Проект "Север и Запад"  

Пленник

Авторы –  Тэсса (Мелькор, Ауле), Ноло Торлуин (Ульмо, Тулкас), Рина (Оромэ), Этсетера (Ниэнна).

Островок, чуть покачиваясь, плыл по морю.
Кусочек Эндорэ.
Осколок прошлого.
Что ж, глупо было рассчитывать, что Валар одумаются. Да Мелькор и не рассчитывал - просто не мог подчиниться их приказам. Не умел подчиняться.
Он ничего не сказал больше. Отвернулся от Тулкаса и Оромэ, постаравшись, чтобы это выглядело как жест презрения, а на самом деле - чтобы они не видели его лица. И стал смотреть на восток. На быстро удаляющуюся полоску берега. А когда линия горизонта выровнялась и не осталось вокруг островка ничего, кроме музыки Ульмо, Темный Вала улегся на камни и постарался расслабиться.
Война не кончилась, и побежденным он себя не считал. Но сейчас следовало восстановить силы. Все-таки удар по Музыке был серьезным. Даже для сильнейшей из Старших Стихий.
Раны понемногу затягивались. Ангайнор не позволял им зажить мгновенно, и все же плоть срасталась куда быстрее, чем это бывает у Воплощенных.
К моменту, когда на западе звезды выцвели и небо залил золотистый свет, на теле пленника почти не осталось повреждений. Зато Музыка оставалась все такой же изломанной, и силы возвращались слишком медленно.
Мелькор лежал, прижимаясь к земле Эндорэ, и мысли его были бесконечно далеки и от Амана, и от Войны, и от поражения. Будь он Воплощенным, он казался бы крепко спящим.
Он видел сейчас Удун, каким тот был века назад - изменчивый, многоликий, грозный и величественный для одних, уютный и надежный для других. Он видел Эндорэ, вслушивался в свои мелодии - и словно пел каждую из них заново. Он видел майар, и тех Детей, что все-таки приняли его Тему, и драконов, и орков, и волколаков.
Он снова был в своем Эндорэ - и улыбался. До тех пор, пока свет Амана не стал слишком ярким, чтобы его можно было не замечать.
Тогда Мелькор вздрогнул, словно пробуждаясь. Попытался прикрыть глаза руками - цепь не позволила. Вала кое-как перевернулся на живот и уткнулся лицом в землю.
В Эндорэ царили сумерки. И даже самые яркие светильники Удуна не могли сравниться с тем сиянием, которое сейчас заливало все вокруг, усиливаясь с каждым мгновением. Никто из Поющих не заметил бы такой мелочи. Кроме одного-единственного, закованного в Ангайнор.

Маневры пленника не укрылись от Тулкаса.  
- Чего это он, как ты думаешь? - спросил он у Оромэ, стоящего рядом. - Лежал себе спокойно, лежал, я даже расслабиться успел - и опять сначала!

- И впрямь странно он себя ведет, - откликнулся Оромэ.
 
До сих пор он не особенно-то и следил за пленником: сменить облик и улететь тому не позволит цепь – хорошо Кузнец всё же ее сработал, а ведь Охотник только сейчас поверил, что отчаянная затея Ауле удалась. Нет, он не сомневался в мастерстве брата – но заключить Поющего в одном облике… было в этом что-то неправильное, на его вкус. Впрочем, война окончена. И если бы не Ангайнор – один Эру знает, чем бы она завершилась, так что всё к лучшему. Да, всё правильно.
 
- Ничего, брат, немного осталось, видишь – сумерки рассеиваются, - на лице Оромэ появилось нечто, отдаленно напоминающее улыбку. – Быстро плывем, Аман уже близко.  Жаль, что Свет почти не виден из-за Пелоров, но я слышу – Нахар ждет меня на берегу.  

Ниэнна стояла на берегу моря.  
Она любила иногда приходить сюда, на край земель Амана, на берег изменчивого моря, то спокойного, то волнующегося.  
Сейчас море было спокойно; в темных волнах сияли звезды - словно алмазы на поверхности обсидиана.  
Море - и Ниэнна - словно ждали чего-то.  
 
