Библиотека портала "Венец"
www.venec.com
Red 2 the Ranger
Стихи
Из новенького
"Прыгай с забора..."
Сентябрь Джилл
"неизвестного автора..."
У-2
NC
О лётчиках и самолётах
Фрагменту рукописи
Вторая полярная
Лета
"Рим стоял..."
Стихи по Арде
Королевы эльфов пекут хлеб
Дельфинья песня странствий
Вз...хоббиты
"О ты, что глядела мимо..."
"У тёмных эльфов век недолог..."
"Если спор не решить миром..."
Из старенького
Звездные
войны
Что сказал
Ной
Железная
песня
Ветер
странствий
Бегущий от
вечной зимы
Охотник
Молитва корабля
божеству глубин
Ночные
электрички
Баллада для
Самозванца
Письмо к
другу
Ах, белый
пароходик
Варвар
Скрипач
Прыжок
Так брось эти
песни
Дверь в
Лето
Привет,
весна
Море
трав
С трех
раз...
Друид
Винни-Пух
Королева
дождей
«Пройди сто
дорог...»
Колобок
Осколки
истины
Белая
лошадь
Карнавал
"Куда бы мне послать прошение..."
"Как в старинные зашуганные тёмные седые времена..."
* * *
"Прыгай с забора..."
прыгай с забора. прыгай. взвешено. решено.
то, что тебе - дано, для всех остальных - ответ.
на все записные случаи слово опять одно -
а оно одно. других вообще-то нет.
другие придумывать было некогда. сорок пять
войн за независимость от, ни одной - не для.
фейерверки и шутки. тише - драконы спят.
вечеринка в масках, выборы короля.
прыгай с забора. веришь? прыгай, вниз не смотри.
ни к чему фонари. скоро рассвет, сестра.
сорок шестая война - не плачет, спит у двери.
сорок шестая война - бродит, стонет в горах.
десять лет передышки. строй, защищай, копай.
сто километров вниз, а потом всё равно куда,
главное - чтобы карта, рельсы, метка, тропа.
блёстки, картон и клей. мантия, борода.
сорок шестая война - дымом в хрустальный шар,
буквами на руке, гонкой календарей.
а остальное - пыль. остальное оставь решать
тому, кто проснётся и снимет чары с дверей.
и он снимет чары с дверей
он иначе не может. всё, что не ноль, то сто.
подземелья, драконы. свет разгоняет тьму.
вьётся ключ золотой, с крыльями, клювом, хвостом -
или ему, или уж никому
* * *
Сентябрь Джилл
Видишь, тень той Джилл, что живёт на холме,
Сегодня с холма пришла.
Её восемь кошек черны как смерть,
А одна, словно день, бела.
Звёзды Джилл в колодце опять видны,
А вода - не пей! - холодна.
Тени Джилл с холма не достать луны,
Её кошкам - взойти со дна.
А в холодном Лондоне - шелест крыс,
А в Бразилии ясный март.
А у нас предвестие той игры,
Где протянется тень с холма,
Полосатой мордочкой над плечом,
Полумёртвому волку вслед.
Звёзды скажут - рано, дитя трущоб,
А она отзовётся - нет.
Серой дымкой по городу, наугад,
Налегке, босиком кружа -
Призывая слякоть и листопад,
Вой собаки и свет ножа.
Да послушай, что тебе в том ноже?
Кровью улиц течёт туман.
Потому что из Рио вернётся Джек,
И спустится Джилл с холма.
* * *
"он всегда называет их швейными машинками"
Н.Соколова, "Какого цвета разлука".
...неизвестного автора...
Сбой посреди стежка.
Ручку вверх, позади растаявшая река
И качнувшийся нам навстречу щетиной лес
...неизвестного автора...
Выписан каждый лист.
Мы лишь вектор вперёд, да пол-вектора вбок и вниз,
И зигзагом вышивки - трещины на стекле
...неизвестного автора...
Гаечный ключ, мазут.
Лоскутки полей под стрекот ползут внизу.
Кашель. Приступ. Бульканье. На бок - и валидол
...неизвестного автора...
Слушайся же руля
Вокруг нас кувыркается вспаханная земля.
Есть контакт, выравнивай, тяга, пошёл, пошёл.
* * *
У-2
говорит - "не вибрируй, не банный лист".
говорит - "я ж вижу. я вверх, ты вниз".
колесо накатит и повернёт
собирай - получится пулемёт
говорит - "не читай, а поди спроси"
говорит - "да уродец твой солипсизм"
голова два уха и причесон
и по ней прокатится колесо
говорит - "свободен, иди заткнись"
говорит - "вставай, а не хочешь - брысь
моя правда руль, а твоя отстой"
я и так стою, антипод ты мой
говорит - "конкретный ответ давай,
вот забор, вот граффити, вот дрова"
там жена небита, коньяк палён
собирай - получится самолёт
говорит - "кто ж те плюнул-то в небеса"
говорит - "ты сам", я киваю - сам,
вот вчера забил на починку крыш -
соберу У-два. улететь. в Париж.
* * *
NC
Нет, ну куда ты денешься с этого-то холма?
Кругом потоп, кругом вода, небо сошло с ума.
Зонт прогибается от дождя, ветер сбивает с ног.
Как цапля, стоишь на одной ноге, а туфлю унёс поток.
Да, но куда ты денешься с этих-то вот ветвей?
