Проект "Север и Запад"  

Развлеченья темных майар

Авторы – Дайниэль (Луин), Ирис (Тевильдо), Тэсса (Мелькор)

Пока очевидным было только одно — после того, как Мелькор восстановил его музыку, величественная Тема Темного Валы стала восприниматься как своя собственная. Более того, сейчас даже казалось странным, что раньше он не видел красоту Его Музыки, а изначально воспринимал ее как нечто непонятное, почти уродливое.

Луин улыбнулся своим мыслям, и, поставив полупустую кружку на стол, расслабленно откинулся в кресле. Что ж, похоже, он сделал свой последний и единственно верный в сложившейся ситуации выбор.

Майа выдохнул маленькое облачко тумана, и оно, свившись в перекрученное колечко, поплыло по чердаку и, в конце концов, зависло над кружкой. Туман сгустился в крохотную тучку, пролившуюся дождем в остатки чая. Синий какое-то время вслушивался в шлепанье капель, а затем быстро охладил самодельное облако. Из него вдруг повалили хлопья снега, и на краях кружки выросли крохотные сугробы. Вода внутри едва успела покрыться ледяной корочкой, как в следующее мгновение уже весь чай превратился в кусок льда.

Луин взял кружку, глянул внутрь и хмыкнул. Еще одно изменение музыки, и то, что только что было льдом, стало ноздреватым, покрылось пузырями, в момент растаяло и закипело.

Как легко сейчас получилось то, на что раньше ему приходилось тратить много сил, да и то, в лучшем случае, получался только снег... Или нет, и все это ему только кажется? Луин попытался вспомнить времена своего ученичества у Ульмо, однако сложить связную картину не получилось. В памяти всплыли лишь какие-то обрывки, не имеющие к настоящему занятию никакого отношения. Значит, с этим придется смириться — пустота безвозвратно сожрала часть его памяти. И кто знает, что стало бы с ним вообще, не вмешайся Мелькор.

Новый ход мыслей привлек внимание Луина к маленькому пятнышку с мельтешащими нотами, оставленному в его Музыке Темным Валой.

Синий уже убедился, что Мелькор ничего не делает просто так. И раз он оставил пятно, значит, в этом был скрыт какой-то смысл.

Майа раздосадовано потер шрам - нет бы раньше спросить, а теперь придется самому разбираться — не беспокоить же Валу каждый раз по всяким пустякам. И так, вон, не успел в Удуне появиться, как кучу проблем вокруг себя создал.

При воспоминании о стычке с Сайроном майа до сих пор становилось не по себе. То, что Волк применил силу в практически безобидной ситуации казалось Синему непростительным. Хорошо хоть Эндорэ огромно, и больше нет нужды сталкиваться с ненормальным майа. Да, ну его в болото! Иначе...

О том, что будет иначе, Луин предпочел не думать. Лучше отрешиться от всего внешнего и вернуться к загадке пятна.

Майа в задумчивости еще немного покачался на кресле, собираясь выйти из облика.

За дверью дома внезапно раздался знакомый голос:

— Луин, к тебе можно зайти?

— Ой, Тевильдо! Заходи конечно. Для тебя дверь всегда открыта.

Луин соскочил с кресла и поспешил вниз. Только на полдороге майа спохватился, что Кот его не слышит, и, подойдя к двери, распахнул ее настежь.

— Заходи, Тевильдо. Извини, замешкался. Я забыл, что ты не слышишь осанвэ.

— Это ничего... — промурлыкал Кот и не спеша зашёл в дом. — Найрэ, Луин! В Удуне тебя давно не было. Пришёл посмотреть, как ты живёшь,— сказал он, оглядывая комнату.

— Найрэ,— Синий улыбнулся. — Ты всегда желанный гость, Тэви. Осматривайся. Располагайся, где тебе удобнее.

Огонь в очаге ожил, язычки пламени весело побежали по поленьям, освещая помещение. В воздухе чуть сильнее запахло можжевельником.

— У тебя хорошо,— улыбнулся Тевильдо,— Необычно, но очень хорошо.

Майа лёг поближе к огню, и раздалось довольное урчание.

— Я тебя понимаю. Отсюда не очень-то хочется уходить. Но я соскучился, Луин. О, у тебя шрам! — Кот приподнялся немного. — Откуда?

— Удун, конечно, очень хорош. Но слишком огромен,— улыбка Луина стала еще шире — приятно, что Тевильдо понравился его дом. — А это? — спохватился майа, коснувшись брови, и слегка нахмурился. — Да с Сайроном не сошлись во мнениях.

— Волк! — фыркнул Тевильдо,— Ты расскажешь, Луин? Если не секрет, конечно...

Луин на мгновение засомневался, стоит ли? Но Тевильдо — друг, и у него нет от него секретов.

— В общем, где-то я сам виноват, конечно... Это случилось сразу после вечеринки. Помнишь, я тогда ушел пораньше?

— Помню,— улыбнулся Кот. — Вино Тхориэн очень крепкое оказалось, да? — подмигнул он Синему.

— Да уж. Коварный напиток,— ухмыльнулся майа. — Кто ж знал, что пары бокалов хватит, чтобы фана начало чудить. Но теперь-то я уже с этим больше шутить не буду. Чай, или сметанка, если ты угостишь. — Луин рассмеялся. — Кстати, что тебе предложить?

— А у тебя есть что-нибудь необычное? — поинтересовался Тевильдо,— Или обычное... тоже можно. Так что было дальше?

Луин хитро глянул на Кота:

— Мммм... Думаю, ты не откажешся от вкусной рыбки? Только это займет немного времени, если хочешь свежепойманную, а не спетую.

