Проект "Север и Запад"  

Сказка Сайрона

Авторы – Панча (Сайрон), Эмуна (Сарин), Рина (Тхориэн), Ноло (Тевильдо).

Наместник закрыл за собой дверь и сел за стол. Он собирался немедленно приняться за работу, но почему-то медлил. Взгляд его неподвижно застыл, уставившись в пространство. Сейчас Сайрон не чувствовал ничего, ни гнева, ни ярости. Пустота. И непонятная горечь. Как будто сейчас его обманули в лучших ожиданиях. Единство?.. О чем они говорят?.. Какое может быть единство, когда выяснилось, что на самом-то деле ему нисколько не доверяют?.. И этот... приказ Владыки... Значит, все намного серьезнее, чем он раньше думал. Эта девчонка ему слишком дорога. Слишком! Если Мелькор постарался настолько ее обезопасить. Несмотря на то, что она самонадеянно ринулась противостоять Стихиям и по глупости чуть не погубила самое дорогое, что должно было у него быть – его ДЕЛО. Чуть не погубила. Потому что Сайрон не даст разрушить дело Владыки, пока он – Наместник!.. Дело... Столько дел... Надо взять себя в руки... Сайрон заставил себя всмотреться в лежащие перед ним карты с пометками... Здесь в последний раз видели сражающимся отряд сотника Горбага... Наступление валинорских майар должно было оттеснить оставшихся в живых вот в эту лощину... На месте Горбага он бы попытался... удрать... в направлении вот этой скалистой возвышенности, а оттуда -...

"Эх, Волчара, Волчара. Ничего ты не понял..."
Тевильдо уже и сам был не рад собственной выдумке. А она казалась такой удачной! Кот, в общем-то, даже и не сомневался, что Сарин ничего не грозит. Ну, скажи он, что Владыка приказал не трогать Сарин - что, было бы много лучше? Сайрон бы ее не тронул, Кот в этом даже не сомневался. Но отношение к ней стало бы таким, что бедной майэ было бы куда хуже, чем если бы ее осудили. Нечего собственными дрязгами драгоценных Валар радовать... хотя им, похоже, все равно. Они - победители.
 
Тевильдо, в общем-то, понимал, что в Ангбанде от него толку мало. И собирался сразу же отправиться назад. В Аман. К другу. Узнать, что произошло. Узнать, сколько им ждать... и ждать ли (от этой мысли шерсть мгновенно встала дыбом... нет, не может быть. Не может, и все).
Но пришлось задержаться.
Потому что когда Кот вернется, разъяренный Волк может разорвать его на куски прежде, чем Тевильдо успеет сообщить все, что узнает.  
А значит, надо объясниться сейчас.
Хотя очень не хочется.  
И чего Наместник так разозлился? Неужели он подумал, что я не поверил, что он подчинится приказу? Неужели он не понял, почему я поступил именно так? Неужели он не понял, что это был лучший повод сказать вслух то, что каждый переживал в себе?  
очень не хочется.
Но надо.  
Вихрем - по галерее к одному из окон.  
Вон он, сидит. Смотрит что-то...
Котом - на подоконник. На тот, что подальше. На всякий случай.
Чтобы успеть удрать, если что не заладится. Нужно в Аман. Как можно быстрее...
Эх, Сайрон, Сайрон! Как все не вовремя!
- Прости, Наместник. Я бы никогда не решился обеспокоить тебя, но у меня мало времени. Я хочу лететь назад. В Аман. И как можно скорее. Не могу... не знать.

Рука Сайрона смяла пергамент, сжимаясь в кулак. Наместник резко обернулся к источнику звука:
- Тогда почему ты еще здесь?!! - два озера багрового пламени сверлили Кота насквозь и, казалось, испепелят Тевильдо на месте, вздумай тот промедлить с исполнением.

- Потому что по осанвэ я тебя предупредить не мог, - спокойно ответил Кот. - И приказа лететь в Аман мне никто не давал. Ты разрешаешь, наместник?

После незаконченного дела в Амане, после испорченного из-за собственной хитрости Совета майар, после всего этого Тевильдо смеет оправдываться?.. Чудовищная наглость!.. В прежние времена первый помощник Владыки не оставил бы Кота среди воплощенных, несмотря на покровительство Мелькора. Но Наместник Сайрон, разом потеряв свою ярость, лишь откинулся на спинку стула. Серыми, без примеси багрового, глазами майа печально посмотрел на соратника.
 
- Ты тянул с Клятвой до последнего, - наконец послышался ровный голос Наместника. - Называл себя другом... Его другом... Ты единственный из нас, у кого есть возможность, пусть крошечная, повидаться с ним, а не просто узнать о приговоре... И тебе еще нужно моё разрешение?..
 
Сайрон презрительно пожал плечами.
- Поступай как знаешь. Я не буду тебе приказывать, - и вновь уткнулся в документы.