Может, где есть ещё земля - поди, доплыви, проверь,
Плыла бы в зонтике по волнам, искать себе кров и твердь,
Да горе - некому подсказать, потому что утоп медведь.
Нет, а куда ты денешься с этих вот облаков?
Там, где стояли и холм, и дуб, теперь совсем глубоко.
Мокрое платье как мокрый флаг, плещется на ветру.
Новэмбэр-Чарли, лети вперёд, не выпусти зонт из рук.
Так вышло по слову, ну, вспоминай, что орала сквозь облака?
Чтоб тепло, и сухо, и навсегда - ни капли, ни ветерка?
Ну пусть, кто хочет, теперь в эфир швыряет метеосводки -
Нет, ну куда ты денешься с этой подводной лодки?
* * *
О лётчиках и самолётах
"Вам жизнь дана не стометровки бегать! ЖИВИТЕ!!!"
Кажется, Джайа
Выползали змеи после долгой зимы,
Впитывали ласковый свет и жар.
Самолёт фанерный твоей тюрьмы
Поднялся чуть выше горизонта-ножа
Кто же знал, что крыльями не надо махать,
А чтобы улететь, надо - мордой в песок.
Рыжая пустыня, как гадюка, глуха,
Её звёздные колодцы скрипят в унисон
Налегай на ворот, тяни ведро.
Ручка завертелась, как быстрый винт.
Апельсин доеден, густеет кровь.
Угостил бы встречного - на, живи.
А жизнь дана не бегать марафон,
Жизнь такого цвета, как ты и хотел:
Песок, фонарь, бутылка, цветник и трон -
Последняя планета в чёрной пустоте.
Каждому по розе, живым по змее.
Если не ужалит - будешь вечно жив.
Ждёт тебя тропа в двадцать тысяч лье,
Ты об этом лётчику расскажи:
Птицы позовут, и пора лететь.
То, что видишь сердцем, на всех одно.
Тает астероид в чёрной пустоте -
Так пусть приходят тигры, уже всё равно.
Прости меня, лётчик, только я не вернусь,
Я вырасту и стану одним из вас.
И чтобы уйти, уже не нужен укус,
А чтобы найти - совсем не нужен компАс.
И знают лишь пустынные миражи,
Как жизнь, тобой подаренная, хороша...
А кто-то тебя в ящик - и не сбежишь,
Но нарисует дырочки, чтоб ты дышал.
* * *
Фрагменту рукописи,
о толковании которого было много споров
"You must
return
to dust".
Лапочка
Из пыли выйдя - возвращайся в пыль,
Упрямая строка, дурная быль.
Безмолвной костью дотлевай в кургане.
Напрасен летописца горький труд -
Последние читатели умрут.
И твой язык учить никто не станет.
А твой язык давно залит свинцом,
А воплем искажается лицо -
Ни в эпос, милый друг, ни в гобелены.
А в переводе будет гладь знамён
Невыцветшей, и тот, кто заклеймён
Твоей строкой, окажется нетленным.
А в пересказе будет светел лик,
А в пересказе будет внятен крик -
Не вой, не хрип, что глотку разрывает.
Кому нужна иная красота,
Что в закорючках древнего листа
Трепещет и звучит, ещё живая?
Из смерти выйдя - снова умирай,
Молчи, уймись, заткнись, катись, сгорай,
Сквозь белые страницы прорастая
Кровавой строчкой. Смехом двойника.
Пусть дрогнет переписчика рука.
Оставь лишь след. Читатель наверстает.
* * *
Вторая марсианская полярная экспедиция
"...Да, я знаю, что дом не ставится на века,
Что судьба не щадит ни горы, ни материка,
Что живому смерть, а построенное сгниёт.
Что на каждую стену есть крыса внутри стены,
Что все наши дела от начала обречены,
И что с севера мерно движется сизый лёд..."
Впереди на карте - лишь белая пустота.
Брошен третий краулер - точкой в углу листа,
Сталь на этом холоде крошится, как стекло.
Штурман пишет, дыша на пальцы, пока привал.
Караван, не глуша моторы, на горке встал,
И позёмкой следы от гусениц замело.
Через трещину нет моста, мы идём в обход,
Пятьдесят семь миль назад и опять вперёд.
Но стихам нет дела до тягот наших земель.
Им рождаться и жить там, где ветер острей, чем нож.
Им лететь с тобою, покуда ты сам живёшь,
Поднимаясь за восьмидесятую параллель.
* * *
Лета
Собираешься.
Спешишь выйти за дверь.
Пригоршню солнечных лучей для Харона -
Сегодня он не возит за так.
Сегодня странный день.
Слово "прости" останавливается в дверях
И долго, с прищуром, склонив голову набок, накручивая на палец длинную прядь,
Насмешливо смотрит на тебя.
Оно моложе.
Оно меньше ростом.
Оно, кажется, рыжее.
Шумно вздыхает, отодвигает тебя - или это ты уступаешь ему дорогу -
И заходит обратно в дом.
Ты растерянно смотришь ему вслед,
В чёрный провал двери.
Оно уже повернуло за угол.
Оно не обернулось.
Поедешь без него.
Небо там черным-черно.
Как вода в реке.
Как земля в феврале - звонкая от мороза, не прикрытая снегом, ранит стылыми комьями, верно?
Слова "я пришёл" идут рядом с тобой.
