Изгнание Унголианты
Авторы – Тэсса (Мелькор), Lizzz (Мору Унголианта).
Пламя, вспыхнувшее после падения Светильников, прокатилось по Эндорэ, сметая, уничтожая все, созданное за века покоя.
Живое обращалось в пепел, плавились камни, в пар обращались реки.
Так погибал прежний мир, мир, над которым с любовью трудились Валар.
Так рождался мир новый.
Мир, у которого еще не было облика.
Мир, единоличным властелином которого стал Темный Вала.
* * *
Мелькор улыбался, разглядывая изувеченную землю. Владения, которые он все-таки получил. Отвоевал у собратьев.
И теперь мог обустроить по своему вкусу, без помех.
Музыка Валар еще звучала в Эндорэ, и мест таких было много, но когда впереди вечность и новые Песни просятся в мир, это не столь уж важно.
И Мелькор принялся за работу.
...Что-то мешало Петь. Что-то неприятно знакомое. То, от чего по спине полз липкий холодок.
Мелькор никогда не забывал о своей тайной союзнице. Сначала она ему не мешала, утоляя свой голод разрушенными мелодиями Света. Но вот уже не в первый раз Восставший чуял присутствие Унголианты у самой границы своей Музыки. И это ему не нравилось совершенно.
Мелькор резко оборвал Песнь, и уже почти воплощенная скала осыпалась каменным крошевом. Невозможно творить, если тревожишься за судьбу сотворенного. А Мелькор сейчас тревожился.
Похоже, больше откладывать встречу было нельзя.
Восставший немного помешкал все же, морщась от отвращения при одной мысли о предстоящем разговоре. Потом расправил плечи и решительно зашагал туда, где слабели и затихали мелодии.
* * *
Вечность она таилась, помня о своем обещании. Ее сущность сжалась и умалилась под напором окружающих мелодий. И по мере того как Мору теряла силы, злость и ярость ядом копились в ней, как соль оседает на дно пересыхающего моря.
Голод мучил Паучиху, и порой ей казалось, что еще немного и даже неминуемое уничтожение не становит ее.
Но Он пришел.
Радость, вскипая яростью, поднималась из глубин ее сути. И было пиршество Смерти, Смерти без продолжения и перерождения, без будущего. Мелодии, схлестнувшиеся в битве между собой, стали легкой добычей Пустоте, и она росла и раздувалась, безвозвратно уничтожая прекрасные творения Валар.
Обезумев от вседозволенности и захлебываясь собственной мощью, Унголианта не могла остановиться. Война утихла, Валар бежали, и только клочья растерзанных, некогда прекрасных мелодий еще пока напоминали о прежней Арде, невозвратно канувшей в небытие. Но Голод не отступал, он требовал новой и новой пищи и не мог уже довольствоваться жалкими остатками.
Выжженная земля, и ничего, опустошение. Только невидимые огнедышащие вершины озаряют алыми всплесками плотные непроницаемые хаотично кипящие тучи пепла и гари.
Вдруг спекшийся черным стеклом песок пошел трещинами, гул прокатился в замершем воздухе, за ним - волна серного пара. Вода. Разбивая сухую корку изувеченной почвы - вверх, кипящими брызгами ловя кровавое свечение вулканов.
Нечто метнулось к новорожденному гейзеру. Грохоча и шипя, исполинская струя еще мгновения била в низкое пыльное небо и стихла, опав дурно пахнущим блеклым озером.
Паучиха стояла в ядовитой воде мохнатыми лапами и жадно пила.
«Она нарушила клятву?! Она посмела коснуться моей Музыки?!»
Мелькора захлестнула ярость, тем более сильная, что слишком дорогой ценой он оплатил эту клятву. Не осталось ни осторожности, ни отвращения – только гнев. Безумный, неудержимый.
Гнев, который ожег Унголианту, словно огненный бич.
- Ты забыла о своем обещании, Паучиха? Зато я о своем не забыл.
Мору метнулась в сторону, подняв тучу еще теплых горьких брызг, и оказавшись в полуобороте к Мелькору, сгруппировалась для нового прыжка.
- Я помню о нашем договоре. Я сдержала свое слово. Я тысячу раз могла предать тебя в этой войне, и неизвестно каков был бы исход, но я выполнила обещание и помогла.
Подобравшись, Паучиха медленно пятилась, не зная то ли бежать, то ли попытаться напасть на Поющего.
- Ты не оставил мне выбора тогда, не оставляешь и теперь. Быть уничтоженной тобой или погибнуть от голода - хорошая альтернатива для бывшего союзника, Мелькор. Впрочем, это не противоречит твоей Песне.
- Союзника? Ты никогда не была моей союзницей, Паучиха.
Новый удар - словно тысячи ледяных игл впились в тело Унголианты.
- Ты мне служила - потому что это был единственный шанс для тебя остаться в живых.
