Птица вспорхнула со спины кота и приземлилась на краю бассейна, разглядывая
разноцветных рыбок черными бусинками глаз.
- Тевильдо, у тебя здесь просто замечательно!
Про себя майа отметил, что, вопреки опасениям, чувствует себя в этом месте
относительно комфортно - музыка Удуна заполнила его существо, заставив пустоту
снова отступить в дальние закоулки сознания.
- Тогда располагайся, - Кот улёгся у края
бассейна, но смотрел больше на Луина, чем на рыбок, - Тебе легче? -
поинтересовался он.
- Вопреки опасениям, да. Пожалуй, я даже
смогу сменить облик, - ответил майа.
Птица спрыгнула на пол и исчезла в легком облачке тумана, вскоре вместо нее
появился смуглый, сухощавый эльф с голубыми глазами и серебристыми волосами.
Одет он был очень просто - темно-серые штаны, заправленные в мягкие сапоги, и
подпоясанная серебристым шнурком синяя туника.
Луин слегка потянулся, разминая плечи и присел на край бассейна. - Благодарю
тебя за заботу.
Потом немного подумав, продолжил. - Скажи, Тевильдо, а много ли майар пришло в
Удун?
-Я бы не сказал, что много, - ответил Кот,
разглядывая новый облик Луина, - Сарин ты знаешь, Артано (теперь его зовут
Сайрон), Тхориэн, Киэлмэ, Эленлиндо...
- Тхориэн? - Луину припомнилась опасно очаровательная майэ. - Знаешь, я
даже этому не удивляюсь... С Киэлмэ не так давно встретился.
Майа немного смущенно улыбнулся, вспоминая кувшинки.
- А с Эленлиндо я, по-моему, незнаком... Тевильдо, скажи, можно ли позовать
Сарин? Я смогу здесь воспользоваться осанвэ?
- Эленлиндо пришёл из Амана. Это майа
Варды. В прошлом, конечно. А Сарин зови. Осанвэ можешь пользоваться свободно.
Кот ловко поймал одну из рыбок и тут же отпустил.
Луин, чувствуя себя несколько непривычно в
обстановке крепости, позвал знакомую майэ.
(о) Сарин! Это Луин, если у тебя есть возможность и время, загляни к
Тевильдо.
Затем ему в голову пришла какая-то мысль, и он улыбнулся Коту:
- Ну, вот, теперь надо ждать... Хочешь, я тебе еще несколько рыбок спою? Я как-то
таких красивых видел!
- Спой, - Кот приподнялся, лёг поудобнее и
попросил, - Если не трудно, спой своих.
Своих? Луин задумался. Своих у него еще не
было, но Тевильдо он не мог отказать.
Майа припомнил всех рыбок, которых ему довелось когда-то видеть. Здесь, на
черном фоне замечательно бы смотрелось что-то золотистое. И еще хотелось, чтобы
рыбки могли прикасаться к опущенной в воду руке... тоненькими
усиками-плавниками... И можно еще добавить таких же серебристых...
Луин запел негромким приятным голосом.
Когда в бассейне появилось несколько пар новых рыбок, майа замолк и придиричиво
осмотрел результаты своей фантазии. Рыбки ему понравились - они плавали в воде,
забавно ощупывая своими усиками других рыбок, стенки бассейна и его руку.
- Вот, Тевильдо, пусть они будут тебе подарком. Таких я еще нигде не видел.
Тевильдо нагнулся, чтобы получше
рассмотреть новых обитателей в своих покоях. В больших янатарных глазах
отразилось удивление и восторг.
- Красивые, - муркнул Кот, - я тоже таких ещё не видел. И усики у них смешные.
Спасибо, Луин!
- Пожалуйста, - майа улыбнулся - рыбки
понравились - и он был этому рад. На некоторое время, пока Тевильдо наблюдал за
новыми обитателями, в комнате воцарилась тишина, и Луин задумался:
"Сарин... Сможет ли она ему помочь? А Отступник, ведь он тогда, при первой
встрече тоже упомянул Сарин, случайно или намеренно? Может быть он тогда уже все
знал и предвидел?"
От этой мысли по спине побежал неприятный холодок:
"Он еще тогда так странно поздоровался. Говорил, что новый язык изобрели."
Об этом майа решил спросить Кота.
- Тевильдо, я слышал вы тут новый язык изобретаете. Так ли это? Слышал какое-то
дивное слово... "найрэ", кажется, а что оно означает? И как на вашем языке будет
"друг"?
- Изобретаем, - подтвердил Тевильдо и
поднял глаза на Луина, - Но не все принимают в этом участие. "Найрэ" - это
приветствие, - пояснил он, - "здравствуй". А слово "друг" - будет "имлаи".