Чуть отставая.
Им неуютно.
Они не знают толком, зачем они здесь.
Идут, потому что тебе с ними легче.
Ты их нашёл, в такую-то рань, в такой мороз.
Они согласились поехать. Сразу. Не задавая вопросов.
Хоть и не понимают, что им там делать.
Харон принимает плату
За троих.
Когда тени высоченных берёз на том берегу дотянутся до плотины через снежное поле,
расчерченное тёмными полосами, точно так же, как стволы этих берёз, и окрашенное закатом
в тот же тёплый золотистый цвет, -
Ты будешь, чертыхаясь, рыться в кармане, чтобы заплатить за обратный путь.
А Харон будет равнодушно ждать, постукивая по льду веслом.
* * *
Рим стоял. Гоготали гуси, и
Всякий форум кипел дискуссией.
Осторожно, на цыпочках, в город входили дикие племена.
Рим стоял. Ему было всё равно,
Что верблюды давно осёдланы,
Что зубами, с рожденья не чищенными, сжаты намертво стремена.
Рим стоял. Проходили игры, и
Христиане боролись с тиграми.
Постепенно внятными становились пришельцев странные языки.
Рим стоял. Изменялась местность, но
Так же стены его словесности
Вырастали наутро на тех холмах, где всю ночь ветер мёл пески.
Рим стоял. Немота сдавалась, и
Уступала место нормальности -
Легион равнялся налево, легат ступал по красной строке.
Рим стоял - ворота не настежь, но,
Не поверишь, дас ист фантастиш, он
Строил те дороги, которыми в город идут живущие на песке.
Рим стоял. Проплывали боги, и
Вроде бы учинялись оргии,
В краску жарче заката вгонявшие запросто сына газетных пустынь.
Рим стоит. Ничего не утеряно.
Так и мы - прислонившись к дереву,
Позабыв другие наречья. Впустив в своё сердце кухонную латынь.
Стихи по Арде
* * *
Королевы эльфов пекут хлеб
Белые руки льют воду в чашу.
Плащ или небо синеет в чаще?
Тесто подходит, поход лишь начат -
Королевы эльфов пекут хлеб.
Белые руки плещут, как крылья.
Вот, замесив, полотном накрыла,
В тонких руках - мастерство и сила.
Королевы эльфов пекут хлеб.
Вязью венца подхвачены косы,
Над головою - звёздная россыпь.
Спелые зёрна, сладкие росы,
Королевы эльфов пекут хлеб.
Белые руки ныряют в тесте,
Хватит на всех, как любви и чести.
Жар очага, волшебство и песня -
Королевы эльфов пекут хлеб.
* * *
Дельфинья песня странствий
(написано для ролёвки "Север и Запад")
Море
Вечный бродяга
Море
Никогда не спит
С отмели рыбы
Уходят на год
Вечно
Кочует кит
Воду
Ничто не свяжет
Смирным
Не бывает прибой
Всё покинь,
Не ищи пропажи,
Пришло с приливом -
Уйдёт с водой.
Волны
Плавник прорежет -
Нету
На них следа.
Странник -
Ты не будешь прежним.
Нет возврата
Никуда.
Просто -
Быть счастливым,
Просто -
Всё принять наперёд,
Что несёт
В ладонях прилива
Звёздного неба
Поворот.
Ветер,
Дитя простора,
Путник,
Поющий во сне,
Видишь -
Ледовые горы
Плывут навстречу
И вода - холодней.
Дом твой -
Не крабьи норы.
Нет в нём
Ни окна, ни стены -
Только
Ледяные горы,
Только
Зелень волны.
Слышишь
Песню странствий?
Рвётся
Незримая нить.
Стало
С чем-то жаль расстаться,
Значит -
Время плыть.
* * *
Вз...хоббиты
Эпоха обуглилась вместе с плёнкой.
Пляска царапин в пустом экране,
Едкий дымок да беззубый клёкот:
"Торбинсы воры! Они украли!"
Так и новый день, ворует и дарит.
Помрёшь, если миг сохранить захочешь.
Кулаки в карманы, зачем оправданья?
"Да, ремесло. И не хуже прочих".
* * *
О ты, что глядела мимо
О ты, что строила лодку
О ты, что прыгала с башни
О ты, что шла в закат прямо по волнам
Когда все корабли утонули
Когда все слова утонули
Когда все пути утонули
Ты пошла в закат прямо с вершины холма
О ты, что целилась мимо
О ты, что отвечала прямо
О ты, что считала звёзды
Отметками на дороге в ясную ночь по волнам
Когда тучи закрыли небо,
Когда тучи закрыли землю,
Когда тучи закрыли море,
Ты махнула рукой и ушла с вершины холма
* * *
Изврат на песню Булата Окуджавы "Кавалергарда век недолог...", написанный на "Севере и Западе"
У темных эльфов век недолог,
Хоть их и Мандос не берёт:
Эонве, Ленве, балрог, болдог -
Неважно, кто его прибьёт.
Вот менестреля голос чистый...
А вот мозги на топоре.
И для упрямых ниэнистов найдется место на игре!
Не зря Профессор год за годом
Упорно Арду сочинял -
О Лосты, письма и изводы,
О напророченный финал!
Кто эти залежи расчистит,
Сказав, где истина, где бред?
И для упертых канонистов найдется место на игре!
Война - не женская забава,
Ты зря вести её взялась.