— Не откажусь,— Тевильдо сразу поднялся,— Где у тебя рыба?

— В воде, конечно, пошли ловить,— майа поднялся с кресла и направился к выходу. —Это недолго. Я тут все знаю. Заодно и осмотришься, пока я за уловом нырну.

— Пойдём.

Тевильдо степенно следовал за Луином, оглядывая окрестности. Мелодия Синего почти не была слышна, но присутствие здесь Хозяина всё равно ощущалось.

"Неплохо он тут устроился,— подумал Кот,— Очень уютное местечко"...

Луин, выйдя на берег заводи, быстро превратился в крупную выдру. Весело перекувырнувшись через голову рядом с Котом и задорно шлепнув его хвостом, майа бесшумно скользнул в воду.

Тевильдо попробовал лапой воду, стряхнул брызги и уселся на берегу, с большим интересом наблюдая за выдрой.

Синий направился к омуту, где прижилась разведенная им стерлядь. Присмотрев рыбину покрупнее, выдра сделала едва заметный бросок с разворотом, и добыча затрепыхалась в зубах. Майа направился к берегу и положил рыбу у лап Тевильдо.

— Если хочешь, можем пожарить ее на огне. Сейчас еще поймаю парочку.

Выдра снова скрылась в воде.

Кот понюхал интересную красивую рыбу. Такой красивой он ещё не видел, и запах был очень соблазнительный. Но всё же Тевильдо решил дождаться нового друга и не стал пробовать.

Поймав еще двух рыб, Луин принял эрухинный облик, потрепал Кота за ушами, и, подобрав стерлядь, направился в дом.

— Пошли, Тевильдо. Устроим пирушку.

— А что это за рыба? — поинтересовался Кот,— Я такую раньше не видел. Она всегда здесь была или ты постарался?

— Постарался,— Луин с гордостью улыбнулся. — Прижилась хорошо. Это стерлядь. Захотелось спеть что-то похожее на морских акул.

Майа пропустил Тевильдо в дом, а сам на пеньке быстро выпотрошил рыбу и зашел следом. Прихватив в сенях пучок пряных трав Луин разложил рыбу на большом камне в очаге и присыпал пряностями.

— Теперь осталось немного подождать, а пока продолжим беседу. На чем мы остановились?

Тевильдо устроился рядом с очагом и напомнил, глядя на огонь:

— Ты рассказывал про вечеринку. Как вышел раньше других...

— А, да. Мне так весело было и необычно,— Луин смущенно улыбнулся. — Совсем не хотелось лишать фана радости. Вот и свалился случайно в волчью яму.

— В яму! — шерсть на загривке Кота встала дыбом. — Ты там поранился, или это волколаки? — сочувственно спросил он.

— Да нет. Волки меня не тронули, хотя и искаженные они,— майа понемногу мрачнел, вспоминая неприятную развязку. — Сайрон прибежал разбираться, кто его волков побеспокоил. Кстати, а что такое "раэн"?

— Раэн? — встопорщил усы Кот. — Это значит "недоучка",— Это Волк тебе так сказал?

— Сказал,— Луин нахмурился, но потом в синих глазах запрыгали смешинки. — Только я, по незнанию, чуть позже его тоже этим титулом нарек, думал, что что-то уважительное, с "лаэн" спутал.

Кот засмеялся и фыркнул, представив себе физиономию Сайрона, когда бы тот услышал подобные слова.

— И что Сайрон?

— Сайрон решил, что я на его волков плохо влияю, а может испугался, что я их прямо на месте перепевать начну. Подхватил меня в охапку и поволок из логова... Да, вид, наверное, еще тот был,— майа снова не смог сдержать улыбки, представив себе эту картину.

— Надо же... Сам понёс, и на себе,— Тевильдо искренне удивился такому поступку Сайрона. Впрочем, это тоже было заботой о его любимых волках.

Луин потянул воздух носом: аппетитный аромат распространившийся по комнате, говорил о том, что рыба вскоре будет готова.

— Да, уж, вежливостью Волк не отличается, в этом я убедился,— продолжил Синий. — Все еще, может быть, бы и обошлось, если бы я не высказался по поводу небрежности и ям, в которые падают случайные прохожие, и если бы он не начал меня трясти. Но я его предупреждал, что лучше этого не делать. Он не прислушался.

— И что потом? — спросил Тевильдо. Вот резкость высказываний Волка никак его не удивила. — Он продолжал трясти?

— Да. Я попытался вернуть контроль над фана, и оно решило освободиться от выпитого,— Луин смутился. — Получилось прямо Сайрону на сапоги. Если бы он меня вовремя отпустил, этого бы не произошло.

— Да-а, это уже серьёзно,— покачал головой Тевильдо. — Он поэтому тебя ударил?

— Наверное. Откуда мне знать. Он так рассвирепел, что мне стало смешно. Ну, я его и обозвал тупицей и самодуром,— на лице Луина отразилась вся гамма чувств от злости до смеха. — Спел ему в отместку говорящую жабу. Шутка, конечно, вышла злой. Но я все-таки тоже разозлился.

— Жабу? Новый келва? — удивился Тевильдо. — Он где-то живёт уже?

— Нет, нигде не живет,— майа не смог сдержать улыбки. — Это Волк меня на такой подвиг вдохновил. Представь себе большую, раздувшуюся, противную лягушку, покрытую бородваками, которая вместо кваканья кричит: "Са-а-а-айрон". Я думал, тем временем, пока он на нее любоваться будет, туманом уйти. Но он меня все же успел зацепить несколькими ударами напоследок.

Тевильдо представил... И засмеялся так, что чуть не закашлялся.

— А шрам почему себе оставил? — спросил Кот успокоившись.