- Вот и чудесно, - буркнул Тевильдо. Ему вдруг совершенно расхотелось объяснять Волку, почему он поступил именно так, как поступил. И на плечи навалилось тяжкое, словно обрушившиеся удунские стены, равнодушия.
"Делай что хочешь. Я буду делать то, что должен. И если тебе опять это не понравится - мне все равно".
Только вот Сарин бы отыскать сначала... А то ведь свосем одна останется. И ладно - одна среди тех, кто ее... ну, как минимум не одобряет.  
Но Тевильдо подозревал, что Сарин останется наедине сама с собой. А это было куда хуже.

***
 
После Совета Тхориэн медленно шла по коридору. На душе было муторно. Тишина - вязкая, глухая, - давила, было странное ощущение, будто сам воздух Цита... нет, Железной Крепости, - угол рта нервно дернулся, майэ непроизвольно потерла шрам на запястье, - да, сам воздух Крепости сгустился - не вздохнуть.
Сарин, дура несчастная, что же ты натворила! Как жить теперь, не зная, что с ним? Вернется ли - и когда? Как нам петь - зная, что нашу Песнь услышат аманцы - и что тогда? Или молчать? Но молчанье - невыносимо!
Тхори дернула ворот платья, рванувшись к оконному проему - как будто там, за стенами, будет легче...
"Не обманывайся, Мышь", - ехидно сказал ей собственный голос из прошлого, - "легче не будет. Жить нужно сейчас - хоть и не с кем советоваться".
"Ага, не с Сарин же", - ответила она и нервно рассмеялась. Смех гулко отразился от каменных стен.
"Что это со мной? Нет, нужно взять себя в руки. И не надо говорить с самой собой. Иначе от тебя проку не будет - и что скажет он, когда вернется? А он вернется - ты это знаешь! И не возражай, не смей ныть!"
"Поговорю с Тевильдо, пока мой разум не распался надвое", подумала она, выглядывая из окна.  
Увы, этому намерению не суждено было сбыться - вон он, и не один - с Сарин беседует о чем-то. Можно было бы подлететь к ним... нет, от одной мысли о разговоре с Плетельщицей в душе майэ поднялась волна такой ярости, что глаза заволокло алой пеленой.  
"Не наговорились в Амане и по пути сюда? И о чем же вы так долго беседуете, а? О чем можно говорить с той, что предала нас всех - пусть по глупости, но предала?"
Тхориэн отпрянула от окна и пошла к кабинету Сайрона - Наместник явно был не в духе, мягко говоря, когда выходил из Зала Совета, и врываться к нему без осанвэ было рискованно, но Мыши сейчас было всё равно, - пусть ей влетит от Волка, пусть хоть развоплотит, хоть засунет в это самое Сердце Боли, - кстати, надо бы спросить, что это за новшество, - лишь бы не оставаться наедине с собой.

Дверь распахнулась. На смену Коту явилась Мышь.
 
Больше всего на свете, кроме возвращения Владыки, разумеется, Сайрону сейчас хотелось побыть одному. К сожалению, Наместник обязан уделять внимание соратникам... Майа отложил в сторону карты, поднялся навстречу.
 
- Заходи смелее, - махнул рукой в сторону кресла. - И чувствуй себя, как дома. Хочешь вина? - он криво усмехнулся, радушный хозяин из Волка, как из Владыки подчиненный...
 
На Совете Тхориэн была на его стороне, этого нельзя не оценить. Да и выглядит она... странно. Надо ее, в самом деле, подбодрить.

Странно, но Сайрон даже не стал ругаться - а ведь обычно он очень не любил, чтобы его отрывали от дел - Тхори заметила, что явилась некстати, но вежливость - оценила.  
 
- Вина? Да, мне сейчас не помешает. Спасибо, Сайрон, - майэ села в предложенное кресло, нервно потирая шрам на руке. - Как дома, говоришь? Знаешь, волк, я попробую, но обещать не буду.

Наместник извлек из потаенной ниши бутыль с вином, два бокала, ловко их наполнил, протянул один Тхориэн, другой взял себе. Усевшись на прежнее место и сделав один глоток, он спросил:
 
- Скажи, Мышь, чем ты думала, когда влетала сюда без предупреждения? - еще один глоток, Сайрон откинулся на спинку стула. - У меня сложилось впечатление, что ты хотела... подраться.
 
Майа широко улыбнулся, сверкнув по-волчьи зубами.

- Чем я думала? - отпив одним глотком  полбокала, Тхори немного расслабилась. - Знаешь, Волк, а не головой. Там слишком много всего, мысли  цепляются одна за другую и путаются, прямо как нитки Са...
 
Залпом допив вино, Мышь хмыкнула:
 
- Вот кому бы трепку задать, так это ей - а не делать вид, что простила. А нельзя. А хочется. Очень. И это думать мешает, и не только это... Вкусное у тебя вино, - в ответ на улыбку майэ вдруг подмигнула Сайрону, - из старых запасов или сам напел?

- Какие старые запасы!.. - махнул рукой.
 
Пришлось подняться, чтобы подлить Мыши еще вина. Бутылку Сайрон предусмотрительно оставил рядом с Тхориэн. Ей нужнее.
 
