Проект "Север и Запад"  

Опасное сходство

Авторы –  Тэсса Найри (Майтимо), Эарель (Макалаурэ), Ирис (Морифинвэ Карнистиро)

Мысли и чувства, крайне противоречивые, раздирали сердце Тёмного на части. С одной стороны, он совершенно не раскаивался в том, что рассказал отцу о разговоре с Майтимо. Тёмный был уверен, что Феанаро должен был знать всё, что делается в его доме. С другой стороны, ему было нестерпимо больно, что Майтимо воспринял его действие, как оскорбление. Это был его любимый брат, и Морифинвэ не без оснований полагал, что Высокого любят все братья. И любят так же, как и он (то есть – Майтимо для них тоже любимый брат).  
Тёмный сначала никак не мог понять, почему Майтимо не почувствовал, что он не хотел как-то его обидеть. Теперь же, вспоминая все их беседы, понял. На тот момент, да и сейчас тоже Высокий остро переживал свою «бесталанность» и больше был сосредоточен на своих чувствах и мыслях.
Само осознание того, что он стал причиной страданий любимого брата, стало настолько невыносимо, что Морифинвэ решительно направился на поиски Майтимо.

Недавняя музыка дождя до сих пор не давала покоя. Макалаурэ воровато огляделся - вроде, хорошо в кустах спрятался, никто не видит, поднес к губам флейту и тихо заиграл...
Нет, не то!

Дома Майтимо не оказалось, и Морьо вышел на улицу.
Никого. Совершенно уже расстроившись от мысли, что даже некого спросить, Тёмный улышал со строны сада тихую мелодию. Играла флейта.
"Макалаурэ! Может, он видел Майтимо?"
 
Через несколько мгновений тайное убежище Кано было безжалостно рассекречено.
 
Звук флейты растаял в воздухе. Перед Макалаурэ стоял брат...

- Привет, - Макалаурэ с тоской подумал, что день испорчен безвозвратно.

Морьо даже не поздоровался.
- Ты не знаешь, где Майтимо?

Мысль о Майтимо была сейчас настолько далекой для песнопевца, что он даже не сразу понял, о ком речь.
- Майтимо... Не видел... А что?

- Мне очень нужно его видеть.

- Ах, да... Майтимо... - Макалаурэ поднялся. - Я не знаю точно, но думаю, что знаю...
(о) Майтимо, тут Морьо тебя спрашивает...

- Думаешь? Не тяни, Кано! Где он может быть?
 
Во взгляде Тёмного читалась почти мольба.

(о) Майтимо, где ты?
- Я думаю, он у моря. Идем. Я провожу тебя. Ты можешь сам не найти места.

Майтимо вздрогнул, когда мысленный зов брата коснулся его сознания. Ведь только что думал о Макалаурэ, вспоминал ту, давнюю прогулку сюда - и вот - Кано почувствовал. Высокий улыбнулся было, но улыбка тут же увяла.
Морьо спрашивает - вот в чем дело. Иначе с чего бы Песнопевцу отвлекаться от своей музыки?
Морьо спрашивает... Майтимо болезненно поморщился. Видеть брата не хотелось - впервые с тех пор, как Карнистиро родился. Но долг старшего...
Высокий вздохнул. И ответил - непривычно сдержанно, без обычной теплоты:  
(о)"Я в Пелорах. Что нужно Морьо?"
Можно было бы обратиться к Карнистиро напрямую, но так, через Макалаурэ, вышло все-таки легче.

(о) Я не знаю... Я сейчас спрошу у него... Можно, я его к тебе приведу?
- Послушай, Морьо, а что случилось? Зачем тебе Майтимо, если не секрет? - спросил он на ходу.

- Я обидел его, - ответил Тёмный, взгляд его стал холодным, - и я не хочу больше ничего обсуждать с тобой.

Макалаурэ остановился.
- На каком основании ты со мной так разговариваешь? Мне кажется, я имею право знать, собираешься ли ты продолжать ссориться с ним или, наоборот, мириться!

