Женские языки
Авторы – Рина (Анайрэ), Эмуна (Нерданэль), Энди (Нерданэль)
Анайрэ наклонилась над огромным кустом роз
- белых с розовой каемкой, ароматных,
пушистых. Она улыбалась - вот вернется дочка
с охоты - порадуются вместе. Иногда Анайрэ
казалось, что Арэдэли лучше было бы
родиться мальчишкой - не девичье дело
забавы Оромэ, зря отец ей так много
позволяет. Но - любимица она у Нолофинвэ,
избаловал.
А сыновья давно выросли, но часто приходят в
гости - вспомнить детство, проведенное в
этом доме, поговорить, поделиться радостью
новых открытий, творения свои показать...
Да, этот куст можно и пересадить подальше от
крыльца. Разросся.
Нерданэль зашла в сад, вернее, сначала зашел
огромный розовый куст, густо усыпанный
необычными розочками голубого цвета, а
потом уже сама эльфийка:
- Айя, Анайрэ, вот, смотри, я тебе куст
принесла. Вырос у меня в саду такой,
странный, не иначе кто-то пошуть решил, а не
признается. Ты ведь розы любишь.
- Айа, Нерданэль, - обернулась та, взглянула на куст и рассмеялась. - Что, кто-то из твоих сыновей теперь учится у самой Йаванны? Я таких необычных роз и во сне не видала!
- Да уж не знаю я теперь, у кого они учатся, - ответила Нерданэль, не сумев скрыть свою горечь.
- То есть как это не знаешь? - удивленно
переспросила та. Тон, которым говорила
гостья, был странным - тревожным и... Анайрэ
не могла подобрать верных слов, но
беспокойство охватило и ее.
- Они решили сделать тебе сюрприз, и потому
скрывают, у кого учатся, да? - обнадеживающе
улыбнулась она старшей невестке.
Нерданэль вздохнула - нехорошо, конечно,
семейные проблемы вне семьи обсуждать, но
что делать, если ни муж, ни сыновья не хотят
ее слушать?
- Они не скрывают, Анайрэ. Просто мне кажется,
они еще и сами не поняли, что учатся у него, и
уж тем паче, не поняли чему.
- Не поняли? Нерданэль, пойдем в дом, я тебя такими дивными плодами угощу. Пойдем, а? - Анайрэ понимала только то, что сама ничего уже не понимает. - Там и расскажешь - ты так говоришь, будто я знаю, у кого из майар учатся твои сыновья. А ведь это не так - и отчего ты недовольна?
Нерданэль прошла за Анайрэ в дом, она уже
и сама была не рада, что начала этот
разговор, но должен же хоть кто-то помочь ей
понять, что происходит!
- Ох, Анайрэ... если бы они учились у майар...
Последнее время они учатся у Мелькора. А
Феанаро... Феанаро не видит в этом ничего
странного.
- Что, все? - от изумления Анайрэ едва не выронила корзину с виноградными гроздьями. - И старшие тоже?
Нерданэль грустно улыбнулась:
- Похоже, "ученичество" младших
секретом только для меня оставалось. Сама
виновата - нельзя все время в мастерской
проводить, надо и из дому порой выходить.
Нет, не старшие... но и им несладко. Ты ведь
Феанаро знаешь - ему только попробуй слово
поперек скажи, да что скажи - даже подумай!
- Не то чтобы очень хорошо знаю, он ведь, в
отличие от тебя, к нам не заходит, -
откликнулась Анайрэ, - как-то странно у них с
Нолофинвэ: братья ведь, а избегают встреч. А
что - неужто Феанаро и за мыслями сыновей
следит? Зачем? И что такого они могут о нем
подумать?
Она поставила корзину на стол:
- Угощайся, он сладкий. Знаешь, я слышала, что
вы с Феанаро не ладите, но не очень-то верила.
Это рпавда, что он, когда недоволен, даже
кричит? Что, не только на тебя, но и на детей?
- Следит ли - не думаю. Но он посмотрит порой - и уже знает, о чем ты думаешь. Глаз мастера. Это как с камнями - посмотришь, и понимаешь, что за облик он скрывает внутри себя. Вот и с живыми так же порою. А что кричит - это не страшно... все, что раньше, не было страшно, а вот теперь я боюсь. Куда мне тягаться с одним из Валар.
- То есть как это "нестрашно, когда кричит"? Что... - Анайрэ в изумлении всплеснула руками, - что может быть еще страшнее, я и представить себе ничего хуже не могу. И в чем ты не можешь тягаться с Валар, да и зачем?
Нерданэль грустно улыбнулась:
- Страшнее, когда молчат. Смотрят вроде на
тебя - а как бы мимо, и молчат.