- Красиво звучит. А какие еще слова вы
придумали? - полюбопытствовал Луин.
- Немного пока, - Кот лениво потянулся и
снова сел у бортика бассейна, - Вот, например, "Олто". Это значит "да"; "Ролт" -
значит "нет"; "Лаэн" - значит "мастер", так часто обращаются к майар с мужской
сущностью.
- Хм, - Луин задумчиво произнес все слова
вслух и затем снова спросил. - А к майэ как обращаться?
- К майэ обращаются "Лиймэ", - сказал
Тевильдо и добавил, - Ты тоже можешь придумывать слова, если захочешь, конечно.
- Придумывать? - Луин удивленно посмотрел на
Кота. - Разве можно просто, вот так взять, и придумать новые слова?
- А разве это кто-то запрещал? - смешливо
прищурил глаза Кот, - Сотворение слова тоже искусство. Вот, например, надо
как-то назвать твоих рыбок. Ты случайно не знаешь, как они называются? -
подмигнул Тевильдо Луину.
Майа изумленно смотрел на Тевильдо. -
Рыбки?... Назвать? Ну, они вообще одинаковые, только цветом различаются...
Золотистые и серебристые... рыбки... усатики. Нет, я не знаю...
Луин в растерянности развел руками.
- Ну, ты ещё можешь придумать название, -
майа поднялся и подошёл ближе к собеседнику и провёл щекой по его руке, - Или
кто-то другой придумает... - добавил он и уселся рядом с Луином.
Луин рассмеялся, и запустил руки в мех,
ласково поглаживая Кота.
- Нет, имлаи, - на этом слове майа немного запнулся и вопросительно глянул на
Тевильдо. - Лучше придумай ты. Они же твои, тебе их и называть.
- Лучше попрошу Сарин, - Тевильдо
зажмурился и тихо замурчал от удовольствия.
***
Крепость узнала Мелодию Луина сразу и также ощутила все перемены, произошедшие в
музыке майа за то недолгое время, пока тот общался с Тевильдо.
Теперь Мелодия Луина была ровнее, тише и главное - не выказывала враждебности.
Удун чётко передал своему Создателю новости:
Майа. Уж был здесь. Снова пришёл. Привёл Кот. Майа Луин. Больше не боится.
Свой.
Сарин с удивлением услышала осанвэ... Луин - она с некоторым трудом вызвала в
памяти образ. Майяр ничего не забывают, но это было так давно и так
незначительно. Сарин никогда не воспринимала Луина как плетельщика, слишком уж
он отличался от остальных майяр Вайрэ. Но если Луин в Удуне - значит, он поет
вместе с Мелькором, или будет петь. Она сполоснула руки от налипшей глины,
отставив в сторону полуготовую чашу и поспешила к Тевильдо. Фонтан встретил ее
знакомой прохладой, она подошла ближе, одну руку опустила в воду, вторую
привычно запустила в густую шерсть:
- Найрэ, Тевильдо. Здравствуй, Луин. Рада видеть тебя в Удуне. - Она
прислушалась к эху: - Ты теперь поешь вместе с нами?
Тевильдо приподнял голову и облизал нос.
- Здравствуй, Сарин, - ответил он и замурчал ещё сильнее, зажмурив глаза.
- Здравствуй... Лиймэ Сарин, - Луин снова
слегка запнулся на новом слове и с любопытством посмотрел на майэ.
"А она совсем не изменилась", - отметил про себя Синий. Это немного успокоило.
- Пожалуй, еще не пою, - майа задумался. Можно ли считать кувшинки и рыбок,
напетыми с "ними" или нет? Но все же решил, что не стоит пока себя причислять к
обитателям Удуна. - Пока только интересуюсь. Не могу сказать, что мои
впечатления однозначны...
Голубые глаза вопросительно смотрели на майэ.
- И, честно говоря, встретить здесь тебя... Это для меня неожиданность, - взгляд
Луина был намного красноречивее слов - в нем читался немой вопрос: "Что же тебя
сюда привело?"
- Удун полон сюрпризов. Каждый пришедший
сюда находит что-то свое. Честно признаться, меня подкупил вид из окна. - Сарин
улыбнулась и лукавая искорка в ее глазах яснее-ясного говорила, что вид из окна
далеко не самая главная причина.
- Ты выбрал подходящее место для знакомства с Удуном, у Тевильдо удивительная
башня, иногда мне кажется, что она тоже кошка.
Чуткие уши Кота каждый раз поворачивались
в сторону говорящего. Он слушал. Очень внимательно слушал. После комплимента
Сарин Тевильдо приоткрыл один глаз и довольно фыркнул, но вмешиваться в беседу
не стал.