- Я не собираюсь с ним ссориться, - медленно произнёс Морьо. - Мне нужно с ним поговорить. Это только наше дело, Кано. Не расспрашивай меня больше.  
 - Пожалуйста, - добавил он после небольшой паузы.

Майтимо задумчиво накрутил на палец длинную рыжую прядь. О чем хочет говорить Карнистиро? Что-то случилось? Или он хочет объяснить что-то, помириться, быть может? И не решается - просит у Макалаурэ помощи.
(о) Благодарю, Кано, лучше я сам поговорю с ним, - на этот раз мысленное обращение к Макалаурэ было мягким.
Вот так. А теперь - Морьо. Что бы ни произошло между ними, Майтимо старший и должен быть великодушным.
Высокий сделал над собой усилие.
(о) Морьо, я здесь, - Майтимо послал брату мысленный образ места - и пути к нему.
Макалаурэ сразу узнал бы и эти скалы, и пенистые валы внизу. Но Макалаурэ не стоило присутствовать при разговоре. А уходить отсюда Майтимо не хотелось. Продуваемая всеми ветрами площадка давно стала его любимым убежищем, куда Высокий приходил иногда в поисках одиночества.

Карнистиро замер.
Майтимо заговорил с ним? Сам?
 
(о) Я... Мне нужно поговорить с тобой... Сейчас... Немедленно...

Майтимо поколебался: не пойти ли навстречу брату. Но здесь, высоко над морем, он чувствовал себя спокойнее и увереннее. Да и не ссоры искал Морьо - это чувствовалось в его сбивчивом осанвэ. Значит, не нарушит брат мелодию места, можно позволить ему забраться сюда.
(о) Приходи, - мысленно разрешил Высокий.
Перевернулся на живот и свесил голову вниз, глядя на светлые гребни, разбивающиеся о прибрежные скалы.

Морьо повернулся к Макалаурэ.

- Кано, Майтимо уже сам позвал меня. И... не сердись, мне просто очень плохо. Я пойду.

(о) Майтимо, это место... Я не знаю его. Где оно? Я сейчас в Тирионе. Куда иди?

"Как он волнуется!", - подумал Майтимо.
И снова показал брату дорогу от Тириона до площадки в Пелорах - очень подробно и терпеливо, как привык объяснять все младшим.

(о) Понял... Иду.

На самом деле Морьо не шёл, он бежал.

Макалаурэ задумчиво посмотрел ему вслед. "Странные у меня братья. Суетятся, ссорятся, мирятся..."
Развернувшись, песнопевец пошел обратно. Упражняться с флейтой было намного интереснее.

Что говорить? Как говорить? Тёмный сейчас уже не думал. Решение пришло само. Попросить прощения. И только так!
А после... после можно будет как-то объяснить и разговор с отцом. Но - после...
Главное - увидеть сейчас глаза Майтимо!

Времени прошло немного. Старший так подробно показал путь, что Каринистиро казалось, будто он всегда и очень часто ходил здесь.

Тёмный поднялся на скалу и увидел брата. Майтимо лежал у самого обрыва и пока не видел его.
Сердце то замирало, то принималось стучать у самого горла.
Морьо медленно, но без колебаний направился вперёд.

- Майтимо...

Высокий почувствовал приближение брата раньше, чем тот появился из-за скал. То ли потому, что ждал Морьо, то ли из-за привычки постоянно думать и заботиться о младших.
Почувствовал - но обернулся не сразу. Слишком хотел этого разговора - и слишком боялся. А когда Высокий поднялся с земли и посмотрел наконец на брата, тот был уже рядом.

Тёмный не стал подбирать слов и сказал твёрдо:

- Прости меня, Майтимо! Я не хотел обидеть тебя.

Он смотрел брату прямо в глаза. И с вопросом, и с надеждой... Простит ли? Захочет ли говорить?

Майтимо молчал. Примирения он хотел, размолвка с братом была мучительна, а своих злых мыслей о Карнистиро Высокий уже и сам стыдился. Только вот как забыть насмешливый взгляд отца, язвительные слова? Это было, словно заноза, впившаяся так глубоко, что и не вытащишь.
- Да, - тихо сказал Майтимо. - Ты не хотел. Я понимаю.