А потом она услышала Музыку - и поняла, чего ждали она и море. Воители Амана возвращались. Возвращались с победой - но сама эта победа была предвестием многих печалей. Не бывает справедливой борьба брата против брата, чем бы она ни была вызвана; и мир не будет прежним. Каким он будет - этого Ниэнна не знала. Она знала только одно: это будет мир скорби и печали - но и радости, и чем больше в нем печали, тем чище и ярче будет радость...

Свет обжигал глаза даже сквозь сомкнутые веки. Чужая Музыка, которая в иное время показалась бы просто неприятной, сейчас была мучительна для слуха пленного Валы. Невыносима.
Бороться с собратьями на их земле, скованным, ослабевшим Мелькор был готов независимо от надежды на успех затеи. Но эта их Музыка отнимала последние силы, лишала способности трезво мыслить.
Значит - пока переждать, перетерпеть, приспособиться. А там видно будет.
Только вот приспособиться пока не получалось. Никак.

- Нет, слушай, с ним точно что-то не так. ты только глянь, как он лежит - ни разу даже не двинулся. И молчит. Даже не издевается. Оромэ, может, с его обликом что-то опять не то?  
Тулкас подошел к пленнику вплотную.  
Тот не шевелился.

Мелькор в очередной раз попытался дотянуться до Музыки - тщетно. С трудом отдышался после короткой, но мучительной борьбы с Ангайнором. Понял, что без помощи не обойтись.
- Св-вет... - пробормотал сквозь зубы. - Что-нибудь... Плащ! Плащ дайте.

- Плащ? - удивленно отозвался Оромэ. Не сразу отозвался: то, что плененный Враг о чем-то попросил, было непривычным. Впрочем, тут подвоха в любом случае не могло быть - уж  его-то плащ мятежному братцу точно удрать не поможет. И при чем тут Свет? Ах да, его-то одеяния скорее можно лохмотьями назвать. Понятно.
 
Плащ цвета кленовой листвы упал рядом с ногами Мелькора - если пленник не хочет или не может выглядеть прилично при свете Древ, что ж - пусть прикроется.

Темный Вала, похоже, этого не заметил. Во всяком случае, не прикоснулся к плащу. Только напрягся весь, вжимаясь в камни.

Островок уже подплыл к самому берегу. Ниэнна ясно различала фигуры Оромэ и Тулкаса... и Мелькора.  
Валиэ встревожилась. Что-то с мятежным Валой было... не так.  
Ниэнна быстро пошла по берегу туда, куда должен был пристать островок. Она пыталась убедить себя, что в ее ощущениях нет ничего странного - понятно, что после проигранной войны Мелькор просто не может чувствовать себя иначе. И все же...

Кусок суши мягко ткнулся в омываемый пропитанными светом волнами берег.
- Всё, приплыли, - мрачно сказал Тулкас, подойдя к Мелькору. - Вставай давай. И плащ надень. Черного, прости, не припасли, придется зеленым обойтись.

"Плащ надень!"
Мелькор скрипнул зубами. Вряд ли Тулкас намеренно издевается - слишком простодушен для этого. Вот Оромэ - тот вполне может наслаждаться унижением того, с кем не справился бы, сойдись они один на один. Только разрушать чужую Музыку и умеет... трус.
Мелькор все-таки заставил себя выбросить из головы эти мысли, подавил гнев. Счеты он сведет - после. Сейчас бы на ноги встать. И хоть чем-то прикрыть глаза от света.
Пленник начал подниматься. Медленно, с явным трудом. Тряхнул головой, так что длинные, все еще слипшиеся от плохо отмытой крови волосы закрыли лицо. Плащ найти даже не попытался: глаз не открыть, мелодии не разобрать в аманском шуме, а скованными руками вокруг не пошаришь.
Встал. Выпрямился, насколько позволяла цепь. Замер.