- Значит, тебе здесь нравится? - не то спросил, не то сделал вывод Синий. - А я
вот со второго раза только немного обвыкся, и то - благодаря Тевильдо.
Луин дружелюбно улыбнулся майэ и продолжил:
- Сарин, я бы хотел тебя попросить об одном одолжении. Мне нужна твоя помошь.
Помощь ученицы Вайрэ... Наверное, правильнее сказать, бывшей ученицы. Но это не
меняет дела...
Майа глянул на Кота. Похоже было, что тот не знал, уходить ему, или остаться.
- Тевильдо, у меня нет от тебя секретов... Больше нет. И потом, ты у себя дома,
и я не хочу, чтобы ты из-за меня уходил... Можно тебя попросить, - майа замялся.
- Ну, чтобы кресло для Сарин было.
Кот открыл глаза и с удивлением посмотрел
на Луина. Потом на Сарин. Мол, с каких это пор ей нужно кресло?..
А замечание майа пришлось Тевильдо по душе, но он всё равно ждал, что скажет
Сарин, и готов был уйти, если понадобится.
Сарин с трудом сдержала смешок - сразу
видно, что Луин тут новичок и еще не знает, что любому креслу майэ предпочитает
пол, а если рядом на этом полу есть что-то пушистое и мягкое, на что можно
опереться... Но если Луину так будет удобнее...
- Останься, Тевильдо. Друг никогда не бывает лишним. И потом - кто споет мне
кресло, если ты уйдешь?
Вместо ответа Тевильдо ласково потёрся
щекой о ладонь майэ и снова прикрыл глаза.
Мелодия сначала была едва слышна, но постепенно, набирая силу, зазвучала
отчётливее. Сначала нельзя было понять, что получится, но вскоре у бассейна
качалось ажурное плетёное кресло. Упругие ветви сплелись в причудоивый узор,
напоминающий еловые иголки и шишки. Янтарный цвет прутьев радовал глаз, и,
конечно, от кресла пахло хвоей.
Майа восхищено разглядывал застывшее в
воздухе кружево из лозы. Он подошел к креслу и, прикоснувшись к подлокотнику, на
мгновение погрузился в спетую мелодию, запоминая ее вычурное плетение.
- Тевильдо, это потрясающе! Когда-нибудь, в своем доме, я обязательно спою
что-то подобное. И надеюсь, ты заглянешь в гости, и ты, Сарин, тоже... Прошу, -
Луин жестом пригласил майэ садится, а сам немного отошел к бассейну и уселся на
пол.
- Спасибо, Луин, - сказал Тевильдо. Ему
было приятно, что гостю понравилась мелодия, - Загляну, конечно, - промурлыкал
он тихо, - как только ты обустроишься.
Сарин усмехнулась про себя - она уже
догадывалась, где именно будет этот новый дом Луина. Не так-то просто
противостоять притяжению Удуна. Крепость умела заглянуть в самую фэа пришедшего
и каждому принести в дар именно то, в чем пришелец больше всего нуждался. Иногда
Сарин даже казалось, что Удун обрел свое сознание, отдельное от создателя.
Она провела ладонью по янтарной спинке, прутья лозы оказались чуть теплыми на
ощупь, как камешки янтаря на морском берегу. Майэ опустилась в кресло и
поощряюще улыбнулась Луину - мол, начинай.
Луин в задумчивости смотрел на майэ, не
зная с чего же начать. Не хотелось сильно углубляться в никому не нужные
подробности, и в то же время надо было сказать достаточно, чтобы она смогла
понять.
- Сарин, меня долго не было. Не было совсем... Последнее, что я помню с того
времени, это падение Светильника... Ужас и боль... Потом долго в себя приходил,
даже имя забылось... Но все же, до сих пор я не чувствую себя тем, кем был
раньше. Я потерял всякую надежду разобраться в себе сам. Такое ощущение,
как будто я потерял часть себя. Мне тяжело надолго уходить из той долины, где я
был все это время, словно я привязан к тому месту. И еще, есть какая-то пустота
внутри. Помоги мне понять, что произошло... Что происходит, - взгляд Луина стал
умоляющим. - Для меня это очень важно.
Сарин не знала, что ему ответить: почему
он пришел к ней? Разве она феантури, чтобы исцелять чужие фэа? Она и со своей-то
порой не может справиться. Но если Луин выбрал именно ее, значит она не имеет
права отказать ему в помощи. Она кивнула, скрывая смятение:
- Ты попал в бурю, Луин. А пережив бурю трудно остаться прежним. Новый Луин
будет отличаться от того, каким ты был раньше. Но это не значит, что он хуже. Не
думаю, что смогу вернуть тебе ту часть, которую ты утратил, но если ты
позволишь, я попытаюсь связать воедино то, что у тебя есть сейчас.
