Проект "Север и Запад"  

Песнь горного озера

Авторы – Тэсса (Мелькор), Эмуна (Сарин) .

Струйки воды упруго змеились по мелким камешкам. Тихая песня ручья вплеталась в музыку хвойного леса. Слабый свет звезд, едва виднеющихся сквозь пышные кроны сосен, не мог рассеять мрак, царящий внизу. Впрочем, глаза Келвар, обитавших в Эндорэ, за многие поколения приспособились к вечному сумраку. А Воплощенные и вовсе не знали иного.

Мелькор сидел на траве, прислонившись спиной к стволу дерева и полузакрыв глаза. Он ни о чем не думал сейчас – просто слушал дыхание Эндорэ, сливаясь сознанием с мелодией земли. Это был лучший отдых.

Сарин бродила по лесу просто так, без определенной цели. Ей нравилось вдыхать уже знакомый, но каждый раз бодрящий и волнующий аромат леса, слушать лесные голоса, подбирать затейливые коряги или птичьи перья диковинных расцветок.
Вот и сейчас майэ замерла, прислушиваясь... точно... тихое журчание ручейка...
Сарин направилась на шум: неожиданно захотелось пить, да и присесть, разобрать сегодняшние находки не помешало бы... плетеная сумка была доверху наполнена шишками и корешками, а в руках майэ несла огромный букет болотных лилий.
Выйдя по шуму к ручью, она положила на траву свою добычу, опустилась на колени и начала пить прямо из ручья, фыркая, когда капли ледяной воды попадали на кожу. Вода была вкуснейшая и очень холодная - аж зубы заныли.
И только напившись, она заметила, что не одна в этом уютном уголке леса... Майэ обернулась

Мелькор почувствовал приближение Сарин и почему-то обрадовался, напрочь забыв о своем намерении побыть в одиночестве. Майэ, как обычно погруженная в свои мысли, не заметила его.
Вала продолжал сидеть неподвижно, следя, как она пьет из ручья, смешно отфыркиваясь. Ему вообще нравилось за ней наблюдать. Живое любопытство, с которым она относилась к окружающему миру, умение радоваться мелочам – в этом она походила на Тевильдо... и на него самого. Вот и сейчас она пила с таким явным наслаждением, что Мелькор сам почти ощутил вкус воды, холодной до ломоты в зубах и чуть отдающей хвойной горечью.
Интересно, обнаружит она его присутствие или нет? Обнаружила. И, кажется, смутилась.
Мелькор улыбнулся и показал на сумку и лилии:
- Вижу, охота была удачной.

Сарин, похоже, больше обрадовалась, чем смутилась... Она уже привыкла считать лес чуть ли не своей вотчиной... остальные майар лесом не интересовались, а орки откровенно побаивались. Встретить тут Мелькора было сюрпризом, но сюрпризом приятным, ведь так хотелось похвастаться добычей и рассказать про свою новую задумку.
- Ага, удачная,- Сарин вывалила на траву содержимое сумки - в основном шишки и птичьи перья.
- Я тут подумала: орчата, маленькие, они же дети, у келвар дети играют, а этим даже поиграть не с чем, их матери сразу к полезным делам приспосабливают, да и игрушек у них нет, камни только. Вот, смотри, что получится...
Говоря это, Сарин перебирала свои трофеи, и, за считанные секунды из пары шишек, подобранных прямо на траве веточек и ярко-красного пера получился смешной человечек. Сарин протянула игрушку Мелькору.

Мелькор улыбнулся, разглядывая игрушку. Осторожно повертел в пальцах и вернул Сарин. С сомнением покачал головой:
- Красивая, но для орчат слишком хрупкая – в момент разломают. Им бы что-нибудь попрочнее.

Сарин вздохнула. Этого она не предусмотрела. Обидно.
- Может быть, склеить смолой?

Мелькор задумчиво разглядывал Сарин: надо же, никому другому из его майар и в голову бы не пришло что-либо подобное смастерить. Сайрон всегда озабочен делами, Тхориэн ценит красивое, но, пожалуй, слишком серьезна для столь легкомысленных развлечений. Тевильдо мог бы, наверное, оценить выдумку, но измыслить такое сам - едва ли.
- Думаю, можно попробовать вырезать для них игрушки из дерева,- прервал он затянувшуюся паузу.- А еще лучше - научить их делать это самостоятельно. А фигурка из шишек скорее подойдет в качестве украшения для комнаты.

Сарин рассмеялась.
- Ох, у меня уже вся комната заполнена подобными игрушками. Куда ж больше. А все равно, как вижу что-нибудь необычное... или наоборот, совершенно обычное, но из чего может получиться необычное, так и не могу удержаться. А ты что делал в лесу? Слушал?
Майэ подобралась поближе и улеглась на траве, подперев голову.

