Проект "Север и Запад"  

Смотр войск в Удуне

Авторы – Тэсса (Мелькор), Панча (Сайрон, орки), Грахор (Тарг, орки), Red 2 the Ranger (орки), Михаил Рамендик (Готмог, балроги) .

Быхыра словно ветром сдуло из офицерской. Не дурак же он под ногами путаться, когда сам Повелитель Сайрон пришёл к Болдогу. Быхыр рассудил, что команда "свободен" вряд ли значит, что он может болтаться где хочет. И, выскочив за дверь, помчался прямиком в казарму.
В огромной пещере помещается стая в сотню рыл. Мордами в подстилку и дрыхнуть... да. Дружный храп - кажется, каменные стены прогибаются.
Дневальный, и то широко зевает, прислонившись к стене.
Только у ближней подстилки валяются откатившиеся кости, да чуткие ноздри ловят запах бражки, да кое-кто не в ту сторону лапами почему-то уснул. Быхыр позволил себе шутку - скомандовал:
- Вольно!
Храп сразу прекратился. Послышались негромкие майтюги¹ и другие ругательства.
Дневальный, узнав его, замахнулся древком, но Быхыру было не до того: увернулся и, протопав по лапам вдоль стены к своему лежбищу, плюхнулся на живот. Придвинулся ближе к стене. Ворчание соседей он проигнорировал. Кажись, успел. Ещё не разошлись, базарят.

Орк внимательно слушал. Он случайно обнаружил, что возле его подстилки в стене есть трещина. За ней - вроде бы пустота. За ней - офицерская комната. И то, что там говорят, тут можно слышать.
Открытие произошло случайно - сосед Быхыра не так давно лёг головой в другую сторону и услышал бубнящие голоса. Решил, что это другие уруки переговариваются, и поднял бучу. Ему по голове настучали и забыли. А Быхыр задумался - он тоже иногда сквозь сон слышал тихое бормотание, но внимания не обращал - на фига? А теперь вот полюбил спать головой к стене.
Его раскусили быстро. Несколько рядовых поумнее и десятник Бырча. Но пока никто его не заложил. Что сделает Болдог, если заложат? Убьёт. Волкам скормит.
Ничего важного никто так и не услышал. Ну, наряд на завтра. Ну, кем-то недовольны, ему надо лапами пошустрее шевелить. Ну, известно, когда в самоход лучше не ходить.
Быхыр не думал, что он узнаёт военную тайну. Он просто хотел быть живым и целым. А для этого надо знать, что замышляет начальство втихаря от уруков. А то пошлют в наряд - и отмазаться не догадаешься, если не знаешь, куда гонят - то ли за мясом в лес, а то ли камни для стены таскать.
Главное, что он слышал - к началу маневров... сухпай на три дня... фляги наполнить водой... патрульных - не трогать.
Шепот с соседней подстилки:
- Чё за толковища? - это Хуртык, мужик надёжный.
- А, бня. В поле все попрутся на три дня.

Знать это - очень полезно. Жаль, откладывается дельце с оружейником. Зато в поле можно поймать зайца или куропатку, а сухпай припрятать. Фляги, опять же. Рискуя изрядной трёпкой, флягу можно аккуратно потерять. Пожалуй, надо бы договориться с Вашнагом насчёт фляги... их терять надо с умом, не больше два на сотню, а то начальство озвереет. Раз будет Быхыр, два будет Хуртык. А Вашнаг в долгу не останется, у них в мастерских не так строго, они аж ухитряются из чего-то горлодёр гнать.

Вот и Бырча подзывает его. Заводит разговор насчёт волчьей упряжи. Хуртык в это же самое время громко ругается с Архагом, вот-вот сцепятся, на них уже втихаря ставки делают. И никому неинтересно, о чём там десятник с рядовым говорит, волчья упряжь - скучища смертная.

Вопль проснувшегося десятника - и драка так и не состоялась. Орки разбредаются по подстилкам, урвать немного сна. Быхыр спит спокойно. В поле будет хорошо... он учуял след дикой свиньи и крадётся, чтобы споймать её свинёнка. И во сне шевелит лапами.