В глазах Синего затеплилась надежда -
может быть... Сарин предложила помощь, на которую он даже не смел расчитывать.
Может быть, у нее все получится, и тогда больше ни к кому не придется
обращаться.
- Сарин, спасибо тебе! Знаешь, меня не пугает новый Луин. Меня пугает другое -
вдруг в какой-то момент и он исчезнет. Поэтому я на все согласен. Прошу тебя,
попробуй. Хоть попытайся.
Сарин прикрыла глаза, ее пальцы, лежавшие
на коленях, шевелились, словно она переплетала невидимые нити. Фэа Луина
предстала пред ней в виде гобелена, обожженного, утратившего краски. Кое где
поперек рваных дыр были накинуты тонкие нити, внахлест, но крепости полотну это
не добавляло, только подчеркивало прорехи. Она осторожно потянулась к нитям,
приплетая к ним свои, усиливая основу, осторожно закрепляя концы. По лицу майэ
струился пот, пальцы мелькали так, что их нельзя было разглядеть, края дыр
сыпались под ее стежками, она едва успевала наложить один, как обрывались два.
Наконец, Сарин остановилась, с трудом уняла дрожь в пальцах. Сейчас она была
слаба настолько, что не сразу нашла в себе силы заговорить:
- Луин... мне очень жаль. Но это все, что я могу сделать. Этого хватит на
какое-то время, как любой штопки. Но основа настолько ветхая, что расползается
на глазах. Не на что наложить новые нити. Чем больше я увязываю - тем сильнее
нагрузка на уцелевшую ткань. Тебе нужен кто-то, видящий фэа глубже, чем я.
Способный пройти дальше, там, где основа еще крепкая, и закрепить разрывы в
глубине, тогда можно будет сплести новый узор, совместив его с остатками
старого.
Она устало откинулась на спинку кресла... до чего же жаль - те жалкие остатки
узора, что сохранились на гобелене души Луина, поражали своей гармоничностью.
Майа едва не вскрикнул от неожиданной
боли. Не то чтобы она была очень уж сильной, но неприятной - казалось в его фэа
впились сотни мелких иголок или осиных жал - пекло и зудело одновременно в
нескольких местах, а надо было терпеть и не мешать работе Сарин.
Синий видел, как трудно приходится майэ, но не знал, чем ей можно помочь, разве
что поделиться силой, которой у него и так было немного.
Слова Плетельщицы тревожными гулкими ударами отозвались в сознании, от чего
робкая надежда лопнула, как водяной пузырь в луже. Ему не вырваться из Эндорэ, а
единственный, к кому он может обратиться здесь... Выбор невелик - или смириться
со своей ущербностью и со всеми вытекающими отсюда последствиями, или просить
помощи у Мелькора.
Луин глубоко вздохнул, пряча разочарование - не зачем расстраивать майэ, она и
так столько сил потратила... На губах возникло бледное подобие улыбки.
- Спасибо тебе, Сарин. Еще раз, спасибо. Извини...
Майа подошел к девушке и в знак благодарности тепло пожал ее руку. С этим
ободряющим жестом он постарался как можно незаметнее передать хоть малую толику
силы.
- Не волнуйся. Я подумаю, как мне быть дальше.
- Думаю, что единственный, кто может здесь
помочь - это Мелькор, - вздохнул Тевильдо, - Работа с феар слишком сложна для
любого из нас.
Сарин кивнула:
- Кроме Мелькора здесь нет валар. Тебе бы смог помочь Ирмо, но для этого нужно
вернуться в Валинор. - Майэ поднялась, - Извини, я пойду к себе, отдохну
немножко. если ты задержишься в Удуне (а в этом девушка не сомневалась), заходи в
гости, всегда буду рада тебя видеть. И еще... это, конечно, не исправит уже
случившуюся беду, но убережет тебя от новых потерь - избегай дисгармонии. В этом
состоянии ты просто не сможешь ее выдержать.
- Да, Сарин, ты права, и спасибо за
советы. Зайду обязательно, - Синий одарил майэ своей очаровательной улыбкой. -
Удачи тебе.
- Гардо, Сарин, - Кот потёрся щекой о
ладонь майэ и проводил её, - Заходи ещё в гости.
- Что будешь делать теперь, Луин? - спросил Тевильдо, как только дверь
закрылась.
- Не знаю, Тевильдо, - Синий удрученно пожал плечами. - Мне надо подумать.
- Если чего-то опасаешься или сомневаешься, скажи сейчас, - ответил Кот и уселся
рядом.
- Не то, чтобы опасаюсь... - Луин
вздохнул. - Но это очень серьезный шаг. На такое сразу решиться...