- Нет, Майтимо, - ответил Тёмный. - Тебе плохо и я это чувствую.
Морьо замолк на мгновение. Если бы брат действительно простил его, было бы облегчение.
- И мне тоже плохо, - продолжил он со вздохом. - Тяжело. Ты... не можешь простить? Что не так?

- Я хочу простить, - искренне сказал Майтимо.
Поколебался и спросил:
- Морьо, зачем ты пересказал наш разговор отцу? Ты ведь знаешь, что...
"... что я не нужен ему", - говорить это вслух было слишком тяжко. Поэтому Высокий, запнувшись, закончил фразу иначе:
- Что я хотел сам поговорить с ним. Когда буду уверен. Тебе не следовало вмешиваться и торопить события.

- Это получилось случайно, Майтимо, - Морифинвэ заговорил быстрее. - Теперь я понимаю, что не нужно было говорить. Но именно потому, что ты и сам хотел сказать, я не стал ничего скрывать. И я не знал, насколько это важно для тебя. Но теперь я не могу сделать так, чтобы того разговора не было. Никто не может.
Морьо перевёл дыхание и продолжил:
- Я много думал о том, что ты мне сказал тогда. Ты считаешь, что я виноват в том, что отец отдалился от тебя? Так?

- Нет, Морьо, - Майтимо грустно улыбнулся. - Никто не виноват в этом. Просто - вы все мастера. У каждого свой дар: вы с Атаринке чувствуете металл и камень, Тьелкормо и близнецы - отличные следопыты и охотники, Макалаурэ - один из лучших в Амане менестрелей.
"А я - словно первая, испорченная заготовка, из которой уже не выйдет ничего путного", - этого Высокий не сказал вслух, только до белизны закусил губу и отвел взгляд.
- Я был с каждым из вас в самом начале, я помогал сделать первые шаги, - снова заговорил, очень тихо, словно через силу. - И всякий раз получалось одно и то же: вы вырастаете, ваш дар раскрывается - и я становлюсь не нужен. Вы уходите - а я остаюсь. Снова и снова.

- Это ты не нужен?! Ты, Майтимо?! – Морьо коснулся рукой плеча брата, - Откуда такие мысли пришли к тебе? Ты же самый лучший мастер из нас всех! Да, верно, ты был с нами в самом начале. А это есть главное время в жизни. Начало пути. Именно ты указал его! Ты увидел! Есть у тебя дар, Майтимо. Это дар Учителя. Ты – мастер по феар. Это самый редкий дар. Возможно – лучший. И мы вовсе не уходим. Я не знаю, как остальные, но когда у меня что-то не ладится, я иду к тебе. Только к тебе, Майтимо. Потому что ты не просто старший брат. Ты чувствуешь и видишь то, что мы не видим в самих себе. И я снова не могу сказать за всех. Но о себе могу сказать точно – я всегда оценивал свои поступки по тому, как именно ты мог их оценить. Что бы ты подумал или сказал обо мне. Помнишь, ты сказал тогда о себе, что ты нелюбимый сын? Не знаю, насколько это верно. Возможно – что неверно вообще. И не знаю, сможет ли это утешить тебя, Майтимо. Но ты – любимый брат. И это, я уверен, подтвердит каждый из нас.

Высокий потрясенно смотрел на брата. Даже слезы на глазах выступили - впервые с тех пор, как он перестал быть ребенком.
- Благодарю, Морьо, - Майтимо проглотил комок в горле. - Я... не ожидал.
А ведь боялся, всегда боялся, что, сделав первые шаги в мастерстве и ощутив свою силу, братья будут уходить к Феанору. Разве может первый учитель, пусть и любимый, соперничать с одним из величайших в Амане мастеров? Соперничать... Неподходящее, конечно, слово, не подобает так думать об отце, но... Феанору слишком часто не хватало времени и внимания на сыновей, Майтимо порой думал, что дети, в сущности, не нужны Пламенному Духу. Зато ему самому младшие братья были нужны очень, они были его гордостью и радостью, его жизнью, и их уход оказался бы... несправедливостью. Высокий гнал эти мысли, твердил себе, что ревновать братьев к отцу нелепо и недостойно, что юным мастерам следует идти дальше - так птенцы покидают гнездо, как только окрепнут крылья. Все было тщетно. Мысли все равно возвращались, как бы он сам их ни стыдился.

