"Ты сам этого хотел, наслаждайся. Кругом - настоящее. Можешь трогать руками,
ходить ногами. Ходить кругами".
Танвио не знал ещё, как сказать Сарин про потерянный камень. Утешало, что она им
не больно дорожила, этим камушком. А расстраивало, что Сарин в последнее время
сама не своя. И ей не до непринуждённых бесед с аманским майа. Бесцветные когти
скуки снова сдавили разум.
"Отражения, конечно, не такие яркие. Зато они все перед тобой - с начала и до
конца. Хочешь, слушай Первую, хочешь - сразу Третью Тему. А то и Диссонанс. Тоже
местами неплох. Здесь же, в настоящем... Ой, сколько же нужно ждать, пока
произойдёт хоть что-нибудь, достойное внимания!"
Сосна сегодня не укрывалась снегом. А в Амане снега нет. Только в Пелори. И
пальмы здесь, наверное, не приживутся. Вот дальше на юг, там всегда тепло.
Как... как дома.
Тихий и свежий ветер слегка всколыхнул
одежду Танвио и наполнил воздух запахами хвои.
Кот мягко приземлился за спиной майа и ласково промурлыкал:
- Плохо тебе здесь, Танвио?
- Здравствуй, Тевильдо, - майа обернулся.
- Тебе, гляжу, тоже не нравится быть привязанным.
- Найрэ, - мурлыкнул Кот, - Привязанным?
Никогда не был... А кто же тебя привязывал? - спросил он с явным интересом.
- Да понятно кто, - Танвио сделал круглые
глаза. - Но зачем? - вздохнул. - Ладно, Тевильдо. Это, ведь, не твои...
испытания. Наверное, я показался Мелькору излишне Светлым. А в Удуне есть
что-то, о чём не следует узнавать на Западе. Не будет же Вала ограничивать
передвижения майа из одной личной неприязни?
- На Западе? Так это в Амане интересуются
- что здесь происходит? Не ты сам? - Кот уселся напротив и склонил голову набок.
- Нет, меня не посылали, если ты об этом,
- Танвио приподнял бровь. - Думаешь, Вала Мелькор откроет передо мной все двери,
если я поклянусь... или как правильно... пообещаю хранить молчание? Возьмёт на
службу?
- Не думаю, что так, - ответил задумчиво
Тевильдо, - Я не приносил никаких клятв, но двери Удуна открыты передо мной все,
- Тут что-то другое... Ты собираешься возвращаться, Танвио?
- Я собирался быть свободным в этом
решении, - майа отвернулся.
- Не обижайся, Танвио, - мягко сказал Кот,
- Конечно, ты всегда остаёшься свободным в своём решении. И не только ты один,
но все, кто здесь живёт. И спроси себя, прежде чем укорять кого-то в недоверии,
а сам ты веришь хоть кому-нибудь?
Танвио повернул голову.
- А разве ты легко веришь всему, Тевильдо? - тонкие губы медленно растянулись в
ослепительную улыбку. - Расскажи мне о своей вере.
С гор потянуло холодком. Светлый майа вздрогнул и спрятал ладони в рукава.
Тевильдо заметил жест Танвио, и на балконе
заметно потеплело. Ласковый ветер наполнил пространство между собеседниками
ароматом степных трав.
- Не всему, и не каждому верю, - согласился Кот, - Но чтобы совсем никому не
верить… Тогда несправедливо ожидать доверия ни от кого. Мелькор мой друг и я
верю ему, именно поэтому я здесь, в Эндорэ. А дружбы без доверия не бывает,
Танвио.
Всё-таки Кот очень чуткий.
- Благодарю, - полетела тёплая, как ветер, мысль... и не встретила
ответа. Не закрытость, нет, а насквозь, как в пустоту.
Фиолетовые глаза приоткрылись чуть шире.
- Мелькор твой друг, ты веришь Мелькору, Кот-Ветер. А Владыке Ветров, Светлому
Королю Манвэ ты веришь? Он тебе тоже друг? Или не-друг?
- Манвэ? - вздохнул Тевильдо, - У меня нет
причин не верить ему, но мы с ним не друзья. Помимо доверия в дружбе должна быть
любовь, и ... - Кот задумался на мгновение, - и совпадение Тем. Тема Мелькора
мне ближе, Танвио. Много ближе. Ни у кого из валар я не находил такой свободы,
как у Мелькора.
