Сильмэ не особо расстроился из-за
гипотетического наказания орков. В большей
степени ему не понравилось то, что Ррао «раскомандовался»,
и Сильмэ предпринял отважную попытку
протеста. Заявил, что лечить будет только
тяжело раненых, таскать лежаки не будет (мол,
силу беречь нужно) и вообще отвернулся, хотя
и не забывал бдить. А ну как Ррао накинется
на него.
Но оборотень лишь пожурил помощника,
обозвал лентяем и приструнил орков
очередной угрозой, что будет испытывать на
них новое зелье. Орки зашебуршились и
начали наводить порядок в госпитале.
А на Сильмэ вдруг напал трудоголический раж.
Он предложил покончить с разговорами и
заняться делом.
Из объяснений Мелькора Сильмэ понял, что
тот собирается использовать в войне
иллюзии, и что для этих иллюзий он ему и
понадобился. Сильмэ разнервничался, из-за
опасений, что не сможет оправдать надежд
Владыки.
Однако выяснилось, что иллюзиями будет
заниматься специалист, то есть – Эсхельн. А
одной из стратегических задач иллюзиона
будет как бы присутствие Мелькора в одной
из военных крепостей. Сильмэ на это
высказал опасения, что на такого рода
фокусы понадобится слишком много силы. Но
Мелькор успокоил майа, мол, силы хватит, а
для эффекта присутствия нужен «заместитель»,
который и устроит светлым представление.
Роль лже-Мелькора Владыка предложил Сильмэ.
Тот воспринял задание с таким
воодушевлением, что напугал Тёмного Валу.
Мелькор даже спросил для верности – на что
конкретно готов Сильмэ, и получил
комсомольский ответ: «Если партия скажет «надо»,
комсомол ответит «Есть!».
Пока доблестные майар седлали лошадей и
собирали пожитки, Тевильдо успел смыться из
лагеря Оромэ и умыкнуть Майвэ. Только запах
полыни остался в носах светлого воинства.
Процесс телепортации квэндэ перенесла
неплохо, даже сознания не потеряла. Кот
быстро связался с Владыкой и спросил
дальнейших инструкций. Мелькор, убедившись,
что Майвэ жива и вполне транспортабельна,
скомандовал отход в тыл, то есть – все в
Удун!
К временной ставке Оромэ все майар
добрались благополучно. Оромэ объяснил
обстановку и определил ближайшие задачи. А
обстановка оказалась не из лучших, Мелькора
светлые упустили, след его простыл, кругом
слышно лишь Диссонанс и Тему Мелькора, и
гланое – совершенно непонятно – где
искать Врага. Но искать надо, это и есть
ближайшая задача. Оромэ дал полную свободу
в решении – на выполнение задания
отправятся только желающие.
В поход на поиски Мятежного Валы вызвались:
Хэйлэ, Оромэндил и Олорин. Алатар решил
остаться с Оромэ и Тулкасом. Тэрнурэль,
Карлан и Ласси пока что не высказались.
Тилиона удалось выцепить из лап враждебной
матрицы, где блуждал его несчастный дух.
Майа, конечно, сразу захотел вернуться в
строй, но приговор главврача госпиталя (Ирмо
то есть) был суров: никаких военных
приключений, никакого Эндорэ, постельный
режим и санаторное питание. Тилион никак не
хотел соглашаться на ирмовский санаторий и
даже призвал в помощь Тэйси. Майэ
согласилась, что на фронте очень нужны
бойцы, но самому Тилиону всё же стоит
подлечиться, иначе первый же удар
Диссонанса вернёт его в палаты Намо. Правда
Тэйси ещё попросила ускорить как-нибудь
процесс выздоровления ценного бойца.
Мириэль не сразу поняла, что случилось, но
после объяснений Тинвэ сообразила, что в
деревне намечается свадьба. Девушка,
конечно, обрадовалась, хотя и не обошлось
без мрачных воспоминаний о других
пропавших квэндэ, и предложила пойти помочь
с приготовлением свадебного стола.
А в это время Эльвэ и Ленвэ решали серьёзный
вопрос эльфийской безопасности. Эльвэ
предложил обнести оградой оба поселения,
проще говоря – сделать плетень. Ленвэ эта
идея не слишком воодушевила и даже
рассмешила. И вообще – он считал, что
отгораживаться от мира, это ненормально и
не по-эльфийски. Эльвэ не отступал и спор
уже начал разгораться сильнее, но в этот
самый момент Синголло получил новую
информацию – что Гэлу и Мальдэн привели в
селение урргха. Тут же последовали осанвэ-телеграммы
с распоряжениями об эвакуации детей и
женщин и боевой готовности мужчин.