А ну, иди отсюда... Халет!,
Покуда кровь не пролилась.
Кто победит в жестокой рубке,
Кого восславит менестрель?
И для воительницы в юбке найдётся место на игре!
* * *
"Я смотрю на войну - сверху…"
Линранд
Если спор не решить миром
Если кто-то твой дом рушит,
То война не пройдёт мимо -
Как её не впустить в душу?
Я б смотрел на войну - сверху,
Только держит земля крепко.
Над снегами парит беркут.
Видишь? Гнёзда людей - в щепки...
Умирающий день гаснет.
Сыплет липкий снежок марта.
Скоро выцветут все краски,
И останется лишь - карта.
Боли нет. Под щекой - корка,
Там застыл ручеёк крови.
Я, наверно, умру скоро.
Я смотрю на войну - вровень.
Из старенького
Прим. автора:
Эти стихи написаны до 1999 года. Практически "в прошлой жизни".
По-моему, они не слишком хороши. Но и отказываться от них не собираюсь. Пусть будут.
* * *
Звездные войны
Живущий на окраине миров
Которые летят неровным клином —
Их клич звенит над тихою долиной
И кружится гусиное перо —
Ты выйдешь поздно вечером за дверь
И перышко опустится в ладони
И две луны на темном небосклоне
Взойдут предвестьем будущих потерь
Кровавое дыханье ста смертей
Заставит повзрослеть в одну минуту
Но ты опять доверишься кому-то,
Чтоб отыскать дорогу в темноте
И ты — надежда тысячи планет,
Ты, фермер, паренек из захолустья,
Не знающий, когда тебя отпустят
Бескрайние пески прошедших лет.
Чтоб мир спасти, необходим герой
И рыцарь — ну а чем же ты не рыцарь
Так от судьбы нигде тебе не скрыться,
Бери свой меч и выходи на бой
Пусть незнакомы правила игры,
Другие и Галактика, и время
Но перышко, парившее над всеми,
В твоей руке — и ты спасешь Миры...
* * *
Что сказал Ной
Яхве сказал мне взять гвозди и доски —
Откуда я знаю, зачем?
Брось свои склянки, горшки и обноски,
Прежде всего — ковчег.
Да, Яхве — бог, ему горя нет,
Но я, твой Ной — человек
И мне наплевать, что там скажет сосед,
Я буду строить ковчег!
Плевал я на родичей и друганов
И на всех вас вообще...
Что значит — куда я веду слонов?
Ведь видишь, что в мой ковчег!
Так, жирафы, слоны и львы,
И песик бездомный, ничей...
Вроде бы, я никого не забыл —
Эй, дура, давай в ковчег!
Видишь, стала высоко вода
В нашем мелком ручье
Волны смоют все без следа —
Все, но не мой ковчег.
Все на земле, мне Яхве сказал,
Исчезнет под гладью вод...
Чего ты? Не надо! Вытри глаза!
Сказал же, ковчег всплывет!
Если катится с неба мутный поток
И спасения нет вообще —
Бросай дела и хватай молоток,
Прежде всего — ковчег!
* * *
Железная песня
Железная поступь отрядов царя,
Жестокое сердце в огне декабря
В дикарском уборе Железных Веков
Спит на просторе Страна Дураков
Железные тени пустынных дворцов,
Железные дети убитых отцов,
В буйном веселье дворцовых пиров
Ждет воскресенья Страна Топоров
Железные зубы голодных волков,
Последние залпы восставших полков...
В железе родился, в железе умрешь,
Железом в железную землю сойдешь.
* * *
Ветер странствий
Позвени карманами — ни гроша,
Эх ты, непутевщина, голытьба
То ли ветер странствий свистит в ушах,
То ли это в сердце поет труба
Хриплые напевы Рогов Судьбы
Слышать тебе, молодец, не впервой
Над землею — пламя и рев трубы,
В небе — лязг и грохот, да волчий вой
Ты печаль-тоску позабудь свою
Или ты от драк навсегда отвык?
Гуси перелетные спешат на юг —
Или это в сердце звучит их крик...
Вроде, осень — время пещер и нор,
Теплых очагов, вкруг стола бесед
Но в холодный, сумеречный простор
Тебя гонит из дому клич гусей
Тесным стал казаться привычный мир —
Доставай же стрелы, да меч точи
То ли это ветер в ветвях шумит,
То ли это гуси кричат в ночи...
* * *
Бегущий от вечной зимы
Пока я головою бьюсь об лед,
Пока вокруг зима чернее ночи
И черный волк о камень зубы точит
А с юга солнце черное встает
Пока по следу теплому за мной
Спешат, зубами клацая и воя —
Все толще, крепче лед над головою,
Я побежден — но все еще живой.
Пока меня морочат облака
И лук бросает стрелы мимо цели,
Единственное в этом мире ценно —
Уверенность и твердая рука.
Лишь вера в то, что будут дни светлей,
Что черный диск уйдет навеки с юга,
А волки бросят след, и стихнет вьюга,
И руки отогреются в тепле.
Обрушится ледовая печать —
Волкам мои не праздновать поминки,
Но остаются где-то в сердце льдинки
И волки будут сниться по ночам...
* * *
Охотник (по мотивам игры Colonization)
Благословенна будь моя земля,
Ее леса, ее холмы и воды
Раскорчевать и распахать поля —
Тогда весной Господь пошлет нам всходы...