* * *

Утро выдалось свежим. Дыхание собиралось в пар. Первый помощник Владыки заканчивал расстановку объединенной армии на плацу перед трибунами. Владыка появится ровно в назначенное время – 10:00. И начнется смотр.

Орки не любили строевую подготовку, но более-менее прилично научились держаться на марше компактными группами, быстро рассыпаться и вновь собираться в нужном порядке по команде. Им привычнее сражаться в сотнях. Несколько сотен грозили превратиться в толпу. А сейчас армия насчитывала многие тысячи солдат. Кроме пеших были и всадники. Сложнейшая задача – заставить всех действовать согласованно. Частично эта задача решалась беспрекословным подчинением командиру. А командир получал указания от другого, высшего, командира. В конце концов, армия подчинялась Главнокомандующему. Уроки подчинения солдатам Владыки давали регулярно.

Сайрон взобрался на трибуну и окинул взглядом результаты усилий. Сотники торопливо расхаживают по передним рядам, одергивая нерях, чаще всего – воображаемых. А ну, как Повелитель да сам Владыка придерутся к внешнему виду!.. Позвякивало оружие у тех, кто переступал с ноги на ногу. Над утоптанным до звона плацем стоял гул приглушенных голосов. Да изредка покрикивали сотники и вестовые. Волки под всадниками Хулгыра скалились и тихо рычали. Все вместе образовывало ощущение напряженного ожидания.

Вот она – армия Удуна, единая, как монолит! Служим Владыке!!!

Это приветствие еще не прозвучало, но оно жило в каждом сердце. Такие торжественные моменты призваны выносить главное на поверхность. Простой солдат начинает чувствовать себя чем-то большим, чем говорящим зверем, желает чего-то большего, чем лишнего куска мяса в обед... Редко у кого из орков находились подходящие слова для выражения этого чувства. Сопричастности. Единства. Высшей цели.

Холод железа. Тёмный блеск железа. Ни пятнышка ржавчины на лезвиях и доспехах.

Железо - то, что даёт оркам Цитадель. Из железа - хорошее оружие. С ним орк становится много сильнее других зверей. Из железа - орудия кузнеца и камнетёса, плотника и строителя. Взяв их в лапы, орки могут сравнять с землёй скалы, возвести стену высотой с гору, сделать пустыню на месте леса. Взяв орудия, орки изменяют мир.

И железный порядок. Без него - ничто и рукоять ятагана в лапе, и стальная прочность вбитых в низколобую голову умений.

То, что поднимает орков Цитадели над зверьми и над другими орками. То, что делает их не бандой, но армией.

Порядок.

Ровно в десять на трибуне показалась высокая фигура в черном, и на плацу стало так тихо, что казалось, можно услышать, как касаются земли редкие снежинки. На голове Мелькора вместо привычного ремешка был на этот раз серебряный венец, на поясе висел меч в простых темных, ничем не украшенных ножнах. Ветер чуть шевелил длинный плащ.
Темный Вала выдержал точно рассчитанную паузу, пристально оглядывая замерших в напряжении солдат и офицеров, и, наконец, произнес:
- Приветствую вас, воины Цитадели Севера.
Нарочито негромкий голос его разнесся, тем не менее, по всему плацу.
- Служим Владыке! - раздался в ответ рев тысяч орочьих глоток.
- Начинай, Сайрон,- Мелькор сказал это, не поворачивая головы, застыв, словно изваяние.
Не живое существо он сейчас - символ.
Олицетворение Силы и Власти. Великий бог Удуна и Эндорэ.

Сайрон поднял правую руку – сигнал готовности. Армия затаила дыхание. Взгляды всех командиров притягивала эта рука. Как только она опустится, настанет момент показать, что не зря кормит их Владыка, что не зря сотники каждый день поднимались до второй стражи, нещадно гоняли уруков и снаг не только на полосе препятствий и в тренировочных залах. Боевая подготовка будет до конца проверена только войной. Задача строевой подготовки – довести до совершенства подчинение приказам. Солдат на плацу уже не думает где право, где лево, шагает по команде и не останавливается без команды. За него думает командир. Беспрекословное повиновение. Абсолютное доверие. Командир видит, что впереди стена. Командир скажет вовремя: “Кру-гом!” А если не скажет, он не долго будет командиром...