- Ну а тебе-то чем Сарин не угодила? - спросил.

- Я боюсь, Сайрон. Что, не верится? Не саму Сарин, нет! - резкий вздох, еще глоток вина, - Я боюсь, что наша Плетельщица наделает еще каких-нибудь глупостей. Если так будет - удержусь я, чтобы не вцепиться ей в глотку? Или нет?  
 
Пальцы стиснули бокал с недопитым вином:
 
- Она всегда во что-нибудь влипала, всегда! Даже дома, - горло стиснуло давящим комком, - Петь с ней вместе... как, скажи?  
 
Еще глоток, мелькнувшие на миг клыки оставляют царапины на бокале.  
 
- Эта тишина... я сама с собой говорила в коридоре, непохоже на Тхори, да, Волк?

- Мы все сейчас на себя непохожи, - Сайрон пожал плечами.
 
Взгляд его на миг затуманился, как будто багровый огонь припорошило пеплом.
 
- А говорить, Мышь, тебе надо не с собой, - майа улыбнулся через силу, обращая душевную горечь в грубую шутку. - А со мной!.. Приказ Наместника!..
 
Ему действительно стало смешно. Дико смешно. Нелепо. Как нелепы были все попытки навести порядок в умах соратников, заставить действовать. Как нелепо закончилось первое общее собрание... И Сайрон рассмеялся. Звуки смеха причудливо - нелепо! - отражались от стен и возвращались к источнику, и тем самым опять порождали новые вспышки неуместного веселья.
 
Все же привычка к самоконтролю осталась, майа предусмотрительно поставил бокал на стол, прежде чем окончательно потерять серьезность.

- Сайрон! - Тхори вскочила с кресла и, мгновенно забыв о своей тоске, бросилась к нему. - Сайрон, имлаи, да что с тобой?
 
Выроненному бокалу, впрочем, повезло - он упал на стол, но хоть и покатился к краю, задел бутылку - и остановился.  
 
Никогда раньше Мышь не видела, чтобы обычно  серьезный и постоянно занятый делами Волк так смеялся. И впрямь Первый Помощник был в этот миг непохож на себя...
 
- Я буду говорить с тобой, Наместник, я и без приказа тебя разговорами могла замучать, а уж раз приказываешь - так тем более, - Тхори схватила Сайрона за плечи и встряхнула, - и ты говори, не молчи, а, Волк!

- Мне нечего сказать, Мышь, - смех прекратился так же внезапно, как начался. - Я уже все сказал... Там...
 
Сайрон бережно отстранил Тхори и потянулся за недопитым бокалом.
 
- Со мной все в порядке. Ты же знаешь, я сам - Порядок. Разве бывает безумный Порядок, а? - ухмыльнулся майа.
 
Одним глотком осушил бокал, с резким стуком отставил.
 
- Начнем нашу беседу заново. Спокойно и серьезно. Итак, Сарин тебя бесит. Точнее, тебя бесит ее глупость. И, скажем так, беспокоит собственная... назовем это - несдержанность. Я правильно излагаю?

- Правильно. А моя несдержанность и впрямь может обернуться раздором в Ангбанде. Нас слишком мало, чтобы ссориться сейчас. Особенно сейчас.  
 
Тхориэн немного успокоилась, но выговориться было необходимо.
 
- А еще меня бесит невозможность Петь. Творить. Я не знаю, чем можно заняться, не вызвав нового нападения аманцев, и это бездействие невыносимо, Сайрон.
 
Она нашла взглядом упавший бокал, налила в него остатки вина из бутылки. И вдруг усмехнулась:
 
- Смотри, Волк, я чуть бокал не сгрызла. Воительница Тхори, грозная Мышь, - майэ была уже почти такой, как прежде. Почти.

- Можешь совсем сгрызть, для пущей гр-розности, - ответно оскалился Сайрон.
 
- Дел у нас хватает, - взгляд Наместника окинул стол с документами. - Собрать остатки армии, к примеру. Здесь ты могла бы мне помочь. Слетать сюда, сюда и вот сюда, - майа ткнул пальцем в карту, - и убедительно, очень убедительно объяснить самодеятельным командирам, что их место в Ангбанде. Для их же блага, разумеется... Ну, а петь мы пока будем тихо.

- Для гр-розности стакан не подходит, он меня не боится, - ехидно хмыкнула Тхори, - а вот эти самые командиры - в самый раз. А кто не испугается - пусть пеняет на себя, сгрызу так, что шелковые у меня будут.  
Так где, ты говоришь, они гуляют со своими ордами? Кого из них пугать раньше? Да-авненько я не охотилась, пора бы и размяться. И не беспокойся, наместник Сайрон, я буду пугать их тихо.  
 
Она покосилась на карту, обошла стол и наклонилась через плечо Волка, разглядывая схему местности. Да уж, после Войны вместо гор могут быть озера - и наоборот. Значит, еще и разведать, как изменились земли.

- Это ущелье я сам завалил, при отступлении, - Сайрон словно услышал мысли майэ. - Закрашено, видишь?
 