Луин направился к полкам, и, взяв с них две керамические тарелки, пошел к очагу.

— Вот и хорошо. Рыба как раз приготовилась. А шрам? Оставил на память, если она вдруг короткой станет. Осторожнее надо быть — здесь мне не Альмарен. Да и должок за Сайроном остался.

— Ты знаешь, а нового келва можно было бы и снова спеть. Почему нет? — сказал Тевильдо,— Было бы интересно...

Про должок, упомянутый Луином, Кот почему-то решил не спрашивать.

— Что, хочешь посмотреть? — спросил Синий, выкладывая рыбу на тарелки. Пока майа ставил ароматное блюдо перед Тевильдо, еда быстро остыла до теплого состояния. —Угощайся.

— Да, хотелось бы,— ответил Кот, с удовольствием принимаясь за рыбу,— вот только поедим сначала... М-мм, вкущ-шная,— проговорил он, жмурясь от удовольствия.

— Хорошо. Поедим.

Рыба удалась на славу.

— Только вот, кроме чая и воды мне тебе предложить больше нечего. Вина в этом доме не будет. Зарекся,— с улыбкой промолвил Луин.

— Я попробую чай,— согласился Тевильдо. — Раньше тоже не пробовал,— заметил он и смачно облизнулся.

Луин поставил на огонь кувшин с водой и сходил в сени за травами.

— Ну, а пока смотри на жаб.

В комнате послышалось несколько тихих мелодий, и перед Котом появилась парочка бурых упитанных жаб, одна — побольше, другая — поменьше.

— Только извини, квакать они будут по-другому. Не хочется прославлять Сайрона на все Эндорэ,— пошутил Синий.

— Они не так красивы, как лягушки,— задумчиво сказал Кот,— но мелодия у них ровная. Это настоящие келвар. Оставь их...

— Конечно, оставлю. Не уничтожать же свои творенья, тем более, полезные. А то гнуса и мух вокруг развелось,— ответил майа, высыпая травы в кипяток. — Сейчас немного настоится, и чай готов.

— А что у тебя там настаивается? — спросил Тевильдо и блаженно растянулся на мягком ковре.

— Да, так. Тут немногого понемногу. Холодная мята, душица, тимьян и ромашка,— перечислил майа. Убрав грязные тарелки, он поставил на стол кружку и миску.

— Никогда не пробовал,— подтвердил Тевильдо, подняв голову и снова повалился на ковёр.

— Ну, все, Тевильдо, я теперь знаю, как тебя приводить в благостное настроение,— весело ответил Синий, разливая чай. — Вот, пробуй. Только не обожгись. Остужать не буду, чтобы аромат не потерялся.

Майа поставил миску с чаем на пол перед Котом, а сам уселся в кресло.

— Знаешь, я все хотел тебя спросить, но как-то не решался. Скажи, почему у тебя нет осанвэ? Если хочешь, конечно, об этом говорить.

Кот нехотя поднялся и сел. Потянул носом разнотравный аромат, наклонился поближе и зажмурился от горячего пара.

— Горячее ещё,— сказал он и поднял глаза на Луина, — Это вышло случайно. Мне тогда просто очень захотелось, чтобы я мог мгновенно перемещаться в то место, куда хочу...

— И? Причем здесь одно к другому?

Луин пока ничего не понял.

— Ну сам-то я этого сделать не мог и попросил Мелькора помочь,— ответил Тевильдо и попробовал чай. — Необычный вкус... Но приятный.

— Если захочешь, можно другой еще заварить. Трав разных много.

Майа испытующе посмотрел на Кота и отогнал мелькнувшую было догадку, от которой внутри вдруг как-то похолодело.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То и хочу сказать,— спокойно заметил Кот и отпил ещё чая. — Мы решились на эксперимент. Это был риск, конечно. Ни Мелькор, ни я не знали, чем всё это кончится. Эксперимент, в общем, удался, но я потерял осанвэ.

— Мне жаль, Тевильдо,— вздохнул Луин, осознав настоятельную необходимость разобраться на досуге со своей собственной Музыкой. А вдруг он тоже что-то потерял? — Я даже представить не могу, как трудно без этого обходиться.

— Да я уже как-то привык и не ощущаю неудобства,— улыбнулся Тевильдо,— Говорить ведь тоже неплохо правда? И новые слова придумывать...

— Неплохо... — эхом отозвался Луин. Его блуждающий взгляд случайно упал на одну из жаб, передвигающуюся по ковру тяжелыми короткими прыжками.

— Кстати, надо бы и этим творениям название придумать,— выходя из задумчивости, майа кивнул на жабу. — Как тебе "вакки"?

— Смешное имя,— засмеялся Тевильдо. — Но знаешь, похоже, оно подходит.

Словно одобряя свое название одна из жаб разразилась басовитым "квааак". Из-под скамьи в углу комнаты раздалось ответное "квааааак".

— Ну, вот, Теви, они согласны.

Синий снова развеселился.

— Согласны,— подтвердил Кот и сделал последний голоток. — Хороший напиток, ты всегда такой делаешь?

— Да нет,— ответил Луин. — Я предпочитаю экспериментировать. Каждый раз стараюсь подобрать разный состав.

— А есть что-нибудь повкуснее? — поинтересовался Кот.

— Сейчас подумаем,— майа потер переносицу. Затем встал и направился к полкам. — Можно не только травы взять, но и плоды и корешки.

Он порылся среди керамических сосудов, открывая один за другим. — Ну, можно вот это взять. И это. А еще плоды шиповника и земляники. И еще эти корешки можно попробовать...

Все это Луин выкладывал аккуратными маленькими горками на стол, случайно смахнув несколько корешков на пол. Затем майа зачерпнул кувшином из кадки новую порцию воды и поставил на огонь.