Майа замолк, и, опустив, руку в воду, поболтал пальцами.
- Знаешь, Теви, пожалуй, мне лучше побродить по Удуну, присмотреться,
подумать... Да и ты отдохнешь. А как найти Мелькора?
- Я не устал, Луин, - Кот встал и потянулся, - Но погулять тебе, наверное, будет
полезно. А найти Мелькора легко. Просто попроси Удун привести тебя к нему. Если
он не занят, Крепость приведёт быстро.
- Хорошо, Тевильдо, - майа вопросительно
глянул на Кота. - Тогда я пойду? Погуляю и загляну к тебе попозже, если ты не
возражаешь.
- Конечно, - промурлыкал Кот, - Если даже
меня не будет дома, заходи и будь здесь, сколько хочется.
Луин улыбнулся, открывая дверь.
- Хорошо, имлаи. До встречи.
Покинув покои Тевильдо, Луин сделал несколько шагов и остановился в
растерянности. Куда теперь? Кот говорил, что надо просто попросить Цитадель
отвести туда, куда нужно, и она проводит ближайшим путем. Майа сделал один
нерешительный шаг и снова остановился. Нет, он не способен, не сможет так вот
запросто прийти к Мелькору.
Музыка Удуна снова навалилась всей своей мощью, и Синему отчаянно захотелось
куда-то на открытый воздух. Он сделал над собой усилие, пытаясь успокоить
мятущееся сознание, и робко потянулся к мелодии цитадели. Воздуха! Воздуха и
тишины!
Дорога открылась сразу - ажурная лестница
чёрного металла приглашала подняться и привела гостя на смотровую площадку одной
из башен Крепости.
С неё открывался вид на величественные северные горы, чуть не достающие до
звёзд.
Холодный колючий ветер приятно обдувал
разгоряченное лицо. Майа постоял какое-то время, опершись на каменные перила, с
тоской глядя на раскинувшееся перед ним великолепие заснеженных гор, а потом
опустился на пол и спрятался от ветра, прижавшись спиной к каменному
ограждению. Здесь было тихо и спокойно. Надо подумать…
Луину отчаянно хотелось повернуть время вспять, вернуться назад в благословенные
и спокойные времена Альмарэна, когда не надо было ничего решать, не надо делать
никакого выбора, кроме как к какому Вале пойти в ученики… Времена, когда все за
тебя решают Старшие, времена, которые канули безвозвратно...
Обида снова накатила жгучей волной гнева и отчаяния. Ушли! Бросили все на
произвол судьбы. Поставили его перед выбором. Луин встал, сделал несколько
нерешительных шагов и снова со стоном опустился на холодный камень. Нет, он не
может. Не может отдать себя в лапы той тьмы, что тянется от Мятежного!
Где-то в дальних закоулках фэа с чавкающим звуком проснулась пустота и вновь
потянула к нему голодные щупальца. Да нет у него никакого выбора! Чтобы
избавиться от этого он просто вынужден идти к Мелькору. Другого пути
больше нет!
Но вместо того, чтобы встать, Синий, впав в какое-то оцепенение, продолжал
безвольно сидеть, прислонившись к балюстраде.
Наконец майа очнулся. Сколько времени прошло? Звездный круг или вечность? Синий
не знал. От холодного камня ныла спина. Луин тяжело поднялся на затекшие от
долгой неподвижности ноги и, морщась, побрел к двери башни - все же нехорошо
так забывать об облике.
Коснувшись холодной рукой створки двери, он попросил:
- Проводи меня к Мелькору.
Дверь открылась. За ней оказалась узкая
винтовая лестница. Время от времени гладкие черные стены, мимо которых проходил
майа, подрагивали, словно колеблясь, не открыть ли проход, но оставались на
месте. Лестница все не кончалась - казалось, она вела не только вниз с башни, но
и глубоко под землю.
- Так ты будешь идти очень долго,- глубокий и низкий голос разорвал стылую
тишину.- От кого ты пытаешься спрятаться в камне, Луин?
На несколько ступеней ниже стоял Мелькор, испытующе глядя на майа.
Едва не натолкнувшись на Валу, Луин
вздрогнул от неожиданности и замер на месте, опираясь рукой о стену. Собравшись
с духом, он посмотрел на Мятежного и почти спокойно ответил:
- Я не прячусь. Я тебя ищу.
- Удун улавливает желания,- усмехнулся
Восставший.- И воплощает их. Истинные желания.
Хлопнул ладонью по стене, и та послушно разошлась в стороны, открывая проход.
- Идем,- сказал Вала.
Короткий коридор, поворот, лестница вверх, еще один коридор, дверь - и Мелькор с
Луином оказались у начала тропы, уходящей от крепости.
