Проект "Север и Запад"  

На побережье

Авторы – Тэсса (Тэйси, Ялвэ, волколаки, вороны), Хельга (Карлан, Оромэ, аманские майар), Альвдис (Тилион), Грахор (орки), Red 2 the Ranger (описание места сражения).

Пустынный и дикий берег. Невысокий корявый кустарник, камни да песок. Серые песчаные холмы, поросшие жёсткой травой. К югу берег понижается - там дельта большой реки, и река никак не найдёт себе постоянное русло, постоянно пробивает себе новые пути, распадаясь на множество проток. Севернее - песок сменяется камнем, из моря поднимаются скалы, а белые точки на скалах - чайки. Взгляни прочь от берега, на восток - и горная гряда, что возвышается там, покажется высокой стеной крепости.
Ангбанд. Железная Крепость. Она выросла над этим краем, затмевая звёздное небо. Пусть крепости не видно с моря - но этот берег лишь кажется пустынным, ничьим, необитаемым.
Волки. Летучие мыши. Вороны. Сотни внимательных глаз - ими смотрит Ангбанд. Патрули постоянно прочёсывают местность. Ничто не укроется от них. Тенью скользит волк среди холмов - один, другой, и длинная цепочка глаз вспыхивает, отражая свет с запада. Слышен звук трубы. Вспугнутые, вьются летучие мыши. Вот одна, другая, и так по всему побережью - покидают стаю и улетают на восток - к Ангбанду.

* * *

Новый запах ворвался в привычный Бурому мир, ударил в ноздри острым предчувствием беды, заставил подняться дыбом густую шерсть на загривке. Огромный волколак припал к земле и глухо завыл, предупреждая остальных.

От воды надвигался ужас. Непривычно яркий, режущий глаза свет. Невыносимо громкие звуки - охотничий вой чужой Стаи. Тяжелая поступь, заставляющая землю судорожно вздрагивать в такт шагам. И - Музыка. Враждебная. Ненавистная. Отвратительная.

От воды надвигалась смерть.

Привычная цепочка образов мелькнула в мозгу волколака: горы, Каменное логово, Великий Вожак. Всего на несколько мгновений слились сознания: полузвериное - Бурого и непостижимое, жуткое, давящее своей мощью - Повелителя.

Долг разведчика был выполнен. Теперь оставалось последнее.

Остановить смерть. Не пустить ее дальше. Задержать хотя бы.

Враги ступили на берег. Бурый внимательно вслушался в их мелодии, выискивая слабые места. Наметил первую жертву. И ощерил зубы, готовясь к прыжку.

* * *

Волна за волной светлое воинство выкатывалось на побережье Эндорэ. Пешие и конные майар, горделивые и прекрасные, в сияющих доспехах. Мелькали бело-золотые стяги, от конского топота содрогались унылые северные холмы, – вот и Нахар заржал гордо, с силой ударил копытом в прибрежный песок, радуясь возвращению на твердь земную, встряхнул серебристой гривой...

Глаза Оромэ – Белого Охотника сверкнули торжеством.
Вот он – долгожданный миг возмездия.

И тут же Вала нахмурился, а псы из его своры предостерегающе зарычали, прижимая уши – берег был далеко не так пустынен, как казалось на первый взгляд. Среди холмов, укрываясь в жесткой рыжей траве, таились “искажения” - злобные слуги Мелькора.

Оромэ отдал мысленный приказ – собаки метнулись врассыпную. Сейчас Охотник сосредоточенно слушал мелодии окрестностей, и одновременно следил за холмами глазами своих псов. Вот среди травы мелькнуло бурое мускулистое тело, еще одно – волколаки. С тихим свистом пронеслась крупная летучая мышь, захлопав крыльями, устремился на восток ворон, потом еще один...

“И это все, Отступник? Не густо... Мы ждали битвы, а дождались... всего лишь охоты!”

Конечно, Оромэ понимал, что все эти твари еще не армия Мелькора, а лишь передовые посты, разведчики, глаза и уши мятежного брата. И все же, чем меньше у Отступника останется “глаз и ушей”, тем свежее будет дышаться в Эндорэ.

Словно тихий отголосок эха прокатился по рядам армии Амана – Оромэ сзывал своих майар. Кому же, как не охотникам, поручить честь начать первую северную охоту.
Повинуясь его воле, слетали с плеч воинов тугие луки, длинные стрелы привычно ложились на тетиву...