— Сейчас новый сварим.

Новый, невероятно вкусный запах привлёк внимание Тевильдо. Он проворно поднялся и подвинул лапой один из упавших корешков к себе поближе. Да, именно от них шёл такой соблазнительный аромат.

— Что это за растение? Не встречал его раньше... Это не ты его спел? — спросил Кот, с трудом оторвав нос от корешка.

— Да, как-то на досуге, решил одну траву у заводи перепеть. У нее теперь особый запах. А что нравится?

— Очень. Положи её в свой чай,— попросил Тевильдо.

— Хорошо.

Луин снял кувшин с огня, засыпал приготовленные травы в кипяток, и закрыл сосуд крышкой.

— Мне кажется, эта травка должна хорошо действовать на фана — успокаивающе и расслабляюще.

— Может быть,— Тевильдо снова уселся поближе к огню. — Я пока не понял...

Еще немного подождав, Синий разлил напиток и пододвинул Тевильдо его миску.

— Вот, можешь снимать пробу.

Тевильдо даже не заметил, как быстро он выпил предложенный настой. С каждым глотком Кот ощущал прилив необыкновенной силы и желания действовать. Немедленно!

И Тевильдо запел, будучи не в силах противостоять этому желанию. Мелодия выходила на свободу сама собой и практически не контролировалась майа.

В небольшой комнате один за другим стали появляться непонятные звери, схожие видом с кошкой, но весьма отдалённо, и самых сумасшедших расцветок. От ядовито-зелёного до вишнёвого в полоску.

Животные плодились из воздуха с невероятной скоростью и также быстро начинали хозяйничать в доме.

Две бестии устроились на кресле друг напротив друга и, раскачиваясь, довольно громко кричали непонятные слова завывающими голосами.

Четверо увлечённо прыгали вокруг стола вместе с жабами, пытавшимися от них убежать, и пытались подражать жабьему кваканию.

Ещё парочка забралась на полки и занималась обследованием содержимого стоящих там керамических сосудов. И очень скоро это содержимое улетело на пол, где его поедали оставшиеся внизу твари.

Небольшой отряд из семи "кошек" отправился на второй этаж. Оттуда доносилось множество звуков, и определить точно на слух, что там происходит, было невозможно.

Луин ошарашенно смотрел на Тевильдо. Что это с ним? Спокойный, обычно вальяжный Кот не походил на самого себя — зрачки расширились, отчего глаза стали черно-бездонными, как небо над Удуном, и дикими.

— Теви, что с тобой? Тебе плохо? — голос майа потонул в разноголосице воплей. Казалось, что Кот его даже не услышал.

Плодящиеся со страшной скоростью умопомрачительные кошки заполонили весь дом. Синий сначала возмутился и попробовал навести порядок, однако получив несколько царапин от особо несговорчивых созданий, только махнул рукой и забился в кресло, поджав ноги, в ожидании развязки. Одно радовало — Кот вроде бы чувствовал себя неплохо и развоплощаться не собирался.

Тевильдо действительно ничего не слышал. И даже не ощущал, что его фана сейчас подчиняет себе феа.

Последние бестии остались рядом с Котом и начали исполнять какой-то непонятный танец, кружась вокруг него и отчаянно крича. Майа включился в их игру, выцапывал по одной "кошке" из круга, и уже вместе с "подругой" заводил умопомрачительные рулады, заглушающие всеобщий шум и мявканье.

Этот кошачий хоровод немного успокоил Синего. Значит, Теви не плохо, а, видимо, Кот таким странным образом развлекается. В какой-то момент майа думал даже подпеть Тевильдо, но вскоре сообразил, что с этой дикой песней ему не совладать.

Пропев с каждой из "кошек" по одной песне, Тевильдо закружился на месте, но не смог выдержать такого темпа и вскорости улёгся на пол. "Кошки" как по команде набросились на своего патрона и началась свалка. Кота кусали за уши и хвост, хватали зубами лапы, а кто-то даже пытался вылизать шерсть на спине. Теви не оставал и успевал ответить тем же каждой твари. Всё это кувыркание сопровождалось множеством кошачьих голосов и мурчанием Тевильдо.

Внезапно кошки замолчали, на втором этаже что-то громыхнуло, послышалась какая-то возня, семеро "кошек" сбежали по лестнице вниз и стремглав пронеслись мимо Луина. У двери возникла небольшая заминка, но вскоре разноцветные бестии открыли себе выход на свободу.

Остальные, по примеру своих товарок, тоже выбежали на улицу, осталась только одна — ярко-вишнёвая в жёлтую клеточку. Она нагло осмотрелась по сторонам и важно проследовала к камину, где и уселась, демонстрируя полное своё безразличие ко всему. А посредине разгромленной комнаты лежал в глубоком сне Кот и громко сопел.

Когда кошки ретировались во двор, тишина в доме стала казаться оглушающей, и даже мерное посапывание Тевильдо тому не мешало.

Луин задумался над странным воздействием, которое новый чай оказал на Кота. Неужели на него так подействовали перепетые им корешки?

Синий поднялся и прошелся по дому. Разгром был полный, только спальня почти не пострадала. Майа вернулся и, подхватив бесчувственного Кота на руки, понес на кровать.

По дороге лапа Кота почти упала на лицо майа.

— Ха-арро-ш-шие... ко-о-ореш-шки,— промурчал он и снова засопел.

Луин облегченно вздохнул и улыбнулся, поудобнее укладывая Кота на кровати. Раз Тевильдо понравилось, значит тот не будет сердиться. И травку можно будет ему подарить. Тевильдовку.