От заваленного ущелья разбегались красно-зеленые пунктирные линии с обозначениями имен и должностей. Это Наместник отметил пути тех, кого успел проследить. С сомнением поглядев на густо исчерканную карту южных областей, Сайрон свернул документ и вручил его Тхориэн.
 
- Захочешь прочесть, приложи свой перстень к заголовку.

- Перстень, - Мышь задумчиво рассматривала карту, прочерчивая острым ногтем царапины вдоль нарисованных Наместником линий. - Он у меня где-то... где-то там, в общем. Ну и ладно, искать некогда - и так всё здесь понятно, Сайрон.  
 
Она свернула карту в трубку, засунула за пояс, хмыкнула:  
 
- На юг, значит? Слетаю-ка я прямо сейчас, а кого не найду - тем потом напомню о дисциплине.  
 
Развернулась и двинулась к подоконнику. Ближнему - так хотелось напиться чьей-нибудь крови. Сарин трогать нельзя - что ж, кому-то из орочьих вожаков сильно не повезет.

"Мышь забыла про перстень?.." - поразился Сайрон.
 
- Погоди, Тхори, - он подошел к ней, развернул к себе и заглянул в глаза. - Может, тебе стоит полететь позже? Мне нужны живые солдаты. А с Сарин я разберусь, слово Наместника.

- Позже? - удивленный взгляд, - Но отчего, Сайрон? Ты же дал мне поручение - не понимаю я тебя, Волк! Ты что, за орков своих испугался, что ли? Какая разница, я напьюсь крови забывших свой долг и путь в Ангбанд - или они сами друг друга сожрут?

- Как давно тебе нужна кровь воплощенных? - поинтересовался Сайрон. - И как давно ты перестала обращать внимание на украшения? Причем, второе меня беспокоит сильнее.

- Второе? - изумленно откликнулась майэ, - Украшения? Это тебя волнует? Тебя, Волк?  Не понимаю, но раз тебе интересно, - ну какие теперь украшения - после...  
 
Девушка зажмурилась, мотнула головой так, что гребень выпал из прически...
 
- ... после Войны - что мне перстни и ожерелья, Наместник? Разве они помогут отомстить?

Сайрон смотрел на Тхориэн, как будто впервые увидел. Да, она говорила, что изменилась. Но только сейчас Волк понял - насколько.
- Мышь, - продолжал он, словно не слышал ее слов. - Ты даже на тренировочные поединки не выходила без всех этих браслетов... А когда я шутки ради разрезал цепочку кулона, твоего любимого, с радужным опалом, помнишь, как ты взъярилась? Чуть не съела меня тогда!.. - Сайрон улыбнулся, почти вернувшись мыслями в то счастливое время.

- Хорошее было время, Волк, - лишь неа миг лицо Тхори озарилось отблеском прежней улыбки, - а тот кулон... он остался там.

Все так же, глядя прямо в глаза Тхориэн, Сайрон произнес:
- Когда Владыка вернется, а он вернется, или я плохо знаю нашего Владыку, какой ты хочешь, чтобы он тебя увидел?

- Неужели ты думаешь, что ему будет интересно количество моих украшений? - в голосе Мыши явственно послышалось легкое ехидство, и не только, - Важно, чтобы он вернулся - да, я тоже знаю, что рано или поздно мы дождемся Владыку, а уж какой он увидит меня... какой захочет, такой и увидит. В тех украшениях, что удалось спасти, или в новых, или без них, в красивом платье - или только в одном перстне... Или ты не об этом, Сайрон?

- Чем ты лучше Сарин, женщина? - фыркнул Сайрон. - Неужели ты думаешь, что Владыке безразлична... не внешность, нет... а твое отношение к внешности. Если раньше ты полагала обязательным для себя на любые мероприятия являться с кучей украшений, то проигранная война стала для тебя поводом расслабиться?
 
Волк вцепился ей в плечи и притянул к себе:
- В отличие от тебя, я собираюсь предъявить Владыке не жалкую кучку свихнувшихся от жалости к себе майар, и не загаженную Светлыми землю. Я собираюсь воздвигнуть здесь залог его будущего могущества. Ангбанд станет ныне центром Эндорэ, вместо Удуна, и лучше Удуна! И я не позволю истеричным бабам испортить мне планы!..
 
Он крепко встряхнул майэ для большей увесистости собственных слов. Серые глаза прожигали насквозь и грозили превратиться в багрово-огненные.

- Как ты назвал меня, Волк? Повторить-то решишься, когда сам придешь в чувство? - Тхориэн не отвела взгляда, лишь сильно сжала кулаки от пробуждающегося гнева.
 
- Лучше Удуна? А ты не слишком ли самонадеян, Наместник? Кто из нас свихнулся от жалости к себе - это еще как сказать! Сидишь тут, заперся ото всех, и что у тебя в голове творится - сам Эру не разобрал бы! Это я истеричная баба?! - она насмешливо прищурилась. - Что глазами сверкаешь, как балрог?

Сайрон выпустил Тхориэн, почти оттолкнул. А взгляда не отвел.
 