- Раз молчат - может, им стыдно тебе признаться, что они не правы? Или... или они что-то еще от тебя скрывают? А знаешь, мой средненький такое в детстве иногда мог учудить. Когда придумывал что-то и не хотел рассказывать ни мне, ни Нолофинвэ. Но твои ведь уже все выросли!
- Выросли... в том-то и беда. Вроде и взрослые, и сами все понимают, а как посмотришь - мечутся они, все ищут чего-то, словно потеряли.
- Что же они потерять-то могли? Даже если я положу рубашку сына не на обычное место - мне стоит лишь закрыть глаза, как тут же и увижу, где она, - мягко улыбнулась Анайрэ. - Но ты сказала "словно"... А может, они придумывают что-то необычное, а у них пока не получается? Может такое быть?
- Нет, что ты, не вещь. Это другое. Понимаешь, когда что-то придумываешь, это радостное раздумье, с предвкушением, даже когда мечешься, все равно знаешь, что итогом раздумья станет нечто, что создашь. А они... они словно уверенность потеряли, покой. Словно не уверены больше, что могут творить так, как хотят. Вернее, что хотят делать то, что делают.
- Не уверены? - переспросила собеседница. - А зачем делать то, чего не знаешь, хочешь или нет? Если чего-то не могут - это как раз понятно, не всё сразу получается, и нетерпение у них как бы не отцовское. Но если не хотят - то зачем?
Нерданэль грустно смотрела на свою
собеседницу - ей и впрямь было трудно
представить себе, как можно делать то, что
не хочешь. Эльфийка покачала головой:
- быть может они просто не знают, чего же они
хотят. Словно их желания больше не связаны с
творением. Словно они творят, чтобы
показать и доказать что-то... или что-то
понять. Но не для того, чтобы создать.
- Творят, чтобы понять? Ну, это я могу представить, - облегченно улыбнулась Анайрэ. Все мы так творили - в детстве, когда учились понимать душу ткани или цветка, ты ведь помнишь, да? Быть может, твоим сыновьям иногда хочется опять побыть детьми?
- Иногда мне кажется, что они так и не стали взрослыми. Из-за Феанаро. Стать взрослым означает стать вровень, а с таким отцом они обречены оставаться в подмастерьях. Быть может, он нашел для них выход?
- Но почему? - Анайрэ так удивилась, что
старший брат ее мужа ищет какой-то выход для
сыновей - взрослых сыновей!
- Почему они не ищут выход сами? Свой
путь, а не указанный отцом? Ну, младшие твои
еще очень юные, а остальные? Твой третий сын
- если он подмастерье, то ведь у самого Оромэ!
И какое отношение имеет мастерство к
взрослению?
- Ты не так меня поняла, Анайрэ. Феанаро не ищет путей для своих сыновей. Он знает для них только один путь - следом за ним, никогда рядом. Я говорю про Мелькора. Может быть он дает им то, что не может и не хочет дать Феанаро?
- Но это же ужасно! - воскликнула Анайрэ. -
Только один путь?! Это... это страшно!
Нерданэль, ты не говорила об этом со своим
отцом? Быть может, он поговорит с Феанаро? Он
ведь его ученик, быть может, к мнению
Учителя из Перворожденных он прислушается?
Лишить свободы выбора - такое я только в
детстве слышала в сказках о Черном Всад...
Нолдиэ запнулась, глаза ее округлились:
- Черный Всадник дает твоим сыновьям - что?
- Выбор, Анайрэ, выбор. - Грустно улыбнулась Нерданэль. - Идти следом за отцом, или быть рядом с ним. Вернее, мои сыновья, похоже, верят, что рядом. На самом деле нет там никакого выбора, но разве же им объяснишь... А отец... Феанаро всегда слушал только себя. Боюсь, что он не станет слушать даже Финвэ.
- А ты сама не пробовала поговорить с ним? - Анаэрэ покачала головой в сомнении. - Скорее уж он к тебе прислушается, чем к словам Короля.
Нерданэль печально качнула головой :
- Уже нет, не прислушается. Иногда мне
кажется, что вот мы шли вместе по дороге,
остановились у развилки, и каждый на миг
отвлекся, а когда обернулся, оказалось, что
стоим мы уже на разных дорогах. И ни один не
может повернуть назад. Мы словно выбросили
ключи от сердец друг друга. Я говорю, а он не
слышит. Он говорит, а я чувствую, что мыслями
он где-то далеко.
- Как такое могло случиться? - Анайрэ побледнела. То, что рассказывала старшая невестка, было невозможным, но жена Нолофинвэ чувствовала: Нерданэль не преувеличивает. - Как может такое быть - здесь?
- Когда ушла Мириэль, - задумчиво произнесла дочь Махтана, - я была совсем маленькой, но хорошо помню, как все вокруг задавали те же вопросы - как такое могло случиться, как такое могло случиться здесь? Мир меняется, Анайрэ, и мы - вместе с ним. И даже Валар не в силах этому помешать.