* * *

Блестящий наконечник стрелы смотрел точно в голову огромному волку, черному с рыжими подпалинами на брюхе. Миг до выстрела... и тут зверь повернул голову и посмотрел в глаза Ялвэ.

"Эру Единый, смилуйся надо мной! Это же не кэлва! Взгляд слишком разу..."

Чужая Тема, полузаглушенная Музыкой Амана, внезапно усилилась, раскаленными иглами впилась в виски, смяла, разорвала мелодию Майя. И тут же что-то тяжелое ударило в грудь. Ялвэ испуганно охнул и непроизвольно отпустил тетиву - стрела сорвалась, уходя в сторону от цели. А в следующее мгновенье острая боль пронизала все тело, Ялвэ попытался судорожно втянуть воздух, но горло заполнилось чем-то вязким. В глазах стало темно. Майя нелепо взмахнул руками, заваливаясь на бок.

Ялвэ чувствовал, как рвались связи с фана, он успел еще увидеть, как, храпя, сорвался с места и помчался вдоль берега конь, как окончательно сползло с седла и рухнуло в мелкую воду тело - его бывшее тело, как расплылось вокруг красное. Но в момент развоплощения Диссонанс обрушился на него всей своей мощью. Музыка Валинора и Тема Отступника сплелись, искажая и калеча друг друга и того, кто имел несчастье оказаться в эпицентре их борьбы - Майя Ялвэ, первого из погибших в Войне Стихий.

"Учитель! - метнулась к Оромэ последняя отчаянная мысль.- Прости..."

Бессильным комком боли и ужаса - назад, в Аман, в Чертоги Намо. Вместо стройной мелодии, части великого Хора - изорванная, лишенная смысла мешанина нот.

"Так это и есть война?.."

* * *

Бурый пружинисто спрыгнул на землю и повернулся к следующему противнику. С оскаленной морды зверя капала кровь. Что-то свистнуло совсем рядом, обожгло бок, но мощное тело волколака было уже в воздухе, когтистые лапы ударили в грудь врага, скрежетнув по металлу. Чужак потерял равновесие и повалился на камни. Мгновение - и Бурый с хрустом сомкнул челюсти на его горле. В нёбо ударила струя горячей крови.

Среди аманцев началось какое-то хаотическое движение, в котором немало было удивления, растерянности, да и просто испуга.
Светлые майар не ожидали, что им придется сражаться с подобными чудовищами. Не ожидали подобной их ловкости, злобности, да и сообразительности не ожидали тоже. По правде говоря, большинство светлых давно уже не покидали пределов благословенного Амана и вообще очень смутно представляли, что встретит их за этим суровым словом – война. Опьяненный вкусом крови огромный волколак молнией метался прямо между майар, так что охотничьи луки внезапно стали бесполезным оружием – опасно стрелять, если своя же стрела может настичь брата вместо врага.

“Да ведь они, даже те, которые хоть что-то знают о слугах Врага, в сущности своей охотники, не воины, - внезапно понял Карлан. – Они не умеют сражаться. Умеют только охотиться. Чтобы вокруг зелень леса, смех и задорный собачий лай. Чтобы им преследовать дичь... А когда тварь, вот так, сама набрасывается первой... Они не умеют... Мы не умеем. И что же мы намерены делать, как воевать?”

Карлан дернул повод, заставляя коня почти с места совершить длинный тяжелый прыжок.
“А он не глуп, этот искаженный волк, - пронеслась мысль. – Сначала снял конного, потом взялся за пеших...”
Майя-кузнец неплохо знал собак-ормари, и ему казалось, что он в состоянии предсказать, куда бросится волколак в следующее мгновение.

Оромэ охватил гнев:
Мальчишки! Сопляки! Всего один волколак, а у нас уже два развоплощенных! И псы мои слишком далеко убежали в холмы. А ведь тут и боевой магией не ударишь. Можно своих зацепить. Да что ж вы стоите, у вас же оружие в руках! И вот это – Аманская армия?! Эру нас храни...