В общем, Эльвэ поспешил к месту встречи с
новым врагом, всполошил, кого мог, Индис с
Ингвэ тоже, и даже самих Гэлу и Мальдэн. Им-то
было невдомёк, что весь этот переполох из-за
них.
Прибыв на место Эльвэ увидел, что зверь
вовсе не так страшен, как ему казалось и
звучал иначе, но всё равно учинил
пристрастный допрос. Зачем квэнди
притащили с собой эту животину. Гэлу
рассказал то, что знал и не преминул
отметить, что Лерина способствовал его
излечению. Эльвэ немного успокоился, понял,
что зверь всё же не урргха и даже малость
расстроился, потому что теперь не оберёшься
шуточек Ольвэ. Но тут Мальдэн выдала более
серьёзную информацию о том, что есть ещё на
свете двуногие урргха, похожие на квэнди и
стреляющие из луков. Вот тут Эльвэ уже не
упустил шанса и объявил общий сбор, ибо
мерещились ему уже всякие страсти. Как
Чёрный Всадник умыкнул соплеменников и
злостно их испортил, превратив в чудовищ с
луками.
Тингрэлл совсем раскис, он-то народ собирал
на праздник, а получится облом – вместо
свадьбы политзанятие и лекция о
гражданской самообороне.
Гэлу пока не понял, что свадьба
откладывается (они с Мальдэн вообще не в
курсе всеобщих приготовлений) и послушно
пошёл на Праздничную Поляну. Ему и самому
было интересно послушать подробности
приключения, так как самые интересные его
моменты он благополучно проболел и проспал.
Даэрон не слышал объявления об общем
собрании и по дороге вдохновенно сочинял
свадебную песнь.
Тевильдо мысленно похвалил Киэлмэ и
приготовился смотреть, как будет осваивать
танцевальную науку Луин. А майэ тем
временем давала наставления и подбадривала
Синего. Вот он и взбодрился, осмелел, обнял
партнёршу покрепче и начал танцевать.
Сначала у него не очень получалось, но
Киэлмэ оказалась неплохим учителем и всё
время куда-то увлекала Луина, то к Эленлиндо,
то к столу с угощениями. Так что Синий
одновременно учась танцевать, начал
методично надираться молодым вином.
Сарин, сидящая в зале, только смотрела, но
сама не решалась присоединиться к общему
веселью, боясь всё испортить. Однако
Мелькор решил помочь майэ и поспешил
закончить танец с Тхориэн. Эленлиндо
заиграл новую, более плавную мелодию (кажется,
это была румба), и Владыка пригласил на
танец Сарин.
Луин просто так ничего сделать не может.
Ему обязательно надо что-нибудь отчебучить,
а потом смущённо покраснеть. Вот и на этот
раз – пришёл он к Мелькору вообще-то цацку
попросить сделать, а разговоры пошли совсем
не в ту степь. Сначала про драконов, потом
Луин сверчка вытащил. Мелькор тоже горазд
отвлекаться, сразу начал спрашивать – что
за насекомое такое спел Синий. Оказалось –
что это корм для летучей мыши, но спел его
Луин слишком много, и корм разбежался по
цитадели и одному Эру теперь известно –
сколько в Удуне обретается сверчков.
Владыке в этот момент интересно было
буквально всё, лишь бы занять себя и не
думать «о грустном». Мыши, сверчки, драконы
– годилось всё. Понаблюдав за прыжками
сверчка, Мелькор задумал, было, спеть ему
ядовитое жало, но неожиданно вспомнил о
цели визита майа, и поинтересовался – зачем
Синий притащил ему жемчужину?
Луин пояснил, что ему нужно украшение,
причём, явно женское. Вала, конечно,
поинтересовался – для кого? Оказалось, что
для Майвэ. Такая неожиданность не слишком
удивила Мелькора и даже обрадовала. Он
предложил спеть украшение вместе. Луин
немного постеснялся, для порядку, а может и
по привычке, но тоже подхватил мелодию и
начал петь вместе с Валой. А Мелькор хитрил,
сам почти ничего не придумывал, он лишь
улавливал образы, рождающиеся в сознании
Синего и воплощал их. Подвеска получилась
славная. Мелькор заверил, что Майвэ должно
понравиться.