Еще удар - обжигающий нестерпимой болью. Но не смертельный. Все еще не смертельный.
- Попробуешь сопротивляться - умрешь,- предостерег Унголианту Мелькор.-
Музыки моей тебе захотелось? Ну, так вот тебе моя Музыка. Вот! Угощайся! Или не по вкусу?
Боль, ненависть, и обида. Она ведь знала, что он ее просто использует, что презирает за исковерканную суть, но в тайне от себя самой она надеялась, что все же не просто оружие. Она доверилась ему тогда, когда он оставил ей возможность существовать, когда пожертвовал ей часть от себя - глупо.
Жалость к самой себе захлестывала сознание.
Злоба, ярость, страх и отчаяние - Унголианта продолжала пятиться, беззвучно отступая под ударами.
Вдруг, на грани безумия, Голод:
"Ты уничтожишь Мелькора, и весь мир достанется тебе! Весь Мир до капли - пока он слаб и расколот диссонансом, а ты сильна, как никогда ранее! Убей Поющего!"
И Мору, превозмогая жгучую боль воплощенного тела, прыгнула. Сбив Мелькора с ног, она навалилась на него тяжестью своей туши и рванула Мелодию, вцепившись в нее зубами Пустоты.
Мелькор не успел уклониться - слишком был разъярен, слишком увлекся. Потерял равновесие, упал спиной в мелкое вонючее озерцо, оставшееся от убитого Паучихой гейзера. Мутная, горячая вода сомкнулась над головой, сверху всей тяжестью навалилась Унголианта.
Восставший успел еще удивиться ее неожиданной, немыслимой для сущности такого уровня силе прежде, чем холодное, липкое, как паутина, омерзительное беззвучие твари, коснулось его. И тогда Мелькор ударил Унголианту всерьез. Ударил, почти не сдерживая силу, не думая уже ни о чем, кроме того, чтобы освободиться, отбросить от себя чудовищное создание.
Хватка Унголианты ослабла, Восставший вывернулся из-под чудовищной туши, выплюнул тухлую воду и обтер губы тыльной стороной ладони, не сводя настороженного взгляда с врага.
Все еще живого врага.
- Убирайся с моих земель,- потребовал Мелькор.- Убирайся, потому что иначе я уничтожу тебя. Выбирай.
Поток направленной силы ворвался в распахнутое ничто, наполняя его нестерпимым жжением и рвущей болью. Унголианта дернулась. Дикий ассонансный аккорд - захлебываясь, она пыталась криком изгнать из себя Музыку, которую неспособна была поглотить.
Страшный удар, пришедшийся в самую сущность, удар, способный ее разрушить.
Этот кусок был явно ей не по зубам.
Почему он не бьет снова? Прогоняет - испугался или просто не хочет тратиться?
Унголианта колебалась, переводя дух. Потом все же отступила на шаг.
- Куда мне уходить, если весь Мир теперь твой, и скоро будет петь только твою Тему? Это снова - выбор без выбора, Мелькор.
Восставший задумался - впрочем, ни на миг не упуская Паучиху из виду. Валар, уйдя из Эндорэ, спели себе новый дом в Арде. Дом, отделенный Музыкой Ульмо.
- Уходи туда, где поселились другие Старшие,- приказал наконец Темный Вала.-
Там ты не будешь мне мешать.
Это действительно выход, или снова подвох и обман?
Мору ненавидела себя за то, что недостало сил уничтожить Поющего. Она ненавидела свою суть - рану на теле Мира, и весь Мир - за то, что он есть и поет, а она обречена на вечное молчание и вечный голод, зовущий к уничтожению. Она ненавидела все сущее, но более всего свою жажду существовать, свой страх не_быть, исчезнуть.
Но как не велико было ее желание вновь броситься на Мелькора, пренебречь призрачным и неверным спасением ради немедленной мести, она отступила еще на шаг, отступилась.
- Я уйду.
Еще шаг назад, пауза. И вновь яростный липкий вихрь небытия - но это всего лишь слова:
- Я ненавижу тебя, Поющий, но я слабее. И когда ты придешь в земли твоих братьев - я помогу тебе вновь, если мне все еще не достанет сил убить тебя.
Она уходила, медленно. На Север, туда, где колкий ледяной мост соединял несоединимое.
- Я не ненавижу тебя, Лишенная Песни,- отозвался Мелькор.- Ты мешала мне здесь, только и всего. И я не трону тебя, если только ты не окажешься на пути моей Музыки. Помни об этом и остерегайся.
Восставший не преследовал Мору. Вздумай Унголианта промедлить или вернуться, Темный Вала уничтожил бы ее без колебаний. Это было ясно обоим.
Мелькор смотрел вслед гигантской паучихе, и взгляд его был холоднее льдов, через которые лежал ее путь.
|
|
|