- Слушал,- рассеянно кивнул Мелькор.
И бросил из-под ресниц быстрый испытующий взгляд на Сарин. Сказать?
- Я немного... изменил то озеро, которое видно из твоей башни. Из окна, впрочем, этого не разглядишь.

- Правда? Я так и не сходила к нему. Понимаешь, оно такое... сказочное с высоты... мне все время казалось, что если я приду к нему... оно окажется совсем другим, или... только не смейся, что его на самом деле вообще нет...
А какое оно теперь? Может, ты мне покажешь?

- Ты ведь устала. Впрочем, по воздуху это минут десять, не больше.

Сарин смутилась и некоторое время подбирала слова, потом наконец сказала:
- Понимаешь… я… я не умею летать!- выпалила майэ на одном дыхании.

Мелькор слегка смутился: ему как-то не приходило в голову, что майэ может не уметь летать. По уровню силы она вполне способна трансформировать фана. Впрочем, вопросов задавать он не стал.
- Я могу отнести тебя туда. Если хочешь, конечно. Или ты предпочитаешь путешествовать по земле?

Сарин довольно кивнула.
- Если тебе не трудно... по земле я могу сама. А вот летать… Честно признаться, я боюсь высоты, но если вместе с тобой, будет совсем не страшно.

- Можешь не сомневаться,- усмехнулся Мелькор,- я тебя не уроню. Собирай свое имущество и держи его крепче.
Несколько мгновений - и он исчез, словно растворился в воздухе. Мощный порыв ветра подхватил Сарин, поднял выше древесных крон и понес в направлении гор. Темная земля внизу неслась назад с такой скоростью, что было невозможно что-либо разглядеть.

Полет захватывал дыхание, страха не было, наоборот, нарастало какое-то буйное веселье, хотелось петь или громко крикнуть что-нибудь раскатистое и звонкое. Сарин с трудом сдерживалась.

Небольшое горное озеро со всех сторон окружено неприступными скалами - попасть к нему можно только по воздуху. Здесь нет ветра, и ничто не тревожит гладкую, словно зеркало, поверхность воды, в которую смотрятся звезды. Отвесные черные стены вокруг тоже ровные - словно кто-то исполинским ножом рассек камень. Подойти к воде можно только в одном месте - там, где скалы отступают, оставляя место для крошечного пляжа. Здесь разбросано несколько больших плоских камней. Еще два обломка скалы торчат из воды чуть дальше.

Мелькор замедлил полет и сделал круг над озером, чтобы дать Сарин полюбоваться открывшейся сверху картиной. Осторожно поставил Майэ на пляж и снова принял ставший уже привычным облик Перворожденного.

Сарин с трудом перевела дыхание.
- Оно настоящее. Какое же оно...
Майэ подошла к воде и, наклонившись, зачерпнула ладонью кристально чистую воду, поднесла к лицу, вдохнула запах: пахло горами, талым снегом и какой-то разительной свежестью, она осторожно лизнула задержавшиеся на пальцах капли:
- Вкусное.

Мелькор засмеялся:
- Похоже, ты стремишься попробовать на вкус все, что попадает в поле твоего зрения.
Подобрал плоский камешек, бросил - тот запрыгал по воде, далеко, почти до середины, оставляя за собой круги, в которых дробились отражения звезд.

Сарин снова смутилась, но потом решила объяснить:
- Понимаешь, чтобы понять, надо стать - стать частью того, что понимаешь. Вот я пытаюсь, как могу. Чтобы новый запах стал частью тебя, нужно вдохнуть поглубже и не выпускать его, пока не почувствуешь, что он в тебе, чтобы почувствовать дерево, я глажу его кору, пока руки не запомнят какое оно... а воду я пью. Вот как сейчас. Теперь маленькая частичка этого озера во мне... как первое знакомство. Оно во мне,- майэ улыбнулась,- а сейчас я буду в нем!
Говоря последнюю фразу, Сарин выскользнула из туники и прямо с пляжа прыгнула в воду. Чашеобразное озеро было глубоким уже у самого берега, и она с головой погрузилась в ледяную воду. Дыхание перехватило настолько, что даже крикнуть было невозможно. Через пару секунд ее голова показалась над поверхностью воды, жадно вдыхая воздух. Выражение лица просто не поддавалось описанию.

- Со скалы прыгать интереснее,- сообщил Мелькор, когда Сарин вынырнула.
И покраснел, сообразив, что сказал лишнее. Впрочем, убрать с лица румянец было делом на пару секунд. Едва ли майэ, да еще увлеченная купанием, успела заметить смущение Мелькора.