Напряжение ушло.
Тёмный сразу это почувствовал. Но почему Майтимо "не ожидал"? Морифинвэ всегда казалось, что брат и так видит его отношение к себе. Оно ведь никогда не менялось, несмотря на давность того времени, когда он был ещё ребёнком. И, став взрослее, когда появились Куруфинвэ и близнецы, Морьо, глядя на "воспитательный процесс", только улыбался про себя, вспоминая своё детство в обществе брата.
Но только сейчас понял, что был слишком сдержан. Нужно было хоть иногда напоминать Майтимо, что он всё помнит, всё ценит... И сейчас, впервые увидев слёзы в глазах Майтимо, которого считал всегда очень сильным, не нуждающимся ни в чьей (тем более - его!) поддержке, Тёмный понял, насколько был не прав.
- Майтимо, это мне нужно благодарить тебя, - он обнял брата, сначала нерешительно, потом сильнее, - сколько бы ни прошло времени, я всегда помнил о тебе, и никогда не забывал, что ты сделал для меня. Просто... я думал, что тебе не нужны никакие напоминания об этом. Что ты и так всё знаешь. Да и не умею я красиво говорить.

Майтимо крепко обнял брата. Молча: рассказать о тайном соперничестве с отцом было невозможно. Этими мыслями Высокий мог бы поделиться разве что с Финдекано, но никак не с братьями.
Майтимо сдвинул брови и крепко зажмурился, пользуясь тем, что Морьо не видит его лица. Слезы послушались, ушли. Высокий очень осторожно потянул носом - не хватало только всхипнуть. Мягко отстранился и с улыбкой посмотрел на Карнистиро.
- Да, Морьо, - сказал спокойно, как подобает старшему брату, опоре семьи. - Я знаю. Но все равно - благодарю за эти слова.
Показал Карнистиро на плоские камни возле обрыва, уселся на один из них, подавая пример.
- Я тревожусь за отца, Морьо. И за вас. В этом все дело.

Тёмный сел рядом с братом.

- За отца... Это я понял ещё раньше. Правда, пока что не разделяю твоих опасений. И ты тоже об этом знаешь.
Но почему за нас, Майтимо? Ты говоришь обо всех или о ком-то отдельно?

- За тебя, Морьо, - Майтимо сплел пальцы рук. - И за Атаринке. Вы ближе всех к отцу, у вас дар работать с металлом и камнем. С Куруфинвэ Мелькор уже... общался. Возможно, очередь за тобой. А ты не видишь опасности, не веришь в ее возможность. Та брошь, которая тебе так понравилась, действительно очень красива. Но в ней что-то не так, - Высокий задумался на мгновение, подбирая сравнение близкое и понятное Карнистиро. - Это словно скрытая трещина в камне. Знаешь, из тех, которые не всякий мастер почувствует.

- Та брошь действительно очень красивая, Майтимо. Этого и ты не стал бы отрицать. Она совершенна. Потому что ни камень, ни металл не сопротивлялись при обработке. Они хотели именно того воплощения, которое мы видели. Да, Куруфинвэ сделал брошь не самостоятельно. Ему помогал Мелькор. А я действительно не вижу опасности в красивой вещи. По-настоящему красивой.
Может быть, ты объяснишь - что увидел ты? Я попробую понять...

Майтимо помолчал, сосредоточенно глядя на звезды.
- Разве могут камень и металл сопротивляться Вале? - он потер висок. - Понимаешь, эта брошь - она словно бы не отсюда. Как будто вишни, выросшие на яблоне, или жеребенок, родившийся у собаки. Или если бы ты взял алмаз, а он оказался мягким, как влажная глина.