Горный Дух угадал направление правильно, и все же был недостаточно быстрым. Волколак успел достать еще одного из майар, уже привычно своим весом сбил на землю, рванул горло там, где заканчивался металлический ворот доспеха. Копыта коня Карлана нависли над Бурым как раз в тот момент, когда морда его в третий раз за этот день окрасилась вражеской кровью, ударили по спине, отшвырнули прочь, не дав полностью насладиться победой. И в следующий момент на волколака обрушилось тяжелое лезвие каленой стали. Меч врезался в плоть по самую гарду, практически рассекая волчье тело пополам, переломив хребет и с хрустом расколов крупный черный череп.
Карлан даже не посмотрел на поверженного зверя. Он глядел на молодого светловолосого майя, скорчившегося в луже из собственной крови. Тот не подавал никаких признаков жизни, тело его больше не звучало, а дух... дух наверняка был уже на полпути в Чертоги.
Горный дух опустил голову, развернул коня, и медленно двинулся в сторону свиты Охотника.

- Что? – хмуро спросил Оромэ, наткнувшись на красноречивый взгляд своего нового ученика.

- Надо перестроиться, - Карлан почему-то отвел глаза, переводя взор куда-то в даль на холмы. Массивная гарда его меча была липкой от волчьей крови, и Горный Дух, одновременно разговаривая с Оромэ, как-то рассеянно размышлял, как ему с этим бороться. – Пешие мечники впереди, конные лучники за их спинами. Тогда первые будут прикрывать вторых, и при этом не мешать им стрелять. И еще... я, конечно, не ахти какой огневик, но...

- Хорошо, делай. – Оромэ на лету угадал идею кузнеца. И немедленно начал отдавать распоряжения майар, – пестрая толпа заколебалась, пришла в движение, армия выстраивалась в боевой порядок.

Карлан продолжал смотреть на холмы. И взгляд его быстро темнел, наливаясь огнем. Он дождался, пока вернется к хозяину свора Оромэ, а потом... Вот занялся какой-то чахлый кустик у самого берега, загорелся бледным, почти умирающим пламенем. Но песню горения уже подхватили сразу несколько островков сухой жесткой травы, огонь пошел по земле большим полукругом, плавно огибая армию Амана, уползая до самой воды. С моря налетел порыв ветра – поддержка Манвэ и Ульмо, и огненное полукольцо медленно двинулось от побережья на восток, по холмам к предгорьям. Едкий черный дым пополз над землей.

Бойтесь теперь, твари Врага. Огонь обожжет ваши шкуры, погонит прочь на безжизненные камни. Дым выест глаза, уничтожит все иные запахи. Вы все еще хотите быть “глазами и ушами”? Тогда ваш путь сквозь кольцо пламени, прямиком под мечи и стрелы Амана...

* * *

Над войском Амана вились вороны. Странные, молчаливые вороны - в них пробовали стрелять, но птицы с неправдоподобной скоростью уходили в сторону, поднимались выше, но не улетали. Несколько крылатых разведчиков, правда, удалось подстрелить, и теперь они валялись на камнях окровавленными кучками растрепанных черных перьев. Впрочем, остальных это не останавливало.

А вот летучие мыши, наоборот, все куда-то исчезли, словно унесенные западным ветром.

Бурый погиб. Враги ощетинились острой сталью - не подступишься.
Меченый коротко взвыл - ему отозвался нестройный хор родичей. Тридцать шесть волколаков, уцелевших после стычки с собаками Амана, прячась за камнями и чахлыми кустиками, почти сливаясь с землей, короткими перебежками отступили за холм.

Со стороны моря потянуло дымом. Меченый задрал к небу морду, принюхиваясь. Безмолвное послание Повелителям: чужаки приближаются, у них огонь. Приказ Высших последовал незамедлительно.

К вожаку подбежала Быстрая. Волколаки коротко соприкоснулись носами. И стая разделилась. Два десятка зверей во главе с Меченым упругой рысью двинулись к юго-востоку - и исчезли, словно провалились под землю.

Быстрая легла и прижалась к земле, часто дыша и время от времени чихая - дым немилосердно ел нос и глаза. Остальные волколаки затаились поодаль, ожидая сигнала.

Услышав безмолвный зов Меченого, Быстрая вскочила, в несколько прыжков преодолела вершину холма и помчалась по склону вниз, навстречу подползающим волнам жара. Травы здесь было мало, и пламя кое-где почти угасло. Звери бежали зигзагами, огибая и перепрыгивая огонь, а клубы черного дыма скрывали волколаков от глаз лучников.

Все произошло одновременно. Ворон, до сих пор просто круживший над головами аманцев, внезапно спикировал вниз и бросился в лицо одному из мечников, целя клювом в глаза. Его примеру последовал второй, третий - и через несколько мгновений строй Майар дрогнул. Раздались крики боли.

И сразу же из-за стены дыма вырвались волколаки и молча кинулись на лучников, оставшихся без защиты.