Исходное построение и порядок прохода были выучены назубок, затвержены за многократные повторения, отработаны на утренних и вечерних поверках. Сразу за пехотинцами Тарга выступают бойцы Хулгыра. Сотня за сотней должны пройти мимо трибун. За десять шагов до приближения к высокому начальству сотник на марше дает команду: “Смирно! Равнение на трибуны!” Бойцы преданно поворачивают морды на вытянутых шеях в сторону высшего командования и салютуют Владыке: правый кулак прижимается к груди, там, где у орка сердце, потом отводится в сторону, там, где у орка правое ухо: “Владыка в наших душах, мол, Владыка в наших умах”. Через десять шагов после прохода последнего урука сотни мимо трибун дается команда: “Вольно!” Солдаты выходят за пределы плаца. Все очень просто. Если слушать своего командира.

Резкий взмах руки, и смотр начался.

Тарг находился недалеко от трибуны. Сегодня он пойдет с войсками, но только в самом конце. Когда пойдет гвардия. А сейчас он смотрел на то, как идут тщательно вымуштрованные сотни.

Даже не просто идут. Сотни бежали легкой трусцой, охотничьим бегом - они могут бежать так долго, очень долго... Подбежав к трибуне, по команде переходили на шаг - десятники и командир впереди, оружие обнажено, орки-бойцы - единой массой за ними. Массой, но не толпой - орки не натыкались друг на друга, не лезли вперед, каждый знал, где он должен быть. Перейдя на шаг, они не толпились, не наступали друг другу на лапы - они не раз и не два бегали так. Проходя мимо трибуны, орки вскидывали кулак - десятники же салютовали обнаженным оружием. Это была задумка Тарга - показать, что по крайней мере десятники владеют оружием достаточно, чтобы на ходу выполнять им сложные движения, и не зацепить соседей - а значит, чему-то научат и бойцов.

Пройдя мимо трибуны, сотни вновь переходили на бег, и, повернув, скрывались с глаз Владыки и майар. Тарг слегка нахмурился - снаги, бегущие в хвостах сотен, иногда поворачивались, пытаясь поглядеть на Владыку, и начинали сбиваться с ритма, цепляясь за соседей, но ни один не упал, и ни один не потерял части оружия или снаряжения. Кроме того, ни один из бойцов не оглянулся назад - правильно, на бегу нельзя оглядываться. Но - время. Пора идти к своим сотням.

Гвардия проходила последней. Все - в черном, с черными же щитами, в тяжелых стальных доспехах... Сотни не бежали, но шли быстрым шагом, почти равным по скорости бегу обычных войск. Приближаясь к трибуне, Тарг, идущий впереди, рявкнул команду: "Стройсь!" - и первая сотня, не замедляясь, одним отточенным движением разбилась на две шеренги по полсотни бойцов в каждой. Тесно сомкнулись щиты первой шеренги, превращая ее в непробиваемый строй, ощетинившийся сталью, и меж ними скользнули острия копий второй шеренги, готовые атаковать из-под прикрытия щитов первой. Один десяток, включающий командиров и несколько лучших бойцов, остался за спинами второй шеренги, готовый мгновенно поддержать строй, если врагу удастся проломить его где-либо... Движение сотни значительно замедлилось, но, тем не менее, сотня неостановимо двигалась вперед, готовая сокрушить любого противника и пройти по телам. Перед трибуной каждый воин по команде вскидывал руку с оружием, приветствуя Владыку коротким полурыком-полувыдохом, и продолжали движение. Пройдя мимо шеренги, они вновь перестраивались и быстрым шагом уходили. Сотня за сотней, сотня за сотней... Стальной кулак.

Прошли пехотинцы, и на плац двинулись волчьи всадники.
Сотни выбегают на плац.
Разведчики - орки и их волки идут рядом, те и другие - ровной волчьей рысью. Они легко вооружены, быстры на ногу, и мимо трибун пробегают не останавливаясь - лишь на ходу взлетают лапы в салюте, да вопль "Гаакх!"² одновременно вырывается у целой сотни, десятка разных стай, когда сотник даёт отмашку. Разведке язык жестов привычнее команд, отдаваемых вслух, и парадная пробежка проходит в молчании. Кроме приветствия, конечно.