- Вале сопротивляться не могут? Майтимо, есть подчинение вынужденное, когда не хватает сил на сопротивление. И ты подчиняешься, но твоя феа кричит, что ты этого не хочешь. А там.. там было подчинение добровольное, даже не подчинение - желание измениться.
Но те примеры, которые ты приводишь, это... нарушение порядка, я его не увидел. Вернее - не почувствовал. Скорее - оно просто чужое, но не неправильное. Как если бы мы захотели жить под водой. Мы бы не смогли. Но это не значит, что вода - враг, что она - нарушение порядка.
Чужое нам непонятно. Возможно, оттого, что мы не можем понять - мы опасаемся его. И, наверное, это правильно. Хотя мы можем пропустить из-за страха что-то важное или очень интересное. Но также этот страх может оказатья для нас спасительным.
Так твоя тревога связана с Мелькором? Ты думаешь, что он теперь захочет обратить внимание на меня?
Это вряд ли, Майтимо.
Мелькору интересен наш отец, а также и то, что ему интересно.
Я уже давно не интересую отца. Очень давно.

Последние слова Морьо произнёс спокойно и тихо, но вздох, вылетевший с ними выдал пережитое им страдание. Если не настоящее, то - прошедшее, утихшее...

- Что? - Майтимо изумленно смотрел на брата. - Морьо, но ведь ты же мастер! У тебя дар, отец не может не видеть этого!

- То, что я умею работать с камнем и металлом, отец знает, конечно, - ответил Морьо, - только... он, наверное, не может мне передать свои знания. Атаринке похож на него не только внешне, но внутренне. Поэтому отец взялся обучать его. Язык камней, который понимаю я, другой. Отцу он непонятен. А мне не понятно - как он разговаривает. И ещё что-то важное..., - Морьо замолк на мгновение, подбирая слова. - Языку камней. понятному мне, можно обучить любого, было бы желание... А вот то, что умеет отец, невозможно передать всякому. Наверное, можно передать Куруфинвэ. В общем, мы по-разному понимаем язык камней. И в своё время это очень рассердило отца. Но когда я понял, в чём дело, я перестал переживать и оставил мысли о том, чтобы что-то ему доказывать.

- Нет, Морьо, тому языку камней, который ты знаешь, не всякого можно научить, - мягко сказал Майтимо. - Иначе отец обязательно освоил бы его - ему же все новое интересно, что связано с металлами и камнями. Но похоже, вы с ним идете разными путями. Он когда-то сказал мне: "Если дороги не существует, остаётся только проложить её". Но дорога, проложенная другим, не всегда ведет туда, куда нужно тебе. И знаешь - ты ведь похож на отца в этом. Ты прокладываешь свою дорогу, а не следуешь за ним.

- Может быть, ты и прав, Майтимо. Но мне почему-то кажется, что отец не заинтересовался другим языком от того, что узнал о нём от меня. Если бы это был дедушка, тогда, возможно, всё было бы по-другому...
- Наш отец не станет учиться у сына, - улыбнулся Морьо, - да мы идём разными путями, и это, наверное, ставит между нами какую-то преграду.
А в следовании своему пути каждый из нас похож на него. Разве что Куруфин пытается следовать пути отца. Только... я думаю, что если идёшь за кем-то след в след, то не оставишь своего следа.
И ты тоже идёшь по своему пути, но пока что тебя привлекает другая дорога. Может, пора  уже посмотреть себе под ноги, а не глядеть в сторону, Майтимо?- снова улыбнулся Морьо.

- Под ноги? - Высокий удивленно посмотрел на брата. - О чем ты, Морьо? Почему ты считаешь, что я смотрю в сторону?

- Я о твоём даре, Майтимо. А глядишь ты в сторону потому, что не хочешь его замечать. Ты ведь сам высказал сожаление о том, что не стал мастером. Но ты не стал им лишь в понимании отца. Ведь он признаёт только то мастерство, которое делается руками. А у тебя дар иной. Я уже говорил и повторю снова. Ты - мастер по феар. Обрати внимание на свой дар. Это я хотел сказать.