А из пещеры на юго-востоке выскочило еще два десятка тварей под предводительством огромного зверя с белым пятном на носу. И дружно напали на конных сбоку.

* * *

Сфат тоскливо и тихо взвыл, провожая взглядом летучую мышь, с отчаянным писком пронесшуюся над его отрядом по пути к Ангбанду. Это все-таки случилось. То, чего он так боялся. Враг высадился. В его смену!

Полусотник Варраг оглянулся недоуменно на непривычные из пасти командира звуки - и тут же вновь с удвоенным вниманием вперился в тропинку внизу, меж холмами, испуганный бешеным и злобным взглядом Сфата. Потом он тоже заметил пролетевшую мышь и обрадовался - значит, драка! Скоро будет драка. Они нападут, всех убьют, а потом нажрутся так, что не смогут ходить. Хорошо.

Сфат оглядел своих орков - тех, кого мог видеть. Здесь была только полусотня, вторая полусотня под командованием полусотника Орарха отдыхала в Ангбанде, сменившись неделю назад. Давно подготовленная засада, хорошо укрытая, удобная позиция... Сфат вспомнил холодный ровный голос Тарга: "Отступающие волки побегут по тропке меж холмов. Те, кто будет за ними гнаться, также воспользуются удобной тропкой. Десяток самых сильных орков, дождавшись, пока волколаки пробегут, перегородят узкую тропку сразу за поворотом щитами и копьями. Когда немногочисленные растянувшиеся преследователи, неожиданно вылетев из-за поворота, в замешательстве остановятся, два отряда по двадцать орков атакуют вниз по склону с двух сторон. Зажатые с трех сторон преследователи неминуемо будут уничтожены. В любом случае, волколаки должны получить возможность оторваться от врага".

Сфат тоскливо поглядел сперва на тропку внизу, меж холмов, а потом на одинокого ворона высоко в небе. Очень высоко... Но он видит все, и это значит, что, что бы тут ни произошло, все увидит Болдог Тарг. Сфат очень боялся атаковать неизвестное количество неизвестного противника, от которого удирают волколаки, - он научился уважать волколаков. Но Болдога Тарга он боялся еще больше. А значит, хочешь не хочешь, но атаковать он будет. Как будут атаковать его орки, слишком тупые, чтобы задумываться о том, что они, скорее всего, тут и полягут... Сфат уже присмотрел себе дорожку к отступлению - через холм в бурелом, он там расчистил лаз, и быстро, быстро, вглубь... Но воспользуется он ею не раньше, чем выполнит приказ. От врага можно убежать, но от Болдога Тарга убежать нельзя. Глаза Сфата начали наливаться кровью - как всегда, страх стал обращаться в ярость, в дикую, безумную ненависть, обращенную на тех, кто сейчас поедет там, внизу, кто бы это ни был, из-за кого ему придется сейчас рисковать своей шкурой, и, может быть, умирать. С каким удовольствием он убьет их всех, всех, до кого сможет дотянуться! И не только он - как минимум еще три засады устроены в удобных местах, в которые должны завести погоню волколаки. Много прольется красной, пьянящей крови сегодня... Если, конечно, не произойдет чего-нибудь неожиданного. А неожиданное обязательно произойдет. Всегда происходит.

* * *

Псы из своры Охотника, послушные его воле, в свою очередь стремительно бросились наперерез нападающим, кинулись на волколаков. Воздух всколыхнулся рычанием, воем, клочьями окровавленной шерсти. Не растерялись и лучники. Теперь они уже знали, чего ожидать. Мгновение – и небо стало черным от стрел, а у воронов оставалось два выбора – либо продолжать атаковать мечников и умереть, сраженными майарскими выстрелами, либо уворачиваться от свистящих повсюду смертоносных наконечников, остановить нападение, подниматься выше...

Главное, не дать волколакам сломать майарский строй, не дать тварям Врага, как во время первой атаки, смешаться с воинами Амана.

“О, я знаю, чья воля ведет искаженных келвар в бой, чья темная сила бьется в сердцах свирепых чудовищ, чья музыка бесстрашно бросает их на смерть. Помилуй, братец, неужели ты надеялся, что я, который так хорошо изучил твои искажения и их повадки, не догадаюсь, как противостоять этой силе и этой музыке”.