- Лучше выбери что-нибудь одно, Мышь, - процедил сквозь зубы. - Или вздыхать о прошлом, или работать на будущее.

- Ты предлагаешь забыть о прошлом, Наместник? Что значит "вздыхать"? - Тхориэн наклонила гололву к плечу и усмехнулась, также не отводя взгляда.  
 
Она отлично понимала, что значил этот "поединок взглядов" для Волка: кто первым отведет взгляд, тот признает себя побежденным. Недаром в давно прошедшие и почти не вспоминаемые ныне времена Тхори была одной из лучших учениц Йаванны - повадки хищников, - а чей облик примешь, тем, хоть отчасти, но станешь, - не были для нее тайной.  
Не отвести взгляд - бросить вызов вожаку. Отвести - признать себя неправой.  
Глаз она не отвела.

- Хочешь подр-раться, Мышь? - очень давно Сайрон не получал настоящего вызова. - Или хочешь умереть?

- Умереть? Это как? - удивленно хмыкнула Тхори, не отводя насмешливого взгляда. - Собираешься меня развоплотить, что ли? Нас у тебя слишком много или не хочешь слышать правду? И с кем же ты будешь строить свой центр Эндорэ, если начало будет таким? Ничего себе "лучше Удуна", Наместник!  
 
Она сделала шаг навстречу Сайрону - медленно, глядя в багровые зрачки. Облизнулась, чуть наклонив голову влево:
 
- А подраться хочешь ведь ты сам! Иначе ты бы не придирался к таким мелочам и не пытался меня разозлить, а?

" А ведь Мышь сказала правду, - багровый огонь погас. - Это я хочу подраться. Хочу уничтожить врага сейчас, потому что не сумел тогда..."  
 
Мысли, недостойные Наместника. И Сайрон отбросил их. Теперь они с майэ стояли близко-близко, казалось, связанные взглядом.
 
- Тебе всё же следует отдохнуть, Тхориэн, - промолвил, незримо усиливая эту связь.

- Отдохнуть? Да, наверное, ты прав, Сайрон, отдых нам бы всем не помешал. И мне, и тебе... Но ведь дела... ох, Волк, я уже не понимаю, чего мне хочется больше - то ли напиться чьей-то крови, то ли...

- А ты попробуй и то, и другое, - говорил Сайрон, точнее, заговаривал. - И третье попробуй... Сейчас тебе будет всё можно...
 
...Можно всё
Мне сейчас
Что хочу
То творю
И никто
Не указ
И ничто
Не страшит
И ничем
Не сдержать
Песнь мою
Мысль мою
Всё возможно
Можно всё
Мне сейчас...

"Всё можно", - слова Сайрона звучали не только в комнате, отражаясь от каменных стен.
"Всё можно", - - взгдяд Тхори расфокусировался, лицо Наместника подернулось алой дымкой.
"Всё можно", - чуть холодело в груди, там, где что-то скручивалось в тугой узел.
 
"Никто не указ" - зуд в кончиках пальцев, будто когти вот-вот вырвутся на свободу и вцепятся в любого, кого удастся коснуться.
"Никто не указ" - порывистый вздох, и бьет в лицо ветер Эндорэ, зовущий Мышь-Охотницу.  
 
"Не сдержать Песнь мою", - ой, Сайрон, как же хочется укусить тебя! Не врага, не Наместника, не соперника, нет, - тебя самого, Волк!

...Только бы не навредить... Только бы не разбудить... Только бы...
 
Не спешить. Продолжать петь. Мышь сейчас между. Подменить тело его мелодией. Подменить внешние впечатления внутренними отражениями. Готово!
 
Настоящее тело майэ, лишенное всякого управления, вот-вот упадет прямо в объятия Сайрона. Настоящие глаза майэ, лишенные всякого осмысленного выражения, могут быть закрытыми или открытыми, все равно будут видеть лишь то, что Мышь захочет увидеть. А хотеть можно всё...
 
...Можно всё...
 
Вот и всё.
 
Ногти впиваются в плечи Сайрона, удлиняясь. Ноздри майэ хищно втягивают легкий запах крови.  
 
- Не хотела я оцапарать тебя, Наместник! - легкая игривая насмешка в голосе. - Но ты же меня понимаешь, а?
Она отстраняется, слизывает с кончиков пальцев соленые красные брызги. потом быстро наклоняется, кусает Волка чуть выше края воротника - и, отпрыгнув к окошку, меняет облик.
 
- Не догонишь! - крылатая черная тень взлетает и кружится над башнями новой крепости.
 
Ресницы Тхори вздрагивают, кончики пальцев чуть шевелятся, она порывисто вздыхает - и тело, чей разум во власти иллюзии, мягко падает вперед.

Черный вихрь подхватил обоих, Наместника и мирно спящую на его руках майэ.
 
- Чему ты так сладко улыбаешься, Мышь? - думал Сайрон всю дорогу до ее башни на другой стене крепости.
 