А Луина настолько удивила новая вещь, что он
начал выспрашивать – как это так
получилось узнать мысли, да без осанвэ?
Мелькор сказал: «Элементарно, Ватсон
Луин», ты звучал, я слушал и воплощал. Да и
Майвэ он тоже уже знал хорошо. Однако Синий
не унимался и снова повернул тему на
драконов. Мол, Истабэрон, хитрый такой
дракошик, и может узнать мысли другого чуть
ли не из воздуха и вообще сплетает целые
видения. Но оказалось, что Стаби просто
умеет задавать вопросы, а глюки ловит сам
майа. И поскольку свои видения Луин назвал
страшными, пришлось ему рассказывать и
подробности.
Видение нисколько не расстроило Мелькора, о
том, что рано или поздно будет война с
аманцами он и так в курсе. Однако Луина
больше беспокоила иная сторона вопроса,
этическая, так сказать. Как можно будет
сражаться с теми, кого знал и любил? Владыка
решил вопрос просто – он предложил Синему
не участвовать в войне и всё. Это успокоило
майа, но снова возникла проблема – Луин не
может совсем ни в чём не участвовать. На что
Мелькор ответил, что для Синего найдутся
дела потом, в мирное время, когда надо будет
восстанавливать порядок.
Мелькор решил закрепить успех, вернее –
получившиеся краски и попробовал
расплавить одну из них. Красный цвет
поменялся на бурый. Результат, конечно, не
понравился, и Вала полез в заветный шкафчик,
где хранилось множество разных жидкостей.
Он так увлёкся, что уже не поддерживал образ
Танвио и начал превращаться в себя.
Настоящий Танвио понял, что концерт окончен
и тоже преобразился в себя. По ходу дела у
него возникла дельная идея закрепления
красок, и получилось, что аманский гость
изобрёл масляные краски и гуашь. А
напоследок попросил ещё футлярчик сделать.
Но Мелькор с такой мелочью возиться не стал,
и сказал, что Танвио и сам сможет что-нибудь
изобразить. Ну, а самого Валу уже ждали
великие дела, то есть – электрическая рыба (предположительно
скат), правда, Владыка опасался, не сдохла ли
рыбища, пока он тут красками занимался.
Эльтинэ объяснила, что в Удуне живёт некий
Дух, который всё тут сохраняет. Гостья тут
же поинтересовалась – что за дух такой? Как
звать-величать? А хозяйка, как оказалось,
мало чего о нём знает, но не растерялась и
предложила подруге поискать его вместе.
Лейринэль засомневалась, что у них это
получится, но Эльтинэ не сдаётся и полна
решимости отправиться в очередное
приключение.
Кажется, они в гости к нашему бабнику
Луину собрались…
За обсуждением сексуальных способностей
Сайрона всплыла информация о неких
особенностях характера Первого помощника.
Нерси попросила Тхориэн рассказать об этом
подробнее. В общем, Мышь дала очень хорошую
характеристику, но предупредила, что Волк
очень опасен. Многоликая сделала для себя
выводы и поблагодарила Тхори за ценную
информацию.
Пока Глау и Эйлура добирались к покоям
Нерси, Нарлуин уже привела дракошек к
заветной двери. Правда, драконочка не знала,
что покои Многоликой также изменчивы, как и
сама хозяйка. Нарли немного растерялась, но
виду, конечно, не подала. Гвайвераун, как
обычно, начал задавать каверзные вопросы,
но на сторону Ледяной встал Анкалагон.
Нарлуин тут же сориентировалась и заявила,
что никто не заблудился, просто она ждёт,
пока все подойдут. Тогда Гвайви решил
поиграть в разведчика и начал усердно
прослушивать помещение. Подобрались к
месту сбора и наши охотники на мышей. Глау
даже чуть не врезался в дверь от усердия. Не
хватало только Сарнаура, но он всегда был
медлительным, ждать его уже не стали. В
конце концов, терпение дракошек лопнуло,
они проникли в квартиру Многоликой майэ и
начали осмотр помещения.
Анкалагон и Гвайви, наверное, по старой уже
привычке, увлечённо рассматривали рыбок в
бассейне.
Нарли пока что наблюдала за своими
товарищами, сидя у двери в спальню и
предвкушая главный сюрприз.