Хоть сам я люблю и хлеб, и вино,
Мне не надо крестьянской заботы.
В сентябре с полей повезут зерно,
А я возвращусь с охоты
И связку шкур отдам за табак,
За порох и соль — другую,
Третья связка со мною пойдет в кабак,
Я богат — значит, я пирую.
В далекие земли, за семь морей,
Если бури корабль осилит,
Поплывут эти шкуры бедных зверей,
Чтоб дамы меха носили.
И за то, что весь год на земле я сплю
И ставлю бобрам ловушки,
Половина денег пойдет королю,
На его корабли и пушки
Мягкое золото, Новый Свет,
Поля, холмы, небеса
Дочь кузнеца помашет мне вслед,
Когда я отправлюсь в леса.
Под сенью лесов загремит ружье,
По стволу ударит топор
Придут индейцы в зимовье мое,
Друг-охотник спустится с гор
Закипит котелок на веселом огне
И фляжка пойдет по кругу
Вместо священника проповедь мне
Прочитают волки и вьюга...
Благословенна будь моя земля,
Ее равнины, чащи и озера,
И пусть меня прокормит ствол ружья,
И пусть не выйдут долго соль и порох...
* * *
Молитва корабля божеству глубин
Храни меня, боже, на злой волне,
На злой соленой волне.
Не дай мне, боже, сна в глубине,
В соленой злой глубине.
Эй, не бери себе жизнь мою,
Она у меня одна,
А твой океан, что несет ладью,
Набит смертями до дна
Но ни одна из этих смертей
Мне что-то не по нутру
Дай мне прожить всю жизнь в темноте,
Не ведая, как умру.
Дай мне из веры в друзей якоря,
Из удач канаты сплети.
Дай мне твой зыбкий путь по морям
И пристань в конце пути.
Веди меня, боже, по злой волне,
По злой холодной воде
Эта вера — мой компас в любой стране
И помощь в любой беде
Эй, отними у меня покой,
У моря бескрайнего — край,
Милость даруй мне своею рукой,
Своей рукою карай
Заставь меня вновь покидать материк
И плыть, не касаясь дна
Но только жизнь мою не бери,
Она у меня одна.
* * *
Ночные электрички
Мы дети холодной ночной электрички,
Жестокой зимы, кутерьмы фонарей
В простуженном тамбуре чиркает спичкой
Сиреневый месяц — февраль-бокогрей
Холодные стекла трясет, как в ознобе
В разбитые окна влетает пурга,
И ранит бока, завывая от злобы,
И, вырвавшись, прыгает снова в сугробы,
И мчит электричка в пургу по снегам
На станции поезд стоит полминуты,
Одни мы остались в вагоне пустом.
Да без остановок, тоскливо и жутко
Бушует февраль за вагонным стеклом
Качаются желтые лампы вагона
Уснуть бы — да холодно, сон не берет.
И дремлешь — не дремлешь, сидишь полусонный,
И мчит электричка ночная вперед...
Внезапный гудок на секунду прорежет
Безумную песню уральской зимы
Наш город, как сон, молчаливый и снежный —
Ну вот наконец и приехали мы
Итак, нашей жизни зима не помеха,
Пока есть кому на вокзале встречать
А поезд — что поезд, он дальше поехал,
По снежным степям, по бессонным ночам
Мы дети пустых и холодных вокзалов,
Ночных поездов и дневных суматох
Нам много досталось, нас мало осталось
Про что наши песни — эх, знать бы, про что...
* * *
Баллада для Самозванца
В ночи ли, в тени
На горе одичалой — огни.
Гори, не гори —
Вверх по склону одни пустыри
И тяжесть оков
На усталых руках поутру.
В Стране Дураков
Самозванца ведут к топору.
Россия зовет
Самозванца к московской стене,
Россия встает
С четверенек — но это во сне...
Посеявший смуту,
Пожнешь кандалы или пулю во лбу
Не хватит минуты —
Останется только пенять на судьбу
Беги!
Хоть себе самому помоги
Поймают — убьют,
Так чего же ты медлишь, беги!
Твой сонный тюремщик
Взмахнуть не успеет мечом
Беги, затеряйся,
Одеждой махнись с палачом
Ведь кто там, под маской
Тюремщиков, сытых на вид —
Живое ли сердце,
Которое тоже болит
Быть может, там рыцарь,
Беглец, Самозванец и князь
А может, болотная грязь
да ничтожная мразь...
Пока
Эта сытая маска не стала лицом —
Беги, затеряйся,
Одеждой махнись с мудрецом
В лохмотьях и славе
Вещай с перекрестка дорог
И знай, что любой тебя вправе
Упрятать в острог
Острожную лямку
Упрямо тяни до конца,
Пока не узнаешь
В своем палаче — мудреца
Он по локоть в крови
И его осторожны шаги
Кандалы, как сумеешь, порви
И спасайся, беги
Попробуй, приди
К тем кострам на высокой горе
Но что впереди?
Снова проигрыш в грязной игре.
И бьешься сплеча
За чужие тебе миражи,
И — смерть от меча,
А воскреснув, ты снова бежишь
И снова поймает
Тебя колдовская, шальная стезя,
И снова донос, и допрос, и побег —
Но сбежать-то нельзя
Не сбросить оков,
Не порвать заколдованный круг.