В глазах Тевильдо сверкнули озорные искорки, он улыбался, когда когда говорил о
друге. Кот мягко встал и прошёлся по балкону, разминая лапы.
- Я как-то не замечал, чтобы кто-то из валар заводил себе друзей среди майар.
Впрочем, времени прошло много и, возможно, что-то изменилось. Есть ли сейчас
друзья у валар среди майар?
Танвио задумался. Мог ли он назвать Намо
Справедливого другом? М-м... Вряд ли. Однако среди Валар друзей у Намо, прямо
скажем, тоже немного. Самым дружелюбным и располагающем к себе Валой майа назвал
бы... Нет! Ирмо - нет! Хотя тому присуще особое умение влезать в душу. Пугающее,
прямо скажем, умение. Тулкас. Прямодушный Воин, который смеётся так
заразительно. И не только над своими шутками. Оромэ-Охотник тоже открыт и
громогласен. А среди Валиэр многие вызывают радость сердца одним своим
присутствием. Даже Светлая Королева, прекрасная и далёкая, как свет её звёзд.
Однажды она ему улыбнулась. Возможно, Танвио это только показалось, но он
предпочитает думать именно так.
- Я редко покидал Залы Памяти, Тевильдо. А Мелькор так же доверяет тебе, как ты
ему?
- Конечно, - не задумываясь ответил Кот, -
в дружбе возможно только взаимное доверие. Но ты не ответил мне Танвио, -
Тевильдо снова сел и приготовился слушать.
- Полное доверие - начало великой дружбы?
- Танвио опять улыбнулся. - Ты тоже не ответил на мою благодарность. За это, -
майа изящно взмахнул рукой в тёплом воздухе. - Я послал тебе мысль.
- Не знаю, насколько наша дружба великая,
- улыбнулся Тевильдо, - Мы просто друзья. Если ты по осанвэ благодарил, то я не
мог тебе ответить. Я не слышу осанвэ, - пояснил Кот.
- Разве ты не Поющий? - удивился майа. -
Впрочем, если это последствия Диссонанса... Я слышал, многие майар пострадали от
вмешательства... от падения Светильников. Мне повезло. Я тогда еще не пришёл к
Учителю. К Намо. Может, меня защитила сила других Валар, которые были рядом.
Оромэ сам вызвался ехать в гущу Диссонанса - собрать уцелевших. Он - хороший
друг, правда?
- Я Поющий, - кивнул Кот, - Но так уж
получилось. Я уже привык обходиться без осанвэ. А поговорить с кем мне хочется
я и так могу. Как сейчас с тобой говорю.
Кот задумался ненадолго и продолжил.
- Какой Оромэ друг, я не знаю, Танвио. Это может сказать только его друг.
Значит, не Диссонанс. Тогда что? Или -
кто?
- Наверное, - Танвио поправил сбившийся локон. - Те, кого Охотник помчался
спасать, не были его друзьями. Я бы хотел иметь такого друга. Который бы
поступал со мной как друг, даже если не знал меня совсем.
- Тот, кто поступает, как друг - это ещё
не друг, но может им стать, - сказал Тевильдо, - но главное, по-моему, это именно
доверять... Конечно, всегда есть риск, когда приоткрываешь какие-то тайны своей
феа, - Кот внимательно посмотрел в глаза Танвио, - Но если всё время закрываться
и никого не подпускать близко, то вряд ли обретёшь друга. Полагаю, что Оромэ
спасал кого-то из лучших побуждений. Но стал ли он другом тем, кого спас?
Танвио плавным движением соскользнул вниз
и сел на пол, скрестив ноги. Его фиолетовые глаза смотрели теперь прямо в
янтарные глаза Тевильдо.
- Ты же лишён способности определять кто открыт, а кто закрыт, - заметил
Светлый. - В Амане никто не закрывается. Я сейчас к тебе достаточно близок? -
он подмигнул и звонко рассмеялся.