Майа отловил перепуганных расцарапанных жаб и, подправив мелодии страдальцев, вынес их во двор и выпустил. Затем вернулся, ухватил за шкирку оставшуюся диковинную кошку и отправил ее следом за товарками, а потом начал борьбу с беспорядком. Поднял и поставил на место разбросанную посуду, благо почти ничего не разбилось на мягком мшаном ковре. Собрал рассыпанные травы.

В конце концов, уничтожив следы кошачьего разгрома, Луин поднялся на чердак и прибрался там. Теперь можно пока посидеть и до пробуждения Теви продолжить прерванное визитом гостя занятие.

Синий удобно расположился в мерно покачивающемся кресле. Итак, пятно. Сосредоточившись, майа тихо вышел из облика в область чистого духа — так будет легче, и уже ничто не будет отвлекать.

Музыка обернулась змейкой вокруг пятна, однако понять что там, за этими хаотично мельтешащими звуками никак не удавалось. Синий еще немного покрутился вокруг, пытаясь заглянуть сквозь завесу так и эдак, и потом, после некоторых колебаний, сунулся внутрь.

... И провалился в пустоту. Вокруг не было ничего — ни пространства, ни времени, ни границ, ни верха, ни низа в этом бессветном, бесцветном и беззвучном ничто. Собственная музыка здесь была совершенно чуждой, словно набор грохочущих аккордов без эха, которые, раз прозвучав, казалось, тут же растворялись навсегда.

Майа испугался — по сгустку пронзительной синевы тревожно забегали рыжие сполохи. Он неосторожно закрутился на месте, поневоле отдаляясь от прохода. Когда этот единственный ориентир стал уже почти неразличимым, Синий, наконец-то, спохватился, замер, едва справляясь с накатившим приступом паники. Надо во что бы то ни стало приглушить свою музыку, сохранить, не растерять.

Тише.

Еще тише.

Вот так. Пусть самому теперь она едва слышна. И надо каким-то образом двигаться обратно, иначе он навсегда затеряется в этой пустоте. Тоненькая ниточка тихой мелодии потянулась к выходу и замерла где-то.

На полпути или рядом?

Как же еще далеко, сразу не дотянуться.

Так, протянуть нить.

Перелиться в нее.

Подтянуться, словно гусеница.

И снова все это медленно, размеренно повторить.

Еще.

И еще раз.

Наконец, Луин достиг прохода. Вот они, мельтешащие в случайном порядке и количестве ноты. Майа радостно кинулся вперед и наткнулся на мягкую, но непроходимую завесу.

Недоумение.

Страх.

Синий раз за разом с нарастающей силой кидался в проход, еще надеясь проломить непонятную преграду, но тщетно — выхода не было, только отбрасывало назад все дальше, а музыка снова гасла, как в густом тумане. В последний момент он успел зацепиться за одну ноту завесы, лишь бы снова не улететь в пустоту, и повис, раскачиваясь.

Последняя попытка, и Луин беззвучно вскрикнул — крохотная часть его мелодии, которой удалось пройти сквозь пятно, оторвалась, и, рассыпавшись по ту сторону бессильным, размазанным во времени аккордом, замолкла.

Это ловушка! Ловушка, из которой нет выхода, и в которую он доверчиво попался. Мысли заметались, захлестывая майа волнами отчаяния и негодования. Это все Мелькор! Лгун, обманщик! Не знал или специально подстроил? А он, как глупый, любопытный карась, клюнул на приманку. И некого позвать, никто не придет на помощь!

Синий сгусток сжался в жалкий комок, Майа замер, все еще держась за бесполезную ноту.

...Сначала негодование исчерпало себя.

Затем отчаяние сменилось безразличием.

Сколько времени прошло? Времени, которого здесь нет.

Своя тема звучала все слабее и тише. Синее безвольно расползалось, становилось призрачнее и прозрачнее, обнажая запрятанные в глубине фэа рубиновые капли огня. Они медленно, неровно перемигивались, то вспыхивая, то угасая, однако постепенно свет их становился все ярче и ярче.

Нет! Не бывать этому!

Никогда не сдаваться. Бороться до последнего аккорда. Исследовать! Освоить! Подчинить!

Усилием воли Луин собрал себя вновь и нацелился на завесу, наблюдая, пытаясь понять, уловить закономерность в мельтешении нот.

Время. Время. Далось ему это время...

Между тем почти непроизвольно синий сгусток рванулся, поймав еще одну, показавшуюся интересной, ноту. Луин немного помедлил и осторожно ткнулся в завесу. Как больно! Еще один крохотный фрагмент мелодии вырвало и унесло в бесконечность.

Новый приступ отчаяния.

... Шальная мысль ворвалась в сознание Луина. Может, первая нота — время, вторая — пространство, но этого все же недостаточно, чтобы вернуться в привычное восприятие Арды? Синий сгусток снова схватил подвернувшуюся ноту и вслушался в их совместное звучание. Кажется, мало. Аккорд не завершен.

Майа поймал четвертую. Вот. Постоянный, ровный и гармоничный звук аккорда должен же что-то, да означать!

Синий робко прикоснулся к преграде и ощутил, что ее больше нет. Рывок наружу, и Луин оказался на свободе, в неуютном фантасмагоричном полыхании алого — вокруг буйствовала музыка глубинного огня. Майа рванулся вверх и в сторону — похоже на то, что его угораздило в самое жерло вулкана. Быстрее отсюда!

Отлетев на безопасное расстояние, Синий открылся ощущениям. Местность была совершенно незнакомая, но все же Эндорэ — эту Музыку ни с чем не спутаешь.

"Хорошо хоть в Аман не занесло",— кисло подумал Луин, пытаясь сориентироваться.