Глау мало интересовали интерьеры, он пришёл
со снегами сражаться, и желательно –
попробовать их на вкус. Он уже начал
нервничать и задавать наводящие вопросы.
В это время к компании присоединился
Сарнарур, он важно прошествовал прямо к
Нарли и приготовился к новому зрелищу.
Анкалагон посоветовал Глау обратиться за
разъяснениями к Нарли, а сам решил поискать
что-нибудь съедобного и настолько увлёкся
мечтами о еде, что Цитадель, естественно,
поспешила исполнить его пожелания.
Дракончик углубился в какие-то неожиданные
пещеры, где обитали миниатюрные свинки, и
забыл на время о цели своего визита.
Гвайви сначала рассматривал рыбок в
бассейне, потом, решив поплавать,
попробовал лапой воду, температура была не
подходящей. Но Ветреный не расстроился, его
уже заинтриговал вертящийся стол.
Дракончик забрался на таинственное
сооружение и устроил в комнате маленький
филиал Дисней-Ленда.
Стаби в это время стал сам расспрашивать
Глаурунга – что там за снеги странные? И не
встречался ли он уже с ними? Глау
пришлось признаться, что он их не видел, но
доподлинно знает – где они водятся. Местом
обитания снегов, как ни странно, оказалась
кровать. И тогда началась уже обстоятельная
беседа о том, кто лучше разбирается в снегах
и кроватях, и кто лучший охотник и защитник
всех времён и драконов. Однако надо было, в
конце концов, уже и на снеги взглянуть.
Стаби первым сообразил, что Нарли не просто
так устроилась у двери, и что главная тайна
именно в той комнате. Драконочка важно
подтвердила, что и кровать и снеги за этой
самой дверью и повела товарищей в спальню
Нерси.
В общем, трудно описать все те безобразия,
которые учинили дракошки на кровати. Одеяло,
подушки, и, кажется даже матрац, существенно
пострадали от драконьих когтей. Пух,
выпущенный наружу, тут же забился всем в
носы, и началось дружное чиханье, а у
некоторых даже аллергический насморк.
Сарнаур настолько увлёкся зрелищем, что не
заметил, как окаменел и почти сросся с
мраморными плитами. А когда заметил,
запаниковал, пытаясь безуспешно оторвать
лапы от пола. Нарли тут же отвлеклась от
пушинок и решила помочь Сранаруру. Она
схватила Каменного за хвост и изо всех сил
начала тянуть вверх. И только умный Стаби
понял, что это есть свойство Сарнарура, о
котором тот не знал до сего момента.
Лисичка не растерялась и дала достойный
ответ на угрозы Урд-Скарры. Что у неё есть
уже летний плащик поэтому шкурка эльфоорки
ей ни к чему, да и мясо наверное, жестковато,
только волколакам годится.
Урд-Скарра решила всё же не трогать
странную девчонку, а вдруг это провокация
Тарга? И тогда не сносить ей головы. В ответ
на любезности Лисички сказала, что у той
слишком маленькие зубы для ожерелья,
изобразила равнодушие и пошла восвояси…
После разговора с Луином Мелькор решил
пообщаться с умненьким дракончиком и
вызвал Стаби к себе, оторвав его от
драконьего фитнеса – в это время Нарли
занималась растяжкой крыльев, утверждая,
что от этого упражнения они быстрее растут.
Удун привёл Истабэрона в кабинет Владыки.
Пока что оба рассматривают друг друга…
Не могу удержаться от комментария.
Граждане аманцы! У нас в Амане стало не
просто всё спокойно, как в Багдаде, а до
неприличия тихо. И уже закрадываются
смутные сомнения - а есть ли там эльфы? Может,
они уже все в Эндорэ? Или в Мандосе?
Только Третий Дом как-то проявляет признаки
жизни. Что, в общем, символично
1. БЛАГОСЛОВЕННОЕ ДОВОЕННОЕ ВРЕМЯ
1. Виан и Оромэ
После первого визита Оромэ в Эндорэ и лихой
охоты на чудищ, по всему Аману, с помощью
майар Ваны, распространились интересные
вести. Оромэ с досадой уже ожидал прибытия
новых учеников. Первой ласточкой оказался
майа Йаванны Виан, и попросился к Охотнику в
обучение.