- Ты сбил Удун с толку,- пояснил Мелькор, замедлив шаг, чтобы майа смог догнать
его и пойти рядом, благо тропа была достаточно широкой.- Он бы мог водить тебя
по коридорам и лестницам несколько звездных кругов, если бы я не вмешался.
- Я уже это понял. Мне Тевильдо про Удун
рассказал, - ответил Синий и вздохнул, невольно поравнявшись с Валой. - Только
привыкнуть к его музыке все равно не могу.
Здесь, за пределами Цитадели все же было полегче.
- А ты пробовал - привыкнуть? - спросил
Вала.- Сначала ты отправился бродить по окрестностям, потом вовсе покинул Север.
Зачем ты боишься меня, Луин? Почему ты боишься, я не спрашиваю. Нетрудно
догадаться, чего могли наговорить тебе другие Валар. Вопрос - зачем?
Уязвить самолюбие собеседника он не опасался: Луин не походил на гордеца. Скорее
что-то случилось с майа, что заставляло быть осторожным и недоверчивым. И
следовало выяснить наконец, что именно.
- Здесь неподалеку лесное озеро есть,- мягко сказал Мелькор.- Не знаю, видел ли
ты его уже. Думаю, там тебе понравится.
Сейчас майа был признателен Вале за
чуткость.
- Озеро, это хорошо, - Синий слабо улыбнулся. - В этой стороне я не был.
Немного помолчав, он решил внести ясность. - Да, сами валар мне о тебе ничего не
говорили, и я в то время этим совсем интересовался - были более интересные
занятия. Просто, я же не слепой и не глухой, настроения чувствую... А потом
Светильники...
Произнес он с горечью и снова замолчал.
- Где ты был, когда упали Светильники? -
напрямик спросил Мелькор, останавливаясь.- Ты попал под удар?
Он был почти уверен в ответе. Разрозненные ноты сложились теперь во вполне
четкую мелодию. И явный страх майа перед Восставшим, и обида, которую тот тщетно
пытался скрыть, и растерянность, и странная музыка Луина. Мелькор почувствовал
себя виноватым перед этим майа. Озабоченный тем, чтобы уберечь от беды друзей и
справиться с врагами, он совершенно не подумал о тех, кто не был ему ни врагом,
ни другом, а просто оказался там, где Старшие Стихии в очередной раз сошлись в
споре. Не до того было.
Синий тоже остановился и посмотрел
Мятежному прямо в глаза.
- Я недалеко от Иллуина был, когда все это произошло, - майа невольно
передернуло от воспоминаний.
Спустя несколько мгновений он понял, что больше не хочет и не будет ничего
скрывать от этого Валы - тот должен знать все. Теперь говорить стало немного
легче.
- Не знаю, когда в себя пришел. Только до встречи с тобой не так уж много
времени прошло... А потом я испугался и решил на Запад уйти. К Намо мне надо,
иначе... трудно себя сохранить. Только не прошел я. До моря добрался и все. Там
меня Тевильдо и подобрал. Потом в Цитадели с Сарин встретился, но, при всем своем
желании, помочь она мало чем смогла.
- Мне жаль, что так вышло,- искренне
сказал Восставший.- И я помогу тебе. Восстановлю мелодию.
Помолчал.
- Потом ты сможешь уйти или остаться - как сам захочешь. Идем.
Озеро было глубоким и чистым, с холодной водой и крутыми берегами, поросшими
сосняком. Мелькор присел на плоский валун, показал майа на соседний.
- Ты все еще боишься меня? - спросил.- Постарайся не бояться - хотя бы сейчас.
Понадобится полная открытость и доверие. Справишься?
Майа опешил от того, что самому не
пришлось ничего просить. И то, что Вала ничего не потребовал взамен, показалось
каким-то неправильным, что ли, но все же уселся на указанный камень и просто
ответил:
- Постараюсь.
Довольно долго Мелькор молчал, сдвинув
брови. Вслушивался.
- Я могу восстановить твою мелодию, Луин,- сказал наконец.- Но не всю. Некоторые
фрагменты распались полностью. Воссоздать их я не сумею: я не слышал твоей
музыки до ее разрушения. Смогу - заменить новыми. Решать тебе.
Синий обреченно выслушал приговор и кивнул
головой.
- Делай, как знаешь Вала.
- Хорошо,- голос Мелькора был теперь
совершенно лишен эмоций.
Восставший полностью сосредоточился на Музыке майа. С Сайроном, побывавшим в
Сердце Боли, было проще: там требовалось лишь укрепить мелодию, не дать ей
распасться. С Тевильдо вышло не то, что планировалось, но опыт есть опыт, он
может дать неожиданный результат. Кот знал, на что шел.