Наконец он добрался до своего дома. Приняв облик эрухини, майа огляделся. То, что он увидел, привело его в сильнейшее замешательство.

Похоже, стояла ранняя осень. Шиповник, украшенный алыми плодами, почти дотянулся до чердака. Берег заводи порос молодым кустарником.

Луин прошел в дом, осмотрелся и поднялся на чердак. В кружке из-под чая на дне, припорошенные пылью, валялись почерневшие сухие остатки заварки. Долго же его не было. Год, два, больше?

Майа спустился вниз и устало повалился на кровать — надо отдохнуть, восстановиться.

Заснул Луин почти сразу, только губы еще какое-то время, будто сами по себе, шептали:

— Вала, прости меня! Прости за безвременье слабости, когда в тебе я усомнился...

* * *

Молоденький ворон, принесший весть о возвращении Луина, так спешил, что с разгону врезался в плечо Мелькору и бессильно сполз наземь.

— Появился? — уточнил Вала, больше для порядка, поскольку задача птицам была поставлена четко: доложить, как только кто-нибудь из них увидит Луина.

— Кар—р! — смущенно ответил птенец.

И взъерошил перья, когда Поющий коснулся его воспоминаний. Неприятное ощущение, но недолгое. А потом можно будет лететь куда угодно.

Отпустив вороненка, Вала ветром промчался к дому Луина и принял зримый облик уже в комнате. Тревожить спящего не стал. Устроился в одном из кресел в соседней комнате и стал ждать, вслушиваясь в мелодию. Ожидания Мелькор не любил, но оставлять майа одного ему не хотелось.

Откуда-то издалека сквозь сонную пелену просочилась мелодия. Знакомая мелодия, близкая. Майа потянулся к ней, и фана шевельнулось, медленно выплывая из объятий сна. В голове все еще крутились слова:

— Вала прости...

Луин дернулся и открыл глаза. В доме кто-то был. Мелькор! В памяти быстро промелькнули последние события. Он долго отсутствовал. Тевильдо проснулся и... Наверное, его искали. Да еще эти корешки и кошки... Угораздило же его снова попасть в передрягу, и всем добавить хлопот. И это при всем стремлении к тихой и спокойной жизни.

Майа поднялся и тихо вышел из спальни. Украдкой кинул взгляд на Мелькора, сидящего в кресле и ждущего его, Луина, пробуждения. Стыдно. Уши майа предательски покраснели.

— Вала, прости,— пробормотал Синий, не поднимая глаз.

— Я знал, что ты, скорее всего, вернешься,— спокойно заметил Мелькор, посмотрев на майа. — Но зачем тебе понадобилось это бегство, Луин? Я не стал бы мешать тебе. Хотя заранее ясно было, что Музыка Амана тебе вряд ли окажется теперь близка.

Он внимательно вслушивался в мелодию Синего, чтобы уловить малейший оттенок фальши.

Аман?! Луин побледнел. Ну да, куда еще может исчезнуть непутевый майа.

И все же... Разве давал он повод для таких подозрений? Хотя, откуда Вале знать о его побуждениях? Ведь он в Удуне всего ничего. А чего стоит один конфликт с Сайроном...

Синий взгляд метнулся вверх и потянулся к Мелькору.

— Я не был в Амане, Вала! — воскликнул майа. — Я вообще не покидал Эндорэ. Меня просто здесь не было...

Не зная, как объяснить свою отлучку и то, что с ним произошло, Луин разволновался.

— Ты хотел приготовить какой-то сюрприз для Тевильдо? — мягко спросил Мелькор. — Ушел подальше от Удуна, а потом так увлекся, что потерял слишком много сил, верно? — Его взгляд стал сочувственным. — Жаль, что я не нашел тебя, а то помог бы восстановиться гораздо раньше. Но твоей мелодии совсем не было слышно, она так слилась с Эндорэ, что я даже усомнился, здесь ли ты. Что ты пел, Луин?

— Нет, Вала, на этот раз я ничего не пел. Да, и скитания по Эндорэ приучили меня рассчитывать свою силу. Не пою я безоглядно.

Луин вздохнул, собираясь с мыслями, и подвинул себе второе кресло.

— У меня и в мыслях не было из дома выходить. Собирался дождаться, пока Тевильдо проснется, и вместе с ним посмеяться... Но просто так сидеть было скучно, решил со своей музыкой разобраться и полез в это пятно.

Майа замолк, думая, как объяснить то, что было выше его понимания.

— Пятно? — удивленно повторил Мелькор.

Но тут же сообразил, что майа говорит о том фрагменте мелодии, которому Восставший не стал придавать структуру.

— И как это было? — с любопытством спросил Вала. — Покажи.

Луин на мгновение заколебался, помня жалкую неприглядность своих сомнений, и, обреченно вздохнув, решился показать все. Может быть, любая мелочь окажется важной, кто знает.

— Смотри, Вала.

— Очень интересно,— задумчиво сказал Мелькор, внимательно проследив за приключениями майа. — Хорошо, что ты не растерялся, а то мог бы застрять там надолго. Здесь-то тебя совсем не было слышно.

Он лукаво посмотрел на Луина.

— И что, думаешь на этом остановиться? Или действительно хочешь научиться управлять своей... м-м-м... особенностью? Хотя, если она тебе не по нраву, я могу перепеть этот фрагмент,— тут в его голосе послышалось разочарование.

В синих глазах читалось явное облегчение — Мелькор не сердится, более того, даже заинтересован. Только вот, что ему ответить?

— Я пока над этим не думал, Вала. Не успел еще. Я там такого страху натерпелся, что и не знаю, решусь ли еще раз туда полезть,— размышлял вслух Синий. — Может потом... Нет, убирать пятно не надо, оно ж не мешает.