- Да, наверное. Знаешь - я ведь ходил к Феантури. Давно уже. Только поговорить с ними тогда не решился. А сейчас думаю - и ни к чему это. Надо искать самому и самому дорогу прокладывать, а не ждать, что кто-то будет вести тебя за руку. Отец тоже так говорил - а теперь дружит с Мелькором. И это... неправильно, Морьо. Он словно шел, прокладывал путь - и вдруг сбился куда-то в сторону.  

- Мы же многого не знаем, Майтимо. Не знаем даже - дружба ли это? Вот ты сам сказал, что отца интересует всё новое. И я тоже так думаю. Может быть, в общении с Мелькором он и находит что-то новое...
- Почему ты считаешь, что отец сходит со своего пути? Ты что-то почувствовал?

- Отец учился у Ауле. Но потом ушел и дальше искал свой путь сам. Возможно, он и теперь учится. У Мелькора. Но из гордости говорит о дружбе, не желая признать себя учеником. Это я могу понять. Но вот чего хочет Мелькор? Кем он считает отца? Другом? Не думаю, что такое возможно. Учеником? Тогда вряд ли ему понравится, что его не признают наставником. Или...
Майтимо замолчал, закусив губу.

- Что "или", Майтимо? - Тёмный с тревогой посмотрел в глаза брата.

- Или он хочет использовать отца, - Майтимо поморщился. - Я не уверен в этом, Морьо. Я очень надеюсь, что ошибаюсь. Но... я хорошо помню рассказы об Эндорэ. О Черном Всаднике, который похищал эльдар. Насколько Мелькор изменился с тех пор? Насколько Валар могут меняться?

Морьо внезапно рассмеялся. Громко и заразительно.
- Похитить Феанаро!- сказал он сквозь смех. - Хотел бы я на это посмотреть!
Смех замолк также внезапно, как возник.
- Нет, Майтимо, я не верю в возможность желания Мелькора как-то использовать дар отца. Это несовместимо с харктером Феанаро. Поэтому, я думаю, что твои подозрения преувеличены. Отец не мог не почувствовать фальши. Он слишком хорошо слышит, и при малейшем изменении мелодии он не позволил бы Мелькору даже близко подойти к себе, не то, что разговаривать.
Могут ли Валар меняться? Не знаю, Майтимо.
Но одно вижу ясно -  Мелькор не такой как все. И отец наш тоже - сильно отличается от всех эльдар. Может быть, это именно то, что их сближает...

- Опасное сходство, - Майтимо подобрал камешек и принялся вертеть в пальцах. - Мелькор не такой, как его собратья, и это когда-то привело к войне между ними. Отец и так не склонен сближаться с кем-либо, а эта дружба, скорее всего, углубит пропасть между ним и остальными нолдор. Он может остаться один, Морьо. Один на один с Мелькором, от которого неизвестно, чего ожидать. И хорошо, если он хотя бы нам позволит быть рядом.

- А мы и так рядом, Майтимо. Не вместе, но рядом. И должны всегда быть рядом. Всегда быть готовыми. К чему угодно. Отец действительно отдаляется от всех нолдор, и даже от нас.  Я думаю, что это от того, что его мало кто понимает или не хочет понимать. А сам отец тоже не хочет никого понимать. Он хочет только, чтобы понимали его.
Я люблю отца, - просто сказал Тёмный, - не всегда его понимаю, но это мне не мешает. И даже, если он совершит что-то неправильное, я никогда не оставлю его. Я всегда буду рядом. Нам ведь легче, Майтимо. У нас есть ты. И мы можем прийти к тебе, за советом или поддержкой. У тебя есть Финдекано. А у отца нет никого. Отец очень сильный и очень гордый. Но именно в этом и есть его слабость. Сила обрекает его на одиночество.

- Или на дружбу с Мелькором, - вздохнул Майтимо. - Конечно, мы не оставим его, Морьо. Что бы он сам ни думал об этом, он не один.

(с) Тэсса Найри, Эарель, Ирис, 2006

(с) Север и Запад, 2006

(с) Венец, 2007