Сейчас Мелькор впервые имел дело с незнакомой мелодией, и целое предстояло
воссоздать по обрывкам, заполняя пустоту новым узором, да таким, чтобы
гармонично сочетался с остатками прежнего.
На этот раз Луин не почувствовал боли - просто не мог оторвать взгляда от легкой
ряби на воде. В мире не осталось ничего, кроме мерцания бликов и ласковой
мелодии озера.
На этот раз Луин попытался сделать то, что
никогда не делал раньше - снять аванирэ, - и сразу же почувствовал нарастающий
напор безудержной мощи. Некоторое время он все еще боялся ей уступить, не в
состоянии преодолеть инстинктивное сопротивление, но потом с отчаянным усилием,
преодолев себя, снял защиту и открылся навстречу Мелькору. Полностью.
Легкое движение воды успокаивало, перед глазами поплыли круги.
Восставший увлекся. Новые мелодии
сплетались с точно воспроизведенными старыми в общий гармоничный узор, и Темный
Вала чувствовал себя сейчас почти равным Единому. Или - просто равным.
Сущность майа во многом осталась прежней, и все же в ней теперь отчетливо
ощущалась Тема Мелькора - как связующая нить, как основа. Где-то она звучала
слабее, где-то, там, где пришлось заменять узор, в полную силу.
Оставалось добавить последний недостающий фрагмент, когда Восставшему пришла на
ум новая идея. Что, если оставить хаотическое мельтешение нот неизменным - как
часть музыки, как один из ее фрагментов, как особенность именно этого майа,
почти заново сотворенного величайшим из Валар? Небольшой, но оригинальный штрих
в узоре. Знак Мастера.
- Все,- негромко сказал Мелькор вслух и отпустил майа.
Игра бликов перед глазами Луина рассыпалась, мир вернулся.
…Он был в каком-то удивительно знакомом
месте. С неимоверным усилием Луин попытался сосредоточиться, вспоминая. Кажется,
это мастерские Вайрэ... Мимо медленно, один за другим вереницей проплывают
гобелены, такие разные и непохожие.
Взгляд привлекает один - странный - когда-то синий, а теперь потускневший,
выцветший, обветшавший и изодранный. Ему хочется разглядеть это получше, и Луин
подплывает ближе. Рисунок гобелена кажется до боли знакомым, и майа прилагает
очередное усилие, чтобы понять причину, одновременно приближаясь к полотну.
Узнавание. Это же его гобелен! Здесь выткана его судьба! Вот в середине
полотнища синий пламень, рваные, неровные язычки которого окружают зияющую в
центре пустоту, а та постепенно ширится, грозя его поглотить. Луин замер как
зачарованный, не в силах что-либо изменить…
Только издалека доносится нарастающий гул. Нет, Музыка! Песнь, мощная,
всесокрушающая и одновременно нежная, щемяще знакомая и близкая. На гобелене,
вокруг гаснущего синего пламени вспыхивает черно-багровое, охватывает его и
начинает кружить в немыслимом танце, переплетаясь языками. Луину очень хочется
рассмотреть этот новый огонь ближе, вникнуть в него, понять его суть, и Синий
устремляется в него, проскакивает внутрь, быстрее - мимо черноты, затем минует
липкую копоть обид и непонимания, горький, едкий клубящийся дым, все глубже и
глубже, пока не добирается до чистого цвета или света? Как же он прекрасен, этот
пламень! Алый? Багровый? Рубиновый? Гранатовый? Его цвет невозможно описать
языком тварного мира. Он светится тем ясным красным цветом, который радуга
соединяет с синим, минуя фиолетовый. А неистовый огонь уже бежит по нитям
гобелена, выискивая, выжигая прах, сплетая заново, восстанавливая…
Луин потянулся за ним, любуясь, впитывая его красоту, и пламень подхватил и
повлек его куда-то в неведомую даль прошлого. Мимо Арды, мимо Эа, мимо
Айнулиндале, туда, где сходятся все нити и соединяются все цвета и звуки, где
все едино и пребывает в вечном покое, туда, где сияет извечный ясный Свет. Отец
мой!!! Единый!!! Мы едины!
А спустя мгновение свет уже начинает удаляться…
Теперь назад, к гобелену, который засиял яркими синими красками. И снова Луин
наблюдает за танцем Пламени. Его мелодия выжигает последнее пятно пустоты, а та
отступает, освобождая живой синий огонь.
И вот уже гобелен восстановлен, Красная Песнь торжествующе затихает. Темно-синие
крепкие нити легли в новом причудливом узоре, в котором, как драгоценные
каменья, сияют алые искорки. Луин потянулся к ним, собирая, бережно укутывая
каждую искорку своим пламенем и пряча в глубине фэа. Я сохраню это,
Отец_Брат_Друг! Теперь его синий пламень пылает ясно и ровно, и только если
хорошо приглядеться, в центре можно заметить крохотное мельтешащее черное
пятнышко. Как клеймо, как шрам, как память.