Для начала, как водится, будущий учитель
поинтересовался причинами, по которым Виан
собирается сменить профессию. Майа трудно
было дать внятный ответ. С одной стороны,
ему надоело выращивать морковки, с другой –
его интересовала судьба Детей, которые,
возможно, уже пробудились и остаются без
защиты, и, конечно, очень хотелось увидеть
Эндорэ. Вот всё это примерно и выложил
Охотнику Виан.
Оромэ не отказал, но и не скрывал
критического отношения к желанию майа.
Сказал, что для того, чтобы стать хорошим
охотником, надо сначала стать хорошим
разведчиком, научиться спокойствию и
научиться слушать Лес, сливаться с его
Мелодией. Первое задание новому ученику
было – сосчитать всех псов в Своре Оромэ. А
в помощь Виану Охотник дал очаровательного
и хитрющего щенка по имени Белопузый.
И вот началось первое приключение. Виан со
всей серьёзностью взялся за выполнение
урока, хотя и не знал – с какого боку к нему
подступиться, а Белопузый вообще
воспринимал всё как забавную игру, и если бы
не задание Хозяина, он бы давно сбежал.
Сливаться с Мелодией Леса оказалось не так
уж просто, Виан, можно сказать, проходит
сейчас курс молодого бойца и разведчика, и
не всё у него ладится. Пока что он пытается
уговорить Белопузого найти Свору Оромэ.
Атаринке внимательно смотрел, как брат
натягивал струны на лютню. Процесс его
чрезвычайно заинтересовал, но сам он
участия в этом не принимал. Он никак не мог
сообразить – откуда Кано знает – какая
струна где должна находиться. Но польза от
созерцания всё же была… Атаринке понял, что
музыкальное искусство – это тоже
мастерство.
После памятного визита в Ильмарин
Нолофинвэ не только научился общаться с
птицами, но и заделался настоящим
орнитологом. Излазил чуть ли не весь Аман,
изучил все гнездовища пернатых
благословенного края и взял привычку
всегда носить с собой что-нибудь съедобное.
Для птичек, конечно.
Арафинвэ теперь уже отстал от мамы с
расспросами и переключился на Финдис. Он
почему-то решил, что она лучше знает
старшего брата. Финдис проявила
незаурядную интуицию и сразу поняла, что
разговор пойдёт о Феанаро.
Разговоры о красоте новорожденной
закончились, и счастливый папа предложил
уже двинуть на пиршество по случаю рождения
дочки. Эарвен согласилась с мужем и быстро
собралась. Там ведь собраться – только
тунику накинуть. А впечатлительный
Артаресто попросил у мамы разрешения нести
«ценный груз».
Арафинвэ очень расстроился за Майтимо и
очень разозлился на Феанаро, хотя и не
решился ничего возразить на его слова в
адрес сына. Он лишь с надеждой смотрит на
племянника. Может, хоть у него достанет
смелости заступиться за кузена…
Румил спокойно и обстоятельно объяснил
Фенаро, что всеобщей грамотности в Амане
нет потому, что не всем интересно читать
говорящие знаки. Ведь и самому Феанаро тоже
не всё на свете интересно…
В процессе беседы как-то сам собою всплыл у
Ирмо вопрос об Эндорэ и о тех квэнди, что не
пожелали идти в Аман. Манвэ пояснил, что
оставшиеся сделали свой выбор и валар не
вправе вмешиваться в их жизнь.
Однако Ирмо этот ответ не удовлетворил. Он
высказал беспокойство относительно того,
что сами валар ничего не знают об их жизни. И
что это незнание может использовать
Мелькор в своих беседах с Эльдар.
После поцелуев парочка перешла к более
активным действиям, причём, настолько
активным, что оба забыли – где находятся и
сколько времени. Но любовь любовью, а кушать
хочется всегда. Эльтинэ деликатно
напомнила о хлебе насущном, предложив
кавалеру что-нибудь поесть. Эленлиндо тут
же вспомнил, что воплощённые едят по
необходимости, а не для развлечения, как
майар. Однако менестрель, как и следовало
ожидать, оказался весьма непрактичным в
хозяйственных вопросах. Он пообещал что-нибудь
придумать, но пока что ему на ум приходят
воспоминания – как и где он угощался.
Преимущественно в женских покоях Удуна.
Атринке по достоинству оценил вышивку
Линтэ и поинтересовался – где же она могла
увидеть в точности такие же лилии, которые
украшали беседку у фонтана в Тирионе?
Девушка скромно дала понять, что цветы она
вышивала по памяти…
