализирую так, сказать на вкус и пробу. Но приятно, что поэтессе удалось найти свою поэтическую интонацию –вкрадчивую,завораживающую,гипнотически притягивающую читателя.

[bЖарковский С. Я, хобо: Времена смерти: Фантастический роман. - Волгоград, 2005. - 520 с.][/b]

У этой книги есть очень много возможностей стать культовым произведением. Перед читателем роман этот предстает как в платоновской сказке про умную внучку, представшей перед хитрым царем не голая, но и не одетая, прибывшая не пешком и не на лошади, не с пустыми руками. но и не без подарочка. Это смотря с какой точки зрения смотреть на данное произведение. Это и вполне себе авантюрный роман, с лихим, невероятно везучим героем и логикой сновидений, вобравший в себялучшие традиции приключенческого романа. Это и мрачное, антиутопическое, я бы сказала, мессианское произведение о воцарении антихриста и аггелов его и о возмездии, пришедшем откуда не звали и не предполагали. Это антиутопия, рассказывающая о возможностях и глубинах задичания при поступательном развитии научно-технического прогресса и полном пренебрежении к человеку и человеческому. Это адски страшный роман о любви и подвигах в условиях совершенно оным не способствующих. Это роман страстей человеческих. Это в достаточной степени сложная культурологическая, музыкально-литературно- кинематографичекая криптограмма, которую увлекательно не только читать, но и строить сложные ассоциативные ряды и цепи аналогий. Нельзя сказать, что язык произведжения мешает его восприятию: он другим быть и не может. Во-первых, герой живет на 1000 лет позднее нас, грешных, и было бы странным, если бы он изъяснялся как современный обыватель. Во-вторых, он космач, космонавт, рожденный на космической Трассе и жизнь его (а космачи до 40 редко доживают) на
90% состоит из выживания и технических работ, вообще труда черного, грязного во всех смыслах слова.
(И неблагодарного: если с мэром Палладины Дальней обращаются как с соблазняемой кухаркой, то мнения простых космачей даже и не учитывают.) Если и космачу приходилось ему писать, то по стандарту; с чтением на трассе проблемы и по времени, и по содержанию. В-третьих император Александр со скромным титулом Галактика нагнал на трассу много разного люду; поэтому лингва повествования опирается на русский язык, включает много англоязычных заимствований и случаются кальки грамматических конструкций из немецкого языка.
Развернуто планирую дать рецензию Антону Голубчику в альманах. Здесь только наметка.

Памук О. Стамбул: город воспоминаний. - М., 2006. - 503 с.

Причин, по которым я решила эту книжку купить и прочесть, несколько.Во-первых, Турция для нас знакомый незнакомец. Турецкие товары; в Турцию ездят отдыхать. Сладости, зной и нега Востока, страннющие асечные турки. Бани. Крутящиеся дервиши. Осколки Восточной Римской имеперии, античные развалины, "суждено в империи родиться, лучше жить в провинции, у моря". Еще, в лучшем случае, Вайль, Генис и Акунин. Вроде много всего, а рассыпается и выцветает.
Сказать нечего,всплошь "местный колорит". Мы сами странные как асечные призраки.
Во-вторых, у Памука это город воспоминанияй, середина прошлого века, почти семейный альбом с иллюстрациями, о том, как переплелись история страны и история семьи Памуков.
Что было при бабушке, как стало при родителях, что смешным и нелепым из тогдашнего кажется теперь.
"Я молча узнаю России неповторимые черты", вот как, как выяснилось для меня. Мы ведь тож не Европа,не Азия, войны, небогатый быт, тесные родственные узы и шекспировское кипение страстей.
В-третьих, это вполне мусульманская страна, но без перегибов, и скорее лояльная России.
Можно многое понять, если через знакомые аналогии, след в след с собсвенными событиями в истории, понять душу и историю народа, что нелишне никогда и обогащает кого угодно.
Памук - культурный, образованный и раскованный даже для европейца, читать легко, хотя и грустно(воспоминания же), с заходами в историю культуры разных народов.