- Я тогда еще не родилась, - Анайрэ покачала головой, - но помню, как в детстве мама говорила мне, что все ждали Мириэль, думали, что она обязательно вернется, как вышли из Чертогов многие. Моя мама ведь тоже уходила, еще у Вод Пробуждения, знаешь? Ее испугал Черный Всадник, а очнулась она уже в Чертогах Намо. И вышла оттуда - незадолго до того, как Вала Оромэ привел нолдор в Аман.
- Я этого не знала, - покачала головой Нерданэль, - но я думаю, твоя мама очень хотела вернуться к тем, кого оставила.
- Те, кого она оставила, жили у Озера - ну там,
в Покинутых Землях. Мама рассказывала, что
ей хотелось вернуться - потом, когда она уже
вышла из Мандоса и жила в Садах Лориэна. Ей
было очень скучно: почти никого из квенди
рядом, даже ваниар Вала Оромэ еще не привел
в Благословенный Край.
- Она часто видела близких во сне - но даже
волшебные видения не могли ей заменить
живых друзей, даже беседы с майар. Но
вернуться ей не пришлось, и только потом, из
рассказов отца, она поняла, почему: там
случилась какая-то беда.
- Мама мало рассказывала о Мандосе, и еще
меньше - о Черном Всаднике. Когда я уже
выросла, она лишь сказала, что пока она
боялась выйти - Чертоги не отпускали ее.
Жена Нолофинвэ придвинула корзину с
виноградом поближе к Нерданэли.
- Так что мои родители знали, что ушедшие
возвращаются, и что Королю нужно просто
подождать, пока его жена восстановит силы. А
потом что-то случилось, и никто не мог
понять, отчего Мириэль отказалась
вернуться. И Валар не сказали ничего.
Странно, не правда ли? Если бы что-то
случилось со мной, я бы спешила вернуться к
своим детям, а ты?
- Но раз Мириэль ушла по собственной воле и сама решила не приходить больше в мир, разве Валар могли ей помешать.Наверное и они не всегда знают почему мы поступаем так или иначе. А кроме того им неведомо, что такое дети.
Нерданэль
помолчала.
- Да, - сказала она наконец, - если бы была
уверена. что все еще нужна им.
Анайрэ
встревоженно посмотрела на Нерданэль:
- Думаю, что мы всегда нужны нашим детям. И
они нужны нам. И даже когда они вырастают и
заводят свои семьи, у нас остаются друзья, и
Свет Древ, разлитый в небе, петие птиц, трава
под ногами... Можно путешествовать, купаться
в ручьях и озерах... а что такого интересного,
скажи, есть в Мандосе, чтобы забыть о жизни?
Нет, я никогда не пойму Мириэль. Конечно,
Валар не могли заставить ее вернуться, они
ведь никого из нас вообще не заставляют. Я
не понимаю, почему она не захотела, хотя и
могла.
- В Мандосе
есть покой, - тихо произнесла Нерданэль, - там
нет чувств, над которыми кто-то может
посмеяться, нет тоски об утраченном, нет
сожалений о сделанных ошибках. Вернее,
может и есть, но я думаю, там видишь все как
бы со стороны, и феа уже не больно.
- Ты счастлива, Анайрэ, поэтому жизнь кажется
тебе прекрасной даже в самых простых
проявлениях, но бывает так, что даже вся
прелесть Благословенных Земель меркнет,
когда из жизни уходит главное - понимание и
любовь.
- Я знаю, я нужна сыновьям, вернее, вдруг так
случится, что им понадобится поддержка и
помощь, и тогда я должна быть рядом. Мириэль,
уходя, знала, что Финвэ всегда будет рядом с
Феанаро, что бы ни случилось.
- Но ведь мало одного отца, чтобы дитя было счастливо, - глаза Анайрэ подернулись грустью. - Мне сложно понять, к добру было это или нет. Если бы Мириэль вернулась к Финвэ - я никогда не встретила бы свою любовь, и судьба моя была бы иной.
- Но рядом с матерью и женой, которую даже любовь не держит в этом мире, думаю, еще хуже, - помолчав, ответила Нерданэль. - Их было бы трое несчастных, а так, Мириэль обрела покой, Финвэ нашел радость в союзе с Индис, а Феанаро... Феанаро слишком мало того, что мы привыкли называть счастьем, чтобы быть счастливым. Ему надо все время идти вперед и вверх, и если кто-то идущий с ним устал на этом пути, он просто бросит отставшего без сожалений.
(с) Рина, Эмуна, Энди, 2005-2007
(с) Север и Запад, 2007
(с) Венец, 2007
|
|
|