Оромэ поднес к губам Валарому – низкий протяжный звук родился неторопливо, поплыл, заполняя собой все пространство от земли до неба. Радостным лаем отозвались собаки, громким ржанием – боевые кони. Спокойная сила и уверенность вливалась в ряды аманцев - и точнее становился выстрел лучника, тверже удары мечей, ровнее бились сердца воинов – диссонанс, непривычная пугающая северная тема отступала, разорванная гулким звуком Охотничьего рога. И вот уже мудрые кони-ормари приходят на помощь седокам – тяжелые копыта точно метят в головы либо по хребтам атакующих всадников волколаков. Да и сами майар действуют намного увереннее и хладнокровнее. А удел слуг Мелькора – страх, растерянность и боль. Низко-резонирующий звук Валаромы рвет барабанные перепонки, ужасом впивается в мозг – бежать, спасаться, скорее, скорее прочь отсюда. И лишь на мгновение замешкается волколак или черная птица, поддастся панике, -  и тут же их настигает удар меча или длинная стрела...

Вороны продолжали кидаться на аманцев, один за другим становясь мишенью для стрел. Не все, далеко не все догадались обзавестись закрытыми шлемами, и птицы безошибочно выбирали наиболее уязвимые жертвы. А стоило майя закрыть руками лицо, пытаясь защитить глаза от когтей и клювов, как на него набрасывался волколак; за слаженными действиями зверей легко угадывалась ведущая их единая воля. Оромэ успел потерять еще троих, прежде чем могучий голос Валаромы заставил жалкие остатки пограничного отряда Мелькора обратиться в бегство. Странно: они будто ждали этого звука. Волколаки мгновенно развернулись и бросились к холмам со скоростью, невозможной для обычных волков. Оставалось их, правда, не больше дюжины. Десятка два уцелевших воронов взмыли в воздух и дружно устремились в том же направлении.

- Они развоплотили Ялвэ! И... и Риона! - голос Тэйси звенел от ярости, по щеке скатилась злая слеза.- Учитель, неужели мы позволим этим тварям уйти живыми? Разреши мне догнать их!
Белый конь девушки, Юм, чувствуя нетерпение хозяйки, захрапел и встал на дыбы.

Оромэ внимательно посмотрел на ученицу.
Через Белегаэр уже подходили основные силы Светлого Воинства, армия почти переправилась в Эндорэ. Охотник чувствовал, что прямо сейчас ему предстоят более важные организационные задачи, чем преследование жалкого десятка напуганных и израненных волколаков. И он хотел видеть всех своих майар рядом. Тем более что именно они стали участниками первой схватки с тварями Врага, так что теперь считались главными обладателями боевого опыта среди Аманцев.
С другой стороны...
В широко-раскрытых глазах девушки блестели слезы – ярость, обида, желание наказать виновных в гибели друзей... Для Тэйси сейчас это было не просто сражение, это было ее личное сражение, неоконченная битва. И она имела право завершить эту схватку. Не столько для Оромэ. Не столько решая судьбу Арды или защищая Перворожденных. Для себя самой.
“Именно сейчас будет решено, станет ли охотница воительницей. – Понял Оромэ. – Ей нужна эта погоня. Иначе...”
- Конечно, Тэйси. Никто из Искажений не должен уйти безнаказанным. Возьмешь моих псов, они укажут след...
Охотник обвел пристальным взглядом ряды авангарда, всматриваясь в напряженные лица майар.
- Кто-нибудь еще хочет присоединиться к преследованию волколаков?

- Учитель, позволь мне! - воскликнул Тилион.
Глаза юноши блестели от гнева и возбуждения, по его копью стекала кровь.
Первая стычка лишь разбудила в нем охотничий азарт, а нелепые, неожиданные потери породили в душе майя неведомое доселе чувство: жажду мести.

- Спасибо, Учитель! - Тэйси шмыгнула носом и неловко вытерла лицо рукавом. Слезы, впрочем, моментально высохли, и глаза девушки загорелись решимостью и азартом. Она проверила, достаточен ли запас стрел в колчане, и бросила короткий благодарный взгляд на Тилиона. Лучшего спутника она не могла бы себе пожелать.

Карлан неторопливо направил своего серого коня вперед.
- Я хотел бы присоединиться к твоим майар, Вала-Охотник.

Еще несколько голосов откликнулись на призыв Оромэ, но тот лишь властно махнул рукой.
- Для десятка волколаков этого вполне достаточно. Лук, копье и меч, - Охотник улыбнулся, - не затягивайте возмездие и возвращайтесь с хорошими известиями.
Мы будем двигаться медленно.