Мелькор
Автор -
Тэсса
Я был первым из Айнур. Кто-то всегда должен быть первым.
Это трудно, это риск, и многие страшатся сделать первый шаг, за
которым – неведомое. Я не боялся. Никогда.
Меня влекла жажда познания, и я – один из всех –
отважился покинуть чертоги Эру в поисках нового. Я был
единственным, кто решился изменить Музыку, вплести в нее
собственные помыслы. Нет, не единственным. Первым. Потому что у
меня появились последователи. Тогда я впервые понял, что мое
призвание – начинать. И вести за собой других.
И когда мы спустились в Эа, первым шел я. Мир,
сотворенный Песнью, оказался не таким, как мы ожидали, и мои
сородичи растерялись. Но не я. Это было ново и неожиданно. Это
захватывало и требовало немедленных действий. Мир –
бесформенный, безликий – ждал меня. Ему был нужен творец и хозяин
– и я принял в свои руки власть над ним и ответственность за него.
В то время, как мои братья и сестры еще только осматривались в
нерешительности, я взялся за дело. Я не боялся. Я действовал.
Это было счастливое время. Мир был полностью открыт
передо мной, податливый, словно комок глины, покорный моей воле и
мыслям, благодарный. Я щедро вливал в него свою силу, я отдавал ему
всего себя, без остатка. Я не умел иначе. Он был ненасытен, но у
меня было много сил, и я тратил их с радостью, безоглядно. Ведь
каждая частица мира несла теперь на себе отпечаток моей мысли. И я
полюбил свое творение, привязался к нему всем своим существом.
Сначала мне никто не мешал, и я, полностью захваченный
своими идеями и их воплощением, совершенно забыл о сородичах. Но
потом они опомнились и пожелали вмешаться. Я сказал им: я хозяин
здесь. Этот мир мой, вы можете помогать мне в трудах, но лишь я
решаю, какой будет Арда, ибо я давно уже взял ее под свою руку, и
она признала меня. Но Манвэ оспорил мои права, и мне пришлось
отступить. Я был слишком утомлен тогда, а они полны сил, и я был
один против тринадцати.
Я смирил свое нетерпение и ждал, пока восстановятся
силы. Но дух мой стремился к Арде, и я вернулся, как только смог.
Оказалось, что мои сородичи на этот раз не теряли времени. Мой мир,
неистовый, многогранный, полный ярких красок, мир, которому я
подарил огненное сердце, был теперь скован их волей, приглажен,
неестественно спокоен и невыносимо скучен. Казалось, он
погрузился в сон. Я должен был вернуть его к жизни, освободить. И я
начал бороться с Валар.
Мы бессчетное количество раз перекраивали облик Арды, и
мне все-таки удалось помешать им испортить мой замысел
окончательно. Я был сильнее их всех, даже когда они объединили
свои усилия. Каждый из них был хорош в одной области, я же владел
всеми дарами. Я, единственный, был способен воспринимать мир в
целом, все его стороны.
Я уже побеждал, но на подмогу моим противникам явился
Тулкас, и мне вновь пришлось отступить. Однако на сей раз вернулся
я не один. Со мной были те, кто подхватил некогда мою Песнь. И пока
Валар предавались праздным забавам, я сокрушил их Светильники, и
мир вновь содрогнулся, пробуждаясь от сна, и духи огня вышли из-под
земли, чтобы присоединиться ко мне. Тогда сородичи впервые
попытались захватить меня в плен, но у меня была заранее
построена крепость, надежное укрытие, и они не решились к ней
подступиться. Кроме того, у них хватало других проблем: сама Арда
восстала против них, и устрашенные, они бежали на запад. Меня это
вполне устроило. Я устал от войны, я жаждал творить, и лучшим
решением было разделить мир: им - Аман, мне - Эндорэ.
Шли века. Валар бездельничали в своей земле, я
хозяйничал у себя. И ждал. Потому что в Эндорэ должны были
пробудиться Перворожденные – оттого я и выбрал себе именно эту
часть Арды. Эльфы должны были стать моим народом и помогать мне в
трудах. Так я решил.
И они пришли в мир. Правда, я совершил ошибку, поначалу
явившись к ним в неподходящем облике и напугав их. Они оказались
слабее, чем я ожидал, эти дети Арды. Но они были красивы и обладали
разумом. Они были мне интересны. Я сотворил себе одежды из плоти,
подобные их телам, и они перестали меня бояться. С ними занятно
было поговорить, но я почти не успел изучить их. Случилось
непредвиденное: в Эндорэ появились орки. Я не сразу понял, что это
за народ. По природе своей они были сродни эльфам, но уродливы,
злобны и не слишком умны. К тому же, в отличие от эльфов, они быстро
плодились и грозили стать настоящим бедствием. Как хозяин Эндорэ,
я не мог допустить такого. Вдобавок, эти твари повадились
нападать на эльфов, которых я уже мысленно считал своим народом, и
значит, должен был о них позаботиться.
Первой мыслью было попросту уничтожить орков. Но я не
люблю прибегать к жестокости без крайней необходимости. Кроме
того, меня мучило любопытство: откуда они взялись. Понаблюдав за
ними и поразмыслив, я пришел к неутешительным выводам. Видимо,
орки были следствием столкновения двух Тем – моей и Эру, побочным
эффектом нашей борьбы. Если так, я был в ответе за них, хоть и не
моею волей пришли они в Арду.