Тулкас не выдержал. Он подошел к Мелькору, накинул тому на плечи плащ и предельно мягко, как только мог, произнес:
- Да что с тобой, Мелькор? У тебя как будто... ну... мелодии совсем порвались. Даже не помнишь, что плащ просил. Тебе опять вода нужна?

Оромэ одним прыжком перескочил на берег и обернулся:
- Ну что, скоро вы? Та-ак, не понял! Слушай, Мелькор, до чего ты дошел, а? Ну вот чем тебе Свет Древ не нравится? Или стыдно Ниенне в глаза посмотреть?

Ниенна здесь? Мелькор поморщился. Ладно воители эти, упивающиеся победой, но она-то могла бы их вразумить? Хотя... с чего - после Альмарена-то.
- Не нужна мне вода, - тихо и зло проговорил Темный Вала, обращаясь к Тулкасу и демонстративно не обращая внимания на Оромэ. - Накинь плащ мне на голову - не дотянуться же с этой цепью.

Тулкас совсем уж собрался было возмутиться, что пленник ему еще и приказывает... но передумал. Пусть его злится. Положение-то не из приятных.
Он спокойно подошел к вала и накинул плащ ему на голову. И столь же спокойно обратился к Охотнику.
- Ну и как мы его поведем? Видеть не видит, слышать не слышит...

Ниэнна прошла мимо Оромэ, подошла к Тулкасу и Мелькору.  
- Отпусти его, - велела она Тулкасу. - Не видишь, ему больно. И что это за тон? Он наш брат, не забывай об этом. И ты, Оромэ, тоже.
Валиэ подхватила Мелькора под руку.  
- Я помогу тебе идти, - обратилась она к нему.

Мелькор едва не вздрогнул от этого осторожного прикосновения, словно от удара. Вот же - только что удивлялся, что Ниэнна не вмешивается в действия братьев, а теперь... Лучше бы и не вмешивалась.
Стыд обжигал едва ли не хуже, чем до этого свет Древ. Не оттого, что Скорбящая пожалела старшего брата - такова ее природа, в конце концов. Оттого, что у нее были причины жалеть его. Реальные, не надуманные. И еще оттого, что гибель Альмарена ударила по всем Валар, не только по врагам Восставшего.
- Благодарю, сестра, - Мелькор сумел сказать это спокойно и мягко.
А идти оказалось трудно: чужой земли он не чувствовал, пути не видел, а о том, чтобы вслушаться в Музыку Амана, даже речи быть не могло. Ангайнор позволял двигаться лишь крошечными шагами, и пленнику стоило огромных усилий не споткнуться. Хорошо, хоть плащ Оромэ защищал от света, хотя Мелькор рад был бы сбросить его и с трудом сдерживал отвращение.

- Что ж, может хоть сестры он послушается, - вполголоса ответил Охотник Тулкасу, - а то пришлось бы тебе, брат, снова тащить его на себе. Но давай пойдем следом, - как она проведет Мелькора сквозь Пелоры, я не представляю. Он же в облике заперт - придется просить Ауле сделать для него проход, не то еще год пройдет, пока в Круг приведем нашего...
Оромэ умолк. Сказать "пленника" в Благословенной Земле - не получалось, словечко явственно отдавало Диссонансом. "Брата"? Но заковывают ли братьев в цепи?  
- ... нашего дорогого гостя, - четко произнес он.