Патрульные, не ушедшие на дежурство, едут верхом. Сбруя пригнана и начищена, оружие наточено. Волкавалеристы не сражаются в тесном строю, а потому им легче салютовать оружием, чем пехоте. Команды отдаются звуками рога - там их дальше слышно.
- Товсь! К бою! Руби! - дружный взлёт ятаганов, резкое движение сверху вниз, свист лезвий. - Товсь!
Орки вскидывают ятаганы к плечу. Волки переходят на шаг. Ровной поступью хужары минуют трибуну. Вновь звучит команда - и сотня рассыпается полукругом, переходи с шага на бег, звучит улюлюканье - патрульные гонят невидимую дичь. Отборный десяток вырывается вперёд, всадники кружат на крохотном пятачке, будто кого-то настигли. Мелькают лезвия. Вся большая стая догоняет этот десяток, и все снова перестраиваются - теперь это малые патрульные группы, каждая готова идти в дозор.

Всадники, вооружённые короткими мечами и луками, выезжают на плац и выстраиваются в шеренгу. Снаги выносят соломенные мишени и устанавливают их поодаль. Орки отдают салют, резко поднимая и опуская лук в левой руке, и разворачиваются к мишеням. Три выстрела, и сотня уходит, уступая место следующей. Лучшие сотни стреляют на ходу. Те, что не так хороши - останавливаются. Самые неопытные бойцы спешиваются, чтобы выстрелить.

Тяжёлая волкавалерия выезжает, ощетинившись воздетыми копьями. Лес стальных наконечников чуть покачивается. Поравнявшись с трибуной, волки по команде всадников замедляют ровный шаг. Воинский салют - и кавалерия движется дальше, переходя на рысь. Очень простое движение. Самое сложное в нём - что орки в стае действуют согласованно. От демонстрации, как копьё пробивает лосиную тушу, всё-таки отказались.

Собираясь из малых стай - десятков, стая-сотня действует, как одно многолапое и многоголовое существо.

Стая за стаей, сотня за сотней волкавалерия идёт по плацу.

Последней идёт гвардия. Лучшие орки. Лучшие волки. Каждый гвардейский десяток - словно мощный кулак, пробивающий насквозь любую дикую орочью стаю. Гвардия вступает в бой, когда нужно не разогнать, а сокрушить. Отрезать. Уничтожить. Когда гвардия волкавалерии врезается в беспорядочную орду, она движется не останавливаясь, взмахами ятаганов прорубая себе дорогу. Доспехи на всадниках и волках защищают от стрел. Ятаганы в лапах способны одним ударом разрубить надвое неодоспешенного орка.

Болдог ведёт гвардию. Их салют - взлетевшие клинки, их приветственный клич - дружный вой, начинают орки, а волки подхватывают. Леденящие кровь переливы резко смолкают по команде Болдога, и гвардия в один голос рявкает:
- Служим Владыке!

После волкавалерии проходит небольшая пауза. Балроги ждут, пока последние орки пройдут плац. И затем - выходят...

А точнее - вылетают. Ещё точнее - _вылетает_, довольно медленно (парад всё-таки), единая масса огня. Вначале она примерно в два роста орка, шириной той же, что колонны волкавалерии. Огонь заполняет весь плац, не выходя, однако, за его пределы; трибуну огонь не задевает. На трибуне, однако, несколько жарко, и не только физически; и Владыка, и тем более майар чувствуют единую мощь огня, готового пожирать всё, что окажется на пути.

И вот огненная масса начинает вытягиваться ввысь. Организованно и зачаровывающе красиво она, сужаясь по длине плаца, превращается в гору, возвышающуюся перед трибуной, потом - в огненный столб, уходящий в небо перед Владыкой. Воплощённый полководец мог бы и потерять самообладание перед таким вот парадом - но Мелькор видит не только глазами. И поэтому он знает, что этот столб - _его_ мощь. Готовая действовать по _его_ приказу.