Страна Дураков
Все равно приведет к топору...
Ты слишком заметен,
Ты всюду — беглец, Самозванец и вор...
Посеявших ветер
Пожнет на рассвете
Топор.
* * *
Письмо к другу
Ты спроси у меня — а чего тебе стоит спросить
Хорошо ли мне жить, когда осень свистит по Руси
Сыты ль кони мои, и легки ли мои облака
Не течет ли вчерашнее небо в углу с потолка
Не заела ли насмерть меня колдовская тоска,
От которой корявые строчки выводит рука?
Знаешь, друг, ты чертовски опять от меня далеко...
Я прошу — дотянись, ну хотя б телефонным звонком
Обзови, укуси, все, что хочешь, но только спроси:
«Хорошо ль тебе ноги таскать по подмерзшей грязи?
Хорошо ль тебе веру в друзей растерять за два дня?
Хорошо ли тебе? Хорошо ли тебе — без меня?»
* * *
Ах, белый пароходик
Ах, белый пароходик,
У моря на ладошке,
У солнца под подушкой,
У ветра в кулаке.
Ах, палуба враскачку,
Ветров и волн игрушка,
И синей краской якорь
Наколот на руке
Играй, моя гармошка,
Танцуй, моя подружка
Прощальная пирушка
Сегодня вечерком
Ах, белый пароходик,
Ах, морячок в тельняшке,
И кто-то долго машет
На пристани платком...
* * *
Варвар
В огне городов и кошмаре штормов,
Где вода на закате пылает, как кровь
Где деревья и птицы — шпионы врагов,
Там судьба твоя длится по воле богов
Ты — герой-одиночка, идущий сквозь тьму,
Доверяя, как зверь, лишь себе самому,
Смерть идет за тобой, как единственный брат,
И созвездия рушатся в ритме баллад.
Ты летишь на коне по смятенной земле,
Ты безроден, как пес, и отважен, как лев
Но вступив в эти игры с богами, не верь
Что игра обойдется без лишних потерь
За спиной — паутина интриг и измен,
Что толкнули тебя на неравный обмен
Не сгорают в огне договора листы —
И с богами вовек не расплатишься ты.
Пусть обломки Империи рухнут к ногам,
Как обещано было жестоким богам,
Но, дойдя до конца, до земного венца,
Западню ты почуешь в убранстве дворца...
* * *
Ты оставишь наследникам трон и страну
И ворвешься, как вихрь, на любую войну
И наемником бросишься в пекло дорог,
Где единственный бог — закаленный клинок.
Никогда не вернуть то, что было вчера
Каждой ночью ты спишь у другого костра
И растает во тьме, за далеким холмом
Твоя старая пристань — покинутый дом
Пусть сейчас ты живешь по закону меча,
Жизнь однажды подыщет тебе палача
Он жесток и коварен, он на руку скор,
Но пока он сдержал занесенный топор
Будут хищные стрелы свистеть у виска,
Будет смерть тебя снова и снова искать
Но когда в твое сердце посмотрит зима —
Вспомни маленький домик на склоне холма...
* * *
Скрипач
Перекинься человеком, Волчок,
Пусть в руке поет безумный смычок,
Пусть летит твоей мелодии нерв
Прямо к призрачной, зовущей луне.
Перекинься человеком, хотя б
Ты лишился мягкой тяжести лап,
Серой шерсти на загривке волной —
Ради музыки под полной луной.
Ты отдай клыки, что лезвий острей,
И глаза, что жарче углей в костре,
И свободу, что на волчьей тропе —
За чарующий небесный напев.
Перекинься скрипачом до утра.
Резче тени, громче звуки, сыграй!
Что так кровь кипит волною, до дна?
Это музыка, Волчок, и луна...
* * *
Прыжок
В процессе длинного прыжка
Остановлюсь на полдороге,
Зависну в воздухе, пока
Серьезные, как камень, боги,
Узрев сие, издалека,
Сквозь расстояния и сроки,
Отвесят дружно мне щелчка:
Что за причуды дурака?
Не нарушай закон природы —
Лишь для богов небесны своды!
...Но снова я ищу свободы
В процессе длинного прыжка.
* * *
Так брось эти песни
Так брось эти песни,
Так брось эти строчки
В окно барабанит дурная погода
Что было — воскреснет
Воскреснет, и точка —
В предчувствии снега, тайфуна, исхода...
Так брось это место,
Пойди за пророком,
Так слушай до ночи горячие бредни
Что было — воскресло, —
Тревога, дорога
И день, что нам светит, еще не последний!..
Холодным обрядом
Да скукой воскресной
Мы заклеймены, но еще не отпеты
Так что тебе надо?
Умри и воскресни,
И выйдет дорога к победе и свету.
* * *
Дверь в Лето
Слова, обращенные к другу котом, который искал Дверь в Лето...
Двери в твой рост, двери под облака
Почему ты не знаешь ответа?
Открывай их одну за другою, пока
Хоть одна не откроется в Лето
Сзади нет ничего — снег нам, что ли, терять?
Холода, никакого просвета.
Верь, как я ! Сколько раз мне еще повторять —
За одной из дверей будет Лето.
Не сдавайся, не думай, что всюду снега
Мы осилим любые потери
Ведь у нас остается надежда, пока
Остаются закрытые двери
За одной из дверей зеленеет трава,
Мы с порога шагнем прямо в Лето...