- Нет, Танвио, ты знаешь лишь то, чего я
не могу. А что могу – это тебе не известно, - глаза Кота лукаво сощурились, -
Если тебе так хочется знать, то пожалуйста – ты сейчас не близок. Разве что
сидишь рядом. Про аманскую открытость я знаю не хуже тебя, Альмарен помню хорошо
и не думаю, что порядки поменялись. Но и там было возможно укрыть от любопытных
самое сокровенное. Иначе Валар смогли бы вычислить всех, кто останется с
Мелькором. Полагаю, что количество не вернувшихся к ним майар сильно удивило
их.
Голос Тевильдо звучал чётко и очень уверенно, но всё равно сохранял мягкость и
ровный тон.
- Здесь, в Эндорэ, - продолжал он, не отводя взгляда, - эта открытость никому
не вменяется в обязанность, никому не нужно выворачиваться наизнанку, чтобы
доказать свою верность. Здесь каждый может, если желает, спеть что-то своё, и
никто не осудит его. Здесь каждый имеет право на свои тайны, но может быть и
открытым, если захочет. Только то, что я вижу в тебе - это не открытость,
Танвио. Разве ты сейчас не пытаешься как можно больше узнать обо мне, и как
можно меньше рассказать о себе? И чтобы понять это, никакого осанвэ не нужно. Я
сомневаюсь, что ты веришь Валар, иначе не пришёл бы в Эндорэ по собственному
решению. Ты - не первый аманец в Удуне. И также я чувствую, что тебе плохо и
здесь… - Кот снова склонил голову на бок, будто подбирал слова, - Ты словно шёл
по ровной и ясной тропе, но она внезапно кончилась, и теперь ты не знаешь – куда
ступить, чтобы не сделать ошибки. А ошибка – это боль и страдание феа, -
вздохнул Кот.
- Здесь, в Эндорэ, мне холодно, - улыбка
Танвио стала грустной. - Ты немного помог, но от холода страдает вовсе не тело.
Пока я не ушёл, я не замечал, насколько в Амане, оказывается, тепло душе.
Открытость - обычное состояние. По крайней мере для тех, кто там остался. И ни у
кого нет привычки лезть в открытые фэар, даже у Валар. Зато каждый посылает в
мир немного любви. И ты ходишь, впитываешь разлитую вокруг любовь, душевное
тепло... и постепенно перестаёшь это замечать. Пока не попадёшь в такое место,
где вместо обычного тепла тебя либо сжигают огнём, либо морозят холодом.
Майа подтянул колени к подбородку. Ни тени грусти больше не осталось в голосе
Танвио:
- Если я спрошу, что ты можешь, ты снова скажешь, что я пытаюсь много узнать,
ничего не рассказывая. Поэтому я не буду спрашивать. Но стоило ли оно того,
Тевильдо? Или ты уже не помнишь, что это такое - соприкосновение фэар?
- Я всё помню, - ответил Кот, - но
соприкосновение феар бывает не только в осанвэ. Может быть в совместном
творении, в проявлениях любви или дружбы, в заботе о ком-то. А при постоянной
открытости феар нет нужды лезть куда-то, всё и так видно. Только эта открытость
не оставляет места для… - Тевильдо замолк на мгновение, - личного пространства
феа. Я так бы это назвал. Вот ты сказал, что твоей феа в Амане теплее. Не значит
ли это, что ты не ощущаешь нашей любви к Эндорэ? Здесь ведь тоже поют и много. И
любят свои творения не меньше, чем в том же Амане или Альмарене. Но, Танвио,
если твоя мелодия настолько отлична, если тебе так плохо, что же тебя удерживает
здесь?
- Я же не Эндорэ, Тевильдо, - майа,
приподнял бровь. - И у меня такое чувство, что ты редко открывался, когда ещё
умел. А то бы ты знал, что со стороны не видно ничего особенного, если не
вглядываться нарочно. Я это часто использовал, когда хотел тайны, - подмигнул. -
И чтобы что-то получить, нужно что-то отдать. Это я понял уже здесь, в Эндорэ.
- Ах, вот ты о чём, Танвио, - Кот
поднялся, с наслаждением потянулся и снова уселся напротив, - Я нахожу, что всё
время только получать, но ничего не давать взамен, это неверно. Если хочешь
любви, то дари её, прежде всего, сам. Весь мир и все, кто окружает нас – это
зеркало наших феар. Что мы даём, то и получаем в ответ. Это справедливо, Танвио.