Оставив девушку досматривать сны в уютной спальне, он вернулся к себе в кабинет. Прежде, чем снова взяться за пергаменты, Наместник убрал остатки угощения в потаенную нишу.

***

Сарин вошла в кабинет Сайрона, огляделась по сторонам. Разговор предстоял долгий, она даже не знала теперь, с чего начать... Наверное, все-таки с вопроса. Рука рассеянно теребила звездочку ожерелья. Майэ молчала, пытаясь подобрать слова.
   
- Присаживайся, Сарин, - Наместник сделал жест в сторону кресла.  
Сам он проследовал к одному из стульев, что стояли у ближайшего к креслу торца стола.  
- Ты хотела сообщить мне «нечто важное», - сказал Сайрон, помогая девушке начать разговор. – Я слушаю.  
Майа вежливо улыбнулся. Вежливо. Но не более. Он все еще сердился на нее за ту легкость, с которой Сарин избежала ответственности.    
   
Майэ по старой привычке села в кресло, поджав ноги, и только потом спохватилась, что это не то место, не тот разговор и совсем другое кресло. Но менять положение уже не стала. Она смотрела в окно, поверх силуэта Сайрона. Потом негромко сказала:  
- Когда-то давно я просто думала, что ты другой. Что ты не поддаешься чувствам только потому, что у тебя их нет. Постепенно я убеждалась, что это не так. Просто ты умеешь справляться с собой. Я помню всего один раз, когда ты сорвался... Я сказала - ты не умеешь дружить... и опять ошиблась. У ручья ты очень хотел ударить меня, но не ударил...  Я же как лист, подхваченный ветром...  Сайрон, почему, что научило тебя держать в узде свое "я", свои порывы, чувства, стремления, желания?
   
Было видно, что для Сарин действительно очень важно знать ответ на этот вопрос.
   
Тонкие брови Наместника вскинулись в удивлении. Это и есть то «важное»?.. Однако ответил, чуть погодя:  
- Полагаю, ответ на этот вопрос заключается в моем взгляде на мир. Я – всего лишь часть целого. Поэтому личные переживания не имеют значения в сравнении с Долгом. И еще одно...  
Наместник помолчал, внимательно разглядывая собеседницу:  
- Ты – женщина, Сарин. Если ты когда-нибудь задумывалась, в чем основное различие между мужчинами и женщинами, помимо разницы в воплощениях, то неизбежно бы пришла к выводу: суть женщины – в эмоциях. Тогда как понятие Долга для многих из твоих... сестер... оказывается выше разумения.
Сайрон улыбнулся.  
 
- Нет, я понимаю... я знаю, что такое долг и в чем мой долг, точнее, знала. Раньше всё казалось так просто. Невозможно было ошибиться... а теперь... Теперь я знаю, что ошибусь, ошибаюсь на каждом шагу. Сайрон, поверь, там, в Круге Судеб, всё казалось правильным, единственно возможным выходом, а получилось только хуже.  
- Ты Наместник здесь, на тебе лежит больше, чем на любом из нас. Тхориэн говорила о единстве, о том, что Владыке нужен каждый. Но, Сайрон, после того, что было, и после того, что я нашла в себе... я больше не могу быть нужна... ни ему, ни тебе.    
- Не может быть Единства со мной - такой, какая я есть. А я не знаю, как измениться.  
 
- Ты ошибаешься, Сарин, - сказал Наместник.  
Он поднялся со стула, подошел к сидящей в кресле девушке, встал рядом, положил руку ей на плечо.  
- Ты нужна, - Сайрон неожиданно тепло улыбнулся. – А ему ты очень нужна. Если бы это было не так, разве бы он отдал мне этот... приказ?.. Подумай, Сарин... Неважно, что ты там в себе нашла, обещай, что не станешь сейчас делать ничего, что покажется тебе... правильным и единственно возможным. Не посоветовавшись. Со мной, например.  
Серые глаза Наместника вопросительно смотрели на девушку.  
 
- Нужна... Сайрон, я знаю, что скорее всего больше не сделаю ничего плохого. Просто потому, что не будет такой возможности. Но я не могу оставаться такой, какая я есть. Пришло время перемен. Вот, смотри, - и Сарин показала свой разговор с Тевильдо по осанве. После этого майэ устало откинулась на спинку кресла.  
- Я могу обещать тебе все, что угодно. Но сможешь ли ты верить мне, зная, что чувства в любой момент могут увести меня за грань.  
 
Сайрон слушал ее признание, страх, опасение, ответы Кота... Слушал, не перебивая, хотя Наместнику очень хотелось грязно выругаться... Та-ак все запутать! Перевернуть с ног на голову! Умудриться выдать позор за честь!.. Но Сайрон понимал и другое – Тевильдо сделал всё, что мог. Сарин была на грани совершения очередного безумства, а Кот ее удержал... Но он лишь добавил Наместнику трудностей...  
   