- Сразу в круг? - изумился Тулкас. - А стоит ли? Его то жалко, то наоборот... Не дай Эру, разлад начнется. Я бы лично не торопился. Надо его сначала в нормальный вид привести.  
И бросил при этом неодобрительный взгляд на Ниэнну. Надо же - "отпусти". Да кто Мелькора трогает? То плащ подай, то не надо, то молчит, то такое сказанет, что лучше бы уж голоса не подавал... А виноват, оказывается, Тулкас.  
Ну спасибо, сестренка. Утешила.  
Можно подумать, он знал, что все будет настолько плохо. Что придется делать то, что пришлось. Что скованная Ауле цепь окажется такой тяжелой... и не только для пленника. Для Воителя тоже. И не потому, что пришлось тащить на себе новообретенное аманское сокровище...  
Правильно Оромэ запнулся. Кто для них Мелькор - теперь? Брат? Смешно. Только дорогой гость - тоже не лучше.  
- А впрочем, что с пленником делать дальше - меня не касается. Привел - и хватит.  
Слово пленник Тулкас выделил намеренно. Правде надо в глаза смотреть, а не отворачиваться. Как бы отвратительна она не была. Что сделано - то сделано. И мало радости в том, что все иное грозило Арде гибелью.  
"Впрочем, о чем это я? Мелькор - на моем месте - даже бы не задумался".

Оромэ чуть заметно поморщился: и как простодушный Воитель не слышит? Высказанное вслух пленник - становилось частью Музыки Амана. Искажая ее - пусть творение Ауле не позволяет Мелькору бежать - что дальше? И не нужно даже навещать Плетельщиц Вайрэ - и так всё понятно. Можно привести пленника в Круг сейчас, можно идти кружным путем - но вот что дальше-то?  
Охотник помрачнел: думать об этом "дальше" явно не хотелось.

Ауле немного отстал от братьев: надо было убедиться, что земля Эндорэ достаточно крепка и Детям ничего не грозит. Диссонанс почти стих, но мелодии вокруг уничтоженной крепости Первого были изломаны так, что северным землям грозило дальнейшее разрушение. Но юг и восток почти уцелели, и Кузнец счел, что лучше оставить все, как есть. Любое вмешательство старших Стихий могло ухудшить положение. Разве что майар послать в Эндорэ? Но это будет решать Круг. Позже.
Ауле слился с корой Арды, с дном Белегаэра, жидким камнем перетекая на запад - и воплотился в облике Детей уже на берегу Амана. Как раз вовремя. Ниэнна и Мелькор медленно шли к Пелорам.

- Мне нужно поговорить с Кузнецом, брат, - негромко обратился Охотник к Тулкасу. - Ты иди за ними, - цепкий взгляд упирается в спину Мятежнику, - и если... в общем, проследи, вдруг он вздумает валяться - тогда позовешь.  
 
"Интересно, и где же Нахар?" - что младший дух, принявший еще в дни до Катастрофы облик серебристого коня, давно уже в Амане, Оромэ был уверен. Отдыхает в Лесах? Странно - впрочем, раньше они всегда возвращались с Охоты вместе.
"Мы вернулись не с Охоты, а с Войны", - Охотник дернул подбородком, резко развернулся и пошел навстречу Ауле.  
 
- Все наши майар вернулись с тобой? - мысленная речь не скрывала беспокойства за судьбу тех младших айнур, что остались искатиь приспешников Мелькора в развалинах Утумно.  

- Никто, - отозвался Ауле, направляясь к Охотнику. - Я спешил догнать вас. Майар остались в Эндорэ охотиться на оставшихся тварей Врага и наводить хоть какой-то порядок. Их земля выдержит, нас - нет. Там Эонвэ за старшего.
Кузнец вздохнул: от одной мысли, что Мелькор войдет в Аман, что ненависть Врага, пусть и бессильная, коснется земель, созданных с такой любовью и заботой, становилось горько.
- Не хочется мне открывать проход, - тихо пожаловался Ауле Охотнику. - Кажется, одно присутствие Старшего осквернит Валинор. Единственное место в мире было чистое от Диссонанса...

- Я понимаю тебя, брат, - так же тихо ответил Оромэ нахмурясь. - От одной мысли, что Он может войти в мои Леса, мне становится не по себе - но не могли же мы позволить ему и дальше искажать Детей! Разве не видели мы, в каких тварей превращала их извращенная фантазия Мелькора? Твоя цепь не дала ему сбежать от нас, но даже к скованному неприятно приближаться - Диссонанс всё же слышен. Старший сам звучит странно - уж не исказил ли он в безумии себя самого?