И если этого правила нет в Амане, мне жаль аманцев. Что же до меня, - улыбнулся
Тевильдо, - то те, кто хотел со мной общаться, общались свободно.
- Справедливость, - Танвио снова
рассмеялся. - Смею думать, что как ученик Намо, я немного разбираюсь в
Справедливости. Не нужно жалеть аманцев. Это как раз аманское правило, Тевильдо.
Но в самом Амане действие его смягчено. Не каждый способен отдать столько,
сколько ему необходимо получить для гармонии Хора. Я бы сказал, каждый вносит в
Хор, сколько способен вложить. Сильные в смысле отдачи находятся в неравном
положении: они выкладываются больше, а получают ощутимо меньше, чем вложили. И
первые в Хоре - Валар.
Фиолетовые глаза наполнились грустью и сочувствием:
- Скажи лучше, справедливо ли было лишить тебя возможности полноценно делится
фэа, как все Поющие? И кто мог сотворить с тобой такое? Уж не друг ли, которому
ты безоглядно доверился?
Тевильдо отстранился мысленно и смотрел на
собеседника бесстрастно, иначе поддался бы эмоциям, неминуемо воспоследовавшим
за подобными заявлениями. Хотя уже начал сожалеть, что поддался сочувствию и
решил поговорить с Танвио. Нет, не нуждался он в сочувствии. И в любви не
нуждался, во всяком случае, их любви. Это Тевильдо понял, когда увидел
первоклассную игру майа. Глаза излучали сочувствие, но в душе Танвио сочувствия
не было ни капли. Интерес был, было стремление больнее ударить, но не
сочувствие, и всё это Кот ощутил очень ясно. Танвио словно экспериментировал с
ним.
«Интересно, умеет ли он вообще сочувствовать»? – мелькнула мысль.
- То, что произошло, произошло по моей воле и по моей просьбе. Большего я тебе
не скажу. И мы говорили не о вложении силы какого-то айну. Ты действительно не
понимаешь или намеренно путаешь понятия? Мы говорили о любви. Или ты полагаешь,
что валар способны любить сильнее, чем майар? И поэтому майар нуждаются в
дополнении любви извне? И если это можно распределять, то любовь ли это? И здесь
в Эндорэ, ты видишь отражение своей феа везде. Если отдаёшь любовь, то и
получаешь любовь. Если отдаёшь недоверие – то и получаешь недоверие. Эндорэ и
особенно Удун показывает тебе тебя. Таким, какой ты есть на самом деле. А сила
айнур, её количество, вложенное в творение, не имеет к этому никакого отношения.
Тевильдо на самом деле думает так, как
говорит. Значит, потеря части айнурских качеств произошла случайно. К тому же,
отсутствие осанвэ переносится легко из-за особой чувствительности кошачьего фэа.
А то, ради чего... Должно быть очень важным. Как для самого Тевильдо, так и
для... Позже. И что это он всё об отражениях да об отражениях? Знал бы, с кем
говорит... Ого!
- Разве последователи Мелькора разделяют творчество и любовь? - Танвио
отстранился, теперь он сидел, опираясь на руки за спиной и глядел чуть снизу. -
Извини, Тевильдо, не хотел влезать тебе в фэа. Но что-то я не заметил в Эндорэ
особых зеркальных свойств. И в Удуне тоже.
"Зато ты сам - Зеркало, Тевильдо, - подумал майа, и улыбка вернулась на лицо в
такт мыслям, - большое, ходячее, летающее, с пушистым хвостом и острыми когтями.
И лучше для тебя, чтобы я подольше туда не заглядывал."
Новый удунский гость нравился Тевильдо всё
меньше и меньше. Да, он мог понять стремление к свободе, мог понять, что Эндорэ
может не нравиться по совпадению мелодий. Но Танвио был скользок, как угорь и
часто уходил от ответа на вопрос, словно его и не было. И если Эндорэ настолько
чуждо, если так близки Валар, и ему здесь явно плохо, то что его здесь
удерживает? Он так и не ответил. Всё это очень странно... Если правду говорит,
конечно.