Окинув девушку рассеянным взглядом, Сайрон вернулся и сел на свой стул. Тяжелое молчание повисло в кабинете. Наконец, Наместник глубоко вздохнул.  
- Помнишь, ты когда-то безуспешно просила меня рассказать «что-нибудь»? – начал он, слегка улыбнувшись. – Так вот, сейчас я тебе поведаю одну легенду...  
Он откинулся назад, прикрыл веки и начал тихо, размеренно, будто сказитель:  
   
- В давние, давние времена, далеко отсюда посреди южных земель текла Большая Река. Несла она воды свои с высоких гор через леса, травяные луга, ковыльную степь в соленое море, что у границ жаркой Пустыни. Щедро делилась Большая Река водой со всеми землями и живыми существами, их населявшими. Подательницей Жизни называли ее благодарные.  
Множество притоков, больших и малых впадало в Большую Реку, и были они, и Река и ее притоки, одной дружной семьей. До тех пор, пока в их края из Пустыни не пришла беда – Великая Сушь.  
Обмелело соленое море. Пустыня протянула песчаные щупальца в степь, добралась до лесов, подступила к подножию гор. Великая Сушь нашла и погубила несколько притоков Большой Реки.  
Опечалилась тогда Большая Река, задумалась, а потом взмолилась:  
- Великая Сушь, пощади малые мои притоки! Если хочешь утолить жажду, выпей лучше меня!  
- Будь по-твоему, - ответила ей Великая Сушь. – Сейчас я достаточно насытилась, но завтра приду за обещанным.  
И удалилась в Пустыню.  
Созвала тогда Большая Река все свои ручейки, речушки и сказала:  
- Я отдаю свою воду Великой Суши в обмен на вашу воду. Когда она явится за мной завтра, спрячьтесь глубоко под землей, чтобы не нашла вас Великая Сушь, если нарушит уговор. Прощайте, милые мои! Я люблю вас!  
Заплакали тогда все речушки и ручейки. Они тоже любили Большую Реку, и горестно было им прощание.  
Но горше всех рыдал Маленький Ручеек, с которого начиналась Большая Река. Невыносимо страшила его мысль потерять любимую. Отважился Маленький Ручеек пойти в Пустыню, в царство Великой Суши. Предстал он перед ее огненным троном и сказал гордо:  
- Великая Сушь, не забирай воду Большой Реки! Возьми мою!  
Громко засмеялась в ответ Великая Сушь:  
- Несчастный! Твоей воды не хватит мне и на один глоток!  
Смутился Маленький Ручеек, но не отступил:  
- Я сделаю все, что ты попросишь, только не выпивай Большую Реку!  
- Я не выпью Большую Реку, - хитро сказала Великая Сушь, - если взамен ты укажешь мне, где скрываются остальные притоки. Тогда я выпью их воду и смогу утолить жажду.  
Долго молчал Маленький Ручеек. Но согласился. Ведь Большая Река останется невредима! А Маленький Ручеек только об этом и думал.  
На следующий день явилась Великая Сушь. Прошла мимо Большой Реки, не остановившись. И один за другим отыскала и выпила все ее притоки, большие и малые. Кроме одного – Маленького Ручейка.  
- А твоя вода мне не нужна, глупец! – засмеялась Великая Сушь. – Я и так победила навеки!  
Налетели из Пустыни горячие ветры-суховеи, засыпали песком травы на лугах, иссушили лесные деревья, выжгли степной ковыль...  
Потому что без всех притоков, больших и малых, ручейков и речушек, нет и Большой Реки. А только Маленький Ручеек. Тек он одиноко по опустевшему руслу, пока торжествующая Пустыня не поглотила его...  
 
Сарин побелела... так вот значит что... вот что... И никто, кроме Сайрона, не заметил, не понял...  
   
- Значит это не ради него, значит и это я ради себя?! Все только для себя, потому что я не могу без него?!  
Но что же мне теперь делать?! Как, кааак?! Как жить?!  
 
Тонкие губы Наместника вдруг растянулись в усмешку:  
- Женщины! – снисходительно произнес Сайрон. Его серые глаза снова внимательно смотрели на майэ. - А как жить мне? Я проиграл эту... треклятую войну... – он тяжело вздохнул, на краткое мгновение возвратившись мыслями к страшным воспоминаниям.  
- Все могут ошибиться, - продолжил тихо, рассеянно глядя в пространство перед собой. – Но каждая ошибка, если извлечь из нее урок, делает мудрее и сильнее...  
Тут он снова улыбнулся девушке, правда, улыбка получилась какая-то грустная:    
- Тебе хоть можно пореветь, пострадать вслух. Слезы мужчины – непозволительная роскошь.  
Сайрон немного помолчал и добавил:  
- Ты еще не натворила ничего страшного, - Наместник выразительно приподнял брови. - И надеюсь, не натворишь, - Сайрон беспомощно развел руками. – Мы побеждены. Удун разрушен. Армия рассеяна. Ангбанд, на самом деле, всего лишь стены, - снова внимательный взгляд серых глаз. - Нам больше нечего терять, кроме друг друга, Сарин. Мы – последнее, что еще осталось у Владыки. И если ты намерена любить его...  
Он не договорил, предоставляя Сарин возможность сделать нужные выводы самостоятельно. Даже отвернулся, чтобы не смущать девушку.  
 