Истребить их было бы несправедливо, значит, их
следовало обуздать. И использовать. Ибо мысли мои все чаще
обращались к Валинору. Я знал, что мои сородичи тоже ждут прихода
Перворожденных, и опасался вторжения. Мне нужны были воины, и орки,
на первый взгляд, вполне подходили для такой роли. Я поручил
Сайрону проверить эту идею.
Сильнейший из моих Майяр справился с задачей блестяще,
развив и подчинив нашим задачам природные склонности орков. Из
этих тварей действительно можно было создать могучую армию на
случай войны. А если бы мои опасения не оправдались, хорошо
обученные бойцы помогали бы держать в повиновении своих диких
соплеменников. Это было красивое решение, и Сайрон увлеченно
принялся за работу.
Но Валар напали раньше, чем мы успели как следует
подготовиться…
Мелькор велик ростом – даже самый высокий из эльфов
пришелся бы ему в лучшем случае по плечо.
Черты лица Темного Валы нельзя назвать безупречно правильными –
слишком резок излом черных бровей, жестковато очерчен рот – но
они гармоничны, а живая мимика придает им неповторимую
выразительность. Мелькор может выглядеть совершенно
бесстрастным, и тогда за красивой маской невозможно разглядеть, о
чем он думает и что чувствует. Но когда он позволяет себе
раскрыться, весь облик его словно озаряется внутренним огнем – и
мало кто может тогда противостоять обаянию Темного Валы.
Он часто улыбается, и улыбка очень идет ему: смягчается взгляд, в
глазах загораются смешливые искорки, и все лицо, обычно
сосредоточенное, почти суровое, становится по-юношески
оживленным.
Черные глаза Мелькора, обрамленные длинными ресницами, изменчивы,
как и весь его облик. Взгляд его может обжигать и пронизывать,
дерзко проникать в самую душу или же становиться жутковато
непроницаемым, как Внемировая Тьма, но может также быть мягким и
нежным, как бархатная ночь над Эндорэ. Порой глаза Мелькора
светятся любовью и сочувствием, но случается – загораются
непримиримой ненавистью, и немногие способны выдержать этот
яростный взгляд.
Великолепная грива иссиня-черных волос с тщательно продуманной
небрежностью падает на плечи, контрастируя с нежной белой кожей.
Чаще всего Мелькор перехватывает волосы тонким черным ремешком,
чтобы не падали на глаза. Если же он сидит на троне в Удуне, на
голове его сияет легкий серебряный венец.
У него красивые руки: крупные, с длинными, гибкими пальцами, не
слишком тонкие, но и не грубые – пропорциональные. Сильные и
надежные руки Хозяина и Защитника, не боящиеся никакой работы,
уверенно держащие любое оружие, но способные и исцелять, и быть
ласковыми.
Движения его порой стремительны, как бросок змеи, иногда,
напротив, нарочито медлительны - обманчиво-ленивая грация
хищника.
Одежду Темный Вала предпочитает черную – ему идет этот цвет.
Мягкая ткань, покрой такой, чтобы не стеснять движений и
одновременно подчеркивать красоту сложения. Плащ Мелькор
надевает только, отправляясь в путешествие. Из украшений носит
лишь широкий кожаный пояс, расшитый серебром.
Голос у Мелькора глубокий и низкий, ласкающий слух, и Темный Вала
в совершенстве владеет им.
От Мелькора исходит отчетливое ощущение мощи, старательно
сдерживаемой, но все же почти осязаемой и порой пугающей.
1. Власть над материей. Абсолютная – в пределах Цитадели,
включая Тангородрим и земли к северу. Могу двигать стены,
устраивать извержение вулкана и т.п. Могу создавать и
преобразовывать материальные объекты (включая тела живых
существ) силой мысли. Вне стен Цитадели – только если физически
нахожусь рядом с объектом воздействия. Чтобы устроить, скажем,
землетрясение в Ард-Гален, я должен был бы выйти из крепости.
2. Целительство. Себя исцелять не могу с момента возвращения из
Амана. Майяр – с большими трудностями. Существ рангом ниже Майяр
исцеляю, если рана не смертельна, без проблем, но с затратами сил.
3. Способность продлевать жизнь человеческого тела, замедляя
процесс старения (примерно до 1000 лет). Требует большой затраты сил,
поэтому использую редко.
4. Осанвэ. Только в пределах Амана либо Эндорэ, но не между Аманом и
Эндорэ. Кроме того, могу наделять способностью к осанвэ своих
монстров, орков и волков.
5. Сила взгляда, которая упоминается в Сильме. Скажем, существо
враждебное и слабое духом от моего взгляда сломается. “Упертое”
выдержит, но будет чувствовать сильный дискомфорт. На Валар мой
взгляд не действует, для враждебных Майяр создает дискомфорт,
уровень воздействия на эльфов и людей строго индивидуален.
6. Вплоть до схватки с Унголиант, могу менять облик.
7. Могу создавать иллюзии, видения. Не так хорошо, как Ирмо, но все-таки.
8. В некоторых случаях могу видеть глазами другого существа.
Требуется специальная предварительная магическая обработка "проводника".
9. Банальная физическая сила. Уровень: немного слабее Тулкаса.
|
|
|