- Нет, в Эндорэ не разделяется творчество и любовь, - спокойно ответил Кот, - Но
любить можно и чужие творения, в которых не принимал участия. Любить можно
друзей, и это не относится к собственному творчеству. А если ты не заметил в
Эндорэ каких-то свойств, значит - не заметил.
- В Амане говорят "Мы все поём в одном
Хоре", - Танвио внимательно следил за реакцией Тевильдо. - Своё творчество,
чужое - это не по-амански. И каждый тебе - друг. А если не пропитаешься этими
мыслями, если они не станут твоими собственными - неизбежно впадёшь в
Диссонанс. Самое страшное, что может случиться в Амане - это услышать Диссонанс.
- Хор... - мурлыкнул Кот, - Хор - это,
конечно, неплохо. Но чем хуже сольная Мелодия? Когда ты сам раскрываешь и
завершаешь свой замысел? Или поёшь с кем-то ещё в паре, дополняя его Мелодию или
он твою? И когда не поёшь, а только слушаешь и наблюдаешь - то получаешь больше
удовольствия от процесса творчества другого, не твоего. Ибо твой разум не занят
тем, чтобы не выбиться из хора и соответствовать общему направлению. В общем,
мне больше нравится петь по-эндорски, а не по-амански, - улыбнулся Тевильдо.
Кот очень чуткий. Очень. Но слишком уж
затуманен Мелькором. Как это по-Тёмному: слышать только себя и, в лучшем
случае, одного-двух соседей-друзей. На полный Хор им не хватает слуха!
Танвио и сам не знал, зачем ступил на скользкий путь "Света во Тьме". Ещё в
момент первой встречи с Валой Мелькором. Наверное, Вала показался ему слишком
самоуверенным. Небось, каждый, кто с ним встречается, тут же норовит принять его
Тему. Или падает жертвой несомненного обаяния Чёрного Валы. Не захотел
притворяться. Будь гостем. И только гостем, к сожалению.
Тевильдо поведал много интересного о себе и о Вале Мелькоре.
- Спасибо, Тевильдо, - искренне поблагодарил майа. - Надеюсь, в Эндорэ так же
предпочитают правду лжи, как и в Амане. Должно же быть у разных берегов хоть
что-то общее, не так ли?
- Да, ложь здесь не любят, Танвио, -
подтвердил Кот, - Очень не любят.
- Но чужакам предпочитают не доверять, -
дополнил Светлый.- Справедливости ради, в Амане тоже не больно доверяют чужакам.
Их там просто нет.
Танвио криво усмехнулся.
- Да, мне здесь не очень уютно. И дело не в музыке. Моя мелодия слишком слаба,
чтобы противостоять Теме Мелькора, Диссонанс почти неощутим. Но я не могу
бросить мечту из-за трудностей. И ещё - Сарин. Мы раньше были соседями по
Чертогам. Она - первая, кто согласилась сблизиться со мной.
Почему он сказал именно так? Почему вообще вспомнил про Сарин?.. Танвио привык
доверять подобным вспышкам прозрения. Они чаще всего приводили к самым
интересным развязкам.
- Мечту... - склонил голову Кот, - А может
быть не стоит противостоять Теме Мелькора? И станет легче?
Если не секрет - что у тебя за мечта?
Мелькор. Кот - глаза и уши Мелькора. Хоть
тот и зовёт Кота другом, но не гнушается расспросами. А Кот - простота - сам рад
выложить всё. И Сарин. Сарин - сердце Мелькора. Это было ясно с первой встречи,
как она менялась в лице при упоминании о нём. Что ж, если Вала Мелькор и в самом
деле имеет привычку использовать Тевильдо для добычи сведений, он обязательно
уколется.
- Не ты ли сам говорил о свободе решений? Возможно, мне станет легче, если я
приму Тему твоего... друга. Но не будет ли это значить также, что решение
принято под давлением?
Танвио поднялся, расправил складки свободного одеяния.
- Я не скрывал свою мечту в Амане, ни к чему отмалчиваться и здесь. Мне хотелось
посмотреть вживую на то, что я до сих пор знал лишь как Отражения в Залах Памяти
Намо, моего Учителя.
- Под давлением? - Кот задумался, - Да,
будет. Если Тема совсем для тебя чужая и приятие её возможно лишь через
подчинение. Если же нет - то твоё сопротивление ни к чему. И в таком случае
давления не будет.