Луин очнулся, судорожно вздохнув. Взгляд затуманился от набежавших слез, которые
он пытался упрямо сморгнуть, чтобы вглядеться в глаза того, кто был рядом все
это время.
Так вот ты какой, Мелькор! Отец мой, брат мой, друг мой! …Имлаи, слово-то какое
красивое, только и оно не способно передать всего...
А шершавый сухой язык словно прирос к небу - не вымолвить, не произнести. Комок
застрял в горле, и вместо слов получается полухрип-плустон. Луин, схватившись за
горло, упал на колени перед Мелькором:
- Эру!... Единый!
Снизу вверх, глаза в глаза, в попытке уловить, осознать то, что всего миг назад
осталось в прошлом, а теперь истаивает, утончается и ускользает от понимания все
быстрее и быстрее.
Мелькор, кто же ты?!
Но в Его черных, как сама ночь, глазах, только пробегают сполохи багрового
пламени, словно зарницы - отголоски промчавшейся грозы.
Столько надо сказать! Мысли кружатся, сталкиваются и разлетаются, неспособные
подобрать нужные слова, будто испуганные бурей птицы. Под напором встречного
взора, майа опускает глаза и склоняет голову.
- Благодарю тебя, Вала Мелькор! - напряженный голос звенит туго натянутой
струной и срывается.
Вот и все. Не владыка - никогда у Луина не было и не будет владык, не брат и не
друг - не посмел Синий первым так наречь Старшего, просто – Вала.
* * *
- Что ты думаешь делать дальше? - спросил Мелькор, не слишком рассчитывая на
вразумительный ответ.
Сейчас важно было понаблюдать за майа, проверить, способен ли тот хотя бы связно
мыслить и поддерживать разговор - для начала. Когда Луин упал на колени,
хватаясь за горло, Восставший встревожился, что ошибся в мелодии и нарушил связь
феа и фана майа. Правда, в следующее мгновение Мелькор сообразил, что его просто
благодарят, но проследить, все ли в порядке, стоило. Синий был решительно поднят
с колен и усажен обратно на камень, и теперь Восставший пристально следил за
каждым его движением, одновременно вслушиваясь в обновленную музыку.
Луин, постепенно приходя в себя,
растерянно посмотрел на Мелькора.
- Не знаю. Я об этом как-то не думал еще. Не думал о том, что будет После, -
уточнил майа.
Некоторое время Мелькор молчал, размышляя.
Мелодия майа звучала ровно, без сбоев. Но после истории с Тевильдо Восставший
знал, что возможные ошибки иногда обнаруживаются не сразу.
- Если хочешь, останься в Удуне,- Вала говорил очень мягко. - Выбери себе
свободную комнату или спой собственную. Я не настаиваю, я предлагаю,- добавил на
всякий случай.
- Спасибо, Вала. Лучше я займу свободную,
- сказал Луин, немного подумав. - Пока останусь, но не знаю, хватит ли меня
надолго, чтобы "прятаться в камне".
Лицо майа озарила счастливая задорная улыбка.
Мелькор улыбнулся в ответ.
- Ну, да, некоторые предпочитают прятаться в воде,- поддразнил.- Думаю, вы
отлично споетесь с Киэлмэ. Идем.
Он поднялся и направился к крепости. Неспешно, чтобы слишком резкое нарастание
Музыки не оказалось тяжелым для майа, оправляющегося от потрясения.
Синий поднялся вслед за Валой, улыбка
стала еще шире.
- А с ней мы уже спелись. Она замечательная девушка. Только... - майа запнулся,
едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. - Если хочешь, можешь посмотреть.
И майа спокойно приоткрыл сознание.
Восставший от души расхохотался - не
столько над тем, что показал майа, сколько от облегчения. Он все больше
убеждался, что на этот раз все получилось в соответствии с замыслом. Кроме того,
Луин, перестав бояться Темного Валы, оказался очень приятным собеседником.
- Да, она замечательная,- весело согласился Мелькор.- И страстная. А петь вместе
вам доведется еще не раз. Теперь-то ты не будешь опасаться за свои уши?
Он чувствовал себя совершенно счастливым. Открытость и искреннее восхищение
Луина ласкали самолюбие Валы, но радостнее всего было сознавать, что он,
Мелькор, сегодня сравнялся мастерством с Единым. Воссоздать мелодию Поющего
могли бы Намо и Ирмо при помощи Вайрэ, но изменить ее, не сломав - кто еще из
Валар сумел бы сделать такое? Да еще в одиночку!