- А может, и не надо вести его дальше? - задумчиво спросил Ауле, когда они почти догнали Ниэнну с Мелькором.
За время Войны он привык говорить вслух - слишком тяжело давалась мысленная речь в изуродованном Диссонансом Эндорэ. А почувствовать себя дома, поверить, что мучительная борьба Стихий позади, было невозможно: казалось, Искажение они принесли с собой. Вместе с Мелькором.
- Давайте прикуем его здесь к скалам, - предложил Ауле. - Или даже в пещере, поглубже.

Мелькор едва сдержался, чтобы не выдать своей радости. Остаться одному - и вне Амана! Это дало бы ему надежду со временем разрушить оковы, а потом восстановить силы и вернуться в Эндорэ. Или - не сразу вернуться, а сперва как следует отблагодарить сородичей. И темная пещера сейчас оказалась бы особенно кстати. Пока глаза не привыкнут к свету и не удастся хоть как-то притерпеться к чужой Музыке.

В сознании всех Валар раздался новый голос. Владыке вод споры явно надоели.
- Спасибо, Владыка Камня. И тебе Спасибо, Владыка Леса. Благодарен я вам безмерно, - прогудел Ульмо, и по безмятежной воде вдруг пробежала грозная рябь.
- Значит, здесь оставить? Чтобы Аман не осквернять? А я его охранять должен? Хорошо придумали, ничего не скажешь. Только вот что я вам скажу, Аратар: пока Воды свободны от дыхания Диссонанса. Но если Мелькор освободится и в ярости подчинит их себе... только Эру спасет Предпетый Мир.

Мелькор презрительно усмехнулся. Как они боятся его! Даже скованного, обессиленного и полуослепшего из-за невыносимо яркого света. Они уже жалеют, что притащили его сюда. А решить заранее, что делать с пленником, как обычно, не озаботились.
Темный Вала остановился.
- Снимите цепь наконец, в ней нет никакой нужды, - сказал спокойно и властно, словно растерявшимся майар давал указания. - Я не трону ваш Аман. И вод не коснусь. Мне нужно Эндорэ. Вам нечего делать там, мне - здесь. От Диссонанса ни Поющим, ни миру, ни Детям добра не будет.

Тулкасу, все это время молча простоявшему рядом, страшно захотелось, чтобы битва в Утумно все еще продолжалась.
"Я не трону ваш Аман"... Пользуется тем, что мы - не такие, как он, что мы не сможем отплатить за дерзость так, как стоило бы, - потому что мы Валар.  
А если сможем?  
Воитель сжал кулаки, изо всех сил стараясь сдержаться.  
Вот он, Диссонанс. От одного присутствия Мелькора. Он, Вала Битвы, готов ударить безоружного пленника, закованного в цепи...  
"Неужели мы носим Диссонанс внутри? Каждый из нас, даже Валар?!"
Ну уж нет!  
Воитель гордо поднял голову.  
Они - победители.
А проигравший имеет право пытаться отомстить за унижение любым способом, какой только ему доступен. Это, разумеется, нечестно. Но Мелькор честным никогда и не был.
Кулаки разжались. Тулкас насмешливо посмотрел на Мелькора...
... И промолчал. Лишь улыбнулся.  

Ниэнна с укором поглядела на своих спутников.  
Конечно, следовало заранее подумать о том, что будет, когда Мелькор окажется в Амане. А не пытаться сейчас найти решение на скорую руку...  
Оставлять Мелькора без присмотра нельзя, это ясно. Вряд ли они могут себе представить, где предел его возможностям... Ниэнна горестно вздохнула, вдруг подумав о том, что вот уже и она раздумывает, можно ли доверять словам Мелькора, пусть сказанным самым искренним тоном.  
- Мелькора нельзя оставлять здесь, - ровно сказала она. - Мы должны отвести нашего брата в Валинор. И давайте подумаем, как это сделать. 

(с) Тэсса Найри, Ноло Торлуин, Рина, Этсетера, 2005

(с) Север и Запад, 2005

(с) Венец, 2005