Кот тоже поднялся и прохаживаясь по балкону, продолжал:
- Мечта у тебя хорошая, - улыбнулся он, - И на что интереснее смотреть? На
гобелен или на настоящее Эндорэ?
- У каждого способа оказались недостатки и
преимущества, Тевильдо, - майа улыбнулся в ответ. - И я ещё не решил, что мне
больше по душе. То ли "слушать и наблюдать", то ли "участвовать". А ты,
Тевильдо, что бы ты выбрал?
- Участвовать, если ты о гобеленах
говоришь, - Он, может быть, и красивый, но там не полетаешь. А ты с кем-нибудь
ещё говорил? Ведь на вечеринке были не все. Да и живут тут не все. Может быть,
кто-то тебе и понравится...
Тевильдо посмотрел в глаза Светлого.
- У тебя есть друг, Танвио?
- Боюсь, из меня плохой друг, - майа
покачал головой. - Сарин чем-то расстроена, а я не смею её расспрашивать. Если
бы она считала меня своим другом, наверное, сама поделилась бы.
- Это так, Танвио, - согласился Тевильдо,
- но я спрашивал о друге не здесь. Понятно, что за такое короткое время друга
найти трудно. Я про Аман. Можешь не называть имени. Просто скажи - есть или нет?
- Вот как, - майа приподнял бровь. - И мой
краткий ответ в твоих глазах послужит ещё одним доказательством в пользу
принятия Темы Мелькора? Потому что в Амане у меня нет таких особенных
друзей, как Сарин. В Амане каждый - друг. Могу всех тебе перечислить.
- Нет, - удивился Кот, - Я никакого
доказательства не имел в виду. Я говорил о друге, к которому можно прийти и
просто поболтать ни о чём, вместе помолчать, поверить какую-то тайну, поделиться
мыслями или печалью... А когда друзья все - друга не будет, - заметил Тевильдо
и вздохнул, - Можешь не отвечать, Танвио.
Майа улыбнулся и промолчал.
- Ну, что же, - мурлыкнул Кот, - Я буду
искренне рад, если тебе у нас всё же понравится. Может быть, тебе нужно больше
времени. Спасибо за беседу, Танвио.
- И тебе спасибо, Тевильдо, - мурлыкнул в
ответ Танвио.
- У меня есть к тебе одна просьба. Она может показаться... м-м... немного
странной. Но нельзя ли мне получить немного шерстинок... небольшой пучок гладких
шерстинок из твоего великолепного хвоста?
- Шерстинок? - удивился Кот.
"Странный всё-таки майа, - подумал Тевильдо, - Хочет доверия, а сам никому не
верит, хочет любви, а сам никого не любит... Шерсть опять же"...
- Ладно, мне не жалко. Держи.
В руке Танвио лежал - шерстинка к
шерстинке, точно как просили - клок серого кошачьего меха. Майа ещё разгладил,
выпрямил, попытался верх пучка, сделать острым и тонким. Не до конца
оформившийся замысел нового инструмента уже обретал воплощение.
- Благодарю, - впервые с начала разговора Светлый выглядел по-настоящему
заинтересованным. - У тебя очень мягкая шерсть. Она должна хорошо впитывать
воду. Но будет ли держать форму...
Мысли Танвио готовы были унестись в погоню за вдохновением.
- Не смею больше задерживать, Тевильдо, - легкий поклон.
- Гардо!
Очертания Кота растворились в небольшом вихре, поднявшемся над балконом. Тёплый
ветер немного потрепал волосы Танвио на прощание...
"Надо поговорить с Мелькором," - подумал Тевильдо, подлетая к своей башне.
"Цвет, - думал Танвио. - Здесь, в Эндорэ,
мне очень не хватает цвета".
Зелёной по-настоящему травы, голубого в серебряных и золотых облаках неба.
Ярчайшего разноцветия красок. Даже если ты эпохами не кажешь носа наружу,
приятно знать, что всё это - есть и только и ждёт, когда же ты, наконец,
обратишь внимание на окружающую красоту.
Танвио собирался внести цвет в свои рисунки. Одна кисточка у него уже
есть.