Неожиданно во взгляде Луина запрыгали смешинки.

— Знаешь, я вот подумал, будь оно у меня раньше, то туда можно было бы убежать от Диссонанса. Все-таки, там получше будет.

— Убежать... да, пожалуй, можно,— согласился Мелькор. — Или спрятаться. Только тебе нужно научиться легко находить дорогу обратно и появляться там, где ты хочешь. В этот раз ты ухватился за мелодию огня — вот и оказался в жерле вулкана. И вот что — если захочешь еще экспериментировать, лучше, чтобы я был рядом. В случае чего помогу вернуться.

Он покосился на бирюзовую кошку с фиолетовыми ушами, зашедшую в комнату и вальяжно развалившуюся у порога, и усмехнулся:

— Это ты подал Тевильдо идею? Он прежде не пел ничего подобного.

Луин кивнул и с опаской покосился на необычную кошку — вдруг опять начнет безобразничать, но тут же спохватился:

— Вала, а как Тевильдо? С ним все в порядке? — в голосе слышалось явное беспокойство. — Ведь он здесь спать остался. А кошки... Ну, это так... Мы пробу с чая снимали. С новыми корешками.

Луин встал, подошел к полке и открыл один сосуд. Запах уже почти выветрился, однако майа все-таки снова опасливо глянул на кошку, и передал сосуд Мелькору.

— Вот, она, перепетая травка. Она успокаивать вроде бы должна. Если б знал, что на Кота так подействует, был бы осторожнее. После этого я ее решил тевильдовкой назвать,— добавил Синий с лукавой улыбкой.

— А как она подействовала? — спросил Вала. — С Тевильдо все хорошо, он только за тебя беспокоился.

Он с любопытством принюхался к корешку.

— Какая... неоднозначная мелодия. Вы ее на этих кошках испытывали? И что — от нее меняется цвет шерсти?

— Мммм... — промычал Луин, быстро соображая. Значит, Кот ничего Мелькору про кошек не рассказывал. И как теперь быть?

— Нет... Видишь ли, Вала,— начал майа осторожно. — Кошки — результат вдохновения, которое снизошло на Тевильдо. Он их спел.

— Надо же! — искренне изумился Мелькор.

Сунул корешок в рот, прожевал и проглотил. Горько.

— Неужели Тевильдо это понравилось? — спросил Восставший. — Не знал, что он любит есть приправы в чистом виде.

Мелькор замолчал, прислушиваясь к себе. Никакого особенного вдохновения не ощущалось, только рот жгло.

— В том-то и дело. Я сам удивляюсь,— майа пожал плечами. — Когда я эти корешки в чай добавлял, то ничего особого не ощущал. Ну, разве что, спокойствие, сонливость на фана накатывало. А Тевильдо как подменили.

Синий не смог сдержать улыбки при воспоминании о чудесах, которые тогда вытворял Кот.

Луин подумал предложить чай Мелькору, да только травы за это время скорее всего выдохлись, разве что у заводи свежих надергать. Но на всякий случай все же решился спросить:

— А не хочешь ли чаю, Вала?

— Хочу,— с готовностью согласился Мелькор. — А что это такое?

— Чай? Да, это так, отвар из разных душистых трав и плодов. Хорошо освежает. Тогда, это... Сейчас, за водой схожу. Я мигом,— и Луин, прихватив кувшин, кинулся на улицу.

"Ну, вот, кажется, снова напросился. А если Мелькор чай с тевильдовкой попросит? А если и с ним чудеса какие произойдут? Кто отвечать-то будет? Нет, лучше не надо... Охх. Не видать мне тихой и спокойной жизни, не видать, как своих ушей"— сокрушенно думал майа, набирая кувшином воду из заводи.

На обратном пути Синий сорвал горсть плодов шиповника и несколько соцветий осенних цветов, что росли вокруг дома.

Вернувшись в комнату, майа пытливо глянул на Мелькора, деловито поставил кувшин на огонь, и, как бы между прочим, спросил:

— Вала, а тебе с чем чай? Вот, есть шиповник и цветы свежие, для чая в самый раз. Можно еще сушеной земляники добавить.

— Давай все,— с любопытством сказал Мелькор. — И тевильдовские корешки тоже.

— Хорошо, Вала, как скажешь,— обреченно промолвил Луин, снимая с полки банку с земляникой.

Майа немного освежил мелодию сушеных ягод и засыпал все компоненты в кипящую воду.

— Сейчас настоится, и можно будет пробу снимать.

По воздуху поплыл легкий травяной аромат. Луин немного суетливо достал кружки, протер их от пыли и поставил на стол.

— Запах приятный,— благодушно заметил Мелькор, с интересом наблюдавший за действиями майа.

Тот почему-то волновался, хотя готовил этот свой "чай" не в первый раз.

У Валы же настроение было прекрасное: исчезнувший Луин нашелся, да и возможность попробовать что-то новое всегда радовала Восставшего.

Майа разлил напиток, и со вздохом подвинул кружку Мелькору.

— Вот, только осторожно. Горячий пока.

Усевшись в своем кресле, Луин сделал несколько глотков, настороженно наблюдая за Валой.

— Вкусный,— одобрительно заметил Мелькор, улыбнувшись про себя опасениям майа и осушив сразу полкружки.

Ну, как может Вала обжечься, если только не поставит себе нарочно такую цель?

— Но разноцветных кошек петь почему-то не хочется,— добавил Восставший немного разочарованно.

Между тем, одна из упомянутых кошек, та самая, с фиолетовыми ушами, уселась возле кресла Мелькора и требовательно мяукнула, не сводя с Валы ярко-оранжевых глаз. Еще парочка зверьков маячила на пороге.