Для Сарин в его словах не прозвучало ничего удивительного. Ведь достаточно один раз увидеть это озеро, чтобы понять - оно создано для купания! Конечно же, Мелькор, который может попасть сюда в любой момент, использует его по назначению.
- Здорово, я сейчас попробую. Ты на скалы, конечно же, просто прилетаешь?
Сарин подплыла к одной из скал, торчавших из воды, и изучающе посмотрела, где на нее удобнее взобраться.

- Отплыви-ка в сторонку,- попросил Мелькор.
Как только Майэ оказалась на безопасном расстоянии, скала зашевелилась, словно живая, плавясь и меняя форму. Впадины и выступы образовали подобие лестницы. Вода рядом со скалой вскипела ключом, но там, где была Сарин, стало лишь немного теплее - Вала работал аккуратно.
- Все,- наконец сказал Мелькор.- Можешь забираться, я ее остудил.

Сарин то ли взбежала, то ли взлетела по неожиданно появившейся лестнице. Прыгать со скалы было все-таки немного страшновато, но очень хотелось. Звездное небо нависало над головой, казалось, протяни руку - коснешься звезд. Сарин так и сделала, но звезды оставались на обманчиво близкой, но недосягаемой высоте. Майэ набрала в грудь побольше воздуха и ласточкой прыгнула вниз. Но даже с такой высоты достигнуть дна не удалось.
Через некоторое время ее голова снова оказалась над поверхностью воды. Сарин подплыла поближе к пляжу, сложенные лодочкой руки оставались под водой и в них что-то мерцало.
- Смотри, я поймала звезду!

Мелькор невольно залюбовался невысокой фигуркой Майэ: вот она взбегает по каменной лестнице, вот тянется к небу, вот прыгает вниз. Даже неловкость ее движений казалась очаровательной - словно у совсем юного волчонка. И так она вкусно купалась, что Вала не выдержал: скинул плащ, сапоги, рубаху и вбежал в воду, поднимая фонтаны сверкающих под звездами брызг. Подошел к Сарин - там, где ей приходилось плыть, ему вода едва доходила до плеч. Бережно взял ее сложенные ладони в свои, собираясь поддержать игру, но почему-то все не мог отвести взгляда от влажно мерцающих в полутьме глаз майэ. И слова все куда-то исчезли, словно смытые озерной водой. Как... странно...

Сарин молчала, глядя ему в глаза, не отводя взгляд. Потом осторожно развела руки, и отражение звезды оказалось в его ладонях.
Я дарю тебе эту звезду.
Даже не слова, скорее, легкое касание мысли, ощущение дара...
Майэ по-прежнему держалась на воде совсем рядом, только теперь ее ладони скользнули вниз.

Мелькор задумчиво посмотрел на дробящийся блик света и медленно опустил руки - вода вернулась в озеро, отражение звезды закачалось на легких волнах, поднятых движениями Сарин.
Пусть теперь живет здесь. В нашем озере.

Слов не было, да и зачем... Было озеро, были звезды в небе и в воде, майэ чувствовала себя плывущей среди звезд... И это слово "наше"... Почему-то стало трудно дышать... забилось сердце...

Это была совсем новая музыка, чем-то похожая на мелодии, рождавшиеся прежде в душе Мелькора, и все же иная. В ней было присущее его основной Теме неистовство страсти, но смягченное то и дело вплетающимися нотками нежности и тепла. Она была - огнем, но рядом с бешеным пламенем пожара угадывались иные образы: мягко мерцающий язычок на конце свечи, оранжевые лепестки, играющие в очаге. В ней была мощь, но не всесокрушающий напор урагана – скорее сила оберегающая, дающая опору и защиту. В ней было то, чему Мелькор пока не знал имени, то, что заставляло колотиться сердце и делало лишними все слова. В ней был он сам – и Сарин, словно души их слились в единой мелодии. Пурпур вулканической лавы – и багрянец опавших листьев, буйство ветров – и таинственная тишина лесных зарослей, охотничий клич волчьей стаи – и смешное тявканье маленького лисенка, играющего на поляне, торжественная строгость вечных льдов – и четкие линии рун на пергаменте. И еще в этой музыке, казалось, отражался весь мир – словно звезды в озере.
Только что рожденная Песнь требовала выхода – и Мелькор отпустил ее на свободу, и зазвенела чистыми хрустальными нотами вода, и подхватили мелодию низкие голоса черных скал, и далеким эхом отозвались горы... пел каждый камешек на берегу, пело озеро.

Внезапно в мелодию вплелся новый голос, звонкий, высокий, сначала немного неуверенный, потом все более и более ясный. Сарин пела первый раз после Великой музыки, никто в Твердыне никогда не слышал, как она поет... скорее всего, услышав музыку остальных майар, Сарин опять застеснялась, но тут можно было раскрыться полностью... ничего не опасаясь, и мелодия взмывала все выше и выше, переплетаясь с музыкой озера, пока, наконец, не оборвалась на самой высокой ноте, как будто просто не было сил продолжать.