Так чего ты застрял? Ну давай, открывай,
Вдруг откроется именно эта...
* * *
Привет, весна
Бронированное сердце
Ложка стекол без диоптрий
Горстка света из немытого окна
Остается приглядеться
Сквозь мороз, тоску и сопли —
Не зимует ли в Челябинске весна
Эй, привет, весна
А можно я с тобой?
А ты опять одна
И вечно рвешься в бой
За место в карцере
За солнце в просини
Ах, поманили, сволочи, да снова бросили!
А во каменных палатах
Под туманными шатрами
Добры молодцы сажают огурцы в брезент
Небеса мои в заплатах
Эй, братва, давай за нами —
Окромя весны никто не вывезет
Так привет, весна,
Гуляем дотемна
А ты опять одна
А как твоя война?
Открывай-ка дверь,
Да не гляди в глазок —
Пусть обманут, сволочи, еще разок!
* * *
Море трав
От века не ведает море трав
Ни плуга, ни колеса.
И рядом ступает, уши подняв,
Призрак лохматого пса.
Вечно колышется море трав
Волнами на ветру.
Таким, наверное, будет рай
В день, когда я умру.
Ходят над травяным ковром
Безудержные ветра.
Здесь не построить ни гроб, ни дом,
Не развести костра.
Призрак собаки идет со мной,
Он бесплотен и слеп.
Травы смыкаются за спиной,
И пропадает след,
И не отыщешь пути назад,
Разве что сделав круг.
Таким, наверное, будет ад
В день, когда я умру.
Грешным ли, праведным был в миру
Деревьев, огня и льда —
Знаю, что в день, когда я умру,
Я возвращусь сюда.
И адское пекло, и райский сад —
Зеленые небеса,
Но если окажется — это ад,
То рядом не будет пса...
* * *
«Как будто жизнь качнётся вправо,
Качнувшись влево...»
И.Бродский
С трёх раз, пощады не прося,
Уходит жизнь, уходит вся,
В сведённых судорогой пальцах —
Ни сжать, ни отпустить нельзя.
Она качнётся, слышишь, верь
Пусть не сегодня, не теперь,
Чугунный маятник в ладони,
И в каждой капле — вкус потерь,
И в каждой ноте — будто фальшь,
И вусмерть пьян весь экипаж,
Но завтра — в море, снова в море,
В шальную дурь, в святую блажь.
И где-то в горле — сердца стук,
И в каждом слове — боль разлук,
Тяжёлый маятник прилива -
Ни удержать, ни бросить, друг...
* * *
Друид
Тщетные поиски вечно нечаянно
Всплесками красками вдруг увенчаются
В брошенном доме, странно похожем на храм
Ветреной полночью, призрачным светом
Моросью нечистью шагом запретом
Невидимым лесом, что вырос назло топорам
Пей его воду, войди в его заросли,
Птичьей беспечностью, волчьей внезапностью,
Будь его деревом, каплей его родника
И засыпая под древними кронами,
Зря ты глаза закрываешь ладонями —
Звезды видны сквозь ладони и сквозь облака
Спи неприкаянный преданный выданный
И просыпайся свободный невидимый,
Родич незримым деревьям и зримым ветрам
Легкой ногою ступая по вереску,
Жди, пока вырастет — искрами всплесками
Юная поросль в роще, похожей на храм…
* * *
Винни-Пух
«Кто нашёл хвост? Я, Винни-Пух. Около двух я нашёл хвост»
Винни-Пух
Кто ищет мёд — находит хвост,
Но это не беда.
Пришла весна, и смыла мост
Высокая вода.
Несёт его вниз по реке,
Сшибая острова,
А мы сидим на сквозняке
Без шапки и шарфа.
Внизу река ломает лёд,
По ней уплыл наш дом.
Вот дуб на острове растёт,
Вот мы сидим на нём:
Кто спит, кто плачет, кто поёт —
Мы, например, поём.
А кто-то жрёт, и верно, мёд —
Я чувствую чутьём…
Но он один, а мы вдвоём,
И в чём тогда вопрос?
Споём, пойдём и отберём —
Не мёд, — хотя бы хвост.
Кто сможет быстро им вертеть —
Ну чем не вертолёт?
И мы сумеем улететь
Туда, где будет мёд…
* * *
Королева дождей
В этом облике нет ничего, что моё, —
Всё обман и забвенье, чума и враньё,
Маскарад поутру да заката пожар —
Королева дождей, облаков госпожа.
А по ясной погоде мой облик так нищ —
Ни короны, ни платьев, ни длинных ресниц.
Где вы, ливней империи, гроз острова?
Эту серую маску с лица не сорвать…
* * *
Пройди сто дорог и сто городов,
Башмаки стальные до дыр сноси:
Средь молитв и битв, средь князей и вдов
Не отыщешь праведных на Руси.
Загляни в остроги и кабаки,
От Амура до Ладоги колеси, —
Всяк торгует правду за пятаки,
Только нету праведных на Руси.
Кто бы стих сложил на правдивый лад —
Все поэты сдохли давно в грязи,
Да словами нищ, кто казной богат,
Всё обман и стыд, хошь кого спроси.
В облака вплетается чёрный дым,
Да тускнеют звезды на небеси.
По домам беда — по деньгам труды,
Правит кривда лютая на Руси.