"Кажется, пронесло",— облегченно вздохнув, подумал Луин и с опаской покосился на кошек.

— А этим ты не пробовал давать тевильдовку? — с любопытством спросил Восставший.

— Эти? Да они сами...

Майа замолк, с ужасом представив, как сейчас сюда снова заявится орава неуправляемых кошек и устроит беспредел.

— Они сами тут хозяйничают,— мужественно закончил начатую фразу майа.

— Кто? Кошки? — удивился Мелькор. — Разве это не твой дом?

— Мой,— ответил Синий. — Только, похоже, они этого признавать не хотят.

В несколько глотков майа допил свой чай и поставил пустую кружку на стол.

— Заставь,— Вала пожал плечами. — Или попроси Тевильдо их усмирить, раз уж они его творения. Чего ты хочешь: чтобы они ушли или делали для тебя что-то?

— Ну, мне они, в общем-то, ни к чему,— в голосе майа чувствовались сомнения. — А вот, какие планы у Тевильдо я не знаю. Наверное, будет лучше его самого спросить.

— Спроси его,— посоветовал Мелькор. — Возможно, он увлекся новыми мелодиями и забыл о своих творениях.

— Хорошо, Вала, при встрече так и сделаю. А ты не знаешь, где он сейчас?

— Возможно этот непоседа где-то в степи,— улыбнулся Мелькор. — Или у моря. Или умчался ветром на юг. Позвать его? Или подождешь, пока сам вернется? Если хочешь, я объясню кошкам, что хозяин здесь ты. Чтобы не своевольничали.

Он опустил руку и небрежно почесал киску, все еще сверлящую его укоризненным взглядом, за ухом. Та привстала, словно раздумывая, не убежать ли. Но передумала и осталась. Даже мурлыкнула неуверенно.

Луин было подумал попросить Мелькора позвать Кота, но засомневался — вдруг тот делом каким занят.

— Нет, Вала, просто при случае скажи, что я вернулся,— майа не смог сдержать улыбки от предвкушения встречи с Тевильдо. — А с кошками, ладно, я сам разберусь. Они вроде смирные пока.

— Я скажу ему,— Мелькор поднялся, собираясь уходить. — Если только ты не увидишь его первым.

И подумал, что надо будет попросить у Тевильдо кошку в подарок. Только покрупнее, пожалуй. И какой-нибудь совсем уж безумной окраски. А потом можно будет допеть ей... ну, например, крылья.

Луин поднялся следом.

— Хорошо. Спасибо, Вала.

Синий немного замялся, и, неожиданно поддавшись порыву, окликнул уходящего.

— Мелькор! — но тут же поправился, осознав свою фамильярность. — Вала! Хочу, чтобы ты знал. Я никуда от тебя не уйду. Я сделал свой выбор.

Мелькор остановился. Это было так похоже на Луина: сообщить о важнейшем решении неожиданно, между прочим.

— Я рад этому, Луин,— просто сказал Восставший. — Мы поем одну Тему.

— Да, Вала,— так же просто ответил майа, хотя сейчас в его синих глазах можно было прочесть значительно больше — любовь и благодарность за внимание и интерес к его судьбе, за ощущение, что он действительно кому-то нужен — чувства новые, непривычные и трогательные.

Мелькор ответил ему таким же теплым взглядом. "И зачем нужны клятвы? — вспомнил он о любимой идее Сайрона. — Вот такое совпадение мелодий гораздо важнее. И его достаточно".

* * *

Тевильдо не стал выяснять подробностей, и сразу, как только узнал от Мелькора о возвращении Луина, полетел к нему домой.

Ещё сверху он заметил знакомую выдру в озере и быстро спустился на землю, подняв довольно большую волну.

— Луин! — громко позвал Кот.

Майа, ощутив возмущение водной стихии, всплыл на поверхность.

— Тевильдо! — выдра резво скользнула на поросший травой берег, отряхнулась и, обдав Кота фонтаном брызг, почти сразу приняла эрухинный облик.

Синий радостно кинулся к гостю, погружая пальцы в блестящую от водяных капелек шерсть.

— Имлаи! Как я рад тебя видеть!

— Я тоже рад! — фыркнул Кот,— Но ещё мне очень хочется покусать тебя! Где ты был, Синий?

— Ну, покусай меня Теви, я сегодня добрый,— радостно улыбался майа, и, вдруг подмигнув, спросил. — А может снова по рыбке ударим? Продолжим дело двухлетней давности?

— Ударим, конечно,— согласился Тевильдо,— Только ты мне всё расскажешь. И сегодня же.

— Обещаю все рассказать и больше никуда не исчезать без предупреждения, Кот.

Синий не стал превращаться, а просто подозвал несколько рыб к берегу и выбрал наиболее подходящих.

— Пошли в дом. Кстати, неплохо бы с твоими кошками разобраться. Ты их к делу что ли пристрой,— улыбаясь, по ходу дела сыпал словами майа. — И расскажи мне, с чего это тебе их петь вздумалось. Мелькор долго над этой загадкой голову ломал, и даже чай с тевильдовкой выпил. Я уж испугался, что с ним тоже что-нибудь вдруг произойдет, но ничего, пронесло.

— Сам не знаю, зачем я их пел,— задумчиво сказал Тевильдо,— Должно быть, это твоя трава так подействовала. Я тут летал часто, кошки почти всю её съели... Они и на рыб твоих охотиться научились. А куда их пристроить, я подумаю...

Кот бодро вышагивал рядом с Луином, а за ними, на почтительном расстоянии, неуклонно следовали кошки.