- Сайрон... я думала, что люблю. Я знала, что люблю. Я не сомневалась, что люблю. Но оказалось, что я люблю только себя. Пустые стены можно превратить в крепость. Проигранную войну можно выйграть в следущем сражении. Но что делать, если душа пуста?
   
Наместник в крайнем удивлении повернулся к Сарин. Он во все глаза смотрел на девушку, словно впервые заметив ее горе и глубину отчаяния.  
- Бедная девочка! – наконец, воскликнул Сайрон. – Если у кого из нас двоих душа и пуста, то не у тебя... - он вздохнул. - Извини, Сарин... Наверное, мне нужно было сказать об этом гораздо раньше, но я всегда считал тебя одной из самых добрых, самых чутких и отзывчивых женщин в мире. И сейчас продолжаю так считать. Несмотря ни на что.    
Сайрон вновь подошел к креслу, сел рядом на подлокотник и нежно приобнял девушку за плечи.  
- Знаешь, мне тоже его очень не хватает, - признался он. – И мне кажется... Нет! Я уверен, что ожидание наше не будет бесконечным. Владыка вернется!..  
На тонких губах Наместника засветилась улыбка, выражавшая сразу две вещи: ободрение для Сарин и радость от предсказанной встречи с Владыкой.
   
Сарин улыбнулась в ответ.  
- Он всегда умел выбирать, даже когда я не понимала его Выбора, потом оказывалось что он прав. Вот и с тобой так. Ты научился рассказывать сказки и утешать плачущих женщин, Сайрон, а что может быть труднее... Ты хороший Наместник, лучший из нас. Спасибо тебе. Да, я буду просто жить и ждать... пока он вернется. А потом... там будет видно.    
Сарин поднялась с кресла, осторожно высвободившись от руки Сайрона.  
- Мне, наверное, пора идти. Заполнять пустые стены, чтобы он мог вернуться домой.  
Слез в глазах больше не было - непроницаемая завеса спокойствия, руки не теребили звезду ожерелья. И только тонкой иголочкой колола висок все та же мысль, несказанный ответ : "Сайрон, я выросла и больше не верю в сказки."  
 
- Спасибо на добром слове, Сарин, - грустно улыбнулся Наместник, поднимаясь. – Мне еще многому предстоит научиться... Впрочем, как и тебе, - добавил он чуть погодя.  
Подошел к рабочему столу, взял с него довольно увесистую стопку пергаментов и свитков, а наверх положил выточенное из черного обсидиана кольцо-печать, лежавшее на том же столе, но прежде скрытое под горами документов.  
- Вот, - просто сказал он, вручая все это недоумевающей Сарин. – Я был бы очень признателен, если ты найдешь время просмотреть донесения разведчиков, выбрать из массы сведений наиболее ценные, и несколько позже доложить мне общую картину. В кольце – ключ к прочтению. Думаю, ты сама разберешься, как им пользоваться, а возможно, и усовершенствуешь. Не возражаю, - он улыбнулся. – Кроме всего прочего, я также считал тебя умной девушкой... И мне кажется, ты больше никогда не потеряешь ни одного документа.  
 
Передав майэ часть своих дел, Наместник вздохнул с явным облегчением. Теперь он мог сосредоточиться на решении других, очень важных проблем.  
- Кстати, ты не знаешь, где сейчас Тевильдо? Я хотел бы его видеть, - спросил Сайрон, немедленно осуществляя задуманное.  
Он знал, что Сарин вряд ли станет возражать просьбе о реальной помощи Наместнику. К тому же он действительно верил, что она справится. И справится в высшей степени хорошо. Чем без толку страдать в долгом ожидании...  
 
Сарин поняла - разговор закончен. Да, так правильно, им все равно больше нечего сказать друг другу.  
- Тевильдо улетел обратно, в Аман. Он вернется с вестями. Ему тяжело, Сайрон. Ему очень тяжело.  
Сарин подхватила стопку пергаментов, потом только сообразила, что оставила на столе кольцо. "Нет, некоторые вещи не меняются ни при каких условиях" Она спрятала усмешку, положила документы обратно на стол, забрала кольцо и снова забрала охапку документов.  
- Через два дня будет готов первый отчет. Я могу идти?  
 
Кот улетел!.. Не предупредил, ну да ладно... Он знает, что нам важно получить достоверные вести из Амана как можно скорее... Наместник тоже усмехнулся про себя, глядя на почти прежнюю, деловитую и суетливую Сарин.  
- А кому сейчас легко? – сказал, пожав плечами. – Да, Сарин, ты можешь идти... – разрешил Наместник и мысленно открыл дверь. Поскольку у девушки руки были заняты.  
- Жду через два дня, - улыбнулся Сайрон на прощанье.  
 
Сарин не оглядываясь вышла в предусмотрительно распахнутую дверь.

(с) Панча, Эмуна, Рина, Ноло, 2002-2006

(с) Север и Запад, 2006

(с) Венец, 2007