Столб вдруг рассыпается - и теперь уже вертикальная стена огня заполняет плац. Стена, через которую не пройдёт ничто...

Потом концы стены заворачиваются, движутся друг к другу - и вот уже плац окружён вытянутым овальным огненным барьером.

Затем барьер распадается на подобные Воплощённым фигуры огненного цвета. Это - Балроги. Впервые нарушая молчание, они громовыми голосами восклицают хором - "Слава Повелителю! Слава Владыке! Слава! Слава! Слава!"

Чинно, небыстро, с достоинством проходят они по плацу кругом, так чтобы каждый лично прошёл перед Владыкой - успевая вскинуть "руку" и выбросить вверх огненный бич, проходя мимо него. Те, кто уже прошли, удаляются с плаца. Последним идёт Готмог, наиболее ярко-алый из всех. Остановившись напротив Владыки, вскидывает руку и он - и бич в этой руке с шипением пролетает надо всей площадью плаца, не выходя за пределы его и никому не повредив. Затем Готмог становится на одно колено, кланяется Владыке - и тут же, обратившись в огненный вихрь, взлетает и довольно быстро улетает с плаца вслед за остальными.

Мелькор стоял неподвижно, лишь изредка легким взмахом руки отвечая на приветствия. Острый взгляд его, которого не без основания побаивались орки, был устремлен на плац, уголки твердо сжатых губ чуть приподняты. Гордое и властное лицо, весь облик Темного Валы буквально излучали уверенность и силу, которые передавались и воинам. А мысли… что ж, скрывать их при необходимости он научился задолго до того, как сделался Властелином Эндорэ.

Орки. Свирепые, выносливые, невероятно живучие. Нерассуждающие, абсолютно послушные высшей воле солдаты. Преданные, вышколенные командиры. Отборные бойцы гвардии - в бою каждый стоит десятерых опытных уруков.

Огромная мощь, собранная в одной руке, верная одному Властелину.
Великая армия.
Стальная. Победоносная. Несокрушимая.
Бесполезная.
Обреченная поражению.
Ибо Воплощенным не выстоять против Стихий.

Армия Удуна идеальна для поддержания порядка в Эндорэ, чем она, собственно, до сих пор и занималась. И не более того.

Но другой армии нет. Кроме орков и волколаков - несколько десятков балрогов да трое или четверо майар, способных сражаться. И сам Мелькор. Один.

- Гаакх!
- Служим Владыке!
В ответ - привычный жест одобрения: Владыка доволен вами, бойцы.

“Бросить Детей Диссонанса против аманцев, значит, заведомо положить их всех. Увести? Это их не спасет. Силы слишком неравны. Валар захватят Эндорэ, мне снова придется бежать, майар моим останется лишь затаиться, а Оромэ с подручными без помех перебьет орков. Так Воплощенные хоть в бою погибнут, не как зайцы в волчьих зубах.

А если даже их пощадят - что будет с Эндорэ?

Бывшие воины Удуна, хорошо вооруженные и обученные, окажутся предоставлены сами себе. Кто остановит их? Миролюбивые степные орки? Мягкосердечные эльфы? И вернусь я в разоренные земли, превратившиеся в пресловутую орочью империю, где уцелевшие эльфы подобны Урд-Скарре, а степняки, коли выжили, давно забыли свои обычаи и приняли законы горцев.

Это - если вернусь. Попасть в Арду извне все труднее, я и в последний-то раз еле пробился. Слишком много Песен прозвучало с тех пор. Слишком много.

Нет уж. Один у нас с орками путь. Или вместе отстоим Эндорэ, или проиграем войну - вместе”.  

_______________________
1  Майтюги - ругательства с упоминанием разнообразных Повелителей, то есть майар. Пример: "Чтоб тебе Мыша башку отъела". При начальстве не употребляется.  

2  В прямом переводе "Гаакх!" означает что-то вроде "Есть!", по форме - подтверждение, что орк понял приказ и готов его выполнять, по сути, да ещё хором - приветствие, обращённое к вышестоящему.