Города в пыли, перевернут крест,
Остается петь: Господи, ответь,
То ли правда спустится к нам с небес,
То ли нам за ней в небеса лететь?
* * *
Колобок
Что покатится по кругу
Колобком клубком катушкой
Каруселью безымянных дней
Не спеши, моя подруга
Няня смертушка старушка
Пить из кружки без меня не смей.
Кто плеснёт на дно бокала
Керосину яду браги
Жизнь моя и смерть в одном глотке,
Чтоб душа моя не знала,
Где дороги, где овраги,
Шла себе над миром налегке.
Что там катится по небу
Солнцем облаком кометой?
Отдыхает на плече рассвет.
Не гляди ты так свирепо,
Не гаси свечу до света,
Спой-ка лучше с колобком куплет:
Я от дедки ушёл
И от бабки ушёл,
Я от жизни ушёл
И от смерти ушёл,
Я от света ушёл
И от тени ушел,
Отовсюду я ушёл —
От себя мне не уйти.
* * *
Осколки истины
Осколки невинного солнца затоптаны в грязь,
Разбитая вера до крови зажата в горсти.
Убей ее тихо. Прощайся, безумно смеясь,
Последнюю песню беззвучно допой и лети.
Заботы забытого времени тёмных окон,
Заветы завистливых взглядов не тратить огня
Что дарят легко, то потом потеряют легко
Скорее отдать, чтоб потом не успели отнять.
У истинной веры все тропы острее ножа —
Мучительный путь, но зато ни лазейки для лжи.
У истинной веры огранка чиста и свежа,
Омытая кровью дождей из разорванных жил.
Как просто найти и забыть, а забыв — потерять,
Как сложно сложить свою ношу на вышитый шёлк
Суди своё солнце канонами зла и добра,
И судьи поверят, как дети, что всё хорошо.
Погасла звезда, но веками живёт её свет,
Безжалостность истинной веры безбожно права,
Но вечность-котёнок уснул у неё в рукаве
Спиральных галактик, а значит — долой рукава.
Её не смирить, не убить, не упрятать под ключ,
Она воскресает упрямей. чем раньше была.
Котёнок — погибшей звезды непогашенный луч —
Летит в пустоте и смеётся в осколке стекла.
Как рады осколкам безумцы и еретики:
Поднять, сохранить, пронести меж гонений и бед.
Их вера и светит, и слепит, и режет в куски —
Чем боль тяжелей, тем ясней и отчётливей свет.
* * *
Белая лошадь
Встань надо мной,
Как смерч над травой,
Как смерть над людским ложем
Грива вразлёт,
Пламень и лёд,
Белая тень, — лошадь.
Встань надо мной,
Как жизнь над бедой,
Как день над моим миром.
Шелестом трав
Смело поправ
Всё, что прошло мимо.
Встань надо мной,
Как дым над водой,
Как бред в голове — снами.
Память в седле,
Дождь на стекле —
Всё, что уйдет с нами.
* * *
Карнавал
Пьяные звёзды зимы,
Сны на пороге тюрьмы,
Вечность под флагом позора.
Холод по венам костра,
Фига в кармане добра —
Маска в руке дирижёра.
Флейта в ладонях шута,
Искренняя пустота,
Пышный пожар карнавала.
Пеплом рассыплется хор,
Если взмахнет дирижёр
Клетчатым флагом финала:
Долгий полёт в никуда,
Сцена из тонкого льда,
Танец на грани провала.
Трижды прожито тобой
То, что взлетит над толпой
Клетчатым флагом финала.
Яркие краски игры,
Вымышленные миры
Станут реальностью где-то.
Гаснет очаг на холсте:
Кто-то взмахнул в пустоте
Клетчатым флагом рассвета.
* * *
Куда бы мне послать прошение
О незаметном повышении
Меня в небесной синеве
И приравнении к листве
Во всех правах и категориях
На всех окрестных территориях?
Пусть через пять несуетных веков
Меня причислят к рангу мотыльков...
* * *
Как в старинные зашуганные тёмные седые времена
Всё ходили добры молодцы к колодцу всемером с одним ведром
Не боялись, не умели, не хотели и не знали абсолютно ни хрена
Мать их - родина кормила свежей кровью да крестила топором
Самозванцы оборванцы славны витязи да по уши в грязи
А кругом куда ни плюнь цепные злые псы в четыре полосы
А кругом то снег, то дождик - выше крыши, выше звёзд ведром грузи
Отними ведро у брата - пусть загнётся он сегодня, а ты завтра, чёртов сын
Как топили во колодце сини звёзды, да по пьяни, почём зря
Ковыляли, собирали головами все окрестные углы из-под полы
А потом просили у богов себе всё нового да в голову царя,
Выгребая рано утречком корону да из пепла и золы
Всё по кругу, словно лошади слепые, в колесо запряжены
Непутёвые, никчёмные - да всё бы нам грозить в сырое небо кулаком
Белым облаком над слякотью в кромешной темноте мечты и сны
Чтобы утречком с похмелия да в лавку за винищем босиком
Сколько было того времени колодезного радостного - вычерпали всё
Сколь в колодец не плевали - да по новой не закрыли даже дно
Всё лошадушки безглазые, в грязи и тьме толкаем колесо
Ну а что звезда одна - так и ведро на семерых всегда одно...
Опубликовано с согласия автора.
Дата публикации: 19 апреля 2